Отрывок романа "На пути в Иерусалим", 2020, издательство "Алетейя"
***
По утрам от широкого досчатого понтона «Золотого корсака» отчаливали прогулочные яхты. Перед отплытием туристы выстраивались в очередь к деревянному домику с самодельной вывеской «Дайвинг». Морские гиды выдавали им разноцветные маски, ласты и увозили далеко в море – рассматривать ярких диковинных рыб и вычурные коралловые наросты. Когда Милана и Петр прилетели в Хургаду, на первой водной прогулке их встретил Атон – знаменитость красноморского городка, спасатель и преподаватель подводного плавания. Это был огромный, необъятно толстый, но поразительно крепкий араб, сильный, как кит. Прыгая спиной с высоты корабля, он проделывал в воздухе кувырки и акробатические фокусы. Ошеломленная публика замирала в испуге, а после разражалась аплодисментами.
Задрав голову, опешившая якутка во все глаза смотрела на шумного смуглого гиганта, запакованного в черный гидрокостюм, и думала: «Вот это да! Какие люди бывают! Я б не поверила, если бы мне о нем рассказали. Как это возможно – истинный исполин, будто из сказки? И как с таким слоновьим весом ему удается выполнять цирковые трюки?»
Широкое, щекастое лицо Атона с большими, пухлыми губами обрамляло темное облако густых кудрей. Он неплохо говорил по-русски и несколько раз побывал в Петербурге.
«Хэй, группа! – задорно подзывал он разомлевших на солнце туристов. – Давайте придумаем название нашей команде! Чтобы не потеряться в толпе, когда я буду звать вас. Идей, как всегда, нет? Тогда мы называемся «Атон-групп!» Ииии, – все хором, – Атоооон-грууупп!»
Сорок россиян – из разных концов необъятной родины, несколько раскрасневшихся немцев и пара арабских молодоженов послушно и радостно вторили: «Атоооооон-грууууупп!»
Подвыпивший Петр отказался нырять, и удалился в прохладу кают-компании. Милана осталась на палубе – дивиться лохматому и шустрому, точно белка, великану.
Когда быстроходная яхта причалила к берегу «Райского острова», она выбралась с «Атон-групп» на белый и мягкий, мучнистый песок. Теплая лазурная вода неспешно окатила босые ноги. Восторженная Милана робко присела, чтобы оглядеться и впитать эту ласковую нежную новизну. Она ощутила себя героиней фильма о голубых лагунах, на затерянной в океане отмели. Сердечко сладко запело, будто никогда не знало печалей. Девушке показалось: всемогущая природа схватила ее в объятия и наполнила сияющим счастьем. Впереди простиралась перина ослепительного песка, похожего на облака или крылья ангелов. Якутке захотелось бездумно лечь на нее и навсегда раствориться в блаженстве.
Туристы в купальных костюмах разбрелись, а Милана услышала за спиной печальный голос Атона:
– Почему ты не купаешься вместе с группой?
Удивленная грустью фантастического человека-кита, она обернулась:
– Я плохо плаваю. И до смерти боюсь нырять.
Он взял ее за руку и настойчиво потянул в воду:
– Ты не права, Октябрина. Это не страшно! Идем, я научу!
– Нет, нет, это не для меня! – упиралась Мила, но Атон не сдавался.
– Мне больно даже думать о том, что ты не увидишь красоту подводного мира! Это несравненное зрелище. Ты не пожалеешь, что мне доверилась. Посмотри на меня: я – профессиональный спасатель! Я буду рядом. Что может с тобой случиться?
Кит-Атон, прочный, словно плавучий остров, почти насильно надел на якутку маску и увлек трусиху в ярко-бирюзовую глубину. Первый раз в жизни Милана открыла глаза под водой. Ее взгляду открылся новый, неожиданно четкий и реальный мир. В голубой дали раскинулись ветвями кораллы, будто сосны в лесу. Но вместо белок, тетеревов и дятлов среди иголок шевелились разноцветные
морские создания – рыбы, коньки и нечто полупрозрачное, чему она не знала названия. Звуки раздавались приглушенно и гулко, а цвета выглядели ярче, чем на земле.
«Люди здесь – наглые самозванцы», – отрешенно подумала девушка. Казалось: сейчас она задохнется, но воздух свободно проходил в легкие, и дыхание прерывалось только от страха. Не сумев его выровнять, Милана запаниковала и, вынырнув, сорвала с головы маску, отчаянно прокричав, что туда затекает вода.
