Андрей Беляков
РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ
Когда знойная жара спадает, и вечерняя духота сменяется такой приятной прохладой, а на полях созревает второй урожай, в Фергану приходит осень. Прекрасная пора! Так происходит из года в год, так было и тогда, в теперь уже далеком 1984 году. И почему говорят, что время любви и надежд – весна! В тех местах и осень не менее привлекательна. Местные рынки ломятся от обилия фруктов, и этот аромат просто витает, кружит в воздухе, а солнце, словно устав беспрестанно жарить все лето, успокаивается и перестает его раскалять, воздух этот сладкий. Оно начинает готовиться к короткой зимней спячке. Но пока только начинает, еще рано, слишком рано…
Сентябрь, Фергана, субботний вечер, и в Доме офицеров 194-го гвардейского военно-транспортного авиаполка танцы. Народ уже начинает стекаться к зданию, слышны голоса, смех, обрывки музыки. Девушки нарядно одеты, их разноцветные платья, длиной чуть выше колен, радуют глаз. Юноши в светлых рубашках, много офицеров – ну, так понятно, городок-то военный…
А вот Катя, хоть и любила танцы, и всю свою сознательную жизнь прожила в городке, к военным никакого отношения не имела. Ее отец, Олег Георгиевич, много лет проработал инженером на местном предприятии и по сей день продолжает этим заниматься. Мама, Ольга Степановна, учитель русского языка и литературы в школе городка. Такая вот обычная советская, вполне светская семья. Наверное, если бы у Кати был брат, он непременно связал бы свою судьбу с армией, но у нее не было брата. А сама Катя пошла по стопам матери и училась в педагогическом институте, увлекалась классической литературой и, честно говоря, в свои 20 лет витала в облаках, - а впрочем, кто тогда не витал? Наивными были все. Верили в добро и справедливость, читали романы про любовь и дружбу, ждали принцев и думали, что живут в самой лучшей в мире стране,- ну, если не все, то уж точно многие. Походы на танцы для Кати были делом привычным и приятным. Здесь она встречалась с подругами, однокурсницами, знакомыми. Отличный повод увидеть всех, узнать последние новости, показать себя, ну и потанцевать, конечно; танцы-то Катя любила и даже занималась ими – правда, в школе, но усердно, увлеченно и всерьез…
Она шла под ручку со своей лучшей подругой, Оксаной, вдоль аллеи к главному входу, украшенному колоннами, встречая взгляды знакомых лиц, кивая головой им в ответ и предвкушая впереди чудесный вечер. Купив в кассе билеты, девушки прошли в просторный зал.
- О, Катерина,Оксана! Какие люди! Привет, привет. Такими красавицами стали, девчонки! – услышала Катя своё и подругино имя и обернулась.
- Артем, ты? Здравствуй, ничего себе! Вот так встреча. Тебя и не узнать сразу, так изменился, возмужал, - после некоторой паузы обратилась Оксана к высокому военному с желтой буквой «К» на синих погонах.
- Это сколько уже? Три года прошло после школы, даже больше, - заметил тот, указывая на три полоски на шевроне своего рукава.
Катя с любопытством разглядывала одноклассника, но молчала.
- Ты здесь какими судьбами? – продолжала расспрашивать Оксана.
- Да вот, в отпуск приехал. Как вы, девчонки? Наших видели кого?
- Мы хорошо, учимся, год остался. Здесь сегодня многие соберутся, кто не разъехался, - ответила Оксана.
Катя украдкой посмотрела на попутчика Артема, тоже высокого светловолосого офицера, как и она, все время молчавшего при разговоре. Заметив это, Артем словно опомнился.
- Знакомьтесь, девчонки, Дмитрий, приятель мой, мы еще в училище познакомились, я тогда только поступил, а он учился уже на третьем курсе. Встретились вот сегодня случайно. А это – Катя и Оксана, мои коллеги по парте.
- Очень приятно, взаимно.
- Какие люди! – еще одна их одноклассница, Файзуллина Мира, подбежала к ребятам.
- Узнаешь? – указала ей на Артема Оксана.
- Артем? Ну надо же! – удивилась та.
И тут заиграла медленная музыка.
- Разрешите пригласить Вас на танец? – обратился к Кате Дмитрий.
- Меня? – не поверив, переспросила Катя.
- Да, Вас, - повторил офицер.
Все на миг смолкли и посмотрели на Катю.
- Да-да, конечно, - спохватилась девушка и протянула офицеру свою руку.
