Залёт в мотострелковом полку. Пьеса.
Действующие лица:
Прапорщик Антон Весёлокутский - начальник контрольно-технического пункта.
Рядовой Пырочкин — солдат первого года службы, дневальный по парку.
Сержант Ахмедов Ахмет — водитель УАЗа командира полка.
Адршин Фарит — рядовой, водитель автороты, друг Ахмета.
Латыпов Талгат — рядовой, водитель автороты, друг Ахмета.
Ст.лейтенант Печененко — начальник ГСМ полка.
Рядовой Ревенков — дневальный на ферме подсобного хозяйства.
Ефрейтор Копыченко — работник фермы.
Прапорщик Хоменко Пётр — командир хоз.взвода.
Подполковник Лыжин Виктор — командир полка.
Майор Дунов Евгений — начальник штаба полка.
Подполковник Твердохлебов — ЗК полка по тылу.
«Дед» Ара — кладовщик, рядовой последнего периода службы
Два санитара в белых халатах.
Подполковник Семёнов — командир 1–го батальона.
Ведущий (голосом за кадром).
Ведущий голосом за кадром:
Действие происходит в Монгольской Народной Республике в 80-е годы в 12-й мсд, осенью. В мотострелковом полку появился новый прапорщик, прибывший из штаба дивизии на совсем непривлекательную должность с самым низким разрядом. Его оклад был менее ста рублей в месяц. На такую должность мало кто соглашался добровольно. Это был трамплин перед увольнением. Все любители «зелёного змия» были уволены «на гражданку» именно с должности начальника КТП. Здесь не было особенной ответственности, просто людям, не дружившим с выполнением распорядка дня, было сложно после ночного привычного возлияния прибывать в парк к 6.00 утра для выпуска машин по наряду для выполнения боевых задач или хозяйственных нужд.
Прапорщик Весёлокутский прибыл в штаб 12 мсд с военкомата для исполнения должности начальника административно–хозяйственной части. Но при обнаружении им недостачи по службе в 2,5 миллиона рублей, прапорщик отказался принимать должность и его перевели в мотострелковый полк, где предложили должность начальника КТП.
В службе ЗКВ полка решили планировать нового прапорщика дежурным по парку. До случившегося «ЧП», прапорщик отдежурил несколько раз по парку, но такого в парковом дежурстве ещё не случалось.
Первая сцена.
Декорации: Дверь открывающаяся со съёмной табличкой «КТП» (контрольно-технический пункт). Рядом с дверью вторая съёмная табличка «Войсковая часть полевая почта 84881». Открывающееся окно и телефонная трубка, которую можно достать для разговоров. Полосатый чёрно-белый шлагбаум с грузом на коротком конце и канатом для закрытия на длинном конце.
Ведущий:
Дежурный по парку — прапорщик Весёлокутский стоит у двери.
Рядовой Пырочкин — дневальный по парку стоит у шлагбаума.
У обоих соответствующие красные повязки.
Действие происходит в воскресенье, в парк боевых машин 592 мотострелкового полка.
Зазвонил телефон. Дежурный по парку открыл створку окна и поднёс трубку к уху.
Деж.по парку:
— Алло! Дежурный по парку прапорщик Весёлокутский, слушаю вас.
Женский голос в трубке:
— Алло! Товарищ прапорщик! Вы у нас новый?
Дежурный:
— Так точно! А почему вы не представляетесь? С кем я разговариваю?
Женский голос в трубке:
— Я жена вашего командира полка. Вам ясно?
Дежурный: — Так точно!
Женский голос в трубке:
— По воскресениям наш водитель привозит нам молоко из подсобного хозяйства полка. Выпустите наш УАЗик, чтоб Ахмет привёз молоко. Вам понятно?
«Залёт в мотострелковом полку»
«Залёт в мотострелковом полку».
Дежурный:
— Так точно!.. Дневальный, командирская машина раньше ездила за молоком для семьи командира?
Дневальный:
— Так точно!
Дежурный:
— Пырочкин, сбегай за Ахметом, пускай подъезжает к КТП на линейку контроля тормозов.
Дневальный:
— Есть, товарищ прапорщик!
К КТП подъезжает новенький УАЗ-469, резко затормозив на линейке контроля тормозов
и выскакивает, подходя вразвалочку, к дежурному, водитель УАЗа, сержант Ахмедов:
без шинели и головного убора, в расстёгнутом «хэбэ» и с висячим ремнём.
— Товарищ прапорщик, вы меня вызывали?
Дежурный:
— Скажи, сержант, ты и перед командиром можешь так вальяжничать?
Ахмедов: — А что не так?
Дежурный:
— Ты меня уже ничем не удивишь. Я был сержантом и меня учили в сержантской школе,
был в ГСВГ «дедом», но такого поведения, как у тебя, я себе никогда не позволял.