– О-кей. Возьми мою – она исправная и дорогая, – безмятежно ответил араб, словно щенка прижимая к себе бунтарку, чтобы успокоить.
Ощущая несокрушимость человека-кита, Милана понемногу взяла себя в руки и вновь заглянула через маску под воду. Они очутились далеко в море. Теперь Атон поддерживал Милу под живот, помогая ей плыть. Делая вид, что страхует, он незаметно гладил обнаженное тело и слегка просовывал руку под белый купальник, сидевший свободно и трепыхавшийся от движения воды. Милана едва замечала это, скованная сладким испугом и захваченная остротой полета над приоткрывшимся для нее чудо-царством. Атон указывал на крупных желтых, оранжевых, синих рыбок, то вытянутых, то круглых, с перламутровыми хвостами, и ненавязчиво прижимался к якутке массивным боком. «Хитрюга», – благодушно думала она, и не противилась. Ей пришлись по нраву деликатные касания великана.
Среди поднявшихся волн никто, кроме диковинных тварей, не видел пловцов, и ей нечего было стыдиться. Рыбы деловито сновали в коралловых зарослях, не проявляя интереса к девушке. Длинные и тонкие, будто шифон, плавнички развевались позади них шлейфами нарядных платьев. Атон передвигал руки Миланы по своему торсу – притворялся, что так ей удобнее будет плыть, и наслаждался судорожной хваткой ее маленьких смуглых пальцев.
Животный страх заставлял якутку цепляться за крепкое мужское тело, надежное, как стены маяка в бурю. Ей было приятно доверить свою жизнь сильному мужчине и знать: он не даст погибнуть, что бы ни случилось! Пусть только в море, и только сейчас, – но всё же.
Тот день показался Милане долгим, как месяц, и очень счастливым. На прощание Атон шепотом предложил, – так, чтобы не слышал Петр, – увидеться снова и вместе поплавать. Попросил писать и звонить ему. Но, когда не стало
Петра, Мила не вышла на связь. Сперва ей пришлось решать вопросы с жильем, а малознакомому Атону, которого она уважала, Мила постеснялась сказать: «Мне негде жить. Возьми меня к себе». А позже она уже стыдилась совершённых поступков и считала себя недостойной этого фантастического мужчины, – «Какой египтянин захочет связать свою жизнь с «шармутой?» И человек-кит не дождался ее звонка.
Спустя много времени Атон, к своему радостному изумлению, вновь увидел Милану на пляже. Это было так же невероятно, как если бы он внезапно оказался в Санкт-Петербурге. Девушка уныло сидела под «грибком» на махровом розовом полотенце, с тоской смотрела в утреннюю морскую даль, и уже не выглядела зачарованной туристкой. Лицо ее было не свежим, а усталым и посеревшим. Маникюр и педикюр исчезли с крохотных ноготков, неухоженная копна волос развевалась по ветру. Белый купальник истрепался и потемнел. Однако, Атон, не скрывая охватившей его радости, бросился к Миле:
– Дорогая, что случилось с тобой, почему ты здесь? Ты одна?
Взглянув в его черные восторженные глаза, Милана расплакалась. Атон позвал ее на корабль: «Идем, идем, дорогая! Я должен сейчас вести новую группу на «Райский остров», но я не оставлю тебя здесь рыдать». И Мила без колебаний пошла за ним.
– Что за группа? – только и спросила она. – Откуда взялись туристы?
– Это наши, из Каира. И еще – европейцы. Русских снова нет, – вздохнул Атон. – И когда только возобновятся русские рейсы? По ним весь Египет тоскует!
Человек-кит усадил ее на лежак верхней палубы, закрыл плюшевым пледом, принес воду и круассаны.
– Странно, что ты ничего обо мне не слышал, Атон, – покраснев, прошептала Мила. – Я боюсь, теперь ты начнешь презирать меня. И боюсь вашей тюрьмы. Она хуже смерти для женщины. Клянусь, я не нарочно увязла в этих зыбучих песках! Я просто не знала, что делать.
– Тише, тише, хабибти! Теперь твои ужасы позади. Всё это неважно. Я позабочусь о тебе. Эль-Гурдака* – почти европейский город, и никто не посадит
тебя в тюрьму. – Атон нежно погладил длинными толстыми пальцами ее спутанные волосы, начиная догадываться.........................