Наверное, это правильно, что человек в повседневной жизни не задумывается о вещах, вроде бы не практичных, но, оказывается, определяющих наши представления об устройстве жизни.
Но вот вам такой невольный пустячок: однажды, сижу я в зале, в котором приказом командира дивизии политотдел собрал её офицеров для обсуждения, оказывается, небывало важного вопроса боевой и политической подготовки.
Необходимо осудить одного писателя, сочинившего гнусный пасквиль на вооруженные силы, победившие коричневую чуму.
Герой этого писания – зачуханый нескладный боец, вокруг которого действуют карикатурные персонажи от самых высот до основания нашего общества. Сильно подозреваю, что большинство из собравшихся книжонку эту не читали просто потому что не читают книги вообще. Но, несмотря на это формальное препятствие, осуждающая резолюция офицерского собрания принимается единогласною. И я не голосовал против, потому что из всех собравшихся –видимо. есть самый распоследний бздун. Тем более что в эти самые минуты взошло во мне понимание того, что иногда сочинитель игрою вымышленных персонажей говорит о реальности предельно точно, больше чем сонмы мудрецов, даже из числа штатных исследователей важнейших аспектов человеческих отношений.
Но вот некий Максимилиан, которого и расстрелять-то можно было бы, как раз плюнуть. Вот так, например, как описывает знающий человек в цитате из моего опуса http://proza.ru/2016/06/14/782
[И всего-то – говорит нам стахановец этого дела - надо волей своей подчинить человека, чтобы благополучно, без истерик, он смог дойти до места и стать там, где ему будет указано - в точно выверенном месте у стены. Затем, автоматическим движением, направить выстрел своего, привычного к руке, оружия: снизу вверх, наискосок, на одиннадцать часов. Тогда вылетевшие мозги не попадут на стену. Да, нужно ещё в момент выстрела поддать пинком под задницу, чтобы кровью не забрызгать себе спецодежду. Тогда за смену до сотни приговоров можно отстрелять.]
Как некоего Гумилёва – думаю уж я - (ну, не выстрелом - так просто сжить со свету как другого где-нибудь на пути из Воронежа на Колыму) – или не трогать пока, а оставить не дожить до тех лет, когда такие решения вообще не вопрос. Вот и какой-то там гражданин по фамилии Волошин своими убийственными словами: -
[Хлеб от земли, а голод от людей:
Засеяли расстрелянными — всходы
Могильными крестами проросли:
Земля иных побегов не взрастила.
Снедь прятали, скупали, отымали,
Налоги брали хлебом, отбирали
Домашний скот, посевное зерно:
Крестьяне сеять выезжали ночью.]
- так открывает сущность борьбы за светлое будущее, что чувствительным особам безопаснее для рассудка привычно грузить себя словоблудием от специалистов по истории отечества, да и активных любителей тенденциозных исторических реконструкций.
Но, оказывается, для действительно отрезвляющих выражений вовсе не обязательно быть признаным творцом: писателем или поэтом.
Вот нам слова - и всего-то шестнадцатилетней - девочки, настолько прелестной, что достаточно раз увидеть её и услышать её голосок; и тогда уж не надо и воображать какими нас встретят ангелы небесные, если мы того заслужим.
А ведь это предельно реальный персонаж, дочка не чуждого мне человека, не сумевшего сохранить себя для жизни в новых временах. Но когда он творил в своё время профессиональный кинодокумент, то дочка его, бесхитростно и сбиваясь от переполняющих её мыслей, сказала слова, которые прорастали и из меня всю жизнь, да вот затерялись всходами где-то в зарослях сорняков.
- «Вот Земля, Космос, Небо - Оно не может нести несчастье. И вот всё что ты вот говоришь: - Вот это плохо - это какие-то наши собственные ухищрения. Понимаешь? То есть мы сами себе всё сделаем. Всё от чего мы страдаем - от самих себя. Земля, она вот живая, да?
Я вот тут как человек ...[очевидно, чувствую. В.Г.] вот как плохо. Потому что мы забыли про неё. Каждый - как ему плохо. То есть - человек в каком-то одиночестве, каждый - по-моему, да? Вот он думает: - Ну, всё! Ну, вот что же делать? Для чего жить? И, если человек будет вот сейчас пытаться урвать. Хотя уже ничего нет. Просто ... ткань; она разорвалась, какие- то обрывки где-то вот тают. Вот как бывает же... В каждой судьбе человека, наверное, такие тяжёлые минуты, когда просто... просто думаешь, что безнадёжность полная! И в этот момент, наверное, знаешь что может спасти? - Человек попытается найти вот в этом положении что-то очень хорошее. Земля - она красивая; природа красивая; люди... вот в которых внутри же есть, что-то... какая-то тяга, какая-то мечта! Какое-то... Ну вот у каждого человека что-то есть светлое внутри, в душе. Что нам дано природой просто. От Космоса, от Земли. Что естественно, что нас связывает со всем.
Вот Вселенная - она ждёт нового витка. Люди должны понять это. Что сама по себе Земля - она... Она как маленькая искорка, оторванная от всего вот самого... всего сущего. Значит в этой искорке - всё самое истинное. А истина - она добрая всегда.»
Это вам цитата из моего опуса http://proza.ru/2018/03/08/421
А теперь о самом сложном.
Патриархальная семья – говорим мы – спасение для человека в человеческом обличье. Но нет её, такой семьи, да и не будет в том виде какой мы её знаем по прошлому. Только пепел разносит ветер по пространствам жизни. Только пепел воспоминаний. Чтобы понять эту непреложность, надо представить себе пожар. С малой искры начавшись, когда слабого усилия достаточно, чтобы предотвратить распространение огня, он свободно разгулялся вовсю; и тогда уж пожар не остановить – только пепел поглотит языки пламени.
Распад патриархальной семьи есть следствие избранного пути развития общества, когда необходимо было изъять человека из тесного круга примитивной экономики и обратить его в шестерёнку всё более производительного механизма воспроизводства ради воспроизводства, продукты которого оказываются целиком в распоряжении «элит», имя которых «прохиндеи» со своими амбициями, в которых примитивные нужды быдла – есть досадная очевидность. Хоть она и мизерна, да всё-таки есть. И есть ещё основания с ней иногда считаться, создавая ужимки и прыжки политических технологий.
Патриархальность в этом деле больше опасна, чем полезна. Потому что, хоть и ведёт к желательной дефрагментации общества, да сохраняет в себе остатки внутреннего своеволия.
А между тем технологическая цивилизация давно перешагнула порог предложенного потребления, когда бы достаточно было приостановить «прогресс», чтобы переключить интеллект и ресурсы на поиски путей гармонизации общественных отношений в эпоху биологически обусловленных сытости и достатка.
Но момент упущен. Пожар полыхает вовсю. Только в чрезвычайных обстоятельствах ещё есть вероятность найти точку изменения гибельного тренда. Об этом нам прямо высказался один молодой продвинутый антрополог: - Двести, триста лет дано нам, чтобы найти спасительное решение. Надежды на это всё меньше. Но она есть.
Так думаю и я осмелевший дилетантский дилетант.