Ты почему ко мне крадёшься растопыренными копытами с ремнём ниже своих прелестей и распахнутый до пупка? Ты и к командиру в таком виде явишься?
Ахмедов: — Никак нет!
Дежурный: — Тебе звание сержанта за УАЗ присвоили?
Ахмедов: — Никак нет, я учился в Чебаркуле в учебном полку.
Дежурный: — Что плохо учили?
Ахмедов: — Никак нет! Хорошо учили!
Дежурный: — А почему я этого не увидел?
Ахмедов, застёгивая «хэбэ», и, подтягивая поясной ремень:
— Извините, товарищ прапорщик...
Дежурный:
— Ты раньше по воскресениям возил командиру молоко?
Ахмедов:
— Так точно, каждое воскресение по звонку жены. Спросите кого хотите.
Дежурный: — А он почему не звонит?
Ахмедов: — Он в воскресенье отсыпается.
Дежурный: — Понятно. В каждой семье одинаково...
Ахмедов: — Что ехать?
Дежурный: — Даже спросить некого. Вот именно, что « спросите кого хотите...» Может позвонить дежурному по полку?...
Прапорщик достал телефонную трубку: — Алло! «Затейщина», соедини меня с дежурным по полку.
— Алло! Кто у аппарата? Печененко? А, как поговорить с подполковником Семёновым?
Как зачем? Мне нужно узнать ездит ли командирский водитель по воскресениям на «ферму» за молоком? Не знаешь? А Семёнов знает? Не будешь его будить? А что делать? А, тебе всё равно? И ты ни при чём... Пусть едет? Ну, пусть едет.
Дневальный: — Товарищ прапорщик, что выпускать Ахмета?
Дежурный: — Нет! Я проверю техническое состояние автомобиля и документы водителя.
Сержант Ахмедов, покажи мне световую сигнализацию автомобиля!
Ахмедов: — Есть!
Дежурный: — Левый поворот — есть! Правый поворот покажи!
Ахмедов: — Пожалуйста!
Дежурный: — Есть! А «стопы» на тормоза?
Ахмедов: — Пожалуйста! Всё? Можно ехать.
Дежурный: — Нет. Покажи мне удостоверение водителя и путёвку!
Ахмедов: — Зачем это нужно? У меня «командирская машина». Когда Вас не было, никто этого не требовал.
Дежурный: — Меня мало интересует, что было до меня.
Ахмедов: — Товарищ прапорщик, вот Путевой лист.
Дежурный: — Пока я запишу путевой лист в «Журнал выхода машин из парка» и зарегистрирую проверку тормозного пути в «Журнал регистрации и проверки тормозов» ты, сержант, приготовь мне для обозрения своё Удостоверение водителя.
Ахмедов: — Товарищ, прапорщик! У меня удостоверения нет.
Дежурный: — Как это? А где оно?
Ахмедов: — Я забыл его в наволочке. И что мне делать?
Дежурный: — Сбегать в свою палатку и найти удостоверение или не ехать никуда.
Ахмедов: — Может я поеду на машине за удостоверением?
Дежурный: — Я не имею право выпускать тебя без удостоверения из парка и не выпущу.
Ахмедов: — Ну, пожалуйста!Выпустите!
Дежурный: — Ахмет, ты прекрасно понимаешь, что это преступление. Я не хочу быть преступником. А ты хочешь?
Ахмедов: — Я тоже не преступник и не хочу им быть.
Дежурный: — Вот видишь? Поэтому, бегом в полк, найди в своей наволочке удостоверение и покажи мне. Только так ты сможешь поехать за молоком.
Ахмедов: — Ладно! Я понял, вы мне мстите за ремень? Я побегу, но не забуду этого Вам никогда. Я тоже умею мстить.
Дежурный: — Это — служба! И ничего более.
Ведущий за кадром:
Сержант Ахмедов убежал в полк. По всему облику этого симпатичного башкирского парня было видно, как он зол на дежурного по парку и начальника КТП в одном лице.
Если будет возможность, он сдаст Антона командиру полка без зазрения совести. Ну да ладно. Многим водителям упрощённый выезд из парка был хорошо знаком, поэтому часто выезжали без путевых листов и удостоверений, а старшие машин не контролировали этот порядок, оставляя его на совести должностных лиц.
