23. «Чай для врага»
Наконец-то этот день настал.
Мне стали милы стены одиночной камеры, в которой я находился третьи сутки. Время поразительно медленно шло вперёд. Даже воздух казался мне свежим и приятным на вкус. Никогда не думал, что оранжевая форма будет мне к лицу. А эта кровать, на которой я спал! Приятное и чистое бельё, мягкий матрац и подушка будто созданы для меня. Впервые за всё время заточения в тюрьме я смог выспаться, как никогда в жизни. В последний раз мне было так хорошо, когда я был ребёнком. Эти ощущения остались в моей памяти на всю жизнь. И сегодня взбудоражились с ещё большей силой, как никогда прежде.
Но всё же на душе у меня было пусто. И грустно, и одиноко, и чувствовал я себя покинутым человеком, о котором все забыли, а кто-то вычеркнул из памяти навечно.
Всё смешалось внутри меня; по жилам прошёлся лёгкий холодок. Я поднялся с постели и подошёл к окошку, через которое увидел до боли знакомый тюремный двор, сторожевые вышки с охранниками; чистое голубое небо и ни одного белого облачка на нём, дуновение ветерка с привкусом морской соли. И то, как в вышине, над крышами, летят в свободном полёте птицы. И для них, в отличие от человека, нет абсолютно никаких преград. Как же я хотел бы оказаться на их месте и покинуть это место. Но, к сожалению, это не так. Я родился человеком, и Бог не дал мне крыльев. Может быть, оно и к лучшему.
Из далека послышался скрип открывающийся до боли железной решётки. По направлению к приговорённому следовал высокий, крепкого телосложения чернокожий охранник; на его чёрном кожаном ремне красовалась длинная резиновая дубинка, а в кобуре находился девятимиллиметровый пистолет. Позади него шёл на расстоянии двух шагов священник, на груди которого красовался золотой крест, а в руках была библия. Спустя пару секунд оба стояли у железной двери у камеры осужденного. Охранник достал из кармана большую связку ключей, нашёл нужный и отворил её. Они прошли внутрь.
- Желаешь ли ты исповедоваться, сын мой?! – Обратился священник ко мне. Я, развернувшись к ним лицом, с улыбкой на лице, ответил:
- Спасибо, святой отец. Но я, пожалуй, откажусь. Я бы хотел побыть наедине, с самим собой. В тишине. Простите, что ваше время потрачено зря.
Священник ничего не ответил.
- Благодарю вас, преподобный, – сказал густым и насыщенным басом охранник. – Сейчас я выведу вас обратно. Пожалуйста, подождите снаружи.
Святой отец вышел из камеры и молча ждал представителя власти.
- У вас есть последнее желание, – обратился он ко мне. – Чего вы желаете?
Я на мгновение притих. Понимая, что никакая еда не полезет в мою глотку, я ответил ему:
- Моим последним желанием… Я бы хотел кружку чая по-татарски.
Последние слова немного смутили охранника; он даже нахмурил свои густые брови.
- По-татарски?! – Переспросил он.
- Да, – сказал я. – Это наш национальный напиток. Думаю, в этой тюрьме найдётся тот, кто хорошо его приготовит. Это моя последняя просьба, сэр. Больше мне ничего не нужно.
Охранник махнул головой.
- Хорошо. – Ответил он сухо, вышел из камеры и закрыл на замок дверь камеры, после чего сопроводил священника на выход.
Где-то через час всё повторилось. Только на сей раз с охранником был заключённый, кативший тележку для раздачи еды. На ней стояли чайник с кипятком, молоко и заварка, а в небольшой посудине был сахар и маленькая ложка.
Охранник своим строгим взглядом наблюдал за тем, как заключённый готовит чай и следил, чтобы тот не посмел мне передать любой имеющийся на тележке предмет. Да и мне этого не нужно. Смысла в этом уже нет – зачем лишний раз усугублять себе жизнь!
Смешав все ингредиенты, незнакомый мне заключённый с разрешения охранника передал через решётку чашку с напитком. Я взял её, присел на кровать и употребил, наслаждаясь дивным вкусом и ароматом. На мгновение я словно перенёсся на родину; моё тело расслабилось, а внутри стало тепло.
В последний раз я пил его много-много лет назад, ещё до того, как покинул родные места. С тех пор утекло много воды. Моя жизнь круто поменялась; в ней были как взлёты, так и падения, удачи и провалы.
Предательство среди тех, с кем были в одной упряжке, пусть останутся на их совести. Я сделал так, как посчитал нужным и правильным. И именно за это я понесу соответствующее наказание.
Напиток закончился. Я встал с постели и отдал кружку заключённому, поблагодарив его за это. В ответ он махнул головой и пожелал мне удачи.
- Надеюсь, Всевышний поможет тебе.
Охранник увёл заключённого, оставив меня одного.
До вынесения приговора оставалось два часа. Они шли так долго, как никогда в моей жизни. Слёзы сами падали вниз…
В 17:50 по местному времени за мной пришли охранники. Они надели на руки и ноги наручники и вывели меня из камеры.
В последний раз я дышу этим воздухом. В последний раз я вижу перед собой эти стены и этих людей. В последний раз я наслаждаюсь мгновениями жизни.
Меня посадили на электрический стул и пристегнули ремнями. В комнате напротив, сквозь защитное стекло, на меня смотрели люди. В глазах одних читалось полное безразличие, у других – малая доля сожаления.
Совершались последние приготовления. В это мгновение я начал чётко ощущать чьё-то присутствие. Я был максимально спокоен снаружи, а внутри меня будто всё замерло, ожидая финального аккорда.
По громкой связи раздался женский грубый голос:
- Мы предоставляем вам последнее слово. Желаете что-нибудь сказать?!
Я помолчал пару секунд, а затем добавил:
- Это были мои лучшие годы, которые даровал мне Господь. Надеюсь, он простит меня за все грехи.
После чего она добавила:
- Привести приговор в исполнение.
Я глубоко вдохнул. Осталось совсем немного. Говорят, что это всего лишь физически больно. А потом будет легко. Надо только потерпеть.
Наступила зловещая тишина. Включили аппарат, который продолжал неистово гудеть. Пошёл отсчёт.
Три.
Два.
Один.
Пуск.
Заряд заряженных частиц ударил по всему телу. Моя беспомощная плоть дёргалась в жутких конвульсиях, но вырваться никак не получалось.
Боже! Какая невыносимая и жгучая боль.
Наконец, я перестаю подавать признаки жизни. Врач прощупал пульс. Его не было. Восемнадцать часов и три минуты зафиксировано время смерти. Здесь моя жизнь закончилась.
Кстати, спасибо за чай. Он был действительно очень вкусным.
12 – 13 Декабря, 2020 год.