Всяким разным ситуациям, что происходили во время прохождения российской таможни, можно посвятить целую главу. Так как эти воспоминания тоже занимают определённое место в моей памяти, то я готова ими поделиться. Сочтёт ли мой читатель интересной эту главу или пропустит, как несущественную... ну что же я могу с этим сделать?! Слишком уж велико моё желание «выплеснуться».
В одном из своих рассказов я сравнивала человека и его нерастраченные эмоции с самолётом, которому очень опасно совершать посадку с полными баками горючего. Так вот, время у меня и моих ровесников сейчас такое, что надо освобождаться от воспоминаний, от нерастраченных эмоций. И пускай мы всегда будем запрограммированы на положительный результат в любом нашем взлёте, как и каждый взлетающий в небо лайнер, но просто обязаны быть готовыми к неожиданной аварийной посадке.
Я продолжаю.
В один из предновогодних дней мы большим, почти семейным составом торгашей нашего рынка посетили Китай. И задача привезти из этой поездки продукты к новогоднему столу занимала едва ли не первое место.
Очень весёлая и активная во всех отношениях девушка Галя
в нашей группе круче всех подготовилась к новому году. Сгоняв раненько в день отъезда домой на рынок, она купила шесть свеже ощипанных среднего размера уток. Мы смеялись и строили предположения, как она сможет протащить их через таможню.
А Галя запаслась скотчем и перед самым выездом из гостиницы попросила примотать к ней все шесть уток прямо на футболку.
- Зачем так много? - спросила я.
- Так у меня родни много! - сказала Галя, - всем по уточке дать хочу!
Когда мы прошли, как обычно, в полночь обе границы,
Галя стонала и просила:
- Девочки! Вот ножницы, освободите меня! Сиськи отмёрзли!...
Обычно, чтобы пройти более или менее без потерь, перед нашей таможней руководитель спрашивала: кто хочет помочь таможне и внести благотворительный взнос?
И мы сдавали по 500 рублей, и тогда в списках напротив фамилии сдавшего ставилась маленькая точка, которая не слишком гарантировала, но всё же вселяла надежду на более лёгкое прохождение досмотра. Однажды в составе нашей группы ехала женщина, бывшая в прошлом работником администрации какого-то района. Рассказывала в дороге много смешных историй, а также хвасталась супер лёгкими и прочными сумками, что были пошиты из полотнищ знамён. Знамёна от времени подвыгорели на солнце, администрация заказала новые, а старые списали. Женщина решила: зачем добру пропадать? Пошила сумки огромные из шёлковых крепких полотнищ и поехала с ними в Китай.
В этот раз на досмотре были практически одни мужчины.
- Выкладываем наркотики, оружие, запрещённые лекарства! - сказал мне усатый рыжий таможенник.
- Ничего нет! - сказала я.
- Не может быть! - с иронией сказал мужчина, - будем искать! И стал рыться в моих баулах. Но через минуту отчего-то потерял интерес и отпустил меня.
Девочки выходили с досмотра одна за другой, не было лишь нашей шустрой женщины, которая должна была досматриваться сразу за мной. Вышла она самая последняя, вся бледная и с трясущимися руками. Таможня заинтересовалась происхождением её сумок. Назвали ей статью за глумление над государственным флагом, еле отпустили. У водителя автобуса в аптечке оказался корвалол, пришлось ей накапать, потому что она всё время жаловалась на сердце.
Сказав про сердце, вспомнилась мне ещё одна история, когда мы в автобусе стояли на мосту перед российской таможней, набитые в проходе между креслами, как селёдки в бочке. Было очень душно, нас не выпускали. С трудом удалось открыть фрамугу в крыше автобуса. Одной женщине стало плохо с сердцем. Кто-то умудрился передать ей таблетку, которую надо было чем-то запить. На верхних полках, набитых различной мелочёвкой и одеждой, один из мужчин-туристов, что иногда разбавляли наш женский состав, разглядел полуторалитровую бутылку с водой, вытащил её с полки и через головы передал женщине. Вот только вместо воды в бутылке оказался девяносто шести градусов спирт. Женщина истошно закричала, запив им таблетку, а потом стала судорожно глотать воздух ртом и задыхаться. Её соседка, перехватив бутылку и учуяв характерный запах, закричала:
- Это спирт!!! Воды, скорее!!!
Автобус весь вздрогнул, вода нашлась. Народ перепугался, конечно, кто-то истерически хохотал, кто-то обзывал «коллег» алкашами.
К слову сказать, это была нормальная практика - переливать алкоголь в бутылки из-под воды, чтобы провезти через таможню больше положенных двух литров!
История умалчивает, что именно помогло женщине, спирт или таблетка, но в зале досмотра она была вполне спокойна, хоть и отстранённо взирала на контролёров.