Сержант Ахмедов бежал сначала трусцой, разогревая тело и дыхалку, потом резвее и хорошо напрягая мышцы. Бежать от парка до полка было недалеко, наверное, полкилометра или чуть больше, метров 800, но зачем ему, сержанту последнего периода службы, это надо? Кто его мог бы заставить пробежаться? А тут, какой–то чужой прапор, заставил его напрячь все ожиревшие мышцы. Да ещё в воскресенье и в день, который он собрался провести со своими земляками. Парк боевых машин 592 мсп находился за территорией полка по одной линии с парками других полков и отдельных частей 12 мотострелковой дивизии. Правда, почти все полки с этой линии уже перебазировались на своё постоянное место — на северо–восток от штаба 12 мсд. Единственный полк остался на старом месте, только в связи с тем, что он был до октября месяца «кадрированным» и его развернул до нового штата. Полк жил в палатках, а остальные полки переехали в новые кирпичные казармы.
Сержант бежал по накатанной дороге монгольской степи, по которой, не топали ещё или ещё очень мало топали русские юфтевые солдатские сапоги. Просто Халхин–Гол, хорошо знавший, на что способен русский солдат, находится дальше на восток. А здесь пасутся стада верблюдов, вперемешку яков и коров и, знакомых всей России и Европе приземистых и легендарных монгольских лошадок. Которые, когда вожаку (азаргу) табуна захочется повернуть по земле 12 мсд, беспрепятственно пройдутся; только заборы из колючей проволоки не позволят пощипать травку (евс) между БТР и танками Т–64. Такие мысли почему–то занимали мозги Ахмета из Уфы, когда он возвращался с удостоверением водителя в кармане назад в парк чтоб выехать и прокатить земляков на молочную «ферму» родного мотострелкового полка. «Мои ребята уже заждались, а я бегаю, — думал сержант, — ругая начальника КТП».
Ахмедов: — Товарищ прапорщик — вот моё удостоверение водителя! Разрешите выехать?
Дежурный: — Одоо!(Сейчас!)Я ещё раз позвоню.
Ахмедов: — Вы чего–то опасаетесь?
Дежурный: — Бережённого — бог (Бурхан) бережёт!
Дежурный по парку набирает номер—позывной дежурного по полку:
— Затейщина, соедини меня с дежурным по полку!
Алло! Затейщина?.. Помощник дежурного по полку? Старший лейтенант Печененко? Скажи, пожалуйста, не было указаний по поводу отправки УАЗа командира полка за молоком? Ничего не было? А если я его уже отправил? Пусть едет? Хорошо, пусть едет!
Ахмедов: — Ну, что? Я еду?
Дежурный: — Ахмедов, позови Дневального!
Ахмедов: — Есть!
Дежурный (удручённо): — Выпускай, Пырочкин. Всё равно Семёнов отдыхает, а Печененко «ни при чём». А я поговорил не с помощником дежурного по полку, а с
трубкой телефона.
Пырочкин отцепил канат и поднял шлагбаум. В динамике — звук отъезжающей машины.
Вторая сцена.
Декорации:
Шлагбаум и табличку «КТП» унесли. Рабочие сцены натянули лагерную палатку и повесили табличку «Войсковая часть Полевая почта 84881» Установили односпальную армейскую кровать (можно в два яруса) Возле неё в ряд — 5-6 армейских деревянных табуретов и дневальный у тумбочки с повязкой на левой руке.
Ведущий голосом: — Авторота. Весь полк живёт в палатках. На табуретах сидят водители автороты, друзья Ахмета: Фарит Адршин и Талгат Латыпов. Они его ждут около часа чтоб съездить на подсобное хозяйство, фактически — «на ферму», которая находится недалеко от реки Керулен. Зачем друзья собрались ехать на «ферму», пока — военная тайна.
Талгат (вскочив с табурета,раздражённо): — Где этот Ахмет? Сколько его можно ждать?
Входит Ахмет: — Салям, корефаны! Яхшы мысыз (Как дела?)
Талгат: — Салям, Ахмет! Рэхмэт айбат (Спасибо, хорошо!)Ты куда пропал, шайтан?
Ахмет: — Дежурный по парку, новый прапор, не выпускал.
Талгат (удивлённо): — Тебя не пускал? О, шайтан!
Ахмет: — Да меня. Говорю, что он новый в полку.
Фарит: — Откуда он такой?
Ахмет: — Говорят, из дивизии пришёл.
Талгат: — А у нас он где? Вот, шайтан!
Ахмет: — Говорят, начальник КТП.
Талгат: — У-ууу!..Большой начальник? Шайтан!
Ахмет: — Большой или не большой, но я уже бегал за правами из парка в палатку.
Талгат (удивлённо): — Ни хрена себе, крендель! Командирского водителя гонял из парка в полк бегом за удостоверением водителя, шайтан!
Фарит (возмущённо): — Что такой крутой?
Ахмет, жалуясь друзьям: — Представляете, командир меня ждёт, чтоб ехать к командиру дивизии, а я бегу из парка ...
Талгат (многообещающе): — Обломается ещё и не раз,шайтан.
