***
Марина гладила белье, когда задребезжал дверной звонок.
- Илюш, открой, пожалуйста! – крикнула она мужу, тщательно разглаживая морщинку на пододеяльнике и косясь одним глазом на экран телевизора. Шло ее любимое ток-шоу.
Румяный ведущий в «ящике» с пристрастием допытывался у растерянной размалеванной девицы от кого же она могла родить ребенка, а та запуталась, перечисляя всех возможных кандидатов – пальцев на руках не хватало. Марина только усмехнулась, подивившись такой любвеобильности героини телепередачи.
- Это к тебе, - сообщил муж, заглянув в комнату.
Пришлось выключать утюг и бросать ток-шоу на самом интересном месте. «Ну, если это опять Галька с пятого этажа за солью притащилась, я ее с лестницы спущу!» - подумала Марина, грозно сжимая кулаки. Но у порога скромно переминался с ноги на ногу незнакомый молодой человек.
- Здравствуйте, Марина! – приветливо и немного виновато улыбнулся он.
Среднего роста, коренастый и темноволосый. Лицо у гостя было интеллигентное и приятное, но ничем не примечательное. Что-то знакомое почудилось ей во взгляде серых внимательных глаз.
- Здравствуйте, а вы кто? – спросила Марина, быстро застегивая расстегнувшуюся пуговицу на домашнем халате.
- Я Игнат Златогорский, муж Жени, - помог ей вспомнить визитер. – Вы меня не помните?
- Игнат?.. Ах, да, помню, конечно, помню! Я же была у вас на свадьбе 6 лет назад. Вы проходите. Какими судьбами?
- Я ищу Женю. Она пропала.
Произнесено это было так, что Марина сразу поняла: стряслась беда, и заволновалась.
- Да вы проходите, проходите, Игнат! Что значит пропала?
Молодой человек разделся в коридоре и, явно стесняясь, прошел за хозяйкой в кухню. Он огляделся в маленькой, но чистенькой и уютной кухоньке, скромно присел на краешек табуретки за столом, и стал рассказывать чуть хриплым от волнения голосом:
- Неделю назад она вышла из дома на прогулку с детьми и пропала. Я в это время был в командировке. А когда вернулся, перерыл весь Сосновск, но напрасно. В городе ее не было. Я опросил всех соседей, всех знакомых, поднял на ноги местную полицию, но…
Голос его дрогнул и осекся. Взрослый, крепкий, тридцатилетний мужчина чуть не плакал. И у Марины от сострадания болезненно сжалось сердце.
- И вы приехали в Москву искать ее у меня?
- Единственное, чем мне сумела помочь полиция, это информацией. Пробили по базам данных у транспортников и выяснили, что Женя уехала в Москву с двумя детьми в купейном вагоне. А в Москве из знакомых у нее только вы, Марина. Ей больше не к кому обратиться в незнакомом городе.
- Но я ничего не знаю, - растерянно пробормотала хозяйка, спешно накрывая на стол. Ей захотелось хоть как-то помочь, поддержать несчастного. – Она мне не звонила почти пять лет. И не приезжала. Я даже не знала, что у нее есть мой московский адрес. Мы же переехали сюда с семьей всего два года назад.
- Точно не звонила? И по интернету вы не списывались? – допытывался Игнат, не обращая внимания на появляющиеся на столе чайные чашки, сахарницу, печенье и вазочку с домашним вареньем. – Мариночка, вы моя последняя надежда! Помогите мне пожалуйста! Я очень волнуюсь за Женьку и за малышей.
- Да я бы с удовольствием! – искренне воскликнула хозяйка, придвигая к гостю чашку с чаем, и сама присела напротив за столом. – Но почему она уехала? Насколько я помню, у нее же все было хорошо в жизни: хороший муж, замечательные дети, собственный дом – полная чаша. Помню, мы с девчонками ей даже завидовали: какого парня себе отхватила наша Женька! На свадьбе вы смотрелись такой красивой парой!
Златогорский тяжело вздохнул и посмотрел на собеседницу с сомнением, словно решая: выдавать тайну или нет? Помолчал, рассеянно болтая ложечкой в чашке, бросил взгляд в окно и, наконец, решился:
- Женя тяжело больна, Мариночка, очень тяжело.
- Господи, что с ней случилось? – прижала руки к сердцу молодая женщина, испугавшись за подругу.
- Послеродовая депрессия, - почти шепотом произнес Игнат. – После родов она даже в больнице психиатрической лежала два месяца, пока я с ребенком мучился.
