Оказавшись в XYZ, я сделал удивительное открытие: а фирмы-то разные, хоть вроде и одним делом занимаются, и архаичная партнерская структура у них формально одна и та же. В моей новой конторе сухонький бодрый дедушка Йохан был абсолютным монархом, сидевшим в своём дворце - кабинете таких размеров, каких я не видывал со времён Ричарда Лайонса. Было удивительно (хотя и лестно), что в период ухаживания небожитель спускался из него и мотался за мной в Москву-Сити. А вассалы этого базилевса, ходившие по грешной земле, даром что назывались партнерами, были эдакими индивидуальными предпринимателями, а точнее сказать, феодалами (поскольку у каждого имелось десять-пятнадцать человек личных подданных и свои клиенты, к которым другие не могли подходить). Феодалы конкурировали, грызлись, создавали временные тактические союзы друг против дружки. Всё это Карлсона-на-крыше нисколько не интересовало (а, может быть, им же и поощрялось). А хвалёный международный центр (фирмы «Четвёрки» очень гордятся своей глобальностью) в его дела не вмешивался ничуть.
Ещё раз говорю: тому, почему я всего этого не выяснил заранее, объяснения у меня нет.
Кстати, коли уж я злоупотребляю приемом задавания вопросов за тебя, мой читатель, то ты, наверно, здесь спросишь: а что за имя такое скандинавское ты придумал - Йохан Карлсон? Говорил же, он американец вроде был? Вот ещё одно не имеющее отношения к действию лирическое отступление: мне вспоминается, как мой сын Саша лет, кажется, в восемь взялся писать фэнтези-роман из восточной жизни. Начал он так: «Кацумаки был простым китайским парнем». Я заглянул ему через плечо:
- Санюш, Кацумаки - имя скорее японское...
- А, сейчас! - нисколько не смутился Саша и продолжил:
«У Кацумаки мать была японка...»
Так вот, видимо, и у Йохана имелись в предках какие-нибудь Синеус и Трувор. Сам же он действительно был классическим американцем - вплоть до обязательного запаса банок «Кока-колы» у секретарши в приёмной. И уж не знаю, совпадение это или нет, но когда-то работавший юристом в «Кока-коле» человек по имени Олег Лобстеров был в фирме XYZ одним из самых доверенных людей господина Карлсона.
Я не зря употребил термин «базилевс»: тут процветали не варяжские, а самые что ни на есть византийские нравы. Понятия не имею, каким был юристом Лобстеров, ибо в XYZ он не проработал в этой роли ни дня. Не знаю и что он такого сделал для Йохана - но после того, как в юридическом отделе фирмы все наотрез отказались работать с Лобстеровым (его незадолго до этого выперли из другой компании «Четверки»), он начал возглавлять в XYZ одно за другим направления услуг, ни в одном из которых в равной степени не смыслил.
На мою беду, как раз перед моим приходом Олег был брошен на реструктуризацию, поэтому сразу воспылал ко мне нескрываемой ненавистью, как к подсидевшему его. Да что там нескрываемой! Когда я начал пытаться набрать себе людей из числа подданных других феодалов, один старший менеджер аккуратно спросил меня на интервью:
- Саш, а правда, что ты ездишь на розовом рейнджровере?
- С чего ты взял??
- Олег так всем рассказывает.
Я и впрямь на радостях от перехода на новую перспективную работу купил себе машину этой марки, но, конечно, не розовую, а обычную, серебристую.
Потом я понял, что система доверенных лиц, курсировавших по разным должностям внутри фирмы, была основой управления господина Карлсона. Помимо Лобстерова, я уже упомянул Алоизия и Ваню Сидорова. Был ещё такой Джек Вольт, с которого упомянутый Ваня, взрощенный им в кузнице управленческих кадров новой России - городе на Неве, себя и делал. Интересно, что кроме пиарщика, джиарщика и члена президентского резерва Алоизия никто из этих доверенных лиц вне фирмы XYZ совершенно не был известен. Я до прихода туда вообще не догадывался об их существовании: это были классические внутренние администраторы.
Понимаю, что утомил вас всё большим числом имён, но Вольта не упомянуть нельзя, потому что он, как то ружьё, выстрелит в конце главы. Сейчас я лихорадочно пытаюсь припомнить какие-нибудь личностные подробности, черточки, с помощью которых можно было бы составить портрет этого Джека - и не могу вспомнить никаких! Ну просто Чичиков в описании Гоголя («не стар, но и не то, чтобы молод...»). Если тот же Ваня мог, к примеру, процитировать фильм «Покровские ворота», то какой-либо шутки или вообще высказывания в исполнении Вольта я решительно не помню! А когда потом, возглавив XYZ, он пытался говорить, то всегда был крайне косноязычен. Немного я знавал в жизни таких людей.
Однако, нет: вот одна зацепка: Джек Вольт, как и Ваня Сидоров, истово увлекались бегом на длинные дистанции. Они часто рассылали по офису сообщения с описанием своих успехов в этом нелегком деле, а на аватарках Джека он неизменно был запечатлён разрывающим финишную ленточку на каком-то марафоне.
Джек был из Новой Зеландии, а там вообще народ спортивный: делать-то больше нечего. Ну вот, в шутках на национальные темы докатился до новозеландцев! Но они тут, пожалуй, в строку по следующей причине: на заре грабительского капитализма в лихие девяностые чуть не каждый четвёртый приехавший в Россию экспат был оттуда. Это было совершенно удивительно - казалось, что всё мужское население Новой Зеландии, занимавшееся финансами или бизнесом, переместилось к нам. Единственное разумное объяснение этому - опять же малый размер их страны, удалённость вообще от всего, а также патриархальность уклада жизни. Я там был - молочко по утрам по-прежнему ставят к порогам (особенно на Южном Острове, где нет маори и не воруют). Поскольку человек всегда тянется к противоположности, стремление наиболее энергичных киви оказаться в стране, наоборот, бескрайней и дезорганизованной было вполне естественным.
А по поводу их спортивности вспоминается следующая история: был у нас в фирме ABC молодой аудиторский партнёр-новозеландец. Выглядел он не очень традиционно для аудитора: выбрит налысо и совершеннейший качок - просто гора мышц. Возможно, был он регбист как многие его соплеменники - не помню уже.
И вот однажды они пришли на совет директоров клиента (кажется, крупного металлургического комбината) с другим аудиторским партнером - русским парнем, долговязым, щуплым и с постным лицом - ну, классический аудитор. Вошли в зал заседаний. Навстречу им встал председатель этого совета - натурально, бенефицияр. Поскольку аудиторы и консультанты - публика мелкая, в лицо он их не знал.
- А это кто? - повернулся он к помощнику.
- Это... Эти... Аудиторы... ABC. Докладывать у нас будут.
Хозяин, переводя взгляд на дюжего новозеландца - ещё и молчаливого по причине плохого владения русским:
- Ну блин, ну говорили же: телохранителей за дверьми оставлять!
Эту историю, которая тут призвана исключительно снизить трагический пафос моего повествования, я слышал от десятка сотрудников фирмы ABC, причём каждый утверждал, что лично там присутствовал. Но вернёмся к рассказу.
Среди партнёров фирмы XYZ был ещё один интересный водораздел: дело в том, что она в ее тогдашнем виде образовалась посредством слияния с другой аудиторской фирмой, обанкротившейся в глобальном масштабе из-за выявленного мошенничества при заверении отчётности крупнейшего клиента. Я пришёл в XYZ примерно через семь лет после тех событий, но спустя некоторое время мог безошибочно определить принадлежность людей к той или иной фирме-предшественнице. Говорю же: корпоративная культура - не пустой звук. Наследники почившей в бозе компании гордились своей агрессивностью, заточенностью на результат и снисходительно поглядывали на выходцев из собственно XYZ до слияния. То, что эта агрессивность несколько лет назад закончилась в столицах мира новогодним снегопадом из документов, пропущенных через шредер, их нисколько не смущало.