Ахмет: — Просто, он в полку ещё не служил. Ну что, поехали?
Фарит и Ахмет (хором): — Поехали!
Ахмет, сомневаясь: — А хохол точно на подсобном?
Фарит: — Да. В палатке я его не видел. Где ему ещё быть?
Ахмет: — А сколько он тебе должен?
Фарит: — Двести пятьдесят тугриков.
Ахмед: — А почему не отдаёт?
Фарит: — Говорит, что нет у него. Вот продаст полушубок б/У и — будут деньги.
Талгат: — А почему не продаёт, шайтан?
Фарит: — Ещё не достал.
Талгат: — Но он же не отказывается отдать? О, шайтан!
Фарит (обиженно): — Нет, не отказывается, но чтоб ускорить процесс, его нужно проучить.
Талгат: — Ну да! А то до «дембеля», шайтан, будет тянуть.
Ахмет , вскипев: — Какого дембеля? Он ещё «салага», шайтан! Я ему врежу по сопатке! Будет знать! Ну что, выходите! Машина стоит у входа в палатку.
Фарит: — А сколько ехать до подсобного?
Ахмет: — Минут десять, не больше.
Фарит: — Это не далеко!
Третья сцена.
Декорации.В динамике: звук подъезжающей машины; звуки домашних животных: коров, курей, ржание лошади. Помещение «дежурки», колода для рубки мяса с воткнутым в неё топором и ножом типа мачете, стол с телефоном и лавочкой, на ней сидит дежурный боец. В динамике: звук скрипящих тормозов:
Дневальный кричит, оглянувшись: — Толя, ты спишь? К нам кто-то подъехал...
Немая тишина... Толя спит...Может за молоком приехали? Вот классно, в магазин не нужно ходить... Отправили водителя и привезёт: свежее, вкусное...
Входят друзья–земляки:
Ахмет: — А что это никто не встречает? Все спят? Вот это служба! Спят сколько хотят, никто ими не командует...Надоили свежего молочка, попили и...снова спать.
Дневальный: — Почему все, я не сплю, дежурю. Вы за молочком, товарищ сержант? Дежурный по подсобному хозяйству, рядовой Ревенков.
Фарит: — Привет, «салага»!
Дневальный: — Здравия желаю!
Талгат: — Где хохол? Шайтан его!..
Дневальный: — Толя спит.
Талгат: — А почему? Он что «дед», шайтан его!
Дневальный: — Нет, он год прослужил.
Ахмет: — «Черпак, значит».
Фарит: — Буди его, скажи Ахмед приехал и не один...
Дневальный: — Так точно!
Талгат: — Скажи, что с Ахметом приехали Фарит и Талгат, шайтан его! Пусть готовится по сопатке получить!
Ахмет: — Дневальный, а здесь старших никого нет?
Дневальный: — Нет никого.
Ахмет: — Ну давай, его сюда, этого Толю!
Дневальный: — Бегу, бегу!
Дневальный удалился из дежурки.
Четвёртая сцена.
Декорации те же. Вбегает Толя, форма одежды свободная: брюки и сапоги, а сверху — белая майка.
Толя: — Кто мне спать не даёт?
Ахмет: — Я не даю. Ты что решил оставить командира без молока?
Толя: — А дневальный командиру не правильно нальёт? Что я не имею право поспать в воскресенье. Я уже не «салага» чтоб на цырлах бегать!
Талгат: — Ты полегче, не борзей. Что «дедом» стал? Может ещё рановато? Мы ещё не уехали, шайтан его!
Фарит, недовольно: — Толя, когда ты обещал рассчитаться за чемодан?
Толя: — Ну нет у меня пока денег. Ты можешь подождать?
Фарит: — Я жду, почти полгода. У меня «ожидалка» уже устала. Через полгода у нас «дембель». Где я потом тебя искать буду? И мне тоже деньги нужны. Надо домой собираться.
Толя: — Не обеднеешь, если не отдам.Хочешь молоком отдам? Каждый день будешь пить, хоть залейся.
Фарит: — Ты что такой бурый? Если ты своё слово не держишь, то знаешь кто ты?
Толя: — Кто я?
Фарит — Самый натуральный козёл?
Толя: — Кто, я козёл?
Фарит: — А кто же? Ты с долгами не рассчитался.
Толя: — А ты «чурка»! И пошли вон отсюда!
Фарит: — А по сопатке не хочешь?
Толя: — Кто, ты мне дашь по сопатке?
Фарит: — Да, я!
Толя: — Ну дай, если можешь!
Фарит: — Ах ты, «козлина!»..
На сцене — драка.
Ведущий комментирует голосом: — Фарит без размаха резко нанёс удар в челюсть и Толя упал.
