Оттепель

               

            Да, уж, суровая выдалась в этом году зима. Весь январь стояли морозы за сорок. Ветер обжигал лицо, перехватывал дыхание и упорно искал лазейку в слоях одежды. Колдуя, завывал по обезлюдевшим подворотням и переулкам, казалось пытаясь превратить огромный мегаполис в вымершее царство. И не только из-за лютого холода все попрятались по домам. Была ещё одна причина не высовываться наружу - моровое поветрие, набравшее силу ещё с осени.

            Лишь изредка тяжёлой поступью ковылял через двор нахохлившийся прохожий, улиткой втянув голову в пальто. Из-под натянутой до глаз медицинской маски мелькал вдруг на тебя его озабоченно-уставший взгляд. Проносилась перед глазами ожившим сугробом заиндевелая машина. Безучастно валялся у стены закоченелый голубь. Пелена грязного снега, припорошенного печной сажей, серым саваном укрывала от холода и страха изнемогший город. Порой, в мгновение отчаяния, казалось, что так и будет всегда, а лютые объятия зимы и смерти никого не выпустят из своего жестокого плена. Но как говорится - Господь Бог изощрён, но не злобен, - и видимо подошло к концу и это испытание.

             Вчера вдруг задули с юга тёплые ветры, обновило землю пушистым снежком, разомлело, похорошело на душе. Вместе с отступившим холодом попятилась в небытие и всем опротивевшая зараза. Закипела, забурлила городская жизнь. Густо высыпала на улицы засидевшаяся в заперти детвора, наполняя колодцы дворов радостными криками. Сотни горожан заспешили по своим насущным делам, сняв проклятые маски и подставляя тёплому ветру свои многострадальные лица.

             По обнажившимся физиономиям, так заметно желтеющим на фоне ослепительно-белого снега и не в силах что-либо скрыть перед его проницательностью, читаю словно по книге. Вот быстрой походкой спешит куда-то молодая женщина. Из-под мехового капюшона проступает привлекательное, но осунувшееся, восковое лицо, наивно прячущееся под дорогой косметикой. В уставших глазах озабоченность и бремя нелёгкой доли, а впрочем и надежда, словно придающие ей сил и несущие всё дальше.

              Перевожу взгляд и вижу как степенной, тяжёлой поступью, будто возвращаясь из трудного прошлого, бредёт навстречу пожилая женщина, почти старуха. Нетвёрдо опираясь рукой на костыль, чуть трясётся под её дорогим, ухоженным пальто слабая, немощная плоть. На изжёванном морщинами, землистом лице и в потухшем взгляде - вьюга бесконечных дней, ожидание чего-то неизбежно-безысходного, мучительного и совсем близкого. Как зомби, не замечая ничего вокруг и что-то сипло бормоча под нос, ковыляет она мимо. Чёрным, сгорбленным силуэтом скрывается за ближайшим сугробом. Исчезает навсегда.

              Следом, невесть откуда налетевший ветер закручивает снежный хоровод, слякотно хлещет по глазам и щекам - заставляя прищуриться, зарыться в капюшон поглубже, впрочем, через минуту утихнув переменяет декорацию.

              Теперь навстречу вразнобой идут-бредут с ранцами и в ярких одёжках румяные и свежие как розы младшеклассники. Возбуждённо что-то обсуждая, заглядывают друг к дружке в гаджеты, а кто-то носится от нахлынувшей радости по двору. Видимо недавно закончились уроки и сквозь железную ограду хорошо видно, как из дверей школы в очередной раз высыпала орущая толпа детей. От переполнившего их восторга,  неудержимо вереща, гогоча и прыская смехом рассыпалась ватага по сторонам, вмиг заполнив школьный двор, разбежалась навстречу распрекрасному дню. Непрестанно мельтеша перед глазами, пихаясь и поминутно падая в снег, школяры производили тот невообразимый сумбур внезапного счастья, от которого так расцветало на душе и забывалось нелёгкое прошлое.

               Изредка среди детворы попадались насупленные старшеклассники. Уткнувшись в гаджеты, они словно не в состоянии были оторвать от экранов свои тяжёлые, набитые информацией, головы. Лица их были бледны и сосредоточенны; худощавые, ярко одетые персоны - сутулы; в глазах - отсутствие реальности, - какая-то другая жизнь. Скопищем лунатиков расходились юноши и девушки по домам, не глядя лавируя меж прохожих, чтобы и дальше продолжить своё странное, виртуальное существование.               
 
                ***************

               В этот погожий денёк, как будто сговорившись, дворы и улицы заполнили тёмные фигуры горожан. Всё больше встречались понурые, измученные ожиданием конца эпидемии и безжалостной зимы - лица, как правило женщин. С непривычным блеском в глазах и о чём-то сосредоточенно думающие, они как бы исподлобья выглядывали на заваленный снегом мир из своих пресловутых голубых намордников. Упорно буравя ногами рассыпчатый снег, влачили в цепких руках плотно набитые всякой снедью пакеты. Редкие среди них мужчины, в развалочку бредущие по своим брутальным делам, поражали контрастом изжелта-землистых, прокуренных лиц на фоне девственной белизны снега. Их суровые взгляды невольно заставляли держать с ними уважительную дистанцию, как будто они и не вылезали из своих громоздких автомашин.

              Ещё реже, но всё же попадались цветущие и чем-то озабоченные лица, как правило молодых людей. Стильно одетые и бодро вышагивающие по тротуару, охваченные обаянием первой оттепели и бьющей через край жизни, они изрядно оживляли январский пейзаж, притягивая равнодушные взгляды, как-то быстро и незаметно исчезая за дверями иномарок, магазинов и подьездов.

              Впрочем опухший, краснорожий сосед, ещё не отрезвевший после праздников, был последним кого я встретил в этот погожий денёк, а щёлкнувшая за мной стальная дверь и тьма подьезда окончательно положили конец наблюдениям и зарисовкам январской фантасмагории. Тем не менее зайдя в квартиру, я всё-таки решил поставить логическую точку в своих наблюдениях, собственно разоблачив бесцеремонного наблюдателя. И зеркало трюмо с равнодушным прямодушием поразило отражением изжелта-серого, помятого лица, с мрачными тенями у переносицы и нездоровым блеском в глазах, едва порадовав еле проступившем на щеках - румянцем.
                Виталий Сирин
                январь 2021г