Командный состав
Командиры батальона:
(30 декабря 1941 г. – 22 марта 1942 г.) майор Яков Григорьевич Плотников [6, л. 67]; [33];
(с 22 марта 1942 г.) старший лейтенант Алексей Константинович Перминов [6, л. 67].
Заместитель командира батальона по строевой части:
(до весны 1942 г.) старший лейтенант Александр Карпович Кондратенко [35, л. 376].
Военный комиссар:
(на январь 1942 г.) старший политрук Кудряшов [35, л. 334].
Начальник штаба:
(на конец февраля 1942 г.) лейтенант, (на 2 апреля 1942 г.) старший лейтенант Семен Евдокимович Чекунов [6, л. 11, 64].
Формирование. Переход в состав 21-й армии
В конце декабря 1941 г. в городе Воронеж на основании приказа № 27 штаба Юго-Западного фронта от 10 декабря 1941 г. была сформирована 6-я мотострелковая дивизия НКВД, а в ее составе был сформирован отдельный танковый батальон. Формировался батальон по штату № 10/85 от 23 августа 1941 г. в составе:
управление батальона;
рота средних танков;
2 роты малых танков;
взвод обеспечения.
По штату батальону полагалось иметь 29 танков (9 Т-34, 20 легких) и 130 человек личного состава [11]; [29].
Первоначально по номеру дивизии он именовался 6-м танковым батальоном, однако в январе дивизия была переименована в 8-ю мотострелковую, после чего сменил номер и 6-й танковый батальон.
Батальон формировался на базе остатков танковых рот 6-го, 16-го и 28-го мотострелковых полков НКВД, а также за счет личного состава 91-го и 92-го погранотрядов [1]. Командиром батальона 30 декабря был назначен майор Яков Григорьевич Плотников, ранее воевавший в составе 35-й танковой дивизии 9-го механизированного корпуса [33].
Еще только формирующуюся дивизию НКВД в 17.00 31 декабря 1941 г. штаб фронта своим боевым распоряжением № 492/оп передал в состав 21-й армии, поставив дивизии задачу: до исхода дня 4 января 1942 г. совершить переброску по железной дороге на станцию Чернянка, после чего, передвигаясь по ночам, сосредоточиться к востоку от села Прохоровка [3].
Как и было запланировано, с вечера 1 января дивизия НКВД приступила к погрузке на станции Воронеж. Т.к. танковый батальон в это время еще не закончил принимать танки, штабом дивизии ему было 1 января приказано остаться на месте, 2-3 января принять матчасть, после чего отдельным эшелоном прибыть на станцию Чернянка и после разгрузки перейти в село Холодное [4, л. 1].
3-4 января мотострелковая дивизия главными силами выгрузилась на станции Чернянка и на основании боевого распоряжения № 03 штаба 21-й армии от 3 января приступила к переходу в район сел Пристенное, Сетница, Большие Сети [8, л. 31, 33]. Всего по состоянию на 5 января 8-я мотострелковая дивизия НКВД насчитывала 9170 человек личного состава [15, л. 28].
Вместо станции Чернянка 8-й танковый батальон в 4.00 7 января выгрузился на станции Старый Оскол, где получил боевой приказ № 3 штаба 8-й МСД от 7 января об изменении района сосредоточения на деревню Верховье (2 км западнее с. Пселец) [4, л. 13]; [7, л. 35]. Всего на станции Старый Оскол выгрузилось 24 танка (3 Т-34, 1 Т-40, 7 Т-26, 11 БТ, 2 Т-38), еще 6 неисправных танков (3 Т-34, 3 БТ) было сразу же после прибытия батальона на станцию сдано на ремонт в ремонтный поезд № 30 [7, л. 34]. Т.к. собственных ремонтных средств батальон не имел, из армейского 20-го ремонтно-восстановительного батальона на усиление батальона были выделены 2 ремонтные летучки [6, л. 94].
Кроме полного отсутствия средств для ремонта в батальоне были весьма плохи дела и со снабжением танков горючим, т.к. в составе батальона имелась лишь 1 автоцистерна, которая по состоянию на 9 января была неисправной. В итоге вовремя в заданный ему район батальон прибыть не смог и 9 января остановился в селе Скородное без горючего [7, л. 34]. Утром 9 января район сосредоточения батальону был изменен на село Бобрышево к востоку от Обояни [5, л. 1].
С утра 9 января, по одним данным, 4 танка (2 Т-34, 1 Т-40, 1 БТ) 8-го ОТБ, по другим данным, только танки Т-34 были направлены в расположение 8-й мотострелковой дивизии. Остальные танки после получения горючего выступили из района Скородного во 2-й половине дня [7, л. 34]; [8, л. 31, 33].
Боевое крещение 10 января 1942 г.
К моменту прибытия 8-го танкового батальона к востоку от Обояни здесь сложилась следующая ситуация. В ходе наступления в начале января 1942 г. ударная группировка 21-й армии смогла продвинуться до 38 километров в западном направлении, освободить несколько десятков населенных пунктов и окружить город Обоянь. Все попытки взять город, в т.ч. с участием прибывшей 8-й мотострелковой дивизии НКВД, полностью провалились, при этом войска понесли большие потери, в т.ч. потеряла большую часть своих танков 10-я танковая бригада – главная ударная сила армии. Подбросив подкрепления, противник перешел в контрнаступление. За день 8 января, отбросив 1-й батальон 777-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии в северо-восточном направлении, наступавшие здесь 164-й и 183-й пехотные полки 62-й пехотной дивизии (боевая группа Достлера, XXIX.AK) заняли Большую Псинку (ныне с. Ракитинка), Верхне-Проворотский Колодезь, Среднюю и Нижнюю Ольшанки и западную окраину Верхней Ольшанки к юго-востоку от Обояни [37]. Между 1-м батальоном 777-го СП в Верхней Ольшанке и 680-м стрелковым полком 169-й стрелковой дивизии в Бобрышево образовался разрыв линии фронта, для закрытия которого сюда 9 января была переброшена 10-я танковая бригада.
Прекратив попытки взять Обоянь, штаб 21-й армии решил сосредоточить усилия ударной группировки на разгроме прорвавшегося с фланга противника. В 6.40 10 января штаб 21-й армии отдал боевое распоряжение № 22 о начале с 12.00 контрнаступления. С северо-запада и северо-востока должны были атаковать 8-я мотострелковая и 227-я стрелковая дивизии. 10-я танковая бригада, усиливаемая 8-м танковым батальоном, должна была наступать с севера с рубежа Вихровка – Нагольное и уничтожить противника в районе населенных пунктов Веселый, Малая Псинка (ныне с. Карташёвка), Верхняя Ольшанка [12, л. 12].
К утру 10 января 2 танка Т-34 8-го ОТБ прибыли в расположение 10-й танковой бригады, которая к этому времени в составе 10 исправных танков (5 Т-34, 1 Т-26, 4 БТ) оборонялась в селе Марино (ныне с. Пристень) [10, л. 41]. Еще позже, к 16.00 в распоряжение командира 10-й ТБр прибыло уже 16 танков (2 Т-34, 1 Т-40, 4 Т-26, 9 БТ), все остальные 8 танков (1 Т-34, 3 Т-26, 2 БТ, 2 Т-38) вышли из строя по техпричинам и остались стоять в Скородном и по маршруту [7, л. 54].
С 10.00 10 января 10-я танковая бригада перешла в наступление на Верхнюю Ольшанку и завязала бой в этом селе против находившихся здесь 2 немецких пехотных батальонов (прим. – 1-й батальон 417-го ПП и 1-й батальон 528-го ПП). Прибывшие на усиление бригады танки 8-го ОТБ в этом наступлении участия не принимали [10, л. 47].
Тем временем утром 10 января боевая группа Достлера своим правофланговым 183-м пехотным полком продвинулась дальше к северу и заняла село Нагольное, перерезав коммуникации 169-й стрелковой и 8-й мотострелковой дивизий в районе Обояни [25, F. 931]. Переброшенный сюда 1-й батальон 16-го мотострелкового полка 8-й МСД с 14.00 завязал бой за овладение Нагольным [13, л. 255]. Т.к. главные силы 10-й ТБр оказались втянуты в бой за Верхнюю Ольшанку, на зачистку Нагольного было решено выделить лишь 4 танка 8-го ОТБ с десантом разведывательной роты 10-й ТБр [36]. Бой начался с 18.00 [10, л. 47]. Танки с десантом разведчиков прочесали Нагольное и только в центре села столкнулись с противником, при этом поднялась беспорядочная стрельба. Соскочившие с танков разведчики, вооруженные автоматами и гранатами, вступили в уличный бой с противником [10, л. 38]. Согласно наградному листу на ефрейтора 10-й разведроты Федора Ковалева, разведчики с боем зачистили 30 домов [36]. Отделение разведчиков старшего сержанта Михаила Колюжного, уничтожив расчет орудия ПТО из 6 человек, захватило это орудие и 2 повозки с боеприпасами. Тут же отделение повернуло орудие и стало вести огонь по немцам [10, л. 47].
Однако полностью занять Нагольное малочисленным разведчикам не удалось. В этом бою сгорел танк БТ 8-го ОТБ [10, л. 38]. Оставшиеся 3 танка по окончании боя к 24.00 отошли на восточную окраину Нагольного южнее надписи «Нагольное» [10, л. 47].
По итогу боевых действий к исходу дня 1-й батальон 16-го МСП закрепился на северной окраине Нагольного, а в южной части оставался 183-й пехотный полк силою до 2 рот пехоты с 2 минометами и 2 пулеметами [13, л. 255]. На помощь 1-му батальону 16-го МСП для овладения Нагольного был переброшен малочисленный сводный стрелковый батальон 16-го МСП под командой капитана Корташева, который к исходу дня насчитывал лишь 82 активных штыка [10, л. 38]. Выведенная из боя за Нагольное 10-я разведрота 11 января выставила 2 засады на железной дороге южнее села Нагольное, перерезав коммуникации противника в Нагольном [10, л. 54].
