3 мая 1996 года в Ярославльское Высшее военно-финансовое училище ожидался приезд первого президента России Бориса Николаевича Ельцина. Причиной послужила предвыборная президентская компания в стране. Ельцин баллотировался на второй срок. Голоса военных и примкнувшего к ним гражданского населения ему были необходимы. Глубинкой выезда в народ был выбран Ярославль, а «армией» определили Финансовое училище, понимая, что дела здесь обстоят значительно благополучнее, чем в других училищах, не говоря о боевых частях.
За месяц до его визита начался ажиотаж подготовки. Службы вооружения, тыла и командование училища перешли на рабочий день в четырнадцать часов. Всё чистилось, мылось, драилось. За пару недель до приезда Ельцина началась лавина предварительных визитов высокопоставленных клерков из Москвы. Приезжала служба охраны Президента, секретари, члены канцелярии – составляли план пребывания, маршрут движения, определяли персон, выступающих на митинге в честь приезда высокопоставленного гостя и вопросы, которые можно ему задать.
Совсем неожиданно, за неделю до приезда Президента сообщили: в училище едет (посмотреть нашу готовность к визиту) Первый заместитель Министра обороны генерал армии Топоров. Слава о нём ходила в армии страшная со времён его командования Московским военным округом. Жесток, да и только.
В.М. Топоров советский и российский военачальник. Командующий войсками Московского военного округа (1991—1992), заместитель министра обороны Российской Федерации (1992-2002).
Генерал армии.
Начальник училища, генерал Чёрный, поставил мне задачу - встречать его на посту ГАИ на Московской трассе при въезде в Ярославль, а он сам займётся построением личного состава курсантов и будет докладывать (так положено) у ворот училища. Предупредил, что за полчаса до него поедет начальник Управления по работе с личным составом (бывшее Политуправление ВС СССР). Моя задача не сопровождать его, а только представиться и дать кроки движения по Ярославлю. Подчеркнул, что основной целью выезда является встреча и сопровождение до училища генерала армии Топорова.
Помня, чем может закончиться встреча и сопровождение машин, высокопоставленных военноначальников с проблесковыми маячками, в народе – мигалками, (см. «Авария») и, помня
слухи о Топорове, я спросил у начальника:
- Вадим Петрович! Зачем Вы бросаете меня под танк? По уставу, на границе области, руководителей уровня замминистра обороны положено встречать начальнику гарнизона генерал - лейтенанту Данилевичу. Зачем нам вылезать? Или Данилевич там будет тоже, а мне просто соприсутствовать как представителю от училища?
- Думаешь, я не знаю, кому что положено? Мне, что, перед тобой отчитываться за принятые решения? - возмутился генерал:
- Или ты хочешь услышать, что генерал - лейтенант Данилевич вчера был на каком-то юбилее, который закончился под утро, и он сейчас не совсем здоров? Думаешь, я ему не звонил?
Так вот, он просил, если вдруг Топоров поинтересуется, где начальник гарнизона, доложить, что генерал - лейтенант Данилевич находится на выезде в одной из частей.
- Всё понятно Вадим Петрович…
На двух машинах сопровождения я выехал на въездной пост ГАИ расположенный возле нефтеперегонного завода и стал ожидать.
Минут через сорок на горизонте появилась соблюдающая скоростные знаки машина с мигалкой и номерами Министерства Обороны. Я вышел к дороге и предложил ей приостановиться. Из машины высунулась лысая голова мужика, одетого в спортивный костюм:
- Слушай, полковник, а где здесь можно переодеться?
Я в замешательстве (кто это такой – гражданский на машине Министерства Обороны?) указал ему на туалет гаишников расположенный на улице:
- Правда он грязный… - и осекся, видя, как лысый вытаскивает из машины форму генерал-лейтенанта. Очевидно, сказал тихо или невнятно, потому что тот, не услышав меня, уже мчался к сортиру расположенному за постом ГАИ.
Стоящий рядом со мной гаишник удивился:
- Товарищ полковник, а почему Вы отправили генерал-лейтенанта переодеваться не к нам на пост, а в эту конуру? Там же давно не убирали… там с зимы из-под пола торчит …, он же перемажется…
Мне только осталось ответить вопросом на вопрос:
- А что, у него на спортивной форме были погоны? Я думал это не воспитанный водитель – даже не поздоровался с нами. Ладно, как-нибудь переоденется.
Спустя полчаса после отъезда начальника Управления Министерства Обороны по работе с личным составом (это был именно он) на трассе появилась другая, но уже бешено мчавшаяся машина с мигалкой.
Её я тоже притормозил.
Из открывающейся двери сначала высунулась брючина в лампасах, затем вылез здоровенный, но стройный генерал армии:
- Вы меня встречаете?
- Так точно, Вас товарищ генерал армии.
- Поведёшь впереди или со мной?
Молодец генерал – понимает, что впереди него я буду только помехой.
- Если возможно, товарищ генерал армии, то лучше из Вашей машины показывать дорогу.
- Тогда садись и показывай.
Я отлично усвоил армейский закон: любая кривая короче прямой, на которой стоит начальник. Однако, лучше отвечать на вопросы, на которые обычно нет ответа, чем ехать впереди машины с мигалкой, несущейся через город с сумасшедшей скоростью. При таком варианте езды одну машину я уже разбил….
Скованный мыслями о мучительной поездке, я сел в машину, ожидая допроса о положении дел в училище и по состоянию вооружения.
Первый заместитель Министра Обороны не заставил себя долго ждать - начал меня спрашивать о … городе Ярославле. На моё счастье он здесь был впервые! Машина, как я уже сказал, неслась с бешенной скоростью (генерал Топоров был из десантников: командовал парашютно-десантным полком, а затем воздушно-десантной дивизией).
А раз так, то по дороге в училище я отделался краткой лекцией о древнем городе, а не отчётом по служебным вопросам.
Ворота училища были открыты настежь, весь личный состав стоял на плацу. Топоров вышел из машины, прозвучала команда «Училище! Смирно!» и … началось! Всем должностным лицам Первый заместитель министра обороны генерал армии Топоров задавал вопросы отнюдь не о Ярославле…
За пару часов он обошёл основные объекты училища, сделал ряд серьёзных замечаний, заставил понервничать нашего генерала. Однако, обошлось без снятий и даже без взысканий.
В день приезда Президента всё училище уже стояло «на ушах», до такой степени нас заинструктировала, затренировала и задёргала президентская прислуга.
Только Ельцин выехал из Москвы со своим эскортом, как сразу же весь личный состав училища построили на плацу. Так и стояли мы около трёх часов до его приезда.
За час появилась служба безопасности и расставила внешнюю охрану. Видел сам, как один снайпер подошёл к металлической пожарной лестнице, прикрепленной вертикально вверх вдоль стены учебного корпуса от первого до третьего этажа и, подпрыгнув, зацепился за нижнюю ступеньку. Затем легко, со снайперской винтовкой за спиной, перехватывая ступеньку за ступенькой, на одних руках буквально взлетел на крышу дома. Одновременно с ним появились снайпера на всех крышах строений училища.
Наконец в ворота училища въехал эскорт машин со штандартом Президента и остановился у входа. Выскочила охрана, открыв дверь одной из машин. Вылез Ельцин и от ворот пошёл к строю училища, сзади его (в трёх шагах) шёл только один начальник охраны.
Начальник училища подал команду и пошёл строевым шагом ему навстречу.
Далее всё как везде и всегда по протоколу: беседа с произвольно выбранными в строю офицерами и курсантами, выступление с трибуны, прохождение торжественным маршем. Когда Президент перемещался по училищу я ходил в группе его сопровождения. Меня это делать никто не уполномочивал, а просто было интересно посмотреть каков он, какова свита и как реагируют на него люди. Ведь такой возможности больше не появится.
При выходе из казармы после её осмотра Ельцин оказался возле меня и этим воспользовался училищный фотограф. Как никак какая-то память… Что запомнилось?
Шутки. Ельцин не изображал из себя (а, может быть, и не представлял собой) Президента, озабоченного проблемами государства и народа. Говорил как-то нескладно и отрывисто. Шутил часто и иногда удачно. Запомнилась такая его реплика. Когда начальник училища доложил ему, что мы ежегодно выпускаем от 600 до 700 офицеров-финансистов, то Ельцин слегка задумался, а затем сказал:
- Это что же получается? Лет через двадцать наша армия будет только из офицеров-финансистов? А воевать-то кому?
При посещении одной из рот Ельцина попросили оставить автограф в книге почётных гостей и записать в ней своё обещание.
Дело в том, что при прохождении вдоль строя Президенту, одним из офицеров, был задан заранее разработанный и утверждённый начальством вопрос с просьбой построить общежитие для семей офицеров, прибывающих для прохождения службы в училище. Визит был в свете предвыборной кампании, поэтому Ельцин не отказал.
Об этом обещании и попросили сделать его запись. Подали авторучку и книгу посещения почётных гостей.
Ельцин начал писать … неровными, печатными буквами размером по 1,5 – 2,5 сантиметра вкривь листа. Всем стало понятно, что у Ельцина нарушена координация движений, что он чем-то болен.
Ещё ранее, сопровождая его, я обратил внимание, что, глядя со стороны, разговор и движения Ельцина создавали ощущение, что он пьян. Может, так оно и было, но я склонен думать по-другому. У меня сложилось впечатление о нём как об уставшем, больном, дряхлеющем, но пытавшемся хорохорится человеке.
И тогда, и по прошествии лет, когда Ельцин уже умер, в народе существовало и существует о нём два крайне противоположных мнения. Разрушитель СССР и спаситель России. Не хочу об этом судить – всего не знаю. Правда об интригах его правления если и всплывёт, то через долгие лета. Мне ясно только одно: болен он был или пьян это не важно. Главное заключается в том, что больной человек (или пьяница) не может руководить государством. Управляет в таких случаях свита, в которой идут раздоры и делёж власти и уж тогда, поверьте - всем не до народа.
О том визите. Нужен ли он был? Нет конечно.
Был ли от него толк? Тоже нет.
Тогда для чего такой отрыв от дел, такие средства в пыль? Почему он состоялся?
Предвыборная компания… Показуха и обман. Короче – иллюзион для народа.
Это моё личное мнение. А кроме него в семейном архиве сохранился видеофильм и ряд фотографий. Правда это никому не интересно…
Фото из интернета