Талгат нанёс несколько ударов по лежачему телу, потом приложился с правой ноги Ахмет... Толя только стонал.
Друзья оставили избитого на полу и поспешно вышли.
Дневальный крикнул вслед: — Товарищ сержант, заберите молоко!
Друзья вернулись за молоком и приблизились к Толе, чтоб узнать, как он...
Ахмет: — Он живой?
Фарит: — Да что ему сделается?
Талгат нагнулся ближе: — Что ему будет, откормился, шайтан, на молоке да сале!
Ведущий голосом: Толя притаился и, вскочив на ноги, нанёс ближнему к себе Талгату, удар ремнём намотанным на руку. Бляха рассекла голову:
Толя: — Получай, долбанный Шайтан!
Талгат: — У меня кровь!
Ведущий: — Он уселся на лавку, схватившись за голову.
Толя атаковал Фарита, но тот вовремя сделал движение навстречу и удар смягчился, не причинив ему серьёзных повреждений. Третий удар пришёлся по блоку руками, Ахмета.
Ведущий: — Ахмет получив повреждение временно отвернулся. Толя пошёл на сближение с фаритом, который больше всех уцелел.
Толя: — Иди сюда! Сейчас посмотрим, кто «козлина...»
Фарит заорал: — Ахмет, не надо!
Ведущий голосом: — Но было поздно и Ахмета никто не смог бы остановить. Он со всей злости нанёс колющий удар огромным ножом, лежавшим на колоде для рубки мяса, в развернувшееся к нему тело Толи. Нож вошёл в область желудка, как в резиновый мяч. Струя крови, пометила всех, кто был повинен в случившемся «ЧП».
Раненный Толя заорал, как будто из последних сил: — Зачем, пацаны?
Ахмет: — Я не знаю, зачем? Я не знаю за что?
Фарит запричитал: — Вах...вах..вах...Зачем мне этот чемодан? Пропади он пропадом!..О, Аллах, помоги нам! Что нам делать, подскажи?
Ахмет: — Давай, спрячем его! Посмотри, куда его можно спрятать!
Фарит: — Дневальный! Ты, где?
Дневальный: — Я здесь!
Фарит: — Ты всё видел?
Дневальный: — Так точно!
Фарит: — Что точно? Дурак! Ты нормально разговаривать умеешь? Как тебя зовут?
Дневальный:Я — рядовой Ревенков!Что надо сказать?
Фарит: — Хорошо, Ревенков!Ты всё видел. А ты можешь сказать, что нас здесь не видел?
Ревенков: — Могу сказать так.
Фарит: — Нас здесь не было и молоко Ахмет не забирал.
Ахмет: — Подожди, Фарит. Ревенков, куда можно его спрятать?
Ревенков: — Никуда, он ещё живой.
Ахмет: — Он не долго будет живой.
Ревенков: — Нужно вызвать "Скорую помощь"!
Ахмет: — Не нужно. Нужно его спрятать.
Ревенков: — Куда его здесь спрячешь? Под кровать, что ли?
Ахмет: — Можно и под кровать, но чтоб никто не нашёл.
Ревенков: — Извините, я понимаю, что я «салага», но кто может спрятать под кровать?
Ахмет: — Как кто? Ты!
Ревенков: — Я не буду прятать живого, который скоро умрёт.
Ахмет: — Тогда я спрячу, а ты скажешь, что меня здесь сегодня не было.
Ревенков: — А твои друзья?
Ахмет: — Их тоже здесь не было.
Ревенков: — А кто Толю убил?
Ахмет: — Не твоё дело,«салага». Ты не видел.
Ревенков: — Так не бывает!
Ахмет: — Что сильно грамотный?
Ревенков: — Нет, только десять классов. Но я знаю, что будет следствие и его найдут. Вам лучше его увезти отсюда, а ещё лучше — позвоните командиру полка и доложите о случившемся.
Ахмет: — Что книжек начитался? Оборзел?
Ревенков: — Нет, Ахмет, но у вас выхода нет.
Ахмет: — Делай, как я говорю,«салага»!
Ревенков: — Хорошо!
Ахмет: — Поехали, корефаны!
Ревенков: — А как я один спрячу Толю?
Ахмет: — Хорошо! Мы спрячем.
Ведущий голосом: — Ахмет с Фаритом затолкали стонущего Анатолия под кровать и заложили его тело разным барахлом.
Ахмет: — Лежи здесь и нас ты не видел. Дневальный! «Салага», ты тоже нас здесь не видел. Понял? А то, вообще,.. «салаги» страх потеряли.
Ревенков: — Наоборот, Ахмет, мне страшно, что здесь Толю найдут, а меня будут допрашивать. Но, как мне их обмануть, что я не знаю, кто это сделал? Как я обману, что ты не приезжал за молоком? И, что твои друзья здесь не были?