Бои за Нагольное 11-13 января 1942 г.
11 января 1942 г. 1-й батальон 16-го МСП при поддержке 4 танков 8-го ОТБ продолжал вести бой за Нагольное, к 14.00 овладел этим селом, однако в 16.00 был контратакован противником силою до батальона пехоты с западного и восточного направлений и отброшен на северную окраину Нагольного, откуда из-за отсутствия боеприпасов отошел в Пселец. К утру 12 января там же, в Псельце, после безуспешных боев за Большую Псинку сосредоточились 6-й и 16-й мотострелковые полки 8-й МСД [5, л. 3]; [7, л. 55].
В именном списке безвозвратных потерь личного состава 8-го ОТБ за 11 января числится 1 убитый – погиб командир роты лейтенант Александр Растрогин. Правда, в наградном листе на него сказано, что Растрогин погиб в бою за Нагольное не 11, а 12 января, так что не совсем понятно, в какой день он в действительности погиб: 11 или 12 января. Также 11 января, согласно именному списку безвозвратных потерь, самовольно отстал от колонны танкового батальона и дезертировал повар красноармеец Иван Пысков. Это все известные потери 8-го танкового батальона в тот день [2]; [35, л. 390].
В ночь на 12 января понесшая большие потери в ходе боев и не оправдавшая возложенных на нее ожиданий 8-я мотострелковая дивизия НКВД решением командующего 21-й армией приступила к выходу в армейский резерв для приведения себя в порядок [12, л. 6]. 8-й танковый батальон в течение ночи 2 танками оставался на восточной окраине Нагольного в боевых порядках сводного стрелкового батальона Корташева, а остальными танками - в Марино. К 8.00 батальон занял исходные позиции в районе юго-западной окраины Ржавчика (северо-восточнее с. Нагольное), имея задачу: совместно с 10-м мотострелковым батальоном и сводным стрелковым батальоном Корташева овладеть Нагольным [10, л. 56].
Вместо того, чтобы самому перейти в наступление, в течение дня 12 января сводный стрелковый батальон при поддержке танков 8-го ОТБ на восточной окраине Нагольного вынужден был отбивать одну за другой 3 атаки противника силою до роты пехоты. При этом танковый батальон потерял 1 танк БТ старшего сержанта Николая Жученко сгоревшим и 1 бронемашину. К исходу дня батальон имел в строю 3 танка (1 Т-34, 2 БТ) и 4 бронемашины [10, л. 64, 65]. Старший сержант Жученко сгорел вместе с танком. Также в тот день погиб командир взвода младший лейтенант Василий Ковальчук; был ранен в голову, но остался в строю командир роты средних танков старший лейтенант Иван Максименко [2]; [35, л. 338].
По состоянию на 13 января 8-й танковый батальон насчитывал 10 танков (2 Т-34, 1 Т-26, 7 БТ) в строю, 14 танков (1 Т-34, 1 Т-40, 6 Т-26, 4 БТ, 2 Т-38) – в ремонте [10, л. 53]. На 11.00 13 января была запланирована совместная атака 1-го танкового и 10-го мотострелкового батальонов 10-й ТБр, 8-го танкового батальона и 2 стрелковых батальонов 16-го МСП на село Нагольное, однако наступление было сорвано противником, который сам перешел в наступление. В 9.00 сводный стрелковый батальон на восточной окраине Нагольного подвергся атаке сразу с 3 сторон и с большими потерями откатился в направлении Ржавчика, где он сосредоточился в 14.00 и влился в состав прибывшего к этому времени в Ржавчик 1-го батальона 16-го МСП [10, л. 66].
В 11.00 занявший Нагольное 3-й батальон 183-го пехотного полка в колонном построении вышел с восточной окраины Нагольного в направлении Марино, однако был контратакован последними 2 исправными танками (1 Т-34, 1 БТ) 8-го ОТБ и с потерями отошел обратно в Нагольное [10, л. 66, 67]; [25, F. 942].
Чуть позже на восточную окраину Нагольного контратаковал переброшенный от Яригино 1-й танковый батальон 10-й ТБр [10, л. 70]. Штаб немецкой 57-й пехотной дивизии отчитался о ней в штаб корпуса в 13.30, запросив поддержку пикирующими бомбардировщиками [25, F. 943]. Всего немцы насчитали в атаке на Нагольное 8 танков [26, F. 668]. Возможно, что помимо танков 10-й ТБр в ней участвовали и танки 8-го ОТБ. Атаку немцам удалось отбить, хотя ни 10-я танковая бригада, ни 8-й танковый батальон потерь в танках в тот день не имели [10, л. 67].
Отражение немецкого наступления 14 января 1942 г.
В 23.00 13 января 1942 г. штаб 21-й армии своим боевым приказом № 40 вновь поставил 10-й танковой бригаде и 169-й стрелковой дивизии задачу: совместными усилиями отбить Нагольное, однако это контрнаступление было полностью сорвано противником [12, л. 13]. Утром 14 января боевая группа Нойлинга выбила малочисленные части 169-й стрелковой дивизии из села Пселец [10, л. 64]; [26, F. 670]. Вслед за этим в 13.00 на Марино со стороны Нагольного и Верхней Ольшанки ударили части 57-й пехотной дивизии: 2 колонны от Нагольного, 1 колонна – от Верхней Ольшанки. В общей сложности 10-я танковая бригада насчитала перед собой до 2 полков пехоты с 14 танками [10, л. 172]; [25, F. 945]. Эти танки были из состава 1-й роты 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии, которая была переброшена на усиление 29-го армейского корпуса. К этому времени рота насчитывала 16 танков (1 Pz.IV, 15 Pz.III), так что цифры советских штабов о большом количестве брошенных в бой немецких танков соответствуют истине [27, F. 722].
Оборонявшийся у совхоза Комсомольское 10-й мотострелковый батальон в 14.00 открыл сосредоточенный фланговый огонь из минометов и пулеметов по наступавшей от Верхней Ольшанки колонне противника и вынудил ее отойти назад. 1-й танковый батальон в составе 8 танков (5 Т-34, 2 Т-26, 1 БТ) совместно с противотанковой батареей 10-го МСПБ атаковал с фланга другую колонну, наступавшую из Нагольного. Тогда же, в 14.30, из Ржавчика в южном направлении контратаковал одиночный танк Т-34 ротного 8-го ОТБ старшего лейтенанта Ивана Максименко, а с самого Ржавчика открыли артминометный огонь находившиеся здесь на усилении 10-й ТБр 2-й батальон 16-го МСП и 6-я батарея 10-го ГАП. 2 немецких танка были подбиты танком Максименко, еще 6 танков, не ввязываясь в бой, сразу же повернули обратно, после чего танки 10-й ТБр огнем и гусеницами полностью разгромили немецкую колонну [10, л. 173]; [35, л. 338]. В контратаке танкистов участвовал и оборонявший Ржавчик 2-й батальон 16-го МСП [5, л. 8]. Собственно танк Максименко при разгроме немецкой колонны помимо 2 подбитых танков уничтожил до 40 немцев и 2 орудия ПТО [35, л. 338].
Штаб 57-й ПД отчитался в 15.00, что немецкая колонна была атакована в 2 км к востоку от Нагольного 5 советскими танками и что немецкие танки действительно повернули назад, не выдержав танкового боя [25, F. 945]. В 16.20 командир 10-й ТБр отчитался наверх о полном отражении немецкой атаки из Нагольного [13, л. 338].
В общей сложности в бою 14 января 10-я танковая бригада при поддержке 8-й мотострелковой дивизии, по подсчетам своего штаба, вывела из строя до 500 немцев, 4 танка, 5 автомашин, 25 повозок, 12 орудий (1 150-мм, 3 75-мм, 8 ПТО), 4 миномета, 9 пулеметов;
захватила 4 повозки с 4 лошадьми, 2 миномета, 9 пулеметов, 10 винтовок.
Потери ее составили 2 танка Т-34 (в т.ч. 1 танк сгорел) и 3 человека личного состава [10, л. 173]. Еще 2 человека личного состава потерял соседний 2-й батальон 16-го МСП [5, л. 9].
По подсчетам штаба 8-й МСД, 14 января в районе Ржавчика было уничтожено до батальона пехоты, 4 танка, 6 орудий ПТО, захвачено 10 повозок [5, л. 9]. Реальные понесенные в тот день немцами потери пока что не известны. Точно лишь известно, что никаких безвозвратных потерь в танках противостоявшая танкистам 10-й ТБр 1-я рота 4-го ТП в тот день не имела.
Весь день 15 января 2 оставшихся исправными танка БТ 8-го ОТБ оставались в обороне 2-го батальона 16-го МСП на юго-западной окраине Ржавчика. Противник после понесенных им накануне тяжелых потерь активности в тот день не проявлял. К исходу дня в танковом батальоне в строю оставалось по-прежнему 2 танка БТ и 3 броневика. Танк Т-34 старшего лейтенанта Максименко, скорее всего, вышел из строя в ходе контратаки 14 января [10, л. 68, 69].
Оставление Ржавчика
После 3 недель боев дивизии 21-й армии практически утратили возможности для наступления. К примеру, 169-я стрелковая дивизия к 15 января 1942 г. сократилась до 4347 человек личного состава (38 % штатной численности) [15, л. 54]. В ротах 16-го мотострелкового полка, согласно показаниям захваченных немцами пленных, осталось по 50-60 человек [26, F. 675]. Тем не менее, в 4.25 16 января штаб 21-й армии отдал директиву № 1/ОП о переходе всей армии в наступление с 8.00 18 января, в т.ч. 8-я мотострелковая дивизия с рубежа: Ржавчик – совхоз Комсомольское – восточная окраина Верхней Ольшанки – должна была наступать в юго-западном направлении на Большую Псинку и далее на Орловку. 10-я танковая бригада перебрасывалась на другой участок фронта, а 8-й танковый батальон оставался поддерживать свою родную дивизию [14].
Утром 16 января на основании распоряжения командующего армией 2-й батальон 16-го МСП сменил 10-ю танковую бригаду в совхозе Комсомольское, выдвинулся к восточной окраине Верхней Ольшанки, в 4.00 столкнулся здесь с противником, после чего отошел на западную окраину совхоза Комсомольское, где и перешел к обороне. В Ржавчике занял оборону 1-й батальон 16-го МСП [5, л. 12]. Чуть позже боевая группа Достлера перешла в наступление и при поддержке танков 1-й роты 4-го ТП атаковала 1-й батальон 16-го МСП в Ржавчике. Штаб 8-й МСД отчитался, что атака силою до батальона пехоты с 11 танками началась в 13.00 [5, л. 11].
Поддерживая свою пехоту, в бой вступили танки БТ 8-го ОТБ. Танк сержанта Николая Шорина поджег один из немецких танков, но и сам был подбит; Шорин погиб, а его башенный стрелок был ранен. Контуженный механик-водитель старший сержант Михаил Клименко вывел свой подбитый танк с поля боя [35, л. 334, 403]. Другой танк БТ – зам. командира батальона старшего лейтенанта Александра Кондратенко – подбил 2-й немецкий танк и уничтожил 3 орудия. О судьбе танка в наградном листе на Кондратенко не сообщалось [35, л. 376]. 3-й танк БТ – старшины Ефима Логанцова (механик-водитель сержант Иван Писаренко, башенный стрелок красноармеец Павел Бадак) – сгорел со всем своим экипажем [2].
Из донесения боевой группы Достлера следует, что атака началась ранее 11.30. К 11.30 2 танка БТ 8-го ОТБ были подбиты немцами в Ржавчике, 3-й танк захвачен, а к 14.40 немцы овладели Ржавчиком [25, F. 948, 949]; [26, F. 686]. В ходе боя 1-й батальон 16-го МСП был рассеян немецкими танками и мелкими группами отошел через Марино на Плоское. Высланный 3-й батальон 16-го МСП при поддержке 2 бронемашин 8-го ОТБ занял оставленное 1-м батальоном Марино, где и перешел к обороне [5, л. 12]; [16, л. 9, 10].
Провал контратак на Ржавчик
Приведя себя в порядок за день 17 января 1942 г., к 6.00 18 января 16-й мотострелковый полк с 8-м танковым батальоном занял исходные позиции для контрнаступления:
1-й батальон с минометным батальоном, 2 танками (1 Т-34, 1 Т-38) и 3 бронемашинами БА-10 8-го ОТБ – на западной окраине Марино;
2-й батальон – на участке: высота 247,4 – совхоз Первомайское;
3-й батальон – во 2-м эшелоне за 1-м батальоном.
На поддержку 1-го батальона 16-го МСП был выделен 1-й дивизион 10-го гаубичного артполка [16, л. 12]; [17].
Из-за неготовности связи между наблюдательным пунктом и огневыми позициями артиллерийского дивизиона наступление началось с опозданием на 85 минут, в 9.25. В 10.30 1-й и 3-й батальоны 16-го МСП при поддержке минометного батальона и 1 танка Т-34 8-го ОТБ ворвались на восточную окраину Ржавчика [16, л. 12]. Противостояли им здесь 1-й и 2-й батальоны 183-го пехотного полка [25, F. 954].
В ходе уличного боя к 12.00, по подсчетам командира 1-го батальона 16-го МСП и разведчиков артиллерийского дивизиона, было уничтожено около 200 немцев, захвачено 2 105-мм орудия, 3 рации, а также, по данным начальника артиллерии 8-й МСД, захвачено 60 велосипедов [16, л. 13]; [19]. Около 12.00 поддерживавший пехоту танк Т-34 вышел к оврагу с речкой Ржава, которая разделяла Ржавчик на 2 части. Преодолеть овраг танк не смог. Тогда же был ранен командир 1-го батальона 16-го МСП, а командир 3-го батальона не решился без поддержки танка атаковать дальше, после чего наступление на западную часть Ржавчика захлебнулось [16, л. 13].
Наступавший из совхоза Комсомольское 2-й батальон 16-го МСП к 11.00 вышел в 1,5 км восточнее железной дороги, где в это же время был контратакован со стороны Верхней Ольшанки 12 немецкими танками (прим. – 1-я рота 4-го ТП) и полностью рассеян, как и соседний с ним 3-й батальон 6-го МСП [16, л. 15]; [18, л. 1].
Разгромив 2 советских батальона, те же 12 танков в 15.30 атаковали с юга на Ржавчик, под огнем 1-го дивизиона 10-го ГАП прорвались на юго-западную окраину Ржавчика, где окружили и рассеяли 1-й и 3-й батальоны 16-го МСП. Мелкими группами батальоны сначала отошли на восточную окраину Ржавчика, а затем по оврагу – на западную окраину Марино, после чего в 16.20 противник силою до батальона пехоты с 12 танками полностью занял Ржавчик [16, л. 14]. В 21.00 остатки 16-го мотострелкового полка сосредоточились в Марино, где и заняли оборону вместе со 2-м батальоном 6-го МСП и 8-м танковым батальоном [16, л. 16].
Из донесения командира 57-й ПД следует, что в контратаках участвовало не 12, а 10 танков 1-й роты 4-го ТП, из них 3 танка вышло из строя [25, F. 957]. Один из танков – Pz.III № 68519 – затонул в болоте в районе села Нагольное и был списан в безвозвратные потери [27, F. 725]. Из потерь 8-го танкового батальона 18 января известно лишь, что в тот день в бою у Ржавчика погиб механик-водитель ефрейтор Кузьма Иванченко [2].
Оправившись от понесенного накануне поражения, в 3.30 19 января 16-й мотострелковый полк вновь атаковал из Марино на Ржавчик, но успеха не имел, потеряв при этом 42 человека личного состава [16, л. 18]. В 13.30 теперь уже при поддержке 2 танков и 2 бронемашин 8-го ОТБ полк повторил атаку [16, л. 20]. Перед немцами наступавшие появились в 13.50, в т.ч. оба танка 8-го ОТБ [25, F. 961]. При их поддержке к 17.00 мотострелки заняли большую часть Ржавчика, однако затем оба танка вышли из строя и отошли назад, оставив пехоту без танковой поддержки, а с артиллерией не было никакой связи. Контратакованный противником, 16-й мотострелковый полк в 20.00 отошел в район водокачки у восточной окраины Ржавчика, потеряв за день 91 человек личного состава [16, л. 20, 21, 23]. За день действовавшая против мотострелков боевая группа Достлера захватила 2 танка 8-го ОТБ – скорее всего, танки БТ [25, F. 962].
Уже в 24.00 19 января 16-й мотострелковый полк в 4-й раз за день атаковал Ржавчик, вышел к восточной окраине, где был остановлен сильным огнем противника, в т.ч. 2 немецких танков, после чего в 8.00 20 января отошел обратно на западную окраину Марино, где и перешел к обороне. В 3 батальонах полка осталось всего 105 человек, в т.ч. около 60 активных штыков. При этом силы противника в Ржавчике оценивались штабом полка как до батальона пехоты с 2 танками, с большим количеством артиллерии и пулеметов. Таким образом, к этому времени атакующие уже потеряли какое-либо численное преимущество над обороняющимся противником, и все дальнейшие контратаки были заранее обречены на провал [16, л. 22, 23]. Штаб 57-й ПД отчитался утром, что на участке 183-го пехотного полка за ночь был уничтожен 1 советский танк, но с советской стороны гибель танка 8-го ОТБ не подтверждена [25, F. 964].
В связи с полным провалом наступления и понесенными частями большими потерями с утра 20 января 8-я мотострелковая дивизия повсеместно перешла к обороне на рубеже: Марино – совхоз Комсомольское – (иск.) Верхняя Ольшанка. 8-й танковый батальон в составе 4 танков (2 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ-7) и 3 бронемашин БА-10 (в т.ч. 1 БА-10 – в строю) оставался в Марино в распоряжении командира 16-го МСП [5, л. 19].
21 января в боевых порядках 16-го МСП в Марино было оставлено 2 танка (1 Т-40, 1 Т-26) и 1 бронемашина, а 3 танка (1 Т-34, 1 БТ, 1 Т-38) и 1 бронемашина выведены в резерв начальника оперативной группы 8-й МСД в Двоелучное [5, л. 21].
В именном списке безвозвратных потерь личного состава 8-го ОТБ числится пропавшим без вести 21 января командир танка старшина Михаил Бурковский. Там сказано, что Бурковский пропал без вести, покинув свой горящий танк. Т.к. 21 января боевых действий не происходило и танков 8-й танковый батальон не терял, танк Бурковского, скорее всего, сгорел ранее 21 января, а в именном списке потерь ошибка [2].
Всего по состоянию на 22 января 8-й танковый батальон насчитывал 5 танков (1 Т-34, 1 Т-40, 1 Т-26, 1 БТ, 1 Т-38) в строю, 14 танков (2 Т-34, 6 Т-26, 5 БТ, 1 Т-38) – в ремонте, в т.ч. 6 танков (1 Т-34, 5 БТ) требовали заводского ремонта. За 11 дней боевых действий (10-20 января) только безвозвратно было потеряно 5 танков БТ [10, л. 76]. 8-я мотострелковая дивизия за время боевых действий в составе 21-й армии к 25 января сократилась с 9170 до 5407 человек личного состава [15, л. 77].
До 15 февраля расположение оставшихся танков и бронемашин 8-го ОТБ не менялось. За это время только дважды батальон вступал в бой. В своем отчете штаб батальона писал об этом так: «Противник с села Ржавчик два раза переходил в наступление, но будучи встречен огнем пулеметов и пушек наших танков, отошел на прежний рубеж, неся потери в живой силе. Уничтожено до 140 фашистов» [6, л. 11].
