Не знал, не чаял Юрий Васильевич, что его вопросы, «За что? Почему? Как и, Когда?», совсем скоро найдут ответ.
Сейчас ему трудно объяснить, за что и почему судьба наградила его свиданьем с чудом.
Теперь он понимал всю глубину смысла фразы, в которой каждому воздастся по вере его.
Сказать, что Васильевич был глубоко верующим человеком, было нельзя.
Он чтил православные традиции, однако храмы редко посещал.
Как это могло в нем ужиться, он объяснить не мог.
Старик чтил традиции русского народа в Колядках, в ночь перед православным рождеством, купался в проруби на Крещение, не прочь был погадать на Святки, участвовал, с душой, и в Масленой неделе, праздновал Пасху, чтил поминальные обряды.
Что может быть более святым в жизни человека, чем любовь к матери, родине, детям, усвоил он с пеленок.
Иной из нас может подумать, что у него вот-вот появятся и крылышки святости за спиной.
Видно, не зря «лампадка его жизни» горела ровным пламенем, без копоти и чада: нашелся и ответ на вопрос «Как и когда?».
Прошло два дня после его посещения «Магнита».
Уже много времени его ум тревожил вопрос о ценах в магазине на сахар, масло растительное, муку, хлеб.
Без продуктов этих жить будет трудновато, но все же можно, заменив их чем-то другим.
А чем заменить помидор, если не томатной пастой, старичок не мог приложить ума.
Мысль о ярко-пунцовых помидорах (непонятно, почему) ему не давала сна.
Она, как надоедливая муха над вареньем, кружилась у него в голове.
Недаром говорится, что мысль человека материальна.
Сила мысли старичка «родила» явь, в конце Масленой недели.
С закатом солнца, вышел Васильевич на балкон подышать.
Неугомонные воробьи уже затихли, нашли каждый свою щель в людском жилище.
Замолкли и вороны, сбившись плотной тучей на кровле соседнего дома.
Лишь одинокая сорока, оседлав ветку березки, на ней качаясь, трещала, в беспокойстве, на соседского кота.
Кот Васька, сущий гигант, лениво на нее взглянув, шмыгнул в отверстие вентиляции в подвале дома.
Юрий Васильевич, глубоко нагнувшись над перилами балкона, наблюдал позорный его бег.
Часто повторяющиеся, почти человеческие звуки голоса, идущие от сороки, заставили ветерана пристальней взглянуть на нее.
«Ю-р-р-р-а – Ю-р-р-р-а – р-а-а-а!» – стихает звук.
А с ним, пропала и сорока.
Юрий Васильевич в недоумении потирает глаза: на месте странной птички, на ветках березы, висят красные плоды.
Васильевич прищурился, не поймет, что же за фрукт созрел в средине марта на березе.
Бежит в зал, берет очки, вновь выходит на балкон, смотрит.
Яблоки? Нет! Груши? Тоже нет. Апельсины? Нет, конечно.
Вновь возвращается в зал к меблированной стенке.
Из нее достает бинокль и уже при помощи его понимает, что на березе растут помидоры.
«Реально! Чисто, грядка помидор висит, качаясь на березе!» – нервно оглядывается по сторонам пенсионер.
«Ну, вот и сподобилось: теперь будем делать салат!» – бежит старичок на кухню.
Там, в кухонном столе, на его полке лежит моток капроновой веревки, небольшие (для хозяйства) мотки гибкой проволоки.
Соорудив из них инженерную кошку, бежит ветеран на балкон.
Без кошки веток березы не достать.
Зацепив кошкой ветку березы, Юрий Васильевич подтягивает ее к балкону.
Видит, что на березу с балкона не залезть.
Тут вспоминает про лестницу-стремянку, которую оставил у себя после ремонта за шкафом в углу зала.
Бежит в зал, с мыслью, что будь его Наташка дома, она б задала ему «перца» за сей поход.
«Ну и пусть её, пусть гадает!» – думает он.
Пристраивает на перила балкона стремянку и по ней осторожно взбирается на березу.
С опаской, пытается дотянуться рукой до алого плода.
Их здесь больше десятка.
Тянется рукой, тянется и … падает с дерева.
Снега на земле нет, грунт уже мягок.
Но все - таки уже угасающим своим сознанием Васильевич понимает, что и помидоры с дерева тоже начинают падать.
«Раз, два, три, … шесть» – их считает старичок и проваливается в ватную темноту.
Примечание: Продолжение следует