- Алло. Здравствуйте. Это говорит Ульянищев Алексей Сергеевич.
Голос я узнала сразу, мелькнула мысль: зачем так официально, может ещё и на «Вы» будем разговаривать ?
- Очень приятно. Здравствуйте. А меня зовут Майя, просто Майя Каньшина.
На той стороне небольшое замешательство. Затем Лёша начинает объяснять почему он
звонит. После смерти любимой жены Зины он издал её стихи, дневники и т.д. Сейчас
готовит книгу о студенческом периоде их жизни и просит написать свои воспоминания о
ней. Согласилась я не сразу, так как Зина училась два с половиной года в другой группе, общались мы с ней мало.
После настоятельных просьб Лёши я начала писать. В мыслях воспоминания
возникали образно, легко, быстро, гладко. Начала переносить их на бумагу, дело
«заспорилось». Договорились с Лёшей: писать буду не только о Зине, но и о студенческой жизни.
Зина Страхова… Зина Страхова… Прошёл слух, что Алёша Ульянищев дружит с
девочкой с нашего курса. Она местная, увлекается театром. Впервые я увидела её на
институтской сцене, в концерте. Она читала поэму А.С.Пушкина «Бахчисарайский
фонтан». Читала очень хорошо, профессионально, особенно слова, обращённые к Марии:
«…Но я для страсти рождена. Но ты любить, как я, не можешь… Оставь Гирея мне; он
мой… Отдай мне радость и покой, отдай мне прежнего Гирея…». Зина – сама порыв,
большие, горящие глаза, полные огня, страсти, на грани безумия. Это был апофеоз. Я ещё
подумала: это не школьная выучка, с ней поработал профессионал. Как оказалось, с этой
работой она участвовала в конкурсе чтецов. Когда эти строки уже были написаны, я взяла томик А.С.Пушкина и вновь перечитала поэму. Снова увидела Зину, её порыв, страсть. Она – артистка! Что – то от артистки, как мне кажется, у неё осталось и в жизни…
Ещё вспомнила одну сценку в каком – то концерте. Сюжет её прост: в деревне
появляется афиша, где указано, что заглавную роль играет известная артистка Ашам
Ахиборова. Сельчане валят валом на этот спектакль. И вдруг узнают, что театральная
знаменитость – девчонка из их села Маша Воробьиха. Я сейчас не помню, как играли
артисты, кто ещё участвовал в спектакле. Мне очень понравилось имя Ашам Ахиборова.
Я его запомнила сразу и оно до сих пор иногда всплывает в памяти, не ассоциируясь ни с
чем и ни с кем. Просто красивое сочетание слов.
В следующий раз мы встретились с Зиной, когда я привезла в г. Мичуринск, в
Плодоовощной институт свою диссертацию. Алексей читал лекцию в аудитории и я не
стала его ждать. В коридоре встретила Зину, она потащила меня куда – то, где её ребята
сдавали экзамены. Как всегда около дверей стояла стайка студентов, которые ждали своей очереди или «болели» за друзей. Когда выходил студент, Зина устремлялась к нему,
поздравляла, интересовалась оценкой. Глаза излучали радость, гордость за своих ребят.
Она любила свою работу и была счастлива.
Я уже училась в аспирантуре Воронежского СХИ на кафедре плодоводства у
известного селекционера, профессора Алексея Николаевича Веньяминова. Вдруг
открывается дверь и появляется Зина. Я была очень рада. Оказывается, они с Алексеем
работали где – то рядом в совхозе. Алексей собирался поступать в аспирантуру в
Мичуринске и Зина просила меня помочь написать реферат. Я с сожалением призналась,
ничем не могу помочь, т.к. работаю в основном с литературой по селекции, а Алексей
поступал по специальности «Плодоводство». У меня были какие – то конспекты по
плодоводству, так как в начале я собиралась учиться по этой специальности. Я отдала
Зине эти конспекты и свою дипломную по биологии плодоношения яблони в надежде ,
может быть Алексею что – то пригодится.