В действительности же противостоявшие 16-му мотострелковому полку в Ржавчике части немецкой боевой группы Нойлинга все это время оставались в обороне и лишь 1 и 2 февраля пытались выбить боевое охранение 16-го полка из района водокачки у юго-восточной окраины Ржавчика. Первый раз немцы обнаружили боевое охранение 16-го МСП силою в 12 человек с ручным пулеметом у водокачки в 14.00 1 февраля, после чего в 16.10 контратакой силою до 30 человек пехоты отбросили его обратно в Марино, захватив пленного из состава 5-й роты 16-го МСП. Уже в 18.40 боевое охранение вновь вернулось в район водокачки. Всего в ходе этих боевых действий 16-й мотострелковый полк потерял 4 человека убитыми и ранеными (не считая 1 пленного), насчитав со стороны немцев до 20 убитых [22, л. 2]; [28, F. 1117]. В 14.00 2 февраля до 50 немцев вновь контратаковали боевое охранение 16-го МСП у водокачки, но, потеряв до 10 человек убитыми, отошли обратно на исходные позиции [22, л. 4]. Скорее всего, именно в этих боестолкновениях и участвовали танки 8-го ОТБ, поддерживая боевое охранение 16-го МСП огнем из Марино. Таким образом, цифры в 140 убитых танкистами немцев не подтверждаются даже со стороны штаба 16-го МСП, не говоря уже о немецкой стороне.
Бой за Малую Псинку
3 февраля 1942 г. на основании боевого приказа № 137/оп штаба Юго-Западного фронта от 3 февраля 8-я мотострелковая дивизия НКВД, как и соседняя с ней 169-я стрелковая дивизия, были переданы из 21-й в состав соседней 40-й армии, а 7 февраля на основании все того же боевого приказа № 137/оп штаб 40-й армии отдал войскам боевой приказ № 2/ОП о переходе в наступление левофланговых частей армии, в т.ч. и 8-й мотострелковой дивизии НКВД [31, л. 130]. Всего по состоянию на 10 февраля 8-я дивизия имела 4863 человека личного состава – чуть больше половины от той численности, что была в дивизии месяц тому назад [20, л. 60].
Собственно 8-й танковый батальон по состоянию на 14 февраля имел всего 6 танков (1 Т-40, 3 Т-26, 2 Т-38) и 4 бронемашины (3 БА-10, 1 БА-20) – в строю, 12 танков (3 Т-34, 4 Т-26, 5 БТ) и 3 бронемашины (2 БА-10, 1 БА-20) – в среднем ремонте. Никаких средств для их восстановления ни 8-я мотострелковая дивизия, ни вся 40-я армия не имели совершенно [7, л. 181].
13 февраля левофланговый 28-й мотострелковый полк 8-й МСД, имевший всего 385 активных штыков, перешел в наступление на село Малая Псинка и 2 дня вел за нее безуспешные бои. После провала всех атак в ночь на 15 февраля полк отошел в овраги к востоку от Малой Псинки для перегруппировки [23, л. 130, 131].
В 4.00 15 февраля штаб 8-й МСД приказал танковому батальону немедленно к 7.00 перебросить в Свино-Погореловку из Пристенного в распоряжение командира дивизии 5 танков (1 Т-34, 1 Т-40, 1 БТ-7, 2 Т-38) [4, л. 50]. Вместе с танками были направлены и бронемашины БА-10. Всю прибывшую в Свино-Погореловку бронетехнику командир дивизии сразу же направил на усиление 28-го мотострелкового полка. Непосредственно в полк поступило 4 танка 8-го ОТБ (1 Т-34, 1 Т-40, 2 Т-38) и 2 бронемашины БА-10 [6, л. 9].
В 16.20 15 февраля 28-й мотострелковый полк при поддержке этих 4 танков и 2 бронемашин вновь атаковал с северо-востока на Малую Псинку [23, л. 131]; [24]. Перед немцами наступающие появились в 17.00, всего немцы насчитали до батальона пехоты и 4 танка, опознав их как 2 тяжелых и 2 легких [28, F. 1094]. Из журнала боевых действий штаба 8-го ОТБ следует, что в бою приняли участие непосредственно 2 танка (1 Т-34, 1 Т-40) и 2 бронемашины БА-10, об участии в бою танков Т-38 не упоминается совершенно, так что за легкие танки немцами были приняты бронемашины БА-10 [6, л. 9].
Перейдя железную дорогу, танки и бронемашины остановились в лощине чуть западнее железной дороги, откуда время от времени появлялись и обстреливали Малую Псинку [28, F. 1094]. По советским данным, танки и бронемашины не могли двигаться вперед из-за глубоких сугробов и выхода из строя танков, так что их огонь из лощины был скорее вынужденной мерой, чем заранее запланированной тактикой. Оставшаяся без сопровождения танков пехота 28-го МСП была остановлена сильным огнем противника в 500-600 метрах от Малой Псинки, после чего к 18.00 по распоряжению командира дивизии отошла обратно на исходный рубеж: высота 253,9 – Сократов – станция Ельниково – (иск.) Думное – Свино-Погореловка (ныне х. Перелески) [21, л. 33]; [23, л. 131]; [24, л. 65].
Всего в бою 15 февраля экипаж танка Т-34 ротного старшего лейтенанта Ивана Максименко (механик-водитель Рак, башенный стрелок младший сержант Ус), по подсчетам штаба 8-го ОТБ, уничтожил до 70 немцев, 1 орудие ПТО, 2 миномета, 2 пулемета, а экипаж Т-40 лейтенанта Ярового (механик-водитель красноармеец Мирошниченко) уничтожил еще до 50 немцев, 1 орудие ПТО, 1 миномет. При этом танк Т-34 получил несколько попаданий 105-мм снарядов, был разбит пулемет радиста, повреждена трансмиссия, после чего экипаж своим ходом вывел танк с поля боя. На танке Т-40 был поврежден пулемет ДШК, однако экипаж на месте устранил повреждения и продолжал вести огонь [6, л. 9].
По итогу боев за Малую Псинку штаб 8-го ОТБ отчитался, что 15 февраля (прим. – в отчете ошибочно стоит дата 16 февраля) батальон без каких-либо своих потерь уничтожил до 120 немцев, 2 орудия ПТО, 3 миномета, 2 пулемета [6, л. 11].
В общей сложности за 3 дня наступления 28-й мотострелковый полк потерял только убитыми и ранеными 123 человека личного состава. По состоянию на 16 февраля в полку оставалось 389 активных штыков, однако непосредственно в стрелковых батальонах – всего 163 человека, что было недостаточно для дальнейшего ведения наступления, в связи с чем 16 февраля полк перешел к обороне [21, л. 34]. Находившиеся на его усилении танки и бронемашины 8-го ОТБ сосредоточились в Свино-Погореловке (ныне с. Перелески) [6, л. 10].
Во 2-й половине февраля 1942 г.
После описания атаки на Малую Псинку далее в журнале боевых действий 8-го ОТБ упоминается об участии оставшихся в Марино танков и бронемашин 8-го ОТБ в отражении 2 немецких атак со стороны села Ржавчик 17 и 18 февраля 1942 г.:
«17.2. Противник с с. Ржавчик перешел в наступление, пехота была подпущена до 800 метров. Особенно метко стрелял по врагу командир БА-10 мл. сержант Лисовский, который уничтожил до 80 фашистов.
18.2. Противник до б-на вторично перешел в наступление. Метким огнем пулеметов и пушек был обращен в бегство, при этом потерял до 60 фашистов» [6, л. 9, 10].
В отчете штаба 8-го ОТБ об этих событиях не сказано ни слова. Из документов штаба 16-го МСП следует, что 17-18 февраля на участке полка противник никакой активности не проявлял совершенно, таким образом, сведения из журнала боевых действий штаба 8-го ОТБ относительно активности танкистов 17-18 февраля можно признать полностью недостоверными.
В эти же дни, 16 или 17 февраля в безвозвратные потери был списан 6-й по счету танк БТ. Не совсем понятно, с чем это было связано. Скорее всего, это один из танков БТ, потерянных танковым батальоном в боях 10-20 января и ранее не списанный штабом батальона в безвозвратные потери [20, л. 68, 69].
В целом до 26 февраля 8-й танковый батальон оставался стоять в Марино и Свино-Погореловке, не участвуя в активных боевых действиях, кроме стрельбы с места по отдельным группам противника [6, л. 11].
21 февраля на капремонт в Воронеж из состава батальона был направлен 1 танк Т-34 [7, л. 141]. Всего по состоянию на 25 февраля батальон имел 6 танков (1 Т-40, 2 Т-26, 1 БТ-7, 2 Т-38) и 5 бронемашин – в строю, 11 танков (2 Т-34, 5 Т-26, 4 БТ) и 2 бронемашины – в ремонте, в т.ч. 10 танков (2 Т-34, 4 Т-26, 4 БТ) требовали отправки в капремонт [7, л. 145].
В 13.30 26 февраля на основании боевого распоряжения № Ш/1087 штаба 40-й армии от 25 февраля 8-й танковый батальон в составе 5 танков (1 Т-40, 1 Т-26, 1 БТ-7, 2 Т-38) и 7 автомашин (4 ЗИС-5, 2 ГАЗ-АА, 1 бензозаправщик) убыл из села Пристенное из состава 40-й армии в село Казачье в резерв командующего 21-й армией [6, л. 11]; [18, л. 101]. Потеряв в пути сломавшимся танк Т-40, батальон в составе 4 оставшихся танков 28 февраля сосредоточился в селе Казачье [6, л. 10, 11]. Здесь 28 февраля батальоном были приняты 4 танка КВ-1 вместе с их экипажами от 10-й танковой бригады, которая в ночь на 28 февраля убыла на станцию Новый Оскол для отправки в состав 38-й армии. 2 из 4 танков КВ-1 находились в армейском ремонте, так что фактически батальон получил на пополнение только 2 танка КВ-1 [32, л. 119]. После исключения из списков безвозвратно потерянных в январе 6 танков БТ по состоянию на 1 марта 8-й танковый батальон все еще имел по списку 21 танк (4 КВ-1, 2 Т-34, 1 Т-40, 7 Т-26, 5 БТ, 2 Т-38), но из них половина танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 3 Т-26, 4 БТ) требовала капремонта [20, л. 118]. Уже в начале марта батальоном были приняты еще 5 танков (1 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ), оставленных 10-й танковой бригадой в составе 21-й армии [32, л. 122, 124, 127].
