- Я так и знал! – изрек Петр Игнатьевич Златогорский, окатив сына презрительным взглядом. – Упустил девку, лошара, а заодно и своих наследников.
Игнат стоял перед отцом красный от стыда, с низко опущенной головой, как двоечник перед строгим учителем, а тот сидел на стуле возле стола, широко расставив ноги и уперев руки в колени. Пытка презрением и насмешками была излюбленным способом воздействия старшего Златогорского на младшего.
- Я же тебе говорил, неслух, что бабу надо держать вот так, - и ткнул сыну под нос огромный, как кувалда, кулачище. – А ты ее распустил, дал волю. Вот она и вытерла о тебя ноги, дурак.
- Бать, я ж весь Сосновск вверх дном перевернул, всю Москву вдоль и поперек обошел, но город слишком большой, там затеряться проще простого, - виновато оправдывался Игнат, боясь поднять глаза на отца.
В тридцать лет он все еще чувствовал себя маленьким и жалким перед суровым отцом, особенно когда тот смотрел на него вот так, словно пригвождая к земле своими волчьими холодными глазами. Отец давно уже не бил выросшего и повзрослевшего сына, но мог виртуозно одной презрительной фразой вогнать того в состояние мелкого и ничтожного существа.
- Я со всеми ее знакомыми и друзьями, к кому она могла кинуться за помощью, поговорил. Никто ее не видел и не слышал. Я с Димкой Гавриловым пообщался, проверил через него базы УФМС. В Москве Евгения Златогорская, а также Тимофей Златогорский и Артём Златогорский официально не зарегистрированы. Они все как в воду канули! Наверное, где-то прячутся, где-то живут нелегально. Но нелегалов в столице сотни тысяч! В полицию обращаться бессмысленно. Во-первых, это не Сосновск, это чужая территория. Им на наши проблемы начхать. Во-вторых, с чего бы этим заниматься полиции? Уехала жена от мужа, захватив с собой общих детей. Обычное семейное дело. Никакого криминала. – Игнат на минуту замолчал, растерянно хлопая ресницами, и наконец добавил совсем тихо: - Я не знаю, что еще можно сделать… Может, частного детектива нанять?
- Найми, – отец тяжело откинулся на спинку стула и положил огромные, короткопалые руки на стол, - если сам ни на что не способен. Вот ведь не повезло мне! Родила мне жена не сына – наследника рода, а чмо убогое, ни на что не способное. Только и может, что ныть и бежать к папочке за помощью, чтобы я решил за него все проблемы. Мужик называется.
Петр Игнатьевич побарабанил пальцами по столу, видимо, решая что-то про себя.
- Может и правда детектива нанять? – пробормотал он себе под нос, будто разговаривал сам с собой.
Игнат, с опаской наблюдая за отцом исподлобья, решился и вставил тихим голосом:
- Работа детектива немалых денег стоит. А Женька же у меня всю наличность забрала и с собой прихватила.
- Мне - то уж не ври! – рявкнул отец, сдвинув кустистые брови над переносицей. – Это ты другим можешь рассказывать, что хранил всю наличность в сейфе дома. Я-то знаю, что не хранил. Ты, Игнатушка, хоть и дурак дураком, да не совсем. Прихватила твоя благоверная с собой что-то, чтобы на первое время хватило, но чтоб ограблением собственного мужа это не выглядело. Так что деньги у тебя есть.
- Так мне ж еще кредит выплачивать, - ныл Игнат.
Петр Игнатьевич тяжко вздохнул.
- Ладно, садись за стол, - и кивнул на место напротив себя. Игнат осторожно присел на краешек стула. – Дам я тебе денег на детектива, дам. Опозорила нас твоя сучка на весь Сосновск, зараза! Теперь только ленивый не обсасывает наши косточки. И этого я ей никогда не прощу! – Златогорский стукнул кулаком по столу. При этом прячущаяся за дверью Валентина Петровна испуганно вздрогнула, но не сдвинулась с места, продолжая прислушиваться. – Найдем мы ее, сынок, обязательно найдем!
Тон его голоса неожиданно стал мягче и теплее. Игнат все никак не мог привыкнуть к резким перепадам настроения отца – от полного спокойствия до вспышки ярости, от доверчивой задушевности до ненависти. Поэтому продолжал сидеть на краешке стула, в любой момент готовый вскочить и бежать, если вдруг кувалда отцовского кулака полетит в его сторону.
- Я уверен, что рано или поздно мы ее найдем. Хотя бы через детей найдем. Через два года Тимофею в школу. Да и сейчас дети должны ходить в детский сад, ведь матери придется работать, чтобы их прокормить. Где-то они должны всплыть в официальных списках школ или дошкольных детских учреждениях. Там и надо искать.
- Этих школ в Москве тысячи, а детских садов и того больше, - попытался возразить Игнат.
- И что? Вот пусть частный детектив и прошерстит их все за те деньги, что я ему платить стану.
- Спасибо, батя! – с искренней признательностью воскликнул Игнат, чувствуя, как в душе отпускает сковывающее напряжение.
Петр Игнатьевич улыбнулся хищной улыбкой и похлопал сына по плечу.
- Ничего, сынок, найдем мы твою сбежавшую кралю и вернем домой рано или поздно. Хотя на нее мне наплевать. А вот внуки мои, наследники рода Златогорских, будут расти в этом доме! – Петр Игнатьевич ткнул указательным пальцем в крахмальную скатерть, и крикнул, слегка повернувшись в сторону двери: - эй, мать, принеси-ка нам что-нибудь выпить! Сын все-таки пришел. Да закусь какую-никакую сообрази. И пошевеливайся! У нас еще с Игнатом много дел.
Валентина Петровна, двигаясь на цыпочках, чтобы даже скрипом половиц не привлекать к себе внимания, тенью заскользила по комнатам большого, дорого обставленного дома начальника городской полиции. И уже через пять минут на столе перед мужчинами раскинулась настоящая скатерть-самобранка: хрустальный штоф с водкой, граненые рюмки, фарфоровые тарелки с разнообразной закуской.
Глядя на это изобилие и наливая в свою рюмку крепкий алкоголь, Петр Игнатьевич постепенно начал добреть, оттаивать душой. Он привык все и всех контролировать. Побег невестки вместе с внуками стал не просто неожиданностью для него, но глубоким личным оскорблением. А оскорбления он никому никогда не прощал.
http://proza.ru/2021/03/13/619