Когда я пошла провожать Зину, началась большая перемена и коридоры были
заполнены студентами. «Ой, Майя! – с тревогой несколько раз сказала она, - посмотри ,
как на тебя смотрят студенты». Я уже 2 года проучилась в аспирантуре и не замечала
каких – то особых взглядов. Я успокоили её, сказав: «А почему ты решила, что они
смотрят на меня, а не на тебя ?». Она была очень впечатлительной и эмоциональной.
В эту встречу с Зиной я почувствовала какую – то недоговоренность, желание что –
то уточнить. Я чувствовала, догадывалась, что она хочет узнать и услышать. Я стала
вспоминать студенческие годы. Рассказала, как мы отдыхали, учились, не скрывала наших
походов на речку, катание на лодках, совместные занятия перед экзаменами. Между
прочим я сказала: «А представляешь, Зина, мы с ним даже ни разу не поцеловались!» Это
был очень веский аргумент, реабилитирующий нас. Поцелуй в наше время был мерилом
самых тёплых, самых близких и чистых товарищеских отношений. Я никогда не умела
лгать, особенно в личных делах. Кажется, Зина мне поверила. Кстати! Впервые на третьем
или четвертом курсе меня поцеловал однокурсник Курьянов Володя, с которым мы
поженились, а потом расстались. Мне всегда был неприятен цинизм и пошлость
отношений между мужчиной и женщиной.
В студенческие годы материальное положение у всех было трудное. Мы радовались
всякому маленькому подарку, купленной, подаренной или сделанной своими руками
вещи. Как– то Зина похвалилась своей подруге, что ей нравится её прелестный, синий
или черный пиджачок, как он чудесно на ней сидит. Какие карманчики, защипочки на нём
и т.д. Она так радовалась и рассказывала с таким восторгом, словно это была не
фланелевая кофточка, а наряд из царской парчи с жемчугами. Такое же состояние
эйфории было у всех нас, когда мы что – то приобретали.
Алексей…Это имя я услышала в начале первого курса. Первое занятие, первая лекция. Аудитория наполнена студентами. Прозвенел звонок, но преподавателя нет ещё. В аудитории лёгкий шум, разговоры, знакомства, царит всеобщее возбуждение.
Заходит парень приятной наружности, одет, по – моему, в зелёный костюм спортивного
типа. Ничуть не смущается всеобщего внимания к своей персоне. Спокойно, как бы с
некоторым превосходством, проходит в первый ряд. Местные тихо поясняют, что это
Ульянищев, родственник какого – то ученого и ещё какие – то подробности… Делаю
вывод - блатной, шишка на ровном месте.
Позднее мы подружились. Мы – это я, Валя Крамаренко, Лёша Ульянищев и Женя
Бобылев. К нам иногда присоединялись другие ребята и девчата, но наш «квартет» был
постоянным. Мы вместе приходили и вместе расходились по общежитиям. Лично мне
было комфортно в этой компании. Я чувствовала себя свободно, просто, не рискуя и не
стараясь кому – то понравиться. Самооценка была низкой и я не надеялась, что как
девчонка могу быть интересной, кому – то понравиться. С этим комплексом жила ещё
долго.
Женя Бобылев поступил в институт, как мне помнится, немного поработав на заводе.
Некоторая самоуверенность и чувство превосходства, небольшой цинизм. Я всегда
удивлялась почему Лёша дружит с ним. Работаем на выкопке картошки в совхозе.
Задание – собрать картошку на своей грядке с одного конца поля до другого. Стараемся. К
вечеру норму сделали. Смотрим, а Бобылев где – то ещё далеко. Комсорг Люда
Щеголькова бросает клич: «Девчата! На помощь Бобылеву!». Идём помогать, потом нам
это надоело.
Иногда Женя просто одним словом мог больно обидеть. Например, наша сборная
команда института по волейболу играет с другой командой. Мы выигрываем. Идёт бурное
обсуждение игры, все разгоряченные, довольные. Женя стоит рядом, наблюдает за игрой
и нашими дебатами. Спортивной формы для игры у нас не было. Были черные или синие
шорты, вернее широкие трусы на резинке и какие – то футболки. Вид, прямо сказать, не
очень, а по нынешним меркам – так вообще убожество. Подходит Женя ко мне, о чём – то
поговорили, а под конец он выдаёт: «Майя, а ты знаешь у тебя мужская фигура».