Ахмет: — Сам что-нибудь придумай.
Ревенков: — Что я могу сам придумать, если вы ничего придумать не можете?
Ахмет: — Прибью, «салага»!
Ревенков: — Я всё понял!.
Ведущий голосом: — Друзья покинули «ферму» в безысходном состоянии. Они понимали, что произошло непоправимое, но не могли признаться даже себе, что преступление совершилось ими. Они надеялись обойтись русским «авось», хотя ни один из них русским не был.
Не успел простыть след преступников, как на «ферму» позвонил заместитель командира полка по тылу подполковник Твердохлебов, у которого состоялся диалог с дневальным по подсобному хозяйству рядовым Ревенковым.
Твердохлебов: — Алло! С кем я разговариваю?
Ревенков: — Дневальный по подсобному хозяйству рядовой Ревенков!
Твердохлебов: — А где Копыченко?
Ревенков: — Здесь!
Твердохлебов: — Позови его к телефону!
Ревенков: — Есть!
Твердохлебов: — Где Копыченко?
Ревенков: — Он не идёт!
Твердохлебов: — Почему?
Ревенков: — Он больной.
Твердохлебов: — Что у вас там творится? Прапорщик Хоменко сегодня приходил?
Ревенков: — Так точно! Он был утром, на дойке.
Твердохлебов: — Ясно! Копыченко подошёл?
Ревенков: — Никак нет. Он не может — больной.
Твердохлебов: — Он что пьяный? Что у вас там творится? Ахмет приезжал за молоком?
Ревенков: — Да, но молоко не забрал. Банка до сих пор стоит на полке.
Твердохлебов: — Я сейчас приеду.
Ревенков: — Приезжайте скорее!
Твердохлебов: — Что? Почему скорее.
Ревенков: — Надо скорее и возьмите с собой доктора, срочно!
Твердохлебов: — Что там у вас произошло!
Ревенков: — Приезжайте, пожалуйста, быстрее!
Твердохлебов: — Еду!
Ведущий голосом: — Подполковник Твердохлебов приехал и сейчас поднимется в дежурку чтоб разобраться, что случилось в подсобном хозяйстве 592 мотострелкового полка.
Пятая сцена.
На авансцене подполковника Твердохлебова встречает с докладом дневальный по подсобному хозяйству рядовой Ревенков:
— Товарищ подполковник за время моего дежурства ефрейтор Копыченко был ранен.
Твердохлебов: — Что? Как ранен? Кем?
Ревенков: — Товарищ подполковник, давайте сюда, быстрее! Может Толя ещё жив!? Пожалуйста! Я не мог вас дождаться.
Твердохлебов: — Что у вас случилось? Что с Толей? Напился?
Ревенков: — Нет!
Твердохлебов: — Током ударило?
Ревенков: — Нет!
Твердохлебов: — А что?
Ревенков: — Я не знаю, как сказать.
Твердохлебов: — Говори, как есть!
Ревенков: — Давайте, сначала его вытащим!
Твердохлебов: — Откуда?
Ревенков: — Из укрытия!
Твердохлебов: — А кто его туда запихал?
Ревенков: — Я не могу сказать.
Твердохлебов: — Почему?
Ревенков: — Потому что мне приказали: «Не говорить, где он и, кто его туда спрятал»
Твердохлебов: — А если я, подполковник Твердохлебов, прикажу тебе, рядовому Ревенкову, доложить, кто здесь был, что делал и кто запихал ефрейтора Копыченко в укрытие, ты мне скажешь или, я должен считать, что ты тоже член этой банды и тебя вместе с ними нужно посадить в тюрьму?
Ревенков: — Я не член банды, товарищ подполковник!
Твердохлебов: — Если не доложишь, то ты — член банды. Но давай, мы с тобой достанем Копыченко из...
Ревенков закончил фразу: ...из под кровати!
Твердохлебов: — Дааа? Он под кроватью?
Ревенков: — Так точно!..
Твердохлебов: — Ефрейтор Копыченко! Ты куда спрятался?... Тихо! ...Тишина!..Почему он молчит?
Ревенков: — Товарищ подполковник, давайте его достанем!
Твердохлебов: — А здесь больше никого нет?
Ревенков: — Нет!
Твердохлебов: — Тогда придётся вытаскивать! Копыченко! Вылезай! Здесь никого чужих нет! Давай уж, вылезай!
Ведущий голосом:
Подполковник Твердохлебов склонился, чтоб разглядеть, где Копыченко, а рядовой Ревенков начал выкидывать из-под кровати разное барахло.
Ревенков: — Толя! Толя! Отзовись! Ты меня слышишь? Это я!