Я уже писала, как к 23 февраля одна из туристок везла мужскую туалетную воду. Сколько смогла, столько раздала в группе для провоза. Осталась у неё в багаже упаковка из 24 штук. На вопрос, «куда столько, на продажу?», женщина перечислила мужа, папу, братьев, мужей сестёр...
- А остальное? - спросили её на досмотре.
И тогда, очень близко приблизив своё лицо к лицу контролёра, женщина яростно сказала:
- А остальное - любовникам!!! Много их у меня! Ну вы же меня понимаете, как женщина?!.
Вспоминается мне поездка перед восьмым марта, когда в нашей группе оказалась хозяйка бутика головных уборов. Она попросила группу на общем ужине разобрать по три штуки фетровых женских шляп взамен какого-то другого товара. На российскую таможню каждый человек из нашей группы гордо зашёл на досмотр в элегантной шляпке, а в прозрачном пакетике нёс ещё две, так сказать, на смену! На память об этой поездке остались фотографии, которые я поставила в виде иллюстрации к этой главе.
Когда в Китае созревали персики и абрикосы, нас просили «забыть» на досмотре ведёрко или коробку с фруктами. Мы ворчали, но «забывали». А сколько раз нам давали понять, что контролёру понравилось что-то из товара, и девочки вынуждено «дарили» понравившуюся вещь.
Порядка восьми лет я ездила в Китай, сменила два заграничных паспорта. В общей сложности получилось сто восемь поездок. Интервалы часто составляли три недели. Освоив поездки с двумя ночёвками и приобретя определённую сноровку, мы стали ездить с одной ночёвкой, успевая всё закупить в день заезда и в день отъезда.
Однажды я умудрилась привезти из Китая домой огромный ковёр, длиною пять метров и шириной больше двух метров, весом тридцать два килограмма, который увезла с собой из Владивостока в Екатеринбург в квартиру, а потом он шесть лет покрывал пол в загородном коттедже, куда мы переехали с мамой и семьёй дочери сразу после рождения моего первого внука. Наверное, он где-то до сих пор живёт, потому что при разводе дочери и после продажи коттеджа, ковёр забрал мой зять в свой новый дом.
Я успела свозить с собой в Китай мою дочь после девятого класса и даже мою маму, чему очень рада. Было лето, и это была единственная мамина загранпоездка. В это время поездки проходили уже гораздо легче, потому что грузовики стали пропускать в Китай, и туристам уже не приходилось загружать автобус баулами. А ещё на российской границе появились наши «помогайки» из числа местных мужчин, которым мы платили по двадцать рублей за сумку после прохождения досмотра, тем самым щадя свои натруженные руки.
Мы с мамой в поездке покупали недорогие фрукты и всяческие наряды, которые ей могли пригодиться. Китайцы прекрасно воспринимают наших детей и очень уважительно относятся к людям в возрасте. В любом магазинчике меня спрашивали:
- Ооо! Мама?
Везде старались её посадить, пока я выбираю товар, угостить чаем и фруктами.
А когда ранним утром следующего дня, оставив маму в номере, чтобы не устала перед обратной дорогой, я пробежалась ещё раз по знакомому магазину, то меня с десяток раз спросили, где мама. В то время, в августе 2003 года, моей маме было лишь на два года больше, чем мне сейчас...
У меня сложилось устойчивое мнение: китайцы одновременно и жёсткий и очень добрый народ. Порою они, как дети, считывают твоё настроение. Ты улыбаешься, приветлива, и они к тебе точно так же отнесутся. Если же наши туристы ведут себя по-хамски, показывая всем своим видом презрение, то могут запросто получить в спину удар достаточно тяжёлого брошенного предмета, например, сапога...
Есть такая пословица: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят».
Я хочу сказать, что приезжая в чужую страну, надо вести себя соответственно правилам этой страны, где бы ты не был, в Европе или в Китае, Вьетнаме, Тунисе, прежде всего оставаться надо человеком.
Любой народ есть за что уважать.
Китайцы мало сентиментальны.
В жгучий мороз на животе будет по улице ползти их сородич с отрубленными ступнями и кистями рук, обмотанными кое-как рваными тряпками, толкая головой баночку для сбора подаяния от жалостливых наших женщин, китайцы же будут хладнокровно смотреть на ползущего и говорить нам:
- Это плохой человек, он воровал, его наказали, отрубили одну руку, он не понял. Отрубили другую, он не понял... Бо хау! Плохо!
Иногда я очень скучаю по этим поездкам, по их еде, хотя понимаю, что сами китайцы питаются не так. То, чем нас кормили в ресторанчиках Суйфеньхэ, это еда, адаптированная под наших российских туристов. Но безумно вкусная!
Переехав жить в Екатеринбург я долго не могла привыкнуть к ценам этого города, а купить что-то из одежды, что называется, рука не поднималась. В моей голове ценник пересчитывался на юани и на то, сколько это могло стоить ТАМ.
Но всё проходит, и ко всему со временем привыкаешь...
(Продолжение следует)