В общей сложности за время боевых действий в феврале 1942 г. 8-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, без каких-либо собственных потерь уничтожил до 260 немцев, 2 орудия ПТО, 3 миномета, 2 пулемета [6, л. 11]. Реальные потери, нанесенные танкистами боевой группе Нойлинга, пока что из-за отсутствия документов этой группы не известны.
Начало боев за Мелихово
В 10.30 4 марта 1942 г. на основании оперативной директивы № 190/ОП штаба Юго-Западного фронта от 1 марта штаб 21-й армии отдал боевое распоряжение № 132 о переходе с утра 7 марта в наступление левофланговых частей армии – 76-й стрелковой дивизии и 21-й мотострелковой бригады. 21-я мотострелковая бригада, получившая этим распоряжением на усиление 8-й танковый батальон, лыжный батальон и 1-й дивизион 5-го гвардейского артиллерийского полка, должна была нанести удар по маршруту: Мелихово – Дальняя Игуменка – Шишино – Беломестная – и перехватить шоссе Обоянь – Белгород, что являлась конечной целью наступления 21-й армии [9].
В ночь на 6 марта на основании полученного 5 марта приказа штаба армии 8-й танковый батальон в составе 11 танков (2 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-40, 2 Т-26, 3 БТ, 2 Т-38) перешел из села Казачье в Ломово, расположившись невдалеке от штаба 21-й МСБр [6, л. 65]. По состоянию на 5 марта 21-я мотострелковая бригада насчитывала 2921 человек личного состава, в т.ч. 1356 активных штыков [20, л. 129].
Сформированная в январе 1942 г., 21-я мотострелковая бригада приняла боевое крещение как раз под Мелихово 13 февраля и до конца февраля вела бои за это село, но так и не смогла его взять. К началу марта она главными силами оборонялась на обширном 22-километровом участке: Кривцово – Сабынино – Шляховое – Шеино - с передовым отрядом на участке: южная окраина Мелихово – Калинина – Мясоедово [30, л. 195]. Противостоял ей в Мелихово 202-й пехотный полк 75-й пехотной дивизии.
Штаб 21-й МСБр принял решение сформировать из числа своего мотоциклетного и армейского лыжного батальонов сводный отряд под командованием подполковника Мустафаева, усилив его 4 бронемашинами разведроты, 2 82-мм минометами и саперным взводом. При поддержке танкового батальона отряд должен был нанести главный удар на северную и северо-западную окраины Мелихово. Навстречу ему на юго-западную окраину Мелихово атаковал 2-й мотострелковый полк, не имевший никакого усиления танками и бронемашинами. Собственно 8-й танковый батальон боевым приказом № 9 штаба 21-й МСБр от 6 марта должен был атаковать из Шляхового на северо-западную окраину Мелихово, уничтожить ДЗОТы на северной окраине Мелихово, подавить огневые точки в центре села и совместно с пехотой овладеть Мелихово [30, л. 157]. В тот же день 6 марта командиром 8-го ОТБ была проведена рекогносцировка местности с командирами рот, танков и их механиками-водителями [6, л. 65].
К 8.00 7 марта сводный отряд Мустафаева вместе с танковым батальоном сосредоточился на исходных позициях в Шляховом, откуда, как и было запланировано, в 8.00 перешел в наступление [30, л. 53, 157]. 8-й танковый батальон, согласно журналу боевых действий штаба 8-го ОТБ, атаковал в составе 8 танков (2 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-40, 2 Т-26, 2 БТ-7). Штаб 21-й МСБр упоминает только 7 танков (2 КВ-1, 1 Т-34, 2 Т-26, 2 БТ-7). Судя по всему, танк Т-40 старшего сержанта Михаила Крутова сломался еще на исходных позициях и в атаку так и не вышел [6, л. 65]; [30, л. 157].
Первоначально отряд Мустафаева выдвинулся из Шляхового на запад, чтобы атаковать Мелихово не с севера, а с северо-запада. В 1-м эшелоне действовал мотоциклетный батальон, который, по подсчетам немцев, сопровождали 4 танка 8-го ОТБ. В 8.45 последовал удар советской авиации на Мелихово, в 9.05 штаб 75-й ПД отчитался о начале атаки непосредственно на само Мелихово, а также о замеченном южнее Мелихово выдвижении 2-го мотострелкового полка [25, F. 1090]. Штаб самой 21-й мотострелковой бригады позже отчитался, что атака непосредственно на само Мелихово началось только в 10.00, что несколько расходится с немецкими документами [30, л. 157].
Сразу после начала советского наступления немцы вызвали свою авиацию, и к 10.30 последовал удар пикирующих бомбардировщиков по боевым порядкам отряда Мустафаева и танкистам [25, F. 1090]. Медленно продвигаясь вперед из-за сугробов, к 10.45 отряд Мустафаева достиг юго-восточной опушки рощи перед северо-западной окраиной Мелихово, где мотоциклетный батальон залег под сильным огнем артиллерии и минометов, а также пулеметным огнем из ДЗОТов. Ранее не бывавший в боях лыжный батальон, впервые попав под огонь, разбежался, показав свою полную небоеспособность [30, л. 157].
В это время танки 8-го ОТБ выдвинулись на 100-150 метров впереди пехоты и стали вести огонь по ДЗОТам, которые располагались перед северной окраиной Мелихово. В общей сложности здесь цепочкой вытянулось 6 ДЗОТов, а 1 ДЗОТ располагался непосредственно на северо-западной окраине села [30, л. 132, 157].
Продвижение танков крайне замедлял глубокий снежный покров, моторы танков перегревались. Первыми вышли из строя танки КВ-1 – машины старшего лейтенанта Владимира Цыси и лейтенанта Николая Петракова. У одного из них начал барахлить мотор, после чего экипаж отвел танк обратно в Шляховое. 2-й танк КВ-1, израсходовав все свое масло, отошел на опушку рощи с отметкой 200 (прим. – по всей видимости, имеется в виду роща чуть севернее Шляхового) [6, л. 65]; [30, л. 157, 195].
Танк БТ-7 был подбит огнем противника, командир танка сержант Савел Купрадзе был ранен, после чего экипаж отвел танк обратно в Шляховое. 3 оставшихся танка – Т-26 старшего сержанта Ивана Андреева и младшего сержанта Ивана Сачкова, БТ-7 старшего сержанта Василия Ладика, – по свидетельству штаба 21-й МСБр, смогли дойти до северной окраины Мелихово, но завязали в сугробах и, израсходовав все масло, также отошли в Шляховое. После этого на поле боя вместе с мотоциклистами остался только танк Т-34 ротного старшего лейтенанта Ивана Максименко [6, л. 65]; [30, л. 157, 195].
По свидетельству штаба 8-го ОТБ, танк Максименко все же ворвался на улицы Мелихово, где уничтожил несколько пулеметных точек, однако с немецкой стороны прорыв танка в Мелихово не подтвержден. К 11.45 танк был подбит немецкой артиллерией в нескольких десятках метрах от немецких ДЗОТов к северу от Мелихово: снарядом сбита гусеница [6, л. 65]; [25, F. 1090, 1091].
Экипаж подбитого танка продолжал отстреливаться от противника, не подпуская немецкую пехоту к танку, однако он не имел связи с батальоном. Посланный из танка в батальон в качестве связного башенный стрелок сержант Анатолий Прищенко погиб от разорвавшегося снаряда. Тогда экипаж пошел на хитрость. Механик-водитель старший сержант Алексей Кондаков натянул свое нижнее белье поверх комбинезона и в этом импровизированном маскхалате смог благополучно добраться до батальона. Израсходовав все боеприпасы, в конце концов, оставил танк и Максименко. Всего в этом бою, по подсчетам штаба 8-го ОТБ, экипаж Максименко уничтожил до 2 взводов пехоты, 3 орудия, 2 крупнокалиберных пулемета, 1 ДЗОТ [6, л. 65].
Так об этом сообщалось в журнале боевых действий штаба 8-го ОТБ. Согласно отчету штаба 21-й МСБр, после того, как танк был подбит, экипаж покинул танк, но при отходе в рощу к северо-западу от Мелихово потерял 1 человека убитым и 1 – раненым. Ни о каком героическом отстреливании экипажа и его хитростях с переодеванием в отчете не сообщалось [30, л. 157]. Раненым, надо полагать, был стрелок-радист танка. В журнале боевых действий штаба 8-го ОТБ упоминается лишь некий Радченко, который был контужен в бою 7 марта. Вероятно, это и был стрелок-радист танка Максименко [6, л. 65].
К 15.00 лыжный батальон удалось вновь собрать и привести в порядок, после чего в 15.00 он вышел на рубеж в 400 метрах восточнее рощи в 400 метрах позади мотоциклетного батальона. 2-й мотострелковый полк к этому же времени достиг южной окраины Мелихово. Тем временем стоявший в роще танк КВ-1, заправившись маслом, выдвинулся для уничтожения немецких ДЗОТов к северу от Мелихово, но, ввиду неисправности двигателя ДЗОТов, так и не достиг и отошел обратно в Шляховое [30, л. 53, 157]. О какой-либо дальнейшей танковой поддержке отряда Мустафаева в отчете штаба 21-й МСБр не упоминается, но, судя по журналу боевых действий штаба 8-го ОТБ, оставшиеся в строю 3 танка (2 Т-26, 1 БТ-7) после дозаправки масла, скорее всего, вернулись на поле боя и продолжали огнем с места поддерживать пехоту к северу от Мелихово [6, л. 65].