Твердохлебов: — Копыченко, ты меня слышишь? Почему молчишь? Сколько крови! Он потерял много крови. Почему ты сразу «Скорую» не вызвал? Ты же знал, что он пострадал?
Ревенков: — Эти только уехали и — вы сразу позвонили, а потом и приехали...
Твердохлебов: — Не болтай, а тяни его!
Ревенков: — Я тяну!
Твердохлебов: — Он без сознания, но ещё жив. Вызывай «скорую».
Ревенков: — Товарищ подполковник, может вы это сделаете, а то солдату не поверят или будут задавать много дополнительных вопросов. И могут совсем не приехать... А время уже упущено.
Твердохлебов: — Хорошо, Ревенков. Ты прав. Я сейчас вызову...
— Алло, это «скорая»? Приезжайте, пожалуйста, на подсобное хозяйство 592 полка. У нас «ЧП». Плохо бойцу. Его избили или что-то другое случилось, но он без сознания и потерял много крови.
Передал: зам командира 592 мсп по тылу, подполковник Твёрдохлебов....
...Обещали скоро приехать.
Ревенков: — Товарищ подполковник, Толя дышит! Надо врача!
Твердохлебов: — Врач обязательно приедет.
Ревенков: — Слышите шум мотора? Это «скорая»! А вот и носилки принесли. Товарищ подполковник, можно Толю класть на носилки и пусть забирают его в медсанбат.
Твердохлебов: — Хорошо, боец! Мы с тобой сейчас погрузим Толю и, пускай спасают Толю Копыченко. Два санитара в белых халатах уносят ефрейтора на носилках.
Ревенков: — Только бы спасли Толю!
Твердохлебов: — Да! Нам «залётов» в полку не надо.
Шестая сцена.
Декорации Первой сцены. Действующие лица: наряд по парку — дежурный и дневальный.
Дежурный: — Ну что, Пырочкин, наш с тобой наряд подходит к концу? Скоро пойдём домой. Поужинаем и расслабимся.
Дневальный: — Товарищ прапорщик, вы расслабитесь, а я пойду в палатку и там не отдохну и не расслаблюсь.
Дежурный: — А что ты будешь делать?
Дневальный: — Вы что, не служили срочную службу? Не были «салагой»?
Дежурный: — Я служил срочную службу, но не в Монголии, а в Германии. А вот «салагой» я не был, потому что меня направили в ШМАС (школу сержантов в Бранденбурге).
Дневальный: — Тогда вам здорово повезло.
Дежурный: — А в нашей дивизии и в полку трудно служить «салагам»?
Дневальный — Очень трудно. Деды замучают: то «хэбэ» подшей, то воды принеси, то сигарету, а зимой нужно топить всю ночь, а сами мёрзнем на кроватях у входа.
Дежурный: — И поспать не получается?
Дневальный: — Нас в палатке 6 «салаг» и мы спим по очереди, но чтоб «деды» не увидели.
Дежурный: — А днём поспать не дают? У нас в палатке истопник срочной службы. Мы ему разрешаем спать днём.
Дневальный: — А в какой палатке вы живёте?
Дежурный: — Я не в полку живу, а в разведбате. Я там жил, когда служил в штабе дивизии и пока там остался.
Дневальный — Вам хорошо.
Дежурный: — Почему? Думаешь я не мёрзну зимой или сыто живу? У меня свои трудности. Я приехал в дивизию в апреле, а уже ноябрь на носу... Я до сих пор не получал денежное содержание.
Дневальный: — А почему так?
Дежурный: — Потому что я сильно попал! Меня хотели заставить принять огромную недостачу, а я отказался. И меня, как «залётчика» отправили служить в «пехоту». Я живу на пайке, а денег нет. Но я не теряю надежду и дождусь лучших времён.
Дневальный: — Товарищ прапорщик, а в Германии было лучше служить?
Дежурный: — Я не был «салагой» в школе сержантов. И через полгода приехал в часть сержантом. Меня не посылали, как у вас говорят «на гавно», а я получал по уставу наряды вне очереди и это была справедливая служба. Я не стирал «дедам» «хэбэ» и не искал им сигаретку. Я сам наказывал нарядами и не обязательно только младших по призыву. Только «деды-сержанты» посоветовали мне по-хорошему не трогать «дедов-рядовых», с «которыми они сами буду разбираться».
Дневальный: — Товарищ прапорщик, хотите, я вам расскажу, как нужно искать для «дедов» сигарету?
Дежурный: — Ну, давай! Мне интересно.
Дневальный: — В общем , так! Это самое частое задание, которое требуют выполнение «деды». Нужно сделать так: Первое — Нужно найти любую сигарету. Её можно попросить у офицера, прапорщика, у другого «деда» или у «салаги», который не курит, но получает по пайку и держит их для таких случаев.