Глядя на подругу, Оксана хихикнула, прикрыв губы ладонью. Первую минуту танцевали молча, и Катя стала испытывать некоторую неловкость от такой ситуации. Наконец Дмитрий заговорил.
- Вам нравится Пугачева? (играл «Седой паромщик»).
- Нравится, но я предпочитаю Софию Ротару.
Дмитрий улыбнулся, но промолчал.
- А Вы не здешний? Просто никогда Вас прежде не встречала.
- Я из Омска. Закончил летное училище и попал сюда по распределению.
- Ну, и как Вам, нравится?
- Да. Только жарко слишком. Я год уже здесь.
- Год? – удивилась Катя.
- Год, - повторил Дмитрий. – Пока обустраивался, обживался, получал допуски на АН-12, не до танцев было. Мы в училище на АН-26 летали, знаете такой самолет?
- Такой небольшой, с винтами?
- Да, с винтами, - подтвердил офицер. – А Вы красивая.
- Спасибо, - опустив глаза, поблагодарила девушка.
На этом песня и закончилась, и молодые люди вернулись к остальным.
- Ладно, девчонки, приятно было повидаться, пойдем мы, поищем еще кого-нибудь из знакомых, - попрощался Артем. – Увидимся.
Глаза Кати и Дмитрия встретились. «Уже уходите?» - спросила она у него молча. «Получается, так» - ответил он и первым отвел взгляд. На этом молодые люди оставили подруг, а те пошли танцевать.
- А он ничего, да? – не унималась Оксана.
- Кто?
- Ну, кто-кто, - Дима, - Оксана ткнула Катю в бок. – Че молчишь-то?
- А что я должна сказать?
- Ладно, подруга, проехали. Поговорим позже, когда придешь в себя.
И снова медленная музыка. И он появился, будто из ниоткуда, и вновь пригласил ее. На этот раз они заговорили с первых секунд, словно только и ждали момента остаться вдвоем. Дмитрий рассказал ей о своем родном городе, о полетах. Катя – об учебе, книгах. Ей вдруг показалось, что она знала его вечно, с ним было легко и непринужденно. Так бывает, редко, но бывает – если встречаешь родственную душу. Он когда не говорил, внимательно слушал, и так нежно смотрел на нее своими серыми выразительными глазами, что от этого взгляда по всему телу пробегали мурашки. Они протанцевали все остальные медленные танцы. А между ними просто стояли и болтали, но уже не расставались. И бедная Оксана куда-то пропала, она что-то сказала перед этим подруге, но Катя не поняла, не расслышала что. Все закрутилось вокруг, или это у нее закружилась голова, понять этого девушка не могла, да и не пыталась. Танцы закончились, и он вызывался ее проводить, она не возражала, она этого хотела. На улице хорошо, не душно, уже стемнело. Катя жила неподалеку, и они решили прогуляться по городку. Их разговорам не было конца и края, как и кругам вдоль главной площади. Наконец наступило время прощаться. Так всегда происходит, каким бы счастливым и замечательным ни оказался вечер. Уже у подъезда Дмитрий обнял ее и попытался поцеловать, но она, улыбнувшись, отстранилась.
- Теперь я знаю подъезд, где живет самая красивая девушка Союза.
- Скажешь тоже.
- Как хорошо, что я встретил тебя.
Катя вновь опустила глаза.
- Ты придешь в следующую субботу?
- Приду, - после некоторой паузы ответила она.
- Хорошо, тогда до встречи.
- До встречи.
И они расстались. А потом еще долго каждый не мог уснуть, думая о другом. Так и произошла их первая встреча…
А во вторник, в десять утра, в класс предварительной подготовки второй эскадрильи зашел комэска.
- Товарищи офицеры! – последовала команда.
Присутствующие, поскрипывая стульями и шаркая подошвами о крашеные деревянные полы, поднялись со своих мест.
- Вольно! – махнул рукой тот.
И шум повторился, теперь все усаживались обратно.
- Завтрашние полеты по плану, только планируй два борта на Кабул, забрать «груз 200». Один потом пойдет на Красноярск, другой – на Свердловск, - обернулся он к своему заместителю по летной подготовке.
В классе воцарилась тишина. Зам.командира обвел взглядом присутствующих.
- Так, первое звено прошлый раз выделяло. Второе и третье – с вас по экипажу, - обратился он к комзвеньям.
Снова гул в классе.
- Экипаж Трушина, - доложил командир третьего звена.
- У нас Тимошенко.
Капитан Тимошенко поднялся:
- У меня правак болен.
- Ты сиди-сиди, не поднимайся. Ну, возьми кого-нибудь из молодежи, пора уже обкатывать ребят, сидят «орлы» без дела, да, Зарубин? – зам. командира эскадрильи посмотрел на Дмитрия.
- Я готов! - поднялся тот.
- Вот и хорошо, садись. Перелет планируем в ночь со среды на четверг. Завтра найдут, чем вас загрузить, чтоб порожняком не лететь. Готовьтесь. Экипажам выспаться, готовность проверить сегодня вечером, завтра у них выходной, - распорядился командир эскадрильи и вышел из класса…
Дмитрий любил ночные полеты. Какой-то романтикой веяло от них. Красная подсветка в кабине придавала некий уют и покой. Тепло, звук двигателей убаюкивал и расслаблял, а за окном – кромешная тьма, и кажется, что кабина эта – единственный островок в этом черном безмерном океане. До Кабула недалеко, всего час лета. Требуется перемахнуть через горные перевалы – и пора готовиться к посадке.
- Ну, держись, пилот, - предупредил командир. – Слышал про афганский заход?
Дмитрий кивнул головой:
- Да.
- Сейчас увидишь и испытаешь все воочию.
- Пора командир, - произнес в эфир штурман.
- Пора… - задумчиво повторил пилот. – Ну, давай, родной.
Он прибрал РУДы чуть ли не до малого газа и перевел самолет в крутое пике.
В эту ночь Катя долго не могла уснуть. В институт пришла разнарядка на педпрактику для выпускного курса. В отдаленные аулы в местные школы требовалось несколько человек для двухмесячного преподавания. И девушка раздумывала – с одной стороны, боязно и волнительно оказаться так далеко, без поддержки родителей, с другой – уже хотелось попробовать себя в качестве учителя, испытать те чувства, ради которых она столько училась. А еще этот офицер, все никак не выходил у нее из головы. «Скорей бы уже суббота, чтобы вновь увидеться с ним». При мыслях о нем, Катя улыбнулась и потянулась. Хорошо с ним, легко и непринужденно, хочется говорить и говорить. Девушка зевнула. «Так ехать или не ехать?» - продолжала размышлять она. «Наверное, надо поехать, больше такой возможности не представится. Заодно пойму, прочувствую – мое это или нет. Завтра поговорю с родителями»…
- Будь на борту, проследи за разгрузкой, помоги Сергеичу с заправкой, встреть груз. Короче, остаешься за старшего, - обратился командир к Дмитрию, когда на стоянке экипаж обесточил самолет. – Мы пока сходим со штурманом к руководителю полетов, попробуем получить «добро» на Красноярск. Ну, или на Караганду, на худой конец. Взлететь бы под утро, убраться отсюда поскорее.
Сопровождавшие груз хорошо знали свое дело, и в течение часа самолет был полностью разгружен. Командир со штурманом не появлялись. Крайний «Урал» с темно-зелеными деревянными ящиками (наверное, боеприпасами) отъезжал от АН-12. Махнув напоследок экипажу рукой, офицер сопровождения захлопнул за собой дверку кабины.
- А вон и наш груз прибыл, - указал бортмеханик Иван на ГАЗ-66, подъезжающий к самолету, и закурил.
Из машины вылез худощавый, совершенно седой прапорщик, с коричнево-красным от загара цветом лица и ледяным взглядом. Дмитрию аж не по себе стало, словно холодом овеяло его, несмотря на стоящую ночную духоту. «Человек будто в ад заглянул» - мелькнуло в голове у пилота. – «И ад этот забрал из глаз все их тепло».
- Сколько? – поздоровавшись за руку, спросил у того бортмеханик.
- Шесть. Весь блокпост вырезали, суки. Угости «союзными».
Иван протянул прапорщику пачку сигарет.
- Ух ты, «Космос».
- Забирай всю, у меня еще есть.
- На вот, «Мальборо» попробуй, - предложил тот механику взамен.
Срочники принялись выгружать оцинкованные серо-стального цвета прямоугольные ящики.
- А вот и то, зачем мы сюда летели, - Иван похлопал задумчивого Дмитрия по плечу.
И снова этот леденящий душу холод.
- У Вас сигаретки не будет? – обратился к нему солдат.
- А? Не курю, - вышел из оцепенения пилот.
- На, служивый, угощайся, - протянул Иван сигарету бойцу. – Отойди только подальше.
Взгляды пилота и бортмеханика встретились.
- Добро пожаловать в Афган.
…продолжение следует…