После 16.30 отряд Мустафаева по приказу командира 21-й МСБр вновь поднялся в атаку на ДЗОТы, был остановлен пулеметным огнем из ДЗОТов и с большими потерями откатился обратно в рощу к северо-западу от Мелихово, при этом лыжный батальон, как и утром, разбежался, за что командир батальона был отстранен от командования. После провала и этой атаки в 20.20 командир 21-й МСБр приказал мотоциклистам и лыжникам отойти на ночь в Шеино и Ольховатку, а танкам – в Шляховое [30, л. 157, 158]. Всего в Шляховом на ночь расположилось 3 оставшихся исправными танка (2 Т-26, 1 БТ-7) 8-го ОТБ. Все остальные неисправные танки, скорее всего, были отведены на ремонт в Ломово [30, л. 58, 158]. В 21.05 немцы подорвали подбитый танк Т-34 Максименко [25, F. 1091].
Всего 7 марта в бою за Мелихово, по подсчетам штаба 21-й МСБр, было выведено из строя до 3 взводов пехоты, уничтожено 2 орудия ПТО, 1 крупнокалиберный пулемет, 2 ДЗОТа. 21-я мотострелковая бригада за день потеряла 72 человека личного состава убитыми и ранеными [30, л. 59].
8-й танковый батальон 7 марта потерял 2 танка (1 Т-34 – безвозвратно, 1 БТ-7 – подбитым) и 3 человека личного состава: 1 – убитым (Прищенко), 1 – раненым (Купрадзе), 1 – контуженным (Радченко) [6, л. 65].
В 8.00 8 марта при поддержке 3 исправных танков (2 Т-26, 1 БТ-7) 8-го ОТБ отряд Мустафаева вновь атаковал на Мелихово. Как и накануне, продвижение наступавшего в 1-м эшелоне мотоциклетного батальона под огнем противника и в условиях глубокого снежного покрова проходило крайне медленно, вдобавок ко всему к 8.50 отряд Мустафаева был обстрелян собственной же артиллерией. В бой из 2-го эшелона был введен лыжный батальон, после чего к 10.00 отряд Мустафаева вышел в 150 метрах от ДЗОТов противника к северу от Мелихово. При попытке атаковать эти ДЗОТы 3 танка 8-го ОТБ застряли в снегу позади пехоты в 200-250 метрах от ДЗОТов и открыли по ним огонь с места. Противник в свою очередь вел по танкам огонь из 37-мм орудий ПТО, но так и не смог подбить ни один из танков. Израсходовав боеприпасы, танки отошли обратно в Шляховое [30, л. 158, 197].
Тем временем утром 8 марта в 8-й танковый батальон прибыл из ремонта танк КВ-1 старшего лейтенанта Глеба Мордвинкина и в 12.35 также пошел в атаку на Мелихово [6, л. 65]; [30, л. 197]. Согласно журналу боевых действий штаба 8-го ОТБ, танк Мордвинкина ворвался в село, где разбил до 10 хат с огневыми точками, а затем попытался эвакуировать танк Т-34 Максименко. К этому времени в результате подрыва немцами у танка Максименко оказались разбиты ходовая часть, двигатель, радиаторы, из-за чего вытянуть его с поля боя силами одного лишь танка КВ-1 оказалось невозможным. При попытках эвакуации танк КВ-1 Мордвинкина также был подбит, после чего вышел с поля боя своим ходом [6, л. 65].
После провала всех атак в ночь на 9 марта отряд Мустафаева, оставив 2 роты на северо-западной окраине Мелихово и в роще северо-западнее Мелихово, главными силами отошел в Шляховое. 8-й танковый батальон, оставив 2 танка Т-26 в Шляховом, остальные танки отвел на ремонт в Ломово [30, л. 55].
Всего в бою 8 марта, по подсчетам штаба 21-й МСБр, было уничтожено до 3 взводов пехоты противника [30, л. 197].
В общей сложности в 2-дневных боях (7-8 марта) за Мелихово 8-й танковый батальон, по советским данным, уничтожил до 3 взводов пехоты, 5 орудий (1 75-мм, 4 ПТО), 2 крупнокалиберных пулемета, 6 ДЗОТов, 6 домов с огневыми точками. При этом батальон потерял 2 человека личного состава (1 – убитым, 1 – раненым) и 3 танка: 1 Т-34 – сгоревшим, 2 танка (1 КВ-1, 1 БТ-7) – подбитыми [7, л. 295].
Борьба за немецкие ДЗОТы
После провала 2-дневного штурма Мелихово штаб 21-й армии переформировал отряд Мустафаева, выведя из его состава главные силы лыжного батальона, который показал слабую боеспособность. Теперь помимо мотоциклетного батальона в отряд входили 2-й батальон 38-го мотострелкового полка и стрелковая рота лыжного батальона, усиленные 4 бронемашинами разведроты, орудиями, минометами и саперами. Направление удара для отряда Мутсафаева не изменилось, как и для 8-го танкового батальона [30, л. 57]. После получения пополнения по состоянию на 10 марта 1942 г. 21-я мотострелковая бригада насчитывала 3440 человек личного состава, в т.ч. 1501 активный штык [20, л. 143].
8 танковый батальон после проведенного ремонта к исходу дня 10 марта имел 7 исправных танков (1 КВ-1, 2 Т-26, 3 БТ, 1 Т-38) [7, л. 297]. Наступление было назначено на 8.30 11 марта, однако из-за неготовности танкистов оно было перенесено на 12.00. К 8.30 отряд Мустафаева занял исходные позиции в 200 метрах от ДЗОТов к северу от Мелихово. К 9.00 2-й батальон 38-го МСП с ротой лыжников занял исходные позиции в северо-восточной части Мелихово, а 2-й мотострелковый полк – в южной части села [30, л. 159, 173]. Наступление началось в 12.00. Всего в атаке участвовало 4 танка (1 КВ-1, 1 Т-26, 2 БТ-7) 8-го ОТБ из 7 [6, л. 66]; [30, л. 159].
Впереди мотоциклетного батальона атаковал танк КВ-1 старшего лейтенанта Глеба Мордвинкина (механик-водитель старший сержант Иван Коваленко, командир орудия старший лейтенант Иван Максименко, башенный стрелок сержант Яков Хандобкин, стрелок-радист сержант Игнат Мозьянов). Танки БТ-7 и Т-26, подъехав на близкое расстояние от ДЗОТов, поддерживали наступление пехоты и танка КВ-1 огнем с места [6, л. 65, 66].
В 12.45 танк Мордвинкина вышел к немецким ДЗОТам № 2 и 3 перед северной окраиной Мелихово и стал расстреливать огневые точки противника. Левее него 2-й батальон 38-го МСП занял несколько домов на северо-восточной окраине села. Пытаясь сдержать продвижение отряда Мустафаева, противник из Хохлово открыл артминометный огонь непосредственно в районе своих ДЗОТов [30, л. 159, 173].
К 13.25 отряд Мустафаева продвинулся вплотную к ДЗОТам № 3 и 4, где залег перед проволочным заграждением и вызвал саперов для резки проволоки. Посланные вперед танки БТ-7 и Т-26 не смогли проделать проходы через проволоку и были остановлены огнем орудий ПТО. Выброшенный вперед в Мелихово танк КВ-1 Мордвинкина к 14.20 уничтожил орудия ПТО и наблюдательные пункты противника в Мелихово, из-за чего артиллерия и минометы противника прекратили вести прицельный огонь, что позволило отряду Мустафаева захватить ДЗОТы № 3 и 4. За оказанное сопротивление 4 из 5 захваченных в ДЗОТах пленных расстреляли на месте [30, л. 159, 173]. 5-го пленного, который оказался артиллеристом-корректировщиком, доставили в штаб 21-й МСБр [6, л. 66]; [30, л. 174].
В 14.45, пытаясь раздавить ДЗОТ № 2, танк Мордвинкина заехал на него задним ходом и остановился, вслед за этим к ДЗОТу вышли остальные 3 танка 8-го ОТБ и открыли огонь по ДЗОТу № 5. Под прикрытием их огня к 15.00 отряд Мустафаева занял ДЗОТы № 2 и 5 у северной окраины Мелихово, однако дальнейшее продвижение танкистов вперед оказалось невозможным из-за минного поля, после чего были вызваны саперы [30, л. 159, 173].
К 16.00 отряд Мустафаева занял все ДЗОТы у северной окраины Мелихово и медленно продвигался дальше на северную часть Мелихово. 2-й батальон 38-го МСП в это время занял несколько домов внутри села. Продвинувшаяся далеко вперед 1-я мотоциклетная рота потеряла весь свой комсостав, после чего была отброшена назад противником, однако общее плачевное положение немецкого гарнизона Мелихово это не исправило [30, л. 159, 174]. С 16.15 Мелихово оказалось в кольце окружения. Пытаясь выправить положение, 202-й пехотный полк с 16.00 выдвинул из Дальней Игуменки в контратаку 1 пехотную роту с 2 штурмовыми орудиями [25, F. 1102].
После захвата ДЗОТов танкистами 8-го ОТБ был произведен подсчет трофеев. Всего по состоянию на 17.00 танкисты захватили 1 пленного, 50-мм миномет с 20 минами к нему, 2 пулемета и 2500 патронов к ним, 2 рации, 2 телефонных аппарата, 2 ракетницы. Пополнившись боеприпасами, танки атаковали центр Мелихово, где сконцентрировался оставшийся немецкий гарнизон села [6, л. 66]; [30, л. 174].