Но можно обратиться к отдыхающим в палатке «дедам» другого подразделения или полка: — Дорогие товарищи–«деды», помогите «салаге» найти сигаретку для «деда» Ары. Он сидит сейчас в курилке и наблюдает за мной, как я стараюсь для него.
Кто-то из «дедов» обязательно предложит сигарету. Но кто–то может залепить подзатыльник за дерзость.
Дневальный Пырочкин: — Извините,современные люди, я не могу принять у вас сигареты, потому что это окажется неправдоподобным: в 80–е годы такие сигареты в Монголии не мог покурить даже командир 12–й дивизии. Кто мне может предложить сигареты «Дымок» или «Друг», можно «Охотничьи» или «Махорочные» за 4 копейки. Нет таких? Странно! А «Прима» есть? Тишина...
Но я знаю, что нужно сделать...Я вот приготовил две штуки и попробую выкрутиться.
— «Дед» Ара, возьми сигаретку!— Пырочкин несёт «деду» сигарету.— Наслаждайся, «дед».
Ведущий голосом: — Сигарету отдали «деду» и пусть себе наслаждается. Но не всегда так просто бывает. Потому что идея «дедовщиины» заключается не просто снабдить или обслужить «дедов», а поиздеваться над молодым поколением людей — солдатами.
Не всегда «дед» удовлетворён «салагой» и сигаретой. У нас есть «дед» Ара — армянин и кладовщик. Он не прост и ему угодить трудно. Он любит курить «Мальборо»
«Дед» Ара: — Пырочкин, а почему ты принёс мне «Дымок»? Я курю «Мальборо».
Пырочкин: — «Дед» Ара, можно я эту сигарету поменяю на «Мальборо»?
«Дед» Ара: — А что, кто-то меняет?
Пырочкин: — Да, мне поменяют! Правда, дорогие друзья?
«Дед» Ара: — Забирай свой «Дымок» и я — жду!
Ведущий голосом: — Пырочкин забирает у него свою сигарету и бегом на склад, в магазин, в строевую часть — туда, где работают женщины. У них попросит красную пасту. У женщин она всегда есть.
Ведущий голосом: — А, если нет красной пасты нигде?
Пырочкин: — Тогда просит пасту такую, какая есть. Хорошо бы зелёную!..В общем аккуратно подписывает сигаретку тем именем, который нравится «деду» Аре и снова бегом к нему.
Армянский «дед» АРА хмурится и спрашивает: — А где моё «Мальборо»?
Пырочкин: — А вот, читай!
«ДедA Ара: — Да? А почему надпись чёрной пастой, а не красной?
Пырочкин: — «Дед» Ара, это партия такая!
«Дед» Ара: — Да? Ну, ладно, за смекалку, спасибо!
Ведущий голосом: — Так выкручивался не только Пырочкин, но и все его друзья, по несчастью оказавшиеся, в роли «салаги».
Дежурный: — Спасибо, Пырочкин, за откровения. Хороший ты человек. А что тебе было бы, если ты не принёс любимый «дедом» «Мальборо»?
Дневальный: — Не знаю что бы мне было, но что-то из этого списка:
- проверка на прочность грудины;
- стирка «хэбэ»;
- чистка обуви;
- какая-нибудь уборка;
- а может «бой» и т.д
Дежурный: — Что такое «бой»?
После отбоя «деды» устраивают поединок между «залетевшими салагами».
Дежурный: — Это бокс, борьба или бой без правил?
Дневальный: — Наверное, бой без правил — тотализатор.
Дежурный: — Травмы бывают?
... ... ...
Дневальный: — Я не скажу. Итак много рассказал вам, хотя за это меня по головке не погладят.
Дежурный: — Я тебя не сдам. Мы же вместе в наряде стоим.
Дневальный: — Спасибо. Со мной никто ещё так по-хорошему не поговорил.
Дежурный: — Держи — пять!
Дневальный: — Спасибо!
Дежурный: — До конца наряда остался ровно один час.
Дневальный: — А мне в наряде лучше, чем в палатке.
Дежурный: — Пырочкин, потерпи до весны, а потом тебе уже легче будет. Но запомни, всё про «отмороженных дедов» и сам всегда оставайся человеком.
Дневальный: — Товарищ прапорщик, я обещаю, что запомню ваши слова и вас не подведу.
Дежурный: — Сколько у меня уже было таких «пырочкиных», а сколько ещё будет!..
Седьмая сцена.
Декорации те же. Палатка дежурного по парку. Зазвонил телефон. Разговор по телефону.
Дежурный представился: — Дежурный по парку прапорщик Весёлокутский. Слушаю вас!
Ведущий Голосом за кадром: — Дежурный 592 полка подполковник Семёнов.
Прапорщик, я прошу тебя, после сