«- Будем петь о том, что досконально знаем,
А чего не знаем мы - того и не знаем,
Знаешь - может, знание скрывается
В осознанном незнании...
(Хор: - Иди ты в жопу, опять за своё!)»
«Последние деньки в раю», группа «Несчастный случай»
Название этой главы - не очередная физиологическая шутка (коими я, наверно, злоупотребил в прошлый раз), а просто транслитерированная английская абрревиатура “public-private partnership”. Но здесь я в некотором замешательстве: как взяться за освещение вопроса по сути? Ведь эти заметки - не только и не столько для специалистов, а просто для людей, которым интересно читать, выражаясь словами БГ, о «жизни в перемену времён». Успокаиваю себя тем, что жизнь эта научила меня следующему: если ты не можешь обьяснить думающему человеку сложную концепцию простыми словами, то, значит, что-то не так или с концепцией, или с тобой.
Попробую сделать это, снова разбив эту главу на две части. В первой больше, говоря словами Алисы, «картинок и разговоров», но во второй, обещаю, будут мои личные war stories. И включу-ка на этот раз аж две интермедии из ранее написанного: одна в обычном здешнем шутейном стиле поясняет, в чем корень бед с внедрением концепции ГЧП в России. Другая же - в следующем номере - моя статья из газеты «Ведомости», которую я тиснул туда пять лет назад, когда навсегда покидал мир консалтинга-мансалтинга. Вот ее-то дочитают до середины, наверно, только специалисты, но ведь среди, как выражался другой певец Аркаша Северный, «критиков моего таланта» есть и такие! А потом это было, не убоюсь-таки пафоса, мое профессиональное завещание как человека, стоявшего в какой-то степени у истоков и, что называется, «не понаслышке достойного». Ну а что ж - можно ж разок и похвастаться для тех, кто не в курсе - во времена оные наша гечепешная команда раз за разом брала всяческие призы лучшего финансового консультанта в этой модной сфере, а проект скоростной дороги «Западный скоростной диаметр», где мы работали на правительство Санкт-Петербурга, был признан в 2012 году разными специализированными изданиями лучшим в Европе. Много ещё таких российских проектов в любой сфере, а, Агнесса Ивановна (это, если что, отсылка к «культовому» фильму начала перестройки «Курьер»)?
Но главное: многое со времён той моей статьи стало, говоря словами уже современного молодежного кумира Лапенко (уж извините за обилие цитат), «намного хуже, чем лучше». Сегодня, перечитывая эту статью, я тогдашний кажусь себе эдаким наивным идеалистом.
Чтобы почтеннейшая публика не так скучала, поясню, например, почему я там сравнил известного члена кооператива «Озеро» с Соловьем-Разбойником (кстати, созвучие его фамилии со словом «разбойник» надо приберечь для какого-нибудь обличительного стишка). Сравнение-то You-Know-Who с Владимиром-Красно-Солнышко придумал не я - сам он и придумал-с и даже одноименного истукана перед Кремлем воткнул. Если кто не знает, стоять истукан должен был сначала на венце Воробьёвых гор, но земля там его, как выяснилось, не держала, и он бы сполз в Москву-реку - что, кстати, было бы довольно символично: аллюзия то ли со старым Перуном, скинутым в Днепр собственно прототипом, то ли со строкой опять же из БГ про «князь Владимир, чертыхаясь, рулит в море на доске».
Так вот история, в которую, когда я ее рассказываю иностранцам, они не верят. Но она прекрасно отражает modus operandi суверенной демократии, и эстетически настолько элегантна, что меня берут завидки перед ее авторами (ау, если вы здесь, отзовитесь!).
И сразу скажу: в этом фокусе с четвёртым измерением я участия, слава богу, не принимал. Называется сия пиэса «Платон» (об описанном в одной из предыдущих серий былинном Платоне Лебедеве к тому моменту уже крепко подзабыли).
Первый акт марлезонского балета: объявлен концессионный конкурс на оснащение грузовиков-двенадцатитонников системой взимания отдельной платы и управление оной системой. О том, нужна ли такая система, рассуждать здесь не будем. Скажу лишь, что заявленная цель была благородной: пустить полученные таким образом средствА на ремонт провала - то есть, устранение вреда дорогам, причинённого этими фурами. Ссылки, как положено, на мировой опыт. Как в те годы ещё бывало, конкурс вызвал возбуждение многих отечественных и зарубежных игроков рынка. Теперь-то они, как говорилось в известном еврейском анекдоте времён развитого социализма, «эту хохмочку уже знают».
Акт второй: в разгар конкурса правительство решило, что дело слишком сурьёзное, чтобы доверять его каким-то незнакомым инвесторам, тем более, иностранным агентам (это же ж можно покрыть сетью слежения всю страну), отменило конкурс и не поленилось выпустить специальное постановление (или даже пропихнуть закон - пусть юристы поправят), согласно которому проект передаётся государственной корпорации «Ростехнологии». Что ж, хозяин - барин, дело-то государственное, а враг не дремлет.
Акт третий: «Ростехнологии» рассудили, что знаний (на нашем суржике - экспертизы) по управлению концессиями у них недостаёт и привлекли миноритарного партнера. Кого? Догадайтесь. Да-да, его, проверенного, точнее их - братьев на букву Р. Без конкурса, конечно.
Акт четвёртый: Эти новые инвесторА удивительным образом получают контроль над проектной компанией. Путём какой именно ловкости рук они это сделали на сей раз, я не помню, а может, никогда и не знал. Зато знаю, как те же лица и их партнёр - описанный ранее крымский боксёр, забрали себе ни много, ни мало аэропорт «Шереметьево» (мы - интернационалисты, поэтому когда упоминавшийся в прошлых сериях боксёр-еврей сдал позиции православному представителю этого спорта, на его место пришёл дзюдоист). Вместе они завели небольшую компашку, обслуживавшую аэропортовое хозяйство. При приватизации «Шереметьева» был нанят оценщик (конечно, из «Большой Четверки», обижаете!), по оценке которого эта очень прибыльная компашка стоила больше, чем весь крупнейший аэропорт страны. И, кстати, может быть, так оно и было, если, конечно, статус-кво сохранилось бы в бесконечности (помните, я рассказывал про метод оценки путём дисконтирования денежных потоков: там вся соль в том, какие предпосылки использовать). Дело в том, что руководили «Шереметьево» на тот момент представители тех же господ, и уж они, конечно, постарались, чтобы аэропорт стал глубоко убыточным. Поэтому когда умножили и подытожили, наши бизнесмены-патриоты овладели контрольным пакетом главных воздушных ворот страны, не заплатив ни рубля.
А возвращаясь к «Платону», вы думаете, это конец спектакля? Как бы не так. Был ещё пятый акт - развязка, финал-апофеоз и прочее. Если помните, начались протесты дальнобойщиков, перекрытия дорог и все дела. И Медведев на заседании правительства отлил в граните: да, мол, тарифы высоковаты. Мы же прислушиваемся к мнению трудового народа. Поэтому давайте снизим их до уровня, достаточного для покрытия расходов концессионера.
Для тех, кто ещё не понял, после небольшой паузы поясним, что вот это вот сейчас было: вместо ремонта дорог практически единственной целью «Платона» оказался сбор дани в пользу конкретного дзюдоиста, получившего это право на, так сказать, безальтернативной основе. Что тут сказать? Только повторить реплику с места одного аксакала на собрании среднеазиатского колхоза из ещё одного известного советского анекдота, где председатель распределил выделенные колхозу премиальные «Волги» главному агроному (по совпадению, жена председателя) и главному механизатору (сын председателя).
«Маладэц, билять».
Но почему, спросите вы, ты так подробно останавливаешься на этой истории? Хотел кого-то этим удивить? Нет. Просто она очень хорошо иллюстрирует, что не так с этим самым гечепе в отдельно взятой России.
Ведь задумано-то оно было как? Государство ставит задачу и проводит конкурс среди нескольких потенциальных концессионеров. Выбирает лучшее предложение по соотношению «цена-качество». Выбранный концессионер строит объект за свои деньги, привлекая на это дело кредиты частных банков. Потом управляет объектом, а государство за ним следит и при неисполнении заявленных параметров - штрафует рублем.
Это в теории. Теория эта и в развитых рыночных экономиках сейчас, надо сказать, трещит по швам, но здесь мы об этом рассуждать не будем. А у нас - вот как.
Конкуренции давно практически нет - разогнали всех, как описано выше. А оставшиеся игроки (см.список пайщиков упоминавшегося кооператива «Озеро» и прочих друзей Оушена) договариваются с чиновниками, сколько что должно стоить, и делят барыши. Пока в Китае сдают сотни тысяч километров автомагистралей высочайшего качества, у нас даже одну скоростную дорогу «Москва-Питер» к ЧМ сдать не смогли - зато в мою бытность как минимум три поколения руководителей отрасли стали очень богатыми людьми. Кстати, когда вам опять начнут рассказывать, что килОметр российской дороги стоит такие сиксильёны, потому что у нас холодно - не верьте. Господа - соврамши: статистика по всяким норвегиям и канадам, не говоря уж про северный Китай, вся есть.
Да что там концессионеры! Норма откатов (сорри, культурные люди говорят «возвраты») ведущих отечественных консультантов, работавших на государство по инфраструктурных проектам, составляла в мою бытность не менее половины - теперь-то, думаю, гораздо больше: рынок тяжелый. Поясню: речь идёт не о международных, а именно о глубоко национальных консультантах - так называемых интеграторах. К одному такому ведущему национальному консультанту (национальность его опустим - кстати, не еврей, если что: «У нас не все евреи» (М.М.Жванецкий)) я пришёл, когда моя четвёрошная карьера закономерно завершалась. «Слушай, - говорю - ты получаешь такие контракты от государства, но у тебя же совершенно некому работать. Ты выдаёшь полную лажу. Давай станем с тобой партнерами, и я превращу твою контору в хорошего консультанта международного класса».
Собеседник пытливо смотрел на меня, стараясь понять, издеваюсь я над ним или просто идиот. Потом, сжалившись, пояснил, что суть его бизнес-модели - в способности получать неограниченный объём работы от государства на шоколадных условиях, а уж кто и что там напишет в этих ТЭО-шмэо - концепциях - стратегиях - никого не волнует. Если что, можно поднанять фирмы типа моего тогдашнего работодателя, но обычно справляются и низкооплачиваемые студенты.
И был он, безусловно, прав. Вот над созданием сети отечественных высокоскоростных железных дорог в поте лица трудятся с середины девяностых, когда на взятые под гарантии Минфина сотни миллионов доллАров была выкопана яма под соответствующий терминал около Московского вокзала в Питере. Руководил этим начинанием тогда известный младореформатор замминистра финансов Вавилов (с тех пор персонажи сменились уже несколько раз). Котлованом дело и кончилось, кредиты возвращало, понятно, государство, а над ямой несколько лет назад вырос шоппинг-центр в древнеримском стиле со статУями по фронтонам. Потом были тома тех же стратегий, проектных документаций, экономических обоснований и прочего. Все очень дорогое - задача-то космического масштаба! В какой-то момент решили, что начинать с ВСМ «Москва-Питер» - не наш размерчик и переключились на Казань и далее - на Пекин. Кстати, за эти годы весь Китай опутала сеть суперсовременных и суперскоростных железных дорог. Ещё семь лет назад сам лично за пять часов проезжал по такой две тысячи км от Шанхая до Пекина. А сколько таких дорог построили у нас? Правильно - нисколько. Но работа-то идёт.
Забыл сказать. В любом проекте ГЧП, помимо государственного заказчика и частного инвестора, есть ещё банки. Они и дают частное финансирование на государственный проект, и контролируют использование средств - денежки ведь их. У нас же, как известно, банки остались только государственные, а международные институты развития типа ЕБРР в результате успешного вставания России с колен давно бегут от нас, как черт от ладана (дарю метафору кремлевским пропагандистам).
К тому же те же ВТБ и Газпромбанк раз за разом выступают в проектах не только как кредиторы, но и как акционерные инвесторы проекта. Ну, то есть вместо гчп или там пи-пи-пи получается какое-то ггг (не то, что вы подумали, хотя и оно тоже, а в смысле «государство-государство-государство»). Но дело даже не в этом абсурде.
Дело в том, что когда государство вороватое, «инвестор» назначен высочайшим повелением, а деньги ему это же государство и даёт через свои банки (да, и если в случае неудачи расплачивается оно же), то норма воровства как минимум удваивается. Ведь помимо завышенной в разы стоимости строительства надо ещё этому «инвестору» прибыль обеспечить на вложенные средства (которые он на самом деле, конечно, не вкладывал).
Поэтому в меня сейчас, наверно, мои инфраструктурные друзья, коих тут много (и кои по-прежнему не покладая рук разрабатывают жилу, говорят речи на конференциях, создают thinktank-и, пишут roadmap-ы и прочее), станут активно кидаться тапками, но я всё же скажу: хватит играться во всё это гечепе, пока в государстве нашем не перестанут столько «п..здовать».
Интермедия 5
Главное, чтобы...
Давно не смотрел воскресное Время на Первом. А риторика-то несколько изменилась. Ну, например, все - от главного до Прилепина - говорят о том, что главное надо сделать, чтобы Россия стала великой. Ну, помимо противостояния внешним «партнерам и коллегам», конечно. Очень правильные вещи говорят - про науку, про образование, про поворот на Восток.
В связи с этим мне вспоминается, как у моего приятеля в конце 90-х в private equity фонде, где он трудился, был начальник - настоящий русский князь. Князь был чернявенький по причине наличия бабушки - осетинской княжны, а вырос он, понятно, за границей и говорил по-русски с небольшим неопознаваемым акцентом. Поэтому при первой встрече все принимали его не за князя, а за чечена. Но песня не о том.
Помимо акцента, князь в силу многолетней оторванности от социокультурной среды также не улавливал некоторых тонкостей русского языка. Когда он наносил визит в очередную компанию - объект private equity - инвестиций, то на установочной встрече говорил, глядя в глаза, к примеру, бухгалтерше (неизменно женщине пышной и в золоте): «Главное, Марьиванна, чтобы тут у Вас не п..здовали»... Мой друг пытался увещевать князя, что, во-первых, не «не п..здовали», а «не п..здили», а во-вторых, на установочных встречах так не говорят. Но в следующий раз всё повторялось.
Даже не знаю, почему вспомнилось. А, вот: ведь это и впрямь главное. Не то, кто прав - либералы или консерваторы, почвенники или западники и даже, страшно сказать, сторонники рынка или госрегулирования. А чтобы «не п..здовали». Проще простого, ан не выходит никак. Пока же всё по Козьме Пруткову: «Идут славянофилы и нигилисты, и у тех, и у других ногти нечисты».
Еще упомянутый князь запомнился тем, что как-то заказал себе у художника герб в виде соответствовавшей его фамилии птицы и, принимая работу, громко возмущался ко всеобщему недоумению: «А где же у орла член??» Потом оказалось, что он имел в виду «шлем» - просто опять же акцент подвел. Но это к делу, конечно, не относится.
А вот что действительно кстати: впоследствии оказалось, что согласно управленческой отчетности, которую князь направлял американским учредителям, зарплата моего друга была в два раза выше, чем он реально получал...
(Окончание главы - в следующем номере)