Кстати, на самой заре моей карьеры в тогда ещё «Большой Шестерке», описанной во первых главах сего повествования, жена моего друга Виталика Катя перешла к нам как раз из той другой, впоследствии покойной, аудиторской фирмы. Теперь Катя - большой глобальный начальник. Тогда же я только недавно вернулся из Лаоса и, когда Виталик нас познакомил, сначала никак не мог понять, где я физиономию Кати раньше видел. Только спустя какое-то время понял: в окошке регистратуры поликлиники МГИМО. Она там работала, учась на вечерке. Теперь, когда я спрашиваю Виталика, в чем причина столь блестящей (в отличие от моей) Катиной карьеры, он с присущей ему мудростью отвечает:
«В двух вещах. Во первых, у Кати низкое артериальное давление, поэтому она не парится ни по какому поводу. А, во-вторых, она все время думает о своём налоговом консультировании. Мне приходится возить ее в горы, чтобы она хоть на время от него отвлекалась - ведь когда карабкаешься по склону, думать можно только, куда поставить ножку и за что схватиться ручкой».
Но я, собственно, вот что хотел рассказать: в далеком 1995, в один из первых Катиных дней в новой фирме прямо под нашими окнами случилось ДТП: удар, звон стекла, все дела. Напомню, офис располагался на Николоямской (тогда ещё Ульяновской - так давно это было!) улице - довольно узкой и заставленной машинами сотрудников. Конечно, все повскакивали с мест и побежали к окнам смотреть, а потом долго обсуждали. На месте осталась одна Катя, презрительно процедив: «В ... (она назвала свою прежнюю фирмы - ныне исчезнувшую, о которой тут идёт речь) никто бы даже не поднял носа».
Что ж, завершим тему слияний и поглощений аудиторских фирм (помню, много лет назад была популярна карикатура художника Бильжо на обложке какого-то бизнес-журнала, где волк спрашивает Колобка: «Ну что, слияние или поглощение?»). Я пережил это слияние дважды, причём одних и тех же двух фирм, в Москве и в Лондоне. В Москве в нашем отделе было около пятидесяти человек, а в параллельном отделе фирмы, с которой мы сливались - примерно три. Но руководить объединённым отделом был поставлен партнёр той другой фирмы - голландец по имени Рууд Бауман, который со свойственной голландцам прямотой тут же объяснил нам, чего мы стоим в этой жизни. Половину людей он уволил, вторая половина ушла сама (включая меня, сбежавшего в Лондон), и размер отдела вернулся к его трём человекам. А потом в Лондоне я наблюдал, как партнеры, которые раньше жестко сражались друг против друга на делах о банкротстве, вдруг оказались в одной фирме. Многие из них физически не могли разговаривать друг с другом. В общем, тонкое дело эти слияния.
А мы продолжим. Я сделал тогда вторую ужасную ошибку: узнав о местных нравах, решил, что моя миссия в фирме XYZ - переделывать корпоративную культуру. Эта было, конечно, тоже крайне глупо: не суйся в Тулу со своим уставом, в чужой монастырь со своим самоваром и проч., и проч. На разных совещаниях руководящих партнеров, куда меня поначалу ещё приглашали, я произносил горячие речи о пользе командной работы и даже, помню, цитировал Тарковского про Михалкова: «Он всем доказал, что может снимать хорошее кино; непонятно, почему он до сих пор этого не делает». На меня, стали смотреть как на деревенского дурачка, а враждовавшие друг с другом партнеры отдела финансового консультирования (куда входил и я со своей реструктуризацией) вдруг сплотились на почве ненависти ко мне, на время забыв свои распри. Сыграла свою роль и пробитая мной система бонусов для одной из моих групп, о которой я писал в первой части этой главы.
Тогда я пошёл к дедушке Йохану, рассказал о проблемах и моих предложениях по их решению. Два плюс два, мол, дает не четыре, а шесть или семь, давайте работать в одной упряжке - и тому подобное. Карлсон внимательно выслушал меня, со всем согласился, и для выправления ситуации назначил руководить отделом... Ваню Сидорова.
Я, помню, тогда написал мейл Йохану, что, по моему опыту, руководство отделами, предоставляющими сложные услуги, силами неспециалистов никогда ни к чему хорошему не приводит. Тем не менее, продолжил я, как ответственный корпоративный гражданин я всеми силами поддержу Ваню.
Надо сказать, я никогда не владел навыками аппаратной борьбы. Одним из главных таких навыков является умение выдержать паузу. Ваня Сидоров держал ее года два. Зато потом он отыгрался в полной мере, о чем я расскажу чуть позже.
(Окончание главы - в следующем номере)