Тогда же, в 17.00, Мустафаев доложил командиру 21-й МСБр о начале контратаки противника силою до роты пехоты из Дальней Игуменки. Для отражения контратаки он ввел в бой прибывший в его распоряжение взвод пехоты. В 18.30 Мустафаев доложил командиру бригады об отражении контратаки противника и об отходе контратакующих на запад. Силы противника он в своем докладе завысил с роты до батальона пехоты с 10 танками [30, л. 174]. Штаб 8-го ОТБ вообще отчитался, что помимо атакующего из Дальней Игуменки батальона пехоты с 10 танками еще до роты пехоты атаковало из хутора Постников. Контратака была отражена огнем артиллерии и танков 8-го ОТБ. В этом бою, по всей видимости, КВ-1 старшего лейтенанта Глеба Мордвинкина подбил 1 StuG III, однако и сам был подбит (разбит каток) [6, л. 66].
Выход из строя танка Мордвинкина и понесенные мотоциклистами большие потери решили исход боя за Мелихово. Уже к 19.30, буквально через час после донесения Мустафаева об его успешном отражении немецкой контратаки, мотоциклетный батальон отошел из Мелихово к ДЗОТам у северной окраины, где и занял оборону. В отбитых у противника ДЗОТах расположилось всего 8 человек, главные силы мотоциклетного батальона заняли оборону буквально в чистом поле, из-за чего не смогли выдержать очередную контратаку немцев и к 20.45, сдав все захваченные ДЗОТы, отошли на исходные позиции [30, л. 159, 174]. В 21.30 противник занял все ДЗОТы, а отошедший мотоциклетный батальон закрепился в 400 метрах к северу от них. 2-й батальон 38-го МСП и 2-й мотострелковый полк закрепились в северо-восточной и южной частях Мелихово в 80-200 метрах от школы [30, л. 60].
Всего в бою 11 марта танки 8-го ОТБ, по подсчетам своего штаба, подбили 1 StuG III, уничтожили до 150 немцев, 4 ДЗОТа;
захватили 1 пленного, 1 50-мм миномет с 20 минами, 2 пулемета с 2500 патронами, 5 винтовок, 2 радиостанции, 2 телефонных аппарата.
Потери батальона составили лишь 1 танк КВ-1 подбитым без потерь в личном составе [6, л. 66].
По подсчетам штаба 21-й МСБр, в общей сложности 11 марта бригадой вместе с танкистами было уничтожено до 330 немцев, подбит 1 StuG III (прим. – в тексте «средний танк»), захвачены 1 миномет с 20 минами, 4 пулемета (1 станковый, 3 ручных), 17 винтовок и 3000 патронов к ним, радиостанция, 3 телефонных аппарата, 2 ракетницы, 2 стереотрубы. Потери бригады составили 90 человек личного состава [30, л. 61].
Если даже StuG III и был подбит танкистами 8-го ОТБ, надолго боеспособность он не потерял. С утра 12 марта действиями разведгрупп и наблюдением танкистов оба StuG III были обнаружены перед ДЗОТами севернее Мелихово. Под прикрытием штурмовых орудий противник восстановил ДЗОТы, а также окопался по обе стороны от ДЗОТов, вновь создав сплошной рубеж обороны севернее Мелихово [30, л. 175].
Весь день 12 марта 21-я мотострелковая бригада оставалась в обороне на достигнутом рубеже [30, л. 175]. 8-й танковый батальон 3 оставшимися исправными танками (1 Т-26, 2 БТ) поддерживал пехоту отряда Мустафаева, участвуя в отражении контратак противника. Так об этом сказано в журнале боевых действий штаба 8-го ОТБ, однако в документах 21-й МСБр нет никаких сведений о контратаках противника 12 марта на участке отряда Мустафаева [6, л. 66].
Вечером 12 марта 2-й батальон 38-го МСП с ротой лыжников был выведен с восточной окраины Мелихово, что ознаменовало собой завершение операции по овладению Мелихово [30, л. 160].
В общей сложности в боях 7-12 марта за Мелихово 21-я мотострелковая бригада потеряла 275 человек личного состава. Штаб бригады отчитался, что за это время было уничтожено до 780 немцев, но, скорее всего, это чрезвычайно завышенные цифры потерь противника [30, л. 160].
К 12 марта численность 21-й бригады сократилась до 3197 человек личного состава, из них 1620 активных штыков. Непосредственно в мотоциклетном батальоне осталось 264 человека личного состава, в т.ч. 160 активных штыков [34].
Бой 18 марта 1942 г. за Мелихово
13-16 марта 1942 г. оставшиеся в строю легкие танки 8-го ОТБ находились в боевом охранении на участке 21-й МСБр. В боевых действиях они не участвовали и потерь не несли [6, л. 66]. Благодаря усилиям ремонтников к исходу дня 17 марта количество исправных танков выросло до 5 штук (2 КВ-1, 1 Т-26, 2 БТ-7) [7, л. 354].
В ночь на 18 марта оборонявшийся на южной окраине Мелихово 2-й мотострелковый полк по инициативе своего командира перешел в наступление, занял 3 дома, но контратакой противника был отброшен на исходные позиции. Вслед за этим командир 21-й МСБр поднял по тревоге армейский лыжный батальон и приказал ему 2 ротами, усиленными минометной ротой (без 1 взвода), в 6.00 сосредоточиться в роще в 1 км северо-западнее Мелихово, откуда перейти в наступление на Мелихово. В 3.00 штаб 21-й МСБр отдал 8-му танковому батальону боевое распоряжение № 43: в 6.00 начать атаку Мелихово [6, л. 38]; [30, л. 179].
В 6.00 8-й танковый батальон сосредоточился в Шляховом, откуда в 8.30 3 танка (2 КВ-1, 1 БТ-7) вместе с мотоциклетным и лыжным батальонами выступили в атаку на Мелихово. За неимением снарядов и мин атака проходила без артминометной поддержки [6, л. 66]; [30, л. 179].
Штаб 75-й ПД сначала в 9.10-9.40 отчитался наверх, что в Шляховом замечены 3 танка, а в 10.15 – об их выдвижении на Мелихово. Т.е., по немецким данным, атака танкистов началась гораздо позже 8.30 [25, F. 1111].
Атака танкистов была встречена ураганным обстрелом артиллерии противника из Мелихово и Дальней Игуменки, штаб 8-го ОТБ отчитался о 1500 снарядах, выпущенных по танкам. Атаковавший впереди танк КВ-1 старшего лейтенанта Глеба Мордвинкина, ведя на ходу огонь, дошел до ДЗОТов к северу от Мелихово, где был подбит, т.к. был разбит правый ленивец; также в канале ствола пушки заклинило снаряд [6, л. 66].
Шедший позади него КВ-1 № 5028 лейтенанта Николая Петракова объехал танк Мордвинкина и вышел к проволочному заграждению, после чего орудийным огнем стал проделывать проходы в этом заграждении. Сзади его пулеметным огнем поддерживал экипаж Мордвинкина. Высаженные с танка Петракова десантники-саперы приступили к разминированию минного поля, но были быстро перебиты огнем из ДЗОТов. Несмотря на провал разминирования, танк Петракова двинулся вперед к ДЗОТам через минное поле и в 11.15 подорвался на минах, по разным данным, в 30-80 метрах от ДЗОТов, при этом гусеница танка была разорвана в 2 местах. Также, по данным штаба 21-й МСБр, у танка был пробит радиатор. 2 других танка остались позади него в 100-130 метрах от немецких ДЗОТов. Правее танков залег лыжный батальон. Еще дальше, на южной опушке рощи в 700 метрах северо-западнее Мелихово залег мотоциклетный батальон, и в целом атака полностью уже провалилась [6, л. 66]; [30, л. 180].
Но бой продолжался, и к 13.00 мотоциклисты и лыжники продвинулись на рубеж в 400 метрах от ДЗОТов к северу от Мелихово, где окончательно залегли под заградительным артминометным огнем противника. К этому же времени танк БТ-7 был подбит артогнем и отошел в рощу в 700 метрах северо-западнее Мелихово. После этого на поле боя перед Мелихово остались стоять только 2 неисправных танка КВ-1 [30, л. 180].
При попытках экипажа лейтенанта Петракова вытащить с поля боя разбитую гусеницу сам Петраков под огнем противника погиб, а его стрелок-радист сержант Анатолий Рыбальченко был тяжело ранен. Согласно журналу боевых действий штаба 8-го ОТБ, по приказанию командира батальона оставшийся на ходу танк Мордвинкина эвакуировал подбитый танк Петракова [6, л. 66]. Разведотдел штаба 29-го АК отчитался, что танк Петракова был отбуксирован под прикрытием 2 других танков 8-го ОТБ тягачом [26, F. 966]. Приехавшая вслед за этим на поле боя ремонтная бригада военинженера 2-го ранга Гончарова устранила неисправность орудия танка Мордвинкина [6, л. 66].
В 13.45-14.30 мотоциклетный батальон отбил контратаку противника силою около 100 пехотинцев с запада на свой правый фланг у рощи к северо-западу от Мелихово, при этом было убито 15 немцев, захвачено 3 винтовки с патронами. Чуть позже, в 14.35 командир 21-й МСБр приказал мотоциклетному батальону отойти на исходные позиции. Отход на исходные позиции произошел уже к исходу дня [30, л. 93, 180].
В общей сложности в бою 18 марта танки 8-го ОТБ, по подсчетам штаба батальона, проделали 4 прохода в проволочном заграждении, уничтожили до взвода пехоты, 1 орудие ПТО, несколько пулеметов, 2 ДЗОТа;
захватили 5 пулеметов (1 станковый, 4 ручных), 2 ППД, 10 винтовок. Трофеи были сданы в 21-ю мотострелковую бригаду [6, л. 66, 67].
Потери батальона составили 2 человека личного состава (1 – убитым, 1 – раненым) и 3 танка: 2 танка (1 КВ-1, 1 БТ-7) – подбитыми артогнем, 1 танк КВ-1 – подорвавшимся на минах. Все подбитые танки были эвакуированы на ремонт в Ломово. По данным АБТО штаба 21-й армии, в личном составе батальон потерял 2 человека убитыми, но эта информация представляется неверной [6, л. 66, 67]; [7, л. 353]; [30, л. 181].
Штаб 21-й МСБр отчитался, что за день 18 марта было убито 67 немцев и захвачено 3 винтовки с патронами. Потери самой бригады составили 93 человека личного состава [30, л. 180, 181].
Итоги боев
После плачевного результата очередного наступления на Мелихово к исходу дня 18 марта 1942 г. 8-й танковый батальон имел в строю лишь 1 танк БТ, тем самым батальон почти полностью потерял свою боеспособность [7, л. 353]. После этого он уже в боевых действиях не участвовал, сосредоточив усилия на восстановлении своей матчасти.
25-26 марта на основании распоряжения зам. командующего 21-й армией 8-й танковый батальон в составе 6 исправных танков (2 Т-26, 3 БТ, 1 Т-38) сосредоточился в селе Новослободка (ныне с. Новая Слободка) в армейском резерве. Еще 5 танков (4 КВ-1, 1 Т-26) требовали отправки на заводской ремонт [6, л. 67]; [7, л. 386]. Танк Т-34 старшего лейтенанта Максименко был списан в безвозвратные потери. Все остальные ранее числившиеся в феврале в составе батальона 9 танков (1 Т-34, 1 Т-40, 4 Т-26, 2 БТ, 1 Т-38) и 7 бронемашин были, вероятно, уже отправлены на капремонт в марте.
В общей сложности за март 8-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, подбил 1 танк, уничтожил до 250 немцев, 4 орудия (в т.ч. 2 ПТО), 6 пулеметов (3 крупнокалиберных, 3 ручных), 7 ДЗОТов, 10 домов с огневыми точками;
захватил 1 миномет с 20 минами, 5 пулеметов (1 станковый, 4 ручных), 15 винтовок и 2500 патронов к ним, 2 радиостанции, 2 телефонных аппарата.
Потери батальона составили 1 танк Т-34 безвозвратно (не считая подбитых танков) и 4 человека личного состава (2 – убитыми, 2 – ранеными) [6, л. 39].
До 24 апреля 8-й танковый батальон оставался в армейском резерве в Новослободке. 5 из 6 требующих капремонта танков (4 КВ-1, 1 Т-38) ориентировочно 7 апреля были выведены на станцию Новый Оскол, откуда, вероятно, 8 апреля были отправлены по железной дороге на заводской ремонт. После этого батальон сократился до 5 исправных танков (2 Т-26, 3 БТ). 6-й танк (Т-26) требовал капремонта [7, л. 549, 550]. В 17.00 24 апреля на основании распоряжения зам. командующего 21-й армией по АБТВ батальон в составе 4 исправных танков (2 Т-26, 2 БТ) перешел из Новослободки в хутор Должик (4,5 км северо-восточнее Новослободки), а в 16.00 26 апреля на основании распоряжения зам. командующего 21-й армией по АБТВ в составе тех же 4 танков перешел в соседний от Должика хутор Сцепное. 29 апреля на основании распоряжения командующего 21-й армией батальон сосредоточился в селе Масловка (4 км западнее с. Скородное), где он оставался затем до самого июля [6, л. 87].
28 апреля на станции Чернянка выгрузилось 20 плавающих танков (14 Т-38, 6 Т-37), прибывших на пополнение батальона [7, л. 615]. Из-за труднопроходимых для транспорта дорог прибыли они в батальон только в начале мая [7, л. 631, 643].
2 мая 1942 г. директивой № УФ2/121 заместителя Наркома Обороны 8-й танковый батальон был переименован в 478-й танковый батальон [29]. К моменту переименования батальон насчитывал 25 танков (2 Т-26, 3 БТ, 20 Т-37/38): 4 танка (2 Т-26, 2 БТ) – в строю, 6 танков (1 БТ, 5 Т-37/38) – в ремонте, 15 танков Т-37/38 – в пути в батальон со станции Чернянка [7, л. 623]. По состоянию на 1 мая батальон имел 135 человек личного состава [38, л. 9].
Наскоро сформированный в конце декабря 1941 г. – начале января 1942 г., танковый батальон 8-й мотострелковой дивизии НКВД, ставший позже 8-м отдельным танковым батальоном, прошел сравнительно короткий боевой путь до своего переименования. За это время он участвовал в боевых действиях 3 месяца: с января по март. За время своего существования батальон получил на пополнение 29 танков (4 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ, 14 Т-38, 6 Т-37) и имел в общей сложности 59 танков (4 КВ-1, 7 Т-34, 1 Т-40, 8 Т-26, 17 БТ, 16 Т-38, 6 Т-37) – всего танки 7 различных марок. Из этого числа батальон потерял безвозвратно лишь 7 танков (1 Т-34, 6 БТ), еще 27 танков (4 КВ-1, 6 Т-34, 1 Т-40, 6 Т-26, 8 БТ, 2 Т-38) было отправлено на капремонт. В целом за время своего существования батальон представлял из себя «сборную солянку» из устаревших, вышедших из ремонта танков, большая часть которых повторно вышла из строя еще до прибытия на фронт и ввода в бой. Слабая боеспособность батальона отразилась и на результатах его боевой деятельности. С участием танков 8-го ОТБ не был взят ни один населенный пункт, а абсолютно все операции с участием танков 8-го ОТБ закончились провалом и невыполнением поставленных задач.
Список источников (ссылок)
1. Софронов И. «А поле боя держится на танках…»//Красная Звезда за 5 октября 2011 г.
2. Сайт «http://www.obd-memorial.ru».
3. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 15, л. 322. Боевое распоряжение № 492/ОП штаба Юго-Западного фронта от 31 декабря 1941 г.
4. ЦАМО, ф. 1165, оп. 1, д. 11. Боевые приказы штаба 8-й мотострелковой дивизии НКВД.
5. ЦАМО, ф. 6328, оп. 9768сс, д. 1. Оперативные сводки штаба 8-й мотострелковой дивизии НКВД.
6. ЦАМО, ф. 335, оп. 5124, д. 23. Отчеты, журналы боевых действий штабов 10-й танковой бригады, 8-го танкового батальона.
7. ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 14. Оперативные сводки автобронетанковых отделов штабов 21-й и 40-й армий.
8. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 81. Оперативные сводки штаба 21-й армии.
9. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 83, л. 81, 82. Боевое распоряжение № 132 штаба 21-й армии от 4 марта 1942 г.
10. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 34. Оперативные сводки штаба 10-й танковой бригады.
11. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 20, л. 88, 89. Приказ № 0027 штаба Юго-Западного фронта от 10 декабря 1941 г.
12. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 40. Описание Обояньской операции, проведенной 21-й армией с 28 декабря 1941 г. по 12 января 1942 г.
13. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 35. Документы штаба 169-й стрелковой дивизии.
14. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 43, л. 4-7. Директива № 1/ОП штаба 21-й армии от 16 января 1942 г.
15. ЦАМО, ф. 226, оп. 648, д. 100. Сведения о боевом и численном составе частей Юго-Западного фронта.
16. ЦАМО, ф. 6328, оп. 9768сс, д. 13. Боевые донесения штаба 16-го мотострелкового полка 8-й мотострелковой дивизии НКВД.
17. ЦАМО, ф. 6328, оп. 9769сс, д. 3, л. 3. Боевой приказ штаба 16-го мотострелкового полка 8-й мотострелковой дивизии НКВД от 17 января 1942 г.
18. ЦАМО, ф. 6323, оп. 9771с, д. 6. Оперативные сводки штабов 6-го мотострелкового полка и 8-й мотострелковой дивизии НКВД.
19. ЦАМО, ф. 335, оп. 5122, д. 19а, л. 134. Оперативная сводка № 20 штаба артиллерии 8-й мотострелковой дивизии НКВД от 19 января 1942 г.
20. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 897. Сведения о боевом и численном составе, сведения о наличии танков в частях частей Юго-Западного фронта.
21. ЦАМО, ф. 6328, оп. 9769сс, д. 6. Оперативные сводки штаба 8-й мотострелковой дивизии НКВД.
22. ЦАМО, ф. 6328, оп. 9769сс, д. 8. Оперативные сводки штаба 16-го мотострелкового полка 8-й мотострелковой дивизии НКВД.
23. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 31. Журнал боевых действий штаба 8-й мотострелковой дивизии НКВД.
24. ЦАМО, ф. 6323, оп. 9771с, д. 8, л. 65. Оперативная сводка № 62 штаба 28-го мотострелкового полка 8-й мотострелковой дивизии НКВД от 16 февраля 1942 г.
25. NARA, T. 314, R. 811. Журнал боевых действий штаба XXIX. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
26. NARA, T. 314, R. 813. Донесения разведывательного отдела штаба XXIX. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
27. NARA, T. 315, R. 642. Боевые отчеты подразделений 13. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
28. NARA, T. 315, R. 1716. Донесения разведывательного отдела штаба 239.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
29. Сайт «http://tankfront.ru/».
30. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 81. Журнал боевых действий, оперативные сводки, боевые приказы штаба 21-й мотострелковой бригады.
31. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 30. Журнал боевых действий штаба 40-й армии с 29 августа 1941 г. по 30 апреля 1942 г.
32. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 913. Бронетанковые сводки штаба Юго-Западного фронта.
33. Сведения А.А. Слободянюка (сайт "http://forum.patriotcenter.ru").
34. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 80, л. 33. Данные частей отдельной мотострелковой бригады на 12 марта 1942 г.
35. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 475. Наградные листы на военнослужащих 8-го танкового батальона (сайт «http://podvignaroda.ru»).
36. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 452, л. 194. Наградной лист на ефрейтора Федора Степановича Ковалева (сайт «http://podvignaroda.ru»).
37. ЦАМО, ф. 1501, оп. 1, д. 21, л. 26. Оперативная сводка № 17 штаба 227-й стрелковой дивизии от 9 января 1942 г.
38. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 899, л. 4-10. Сведения о численном и боевом составе частей Юго-Западного фронта на 30 апреля 1942 г.