У него была та внешность, с которой по улицам не ходят. Ну, может, где-нибудь в районе Голливуда. А имя... Сантьяго. Нет, это была, скорее всего, фамилия. Хавиер Сантьяго. А впрочем, какая разница ? Она, смакуя, словно пробуя на вкус, произносила по слогам: Сан-тья-го, и в памяти оживала дорога паломников в Сантьяго де Компостелло, сухой ритмичный перестук кастаньет, тонкий, словно вылепленный, стан уже немолодой женщины, танцующей фламенко, и яростный, с надрывом, аккомпанемент гитары. Это было где-то на юге. Севилья? Кордоба?
Она обожала Испанию - всю: от юга до севера, и объездила ее всю, включая Гибралтар и Бильбао. Да, что там объездила! Она четыре года учила язык, проводя полсубботы за приготовлением домашних заданий, блуждая, словно по лабиринту, в этих Imperfecto de Indicativо и Imperfecto de Subjuntivo, увязая в герундиях и придумывая свои способы, как быстрее запомнить формы повелительного наклонения. Она научила сокурсников, как не путаться между прилагательными "женатый" и "усталый", заслужив уважительный взгляд учительницы. О! Учительница! Это отдельная песня! Фатима! Вот где повезло, так повезло! Настоящая, абсолютно настоящая испанка. Короткая стрижка, тонкая фигурка, неопределенный возраст, море такта и терпения. А ко всему ещё - просто умница, познакомившаяся со своим будущим мужем во время учёбы в Италии, где он, в свою очередь, учился на врача. Израильский араб, он привез ее в Израиль, в центр страны. Здесь родились их дети. Муж стал светилом в области кардиологии, а она начала преподавать испанский. Трудно представить, кем ощущали себя их дети, закончившие обычные школы в пригороде Тель- Авива, и уехавшие учиться в Лондон.
Их группа встречалась раз в неделю, по вечерам, на три с половиной часа. Целых четыре года. А потом...а потом группа рассыпалась. И стал забываться испанский, на котором она уже резво болтала и даже пыталась переводить песни. А тут вдруг - Сантьяго, такая возможность вспомнить язык! Пусть даже только в переписке.
- Пишите, Шура, пишите, - задумчиво покачал головой её друг, которому она рассказала о свалившейся на её голову удаче.
Сначала он просто ставил лайки, потом стал писать. Начал на английском, а потом перешёл на испанский. Это не был Гугл- переводчик. Сантьяго ( или Хавиер ?) владел обоими языками прекрасно. А она с грустью поняла, что пяти лет вполне достаточно, чтобы забыть язык. Ну, может, не забыть окончательно, но подзабыть изрядно. А потому, на свет божий был извлечён словарик и самоучитель, купленный в самом начале её занятий. Хавиер начал очень аккуратно и в духе времени: он не стал сообщать, что служит в Иране в чине генерала или полковника, что он вдовец и на его руках девятилетний сын, нуждающийся в теплой материнской руке. Нет, все было намного интереснее и проще одновременно. Он всего лишь навсего находится в Йемене в дружных рядах посланников ВОЗ. Как конкретно протекает его миссия он не написал, видимо не желая грузить её негативом. Зато позитив обрушился на нее потоком и на двух языках. Доблестный идальго желал доброго времени суток на английском и испанском, начиная с утра и кончая полуночью. Эти приветствия перемежались иллюстрациями, на которых попеременно порхали бабочки, оплывали свечи, сверкали звёзды и, благоухая, распускались цветы. Вся эта живопись обильно сдабривалась сердцами и сердечками самых различных оттенков: от нежно-розового до ярко-алого. Она резво листала словарик, с радостью восстанавливая свой словарный запас. А распаленному ухажёру отвечала лаконично, в стиле Долорес Ибаррури - кулачком с большим пальчиком наверх. Но потомок Дон Кихота был настойчив - ему явно не было достаточно этих заезженных лайков - его душа жаждала беседы, он интересовался ее жизнью, её работой и её досугом. Она сменила лайки на короткие фразы, чувствуя, что ее испанский всплывает медленно, но верно. Со стороны Сантьяго это всё была разведка боем, он не спешил, наивно считая, что именно так, постепенно, влюбляют в себя женщин. А потом в ход пошла тяжелая артиллерия. Его сообщения запестрели словами и фразами из репертуара Энрико Иглесиаса. Часто повторялись фразы "думаю о тебе" ( pienso en ti), "ты в моем сердце" (estas en mi corazon). Она отвечала уже пространнее, что-то типа "ты так далеко" на что Сантьяго с жаром возражал, что "я чувствую тебя совсем рядом." Действие явно шло к развязке. В одно прекрасное утро кавалер разразился пламенной речью: у него намечается отпуск ( vacaciones), и он с радостью бы встретил Рождество ( Navidad) в её компании. Дальше больше - он сообщил, что хочет, да что там хочет - мечтает! - быть ее любящим и заботливым мужем. Чтобы перевести слово "заботливый", ей пришлось залезть в словарь.
- Ещё немного - и попросит деньги на билет, - отстраненно констатировал её друг.
- Со дня на день. Жди.
Она ждала.
Наконец, это волшебное слово "dinero" прозвучало. Но, видимо, просить деньги на билет - это вчерашний день. Сегодня это звучит по- другому. Продираясь через замысловатую грамматику любимого испанского языка, она сумела понять, что Йемен - это очень специфическое место, откуда он, ее потенциальный жених, не может выехать с достаточной суммой, достаточной для того, чтобы погулять с ней на Рождество. Она, сообщила, что ей не нужны деньги, что ей нужен только он, её Сантьяго. Он с истинно испанской деликатностью отклонил возможность проживания у нее за её же счёт и предложил какую-то сложную комбинацию, из которой следовало следующее: некая страховая и очень-очень надёжная компания положит его деньги на её счёт, а он получит их по прибытии в Израиль. Для выполнения этого простого плана ей предлагалось совсем немного - дать номер удостоверения личности, адрес и мэйл. Всё. А потом эта компания с ней свяжется. Друг почесал затылок:
- Красиво работают. Не подкопаешься. Просят, в общем, данные, не являющиеся военной тайной.
Она выразила сомнения на испанском, в ответ на что получила трепетное: " ты совсем не хочешь мне помочь?" Она ответила, что так хочет, так хочет - просто ночей не спит, но сначала ей надо с кем-нибудь посоветоваться.
На следующее утро вся переписка на мессенджере исчезла. ФБ заявил, что пользователь недоступен и что профиль его вне пределов досягаемости. Стало немного грустно.
- Неужели у меня такое тупое лицо, что кто-то мог подумать, что я куплюсь на всю эту чушь? - печально спросила она у друга.
- Нет, ты что, он просто подумал, что ты очень возвышенная и романтичная особа, вот и решил попробовать.
Истории, периодически всплывающие в сети и в сводках новостей, свидетельствуют, что таких романтичных особ, которых удалось охмурить, в действительности не так уж мало. И что дело Остапа Бендера живо и, по всей вероятности, будет живо ещё долго.