- Странно, но я с ней пару раз разговаривала после рождения Тимочки. Она была совершенно нормальной, - попыталась возразить Марина, но гость затряс головой.
- Это случилось после вторых родов, когда родился Артёмка! Ах, Марина, это я во всем виноват! Врачи говорили, что надо все время пить лекарства. Я первое время следил, но состояние ее вроде бы нормализовалось, и я расслабился, перестал контролировать. А когда вернулся из командировки, нашел кучу нетронутых таблеток. Она не принимала лекарства, Марина!
- Не вините себя! – попыталась успокоить безутешного мужа Марина и не удержалась, коснулась ладонью его руки, лежащей на столе. - Что же ее толкнуло на столь странный поступок?
- Да разве ж можно понять логику сумасшедшего?! – с болью в голосе воскликнул Игнат. – Вы же знаете, каково это – жить под одной крышей с больным человеком. Какая идея может возникнуть в его воспаленном сознании? Бог весть!
Игнат закрыл лицо руками и судорожно вздохнул. «Бедный, - подумала Марина, - он же на грани отчаяния!» Она вспомнила, как ее собственная семья многие годы мучилась с Марининой бабушкой, на старости лет впавшей в маразм. Как регулярно старушка уходила из дома и ее приходилось искать по всему городу. Не помогали ни замки на дверях, ни записки с адресом, рассованные по всем карманам. Искали по больницам, моргам, отделениям полиции. Столько сил и нервов вымотала больная у своих родственников, что вспомнить страшно, пока однажды не вышла в окно на восьмом этаже… Да, Марина очень хорошо понимала Игната и сочувствовала ему.
- Даже не знаю, чем вам помочь, Игнат?
- Я больше всего за детей переживаю, - пробормотал гость глухо. – Она же может с ними сделать все, что угодно.
- Что вы, Игнат! Она же мать! Ничего плохого она детям не сделает.
- А я вот уже и не уверен… Дома несколько раз были ужасные сцены, когда она приходила в ярость от того, что дети плакали или не слушались. А они же дети! Как объяснить двухлетнему ребенку, что маму злить нельзя? – Он отвел взгляд в сторону, но в голосе звучала неприкрытая боль. – Тимку она пару раз закрывала в темном чулане за какие-то незначительные провинности. А мальчик боится темноты! Младшего при мне так отшлепала, что на коже долго держались красные следы. Я ее тогда еле успокоил, в таком исступлении она была…
Марина растерянно хлопала глазами.
- У меня в голове не укладывается, чтобы Женька, наша Женька могла так поступить! Она же была самой доброй, самой любящей, самой светлой в нашей студенческой компании и детей очень любила.
- Увы, Мариночка, болезнь меняет человека до неузнаваемости, - покачал головой гость и скорбно поджал губы. - Пообещайте, пожалуйста, что вы мне сообщите, если Женя выйдет с вами на связь. Я вас умоляю!
Игнат вытащил из кармана маленький блокнот, вырвал листок и быстро написал свой номер телефона.
- Конечно, конечно, Игнат! Обязательно сообщу.
- И можете обзвонить всех ваших институтских знакомых, предупредить и их тоже? Вдруг Женя им позвонит или приедет.
- Хорошо, хорошо. Позвоню. И не волнуйтесь так, Игнат!
Спустя полчаса Игнат Златогорский вышел из подъезда блочного дома на окраине Москвы и вытащил из кармана пачку сигарет. Закурил. Когда развеялся клуб дыма, его лицо уже не выражало отчаяние и безнадежность. Оно стало жестким и холодным. Он постоял немного, не торопясь затянулся пару раз и, бросив окурок на тротуар, пошел в сторону автобусной остановки.
В окно третьего этажа за ним наблюдала Марина. «Надо же, - печально думала она, - как жизнь складывается! А мы то, дуры, Женьке завидовали: жених симпатичный, с хорошим образованием, из состоятельной семьи, так красиво за ней ухаживал, только что на руках не носил. Почти сразу собственный дом купили. Детки такие хорошие родились. А вот ведь болезнь нежданно – негаданно настигла… Бедный Игнат, бедные дети!»
- Ну, ты белье-то будешь доглаживать? – послышался за спиной голос мужа.
Марина встрепенулась и направилась в комнату, оставив немытую посуду в раковине.
- А самому что, не догладить? Руки у тебя отваляться? Небось уже футбол свой смотреть намылился! – заворчала Марина, вспоминая расстроенное и растерянное лицо Игната Златогорского. Хороший парень, а как не повезло с женой…
http://proza.ru/2021/03/12/1046