«Ты понимаешь, - объяснял мне друг Виталик правила в международных фирмах - у них тут есть такая концепция: “reasonable” или “unreasonable”. Мало что прописано в бумажках, а все руководствуются именно этим термином».
Мы сидели в парке имени Прямикова, что на Таганке, на облезлой скамеечке. Был обед, светило апрельское солнышко, мы пили крепкое пиво портер и заедали его какими-то здесь же купленными чебуреками. Я хотел было поинтересоваться: а кто определяет, что reasonable, а что нет, но тут мне на голову накакал голубь. Обильно - так что задел и пиджак, и галстук. А у меня после обеда было заседание ликвидационной комиссии совместного предприятия ЗИЛа с американской фирмой «Катерпиллар». Пришлось срочно бросать увлекательную беседу и возвращаться в офис, чтобы всё хоть как-то замыть.
ЗИЛ запомнился мне почему-то тем, что у директора Новикова была черная пластмассовая рука, а потом, когда я ему послал новогоднюю открытку, выяснилось, что он уже две недели как скончался. Но СП ликвидировалось не поэтому, а потому что Лужков отверг план финансового оздоровления ЗИЛа, предложенный американским гигантом и предусматривавший сокращение производства, увольнение части людей и проч., и предложил свой: начать производить «бычки» (альтернативу газовским «Газелям»), загрузить ими все мощности и заставить все городские предприятия и службы их покупать. Чем это закончилось, известно: бычки оказались ну совсем никакими, да и не нужны были в таких количествах. В результате патриотического порыва крепкого хозяйственника ЗИЛ сдох окончательно, как, собственно, и «Москвич». Это очень показательно, но речь не об этом.
Речь вот о чем. Через некоторое время я понял, что вопрос, кто определяет, что reasonable, в 95% случаев, как сейчас модно говорить, нерелевантен. «А не надо никаких доказательств»... Ну, например: когда мы с упомянутым Марком Хоуманом принимали в Лондоне делегацию руководителей тоже упомянутого ФУДН, они должны были предоставить чеки для возмещени затрат на питание. И предоставили: в чеках были исключительно алкогольные напитки, купленные в магазинах. Никаких правил они не нарушили - но как после этого Марк стал к ним относиться, думаю, объяснять не надо. Его энтузиазм в отношении российского режима банкротства тоже резко поиссяк.
Вообще в процессе длительной работы в разных организациях я сделал вывод (конечно, очень упрощенный), что управление в них можно подразделить на следующие типы:
- по принципу reasonableness
- по воле начальника-самодура
- по четко прописанным правилам.
Первый тип - наиболее продуктивный, но его нельзя внедрить директивно, он может быть только следствием определённой культуры. В организациях второго типа, если они достаточно большие, воля начальника (неважно, хорош он или плох) проникает только на определенную глубину, а дальше начинается настоящий Дикий Запад с элементами Византии. С организациями же последнего типа еще больше проблем, например, что они плодят в себе абсолютно непродуктивную бюрократию, но главное - что из правил неминуемо начинают делаться исключения по принципу близости опять же к начальству.
Да и простора для злоупотреблений в таких институциях гораздо больше, несмотря на обилие всяких инструкций. Например, в одной из фирм «четверки» отдел оценки бизнеса много лет возглавлял партнер, супруга которого владела своей оценочной фирмешкой, коей он сплавлял заказы при первой возможности. Что характерно, все об этом знали.
А что, российские клиенты - люди практичные. Как-то меня соединила с потенциальным клиентом моя секретарша, всегда говорившая, беря трубку: «Офис Александра Ерофеева». Мы обсуждали с позвонившим расценки на наши услуги, когда тот осторожно спросил:
- Вы же партнер компании (он назвал мою тогдашнюю контору)?
- Да.
- А я слышал, Ваша помощница сказала «офис Александра Ерофеева». Так, может, мы заключим договор подешевле напрямую с Офисом Александра Ерофеева?
На самом деле, в такой постановке вопроса что-то было. Если бы мой клиент знал, какую долю в озвученном ему вознаграждении составляли отчисления на содержание не производящих никакой добавленной стоимости бюрократов...
Говорю я всё это к тому, что даже за мой короткий в исторических масштабах срок пребывания в международных аудиторских фирмах они изрядно эволюционировали именно в направлении «строгих законов, необязательных для исполнения». Думаю, во многом с этим связаны и клиентские скандалы, в которые одна за другой эти фирмы по очереди вляпываются. Видеть это приходилось изнутри. Например, когда я интересовался, как наша славная контора может одной рукой подписывать чистое аудиторское заключение большого российского института развития (то есть заверять внешний мир в том, что у него все хорошо), а другой, консалтинговой, рисовать по просьбе этого института презентацию для правительства, прося покрыть многомиллиардные убытки от всяких нацпроектов, мне очень серьёзные люди говорили: наш управляющий партнёр сказал, что конфликта нет - значит, конфликта нет.
Я, может быть, скажу совсем крамольную мысль, но мне кажется, что крупные фирмы, в том числе аудиторско-консалтинговые, «международность» которых до сих воспринимается как некая гарантия качества, на самом деле стали весьма деструктивным явлением. Они заняты, главным образом, поддержанием своего олигопольного положения и консервацией крайне неэффективной, но очень хорошо кормящей их системы. Именно поэтому, если говорить о фирмах «Четверки», то они всеми силами поддерживают конкурентов, вляпавшихся в очередной скандал. Поэтому же у руля в них стоят, главным образом, чиновники, часто никогда никакой существенной клиентской работы не делавшие и никакой репутации на рынке не имеющие, да и вообще малообразованные.
Вспоминается в этой связи рассказанное главой службы маркетинга одной из таких фирм: «Сижу, говорит, на работе, вдруг звонок, голос Н. (Управляющий партнер по России и СНГ), голос - как будто из туалета:
- Слушай, я тут сессию на конференции модерирую, все какого-то Кейнса поминают, мне бы тоже чего-то сп... (сказать) надо, это кто вообще такой?
- Ну, великий экономист такой, отец теории государственного регулирования, был Кейнс, а был Милтон Фридман...
- Да? Ясно, скажу чего-нить. А он помер или жив ещё?
Если серьезно, думаю, всю эту систему ждут скорые перемены, ибо она, как и концепция аудита в его нынешнем виде, себя исчерпала. Когда я уходил, то стал разговаривать с дельными неаудиторскими партнерами из разных стран и всех фирм «Четверки»: давайте, мол, все объединимся и создадим качественную, гибкую и реально международную контору по предоставлению услуг финансового консультирования. Никто не откликнулся, ибо не хотели рисковать статусом партнера, на который горбатились всю предшествовавшую жизнь.
Вопрос, на самом деле, гораздо более широкий - о полезности существования транснациональных корпораций в современном мире. Ну и вообще - о стремительном исчезновении опоры на здравый смысл из современного мира. Но в такие дебри я, с вашего позволения, тут не полезу. А лучше приведу еще одну интермедию из написанного ранее, к сегодняшней дискуссии прямого отношения не имеющию, но тоже и о нравах, и о персонажах, и о России переходных лет.
Интермедия 2
Кендрик как зеркало либерального движения
Прогрессивная общественность сильно всполошилась по поводу изгнания Кендрика Уайта, специалиста по инновациям и венчурным инвестициям, из нижегородского университета. В некоторых публикациях его даже назвали "видным ученым" (sic!), в кое-то веки приехавшим работать в нашу страну. Думаю, здесь уж сам Кендрик немало бы удивился.
Кто же спорит - времена нынче те еще: режым, Киселев опять же с ручками и премией Тэффи. Все так. Но, как было сказано товарищем Жегловым в известном фильме: "Папашку твоего героического встречать приходилось". Господина Уайта я знавал лет двадцать назад, работая вместе с ним в очень большой и очень международной консалтинговой фирме. Он там представлял американскую программу технического содействия USAID все в том же, что характерно, городе Горьком, где ясные зорьки. Не знаю насчет инвестиций и инноваций, может, это он с тех пор поднаторел. Тогда казался человеком, занимающимся неизвестно чем - в результате все строили догадки, чем на самом деле он занимался.
Свечку при передаче шифровок я не держал, конечно. Но таких господ в инофирмах об ту пору трудилось немало. Были случаи и вовсе забавные. Одного (по фамилии, кстати, Шекспир) в годы позднего социализма объявили persona non-grata и выслали из Советского Союза, когда он служил, кажется, в военном атташате английского посольства. Однако на мутной волне перестройки ему удалось вернуться в Россию и работать главным кадровиком нашей очень международной и очень независимой конторы до момента, когда его поймали с какими-то секретными документами на казахской границе и выслали снова.
Кстати, многие из западных консультантов в те годы странным образом имели военный бэкграунд. Был, например, еще один - ветеран вьетнамской войны по имени Дик (полностью оправдывавший свое имя). Помнится, выговаривая за что-то двум девушкам-секретаршам, он назвал их "two chicken-shit Russians”. Это было слегка чересчур даже по тем временам (когда любой приехавший сюда dick считал себя проводником света рыночной экономики среди посткоммунистических папуасов)и так нас с приятелем впечатлило, что некоторое время мы обращались друг к другу исключительно с таким эпитетом: "Эй, chicken-shit Ерофеев!" А еще однажды этот Дик попросил возившего его корпоративного водителя проехать вместе с ним к его дому, подняться в квартиру (с которой он съезжал) и что-то там забрать. Выяснилось, что на квартире его уже поджидали два братка, поскольку У Дика была большая задолженность по квартплате. Шофер потом рассказывал в красках, как ему еле удалось отбрехаться от представителей криминалитета, указав, что виновник сидит в машине, и как Дик с невиданной прытью дал дёру, скрываясь в соседних дворах...
(Вообще моральный облик некоторых представителей спецслужб - предмет для отдельного разговора. Как-нибудь расскажу ряд забавных историй и о наших бойцах невидимого фронта, коих наблюдал немало в годы работы в посольстве...)
А когда планировалась моя стажировка в Лондоне, меня вызвали к руководству фирмы и сказали, что все отлично, только вызывает подозрения моя предыдущая работа в МИДе и посольстве - не кадровый ли я разведчик? Я элегантно, как мне тогда казалось, пошутил, что неплохо бы нашей уважаемой фирме иметь и одного русского шпиона в Лондоне just for a change, в результате чего стажировка отложилась на год. Вот ведь все время надо что-то вякнуть...
Я не знаю, имеет ли товарищ Уайт отношение к ихним органам, но если имеет и "где надо" об этом знали, то непонятно как раз, почему так долго терпели? Хочется, конечно, верить, что это была двадцатилетняя операция по слежке и выводу на чистую воду максимального числа вражеских агентов. Но скорее всего, как было сказано в другом известном фильме "у нас даже повесить нормально не могут"...
Так я, собственно, о чем? О том, что в борьбе за демократию и просвещение надо бы все же сохранять здравый смысл... Что, думаю, этой борьбе только поможет. Говорю это как прожженный демократ и либерал.
*разумность, здравый смысл (англ.)