Вспыхиваю как факел и убегаю. Хочется быть стройной, кому – то нравиться, а тут - нате
вам… Очень долго переживала, стеснялась. Обиды не таила, вела с ним как и прежде, не
заостряя внимания на «комплементы»
Или ещё. Танцы в институте. На одной стороне зала стоят парни, на другой –
девчонки, середина пустая. Объявляют танец. Женя через весь зал идёт в нашу сторону.
Вижу, идёт ко мне. На полшага выхожу вперёд. Он резко поворачивает в сторону и
приглашает другую девушку. Краснею до ушей. И ещё долго переживаю такой подвох.
Ведь давала себе зарок быть внимательной к его выходкам, не попадаться на его крючок.
Позднее, когда он приезжал на встречи выпускников, Женя был более тактичным, как мы
говорили «не выпендривался», был нормальным парнем. Жизнь обтесала острые углы,
она обламывает и не таких.
Валя Крамаренко…Мы не были задушевными подругами , своими девчачьими
интересами не делились и не лезли в душу, но нас тянуло друг к другу. Валя Крамаренко
– красивая, высокая, стройная. Умница, цепкая память, всё схватывала на лету, не
зубрила. Но экзамены сдавала свободно, латынь по ботанике щёлкала как орехи. Очень
способная дивчина. А если кто – то из ребят забывался, сразу ставила на место
Вспоминаю случай. Отдыхаем на берегу реки. Мы с Лёшей сидим, о чём – то болтаем. В
нескольких шагах от нас стоят Валя и Женя, тоже болтают. И вдруг раздаётся звонкая
пощёчина. Мы смотрим на ребят. Женя смущённо опустил голову. Валя стоит, как будто
ничего не произошло. Я злорадно подумала: «Опять сказал какую – то гадость, вот и
получил».
Нашим любимым занятием было катание на лодке. Заплывали, как мне казалось,
далеко – далеко. Там была тихая заводь, вся покрытая кувшинками. Ребята гребли
осторожно, чтобы не задеть их. Заходящее солнце, тонкий, нежный аромат кувшинок. До
сих пор люблю эти цветы и их запах… Лодка медленно скользит по воде, тишина такая,
что слышно как капли воды с вёсел скатываются в реку. Разве можно это забыть!
Несколько лет тому назад я приехала в наш вуз как председатель ГАКа. Решила
задержаться на один день, чтобы побывать в этих местах. Попутчиков не нашлось, пошла
одна. С болью увидела, что стало с рекой. Трава вдоль берегов вытоптана, к кафе
проложена широкая дорога. Деревьев вдоль берегов мало, они уже не спасают речку от
полуденного зноя. Насчитала 5 -6 кувшинок, которые спрятались под кустами. Был
рабочий день, отдыхающих не было, вода в речке хрустальная, и рыбки там снуют в траве.
Остатки прежней роскоши. Грустно и печально. Прости нас, реченька! Не сберегли мы
твою красу.
………Напротив учебного корпуса располагался Коллекционный сад. Мы любили там
собираться, готовились к экзаменам. Сад в цвету, яркая сочная зелень. Мы сидим под
деревьями, что- то читаем, о чем – то беседуем, фотографируемся. По поводу и без оного
смеёмся, энергия бурлит. Нам весело, нам интересно быть вместе. Собираем растения,
заучиваем их латинские названия, которые плохо запоминаются и быстро улетучиваются
из головы. Но впереди ещё целая ночь – главное время для подготовки к экзаменам…
Всем известно, чтобы хорошо подготовиться к экзамену, студенту не хватает одной
ночи. А ночи у нас всегда были тёмные. Мы жили в общежитии, где с 24 час. до пяти утра,
отключали свет. Спали мы на железных кроватях, на спинках которых были приделаны
круглые шашечки. На ночь мы их снимали, вставляли по две толстые свечи и учили
билеты до зари. Утром, немного вздремнув, отправлялись на экзамены. Ночь – ночью, а
есть хочется всегда. Чтобы не тратить время на приготовление еды, делали так: оставляли
на столе 2 -3 буханки хлеба (мягкого, тёплого), несколько открытых банок кабачковой
икры и нож. Буханки хлеба раньше были большими по ширине, высоте и длине. Кто
хотел перекусить, отрезал хороший ломоть хлеба, и сидя в кровати, продолжал зубрить
билеты и есть. Как говорится: «читали книги при свечах» и ели бутерброды с «красной
икрой». Принцип здорового питания : «Ешь меньше, но чаще» не соблюдался. Ели много
и часто. За ночь таких ходок было несколько.
Очень выручала нас помощь родителей продуктами. Лигита Вуцена… Все годы
учебы мы жили с ней в одной комнате, она была моим верным «партнёром» по танцам. Её
родители жили в Латвии на хуторе, держали несколько коров и регулярно присылали
посылки с маслом. Какое это было масло!. О, это было настоящее масло!. Даже в
советское время оно считалось лучшим, а уж современное – жалкая пародия на него.
Утром к чаю хлеб с маслом у нас был всегда!.
Шишкина Нина… Её родители жили где – то в пригороде г. Мичуринска и мама
Нины поставляла нам картошку и овощи. Как – то поздней осенью она привезла мешок
моркови. Тут уж мы пировали!. Каждый день плов!. Делюсь рецептом
нашего знаменитого плова:
1. В пяти, семи-литровую кастрюлю засыпаем рис и заливаем водой. Когда он сварится, его должно быть чуть больше половины кастрюли.
2. На крупной тёрке натираем морковь и обжариваем на самой большой сковороде.
Маргарина для обжарки не жалеть.
3. Когда всё готово, перемешиваем рис с морковью и маргарином. Плов готов.
4. Снимаем кастрюлю с огня и ставим на середину стола. Раскладываем восемь ложек и трапеза начинается. Приятного аппетита! Очень вкусно. Добавку никто не просил, т.к. съедали всё!.
P.S. Пробовала приготовить такое блюдо дома. Не получилось, вкус не тот. Наверное
утерян «секрет» его приготовления.
Моя мама хорошо пекла и вот, зная мою слабость к выпечке, она умудрялась
присылать из Кузнецка в Мичуринск (посылка шла 3 дня) вкуснющие плюшки с сахаром.
Как – то я похвасталась ребятам, что получила посылку с плюшками. Все очень удивились
этому и попросили угостить. Ребята в этот день где – то работали и мы договорились, что
утром рано придёт Алексей и заберёт плюшки. Утро. В дверях стоит Алексей. Я на
корточках сижу перед тумбочкой, где лежат плюшки. Складываю их в пакет, тихонько
считаю, чтобы всем досталось и нам осталось. Лёша спрашивает: «Ты, что, их считаешь?».
Сгораю от стыда и лепечу: «Нет. Я просто песенку – считалочку мурлычу». « А» - говорит
он, забирает сумку и уходит. Да, иногда Лёша своим вопросом или репликой ставил меня
в тупик и было стыдно.
Наши «шалости» в институте начались с первого курса. Экскурсия в Дом – музей
И.В.Мичурина. Идём по саду, экскурсовод рассказывает о деревьях, сортах. Подходим к
молоденьким деревцам сливы, усыпанных плодами. Экскурсовод что – то говорит о
ценности этого сорта, сложности его выведения. Просит ничего не рвать. Идём дальше.
Оглядываюсь – деревья сливы с листьями, но без плодов…
Только поступили в институт и нашу группу направили на «практику» - прополку в
наш Коллекционный сад. Девчонки усердно работают, ребята пошли в разведку. Приходят и говорят, что где – то на грядке растут хорошие дыни. Что делать? Решаем – сорвать и
съесть. Сказано – сделано!. А это были опыты профессора Марии Алексеевны (фамилии ,
к сожалению, не помню). Ред. Это был ректор нашего института Алексеева Марина Владимировна.
На следующее утро нас всех приглашают в аудиторию. Начинается «суд» над нами. Оказывается мы сорвали какие – то уникальные исследования, чем непоправимо отбросили науку назад. Решение – отчислить всю группу из института. Сейчас - то понимаешь, что ректорат этого не сделал бы, но в тот момент: девчата в рёв, просят не отчислять, ребята стоически молчат. После двух часов экзекуции всех отпускают и предупреждают: повториться – отчислят.
Лекция В.И.Будаговского на тему «Орехоплодные». Лаборанты разложили на
столе орехи разных сортов и видов. Перерыв. Профессор и с ним часть студентов вышли.
Я вернулась в аудиторию ещё до звонка. Захожу и вижу, что все что – то жуют. Коля
Глушков подходит ко мне с вопросом: «Ты орехи пробовала?». «Нет» - отвечаю я. Он
бежит к столу и приносит часть грецкого ореха. Жую. В этот момент заходит
В.И.Будаговский и видит разграбленный стол… Что тут началось!!! Громы, молнии,
только потопа не было!. На следующий день началось расследование. Долго искали
зачинщика дегустации. Нашли. Пришлось ему туго, а на экзаменах по плодоводству ему
тоже досталось хорошо от профессора за испорченную лекцию.
Коля Глушков и Люда Щеголькова поженились и работали в Тамбове. В студенческие годы Коля много фотографировал . Так что все фотографии, которые есть у меня – его работа. На очередной встрече выпускников они пригласили меня поехать к ним в гости. Я долго отказывалась и они буквально силой вытащили меня к себе. Вспоминали
студенческие годы, говорили о работе. Люда рассказала о своей работе. Как я поняла – это синтез каких – то веществ. Было очень интересно, но для меня, как говорится, это -
высшая математика. У меня в это время был очень трудный период в семье. Они не
затрагивали этой темы, но уделили столько внимания, доброты, чуткости, что я воспряла
духом. Спасибо Вам, мои дорогие!
У нас в институте была традиция: ребята из мужского общежития шефствовали над
девчонками – однокурсницами из женского и наоборот. В чём заключается шефство –
никто не объяснил. И вот комнаты распределены, пора начинать шефствовать. В один из
выходных дней идём к ребятам согласно разнарядке. Я шефствовала над «Отцом
Оломским» ( так мы звали его между собой). Алексей Оломский – староста наше группы,
бывший военный, женат, двое детей. Часто на выходные дни ездил к семье. В комнате
жил один, кругом чистота, порядок. Прихожу, объявляю, что я шефствую над ним. Он
упорно отказывается от помощи, говорит, что всё сам умеет делать, но я не отступаю, т.к.
первое задание должно быть выполнено. Оломский ходил на занятия в военном кителе, на
рукаве которого была большая сквозная дырка (как современный пятак). Я умела немного
шить и хорошо штопать. Вот тут я его и поймала! Военные, вообще – то, всё могли делать
сами. Он долго отказывался, но я гарантировала качество работы и он сдался. Так как мы
не могли подобрать нитки в тон кителя, то штопка несколько выделялась. Кстати, в этом
кителе он проходил все годы учебы.
Рядом комната Алёши Ульянищева. Здесь я не предлагала своих услуг. Поговорили о том, о сём и ни о чём. На стене висела гитара с красным бантом. Чтобы поддержать как - то разговор, говорю, кивая на гитару: «У нас мальчишки тоже привязывают красные банты на гитары?». «На что ты намекаешь? – вопрошает Алексей. Моё лицо стало, наверно, краснее этого банта и я быстро ретируюсь домой. На этом наше шефство закончилось. А просто дружеские отношения в группе установились без разнарядки.
Много интересного можно вспомнить о практике в хозяйствах, наших встречах
после окончания института, о наших дальнейших судьбах. Но это другие истории….
Дорогие мои однокурсники выпуска 1959 года!
Моя душа сияет от того,
Что в ней частичка каждого из вас.
Она не забывает никого,
Кто появился в ней хотя бы раз…
Я благодарна всем в год уходящий,
Кто был со мной в работе иль в быту.
Кто прошлым стал, а кто – то настоящим,
А кто лишь улыбнулся на лету.
Вам всем желаю самого простого -
Жить так, как это чувствует душа.
Не лгать себе и никому другому.
И вы поймёте, жизнь то…
Хо – ро – ша!!!
Дорогие друзья! Я вас всех помню, люблю, целую, обнимаю!
Да хранит вас Господь!
Майя Каньшина, доктор биологических наук,
Заслуженный работник сельского хозяйства,
залуженный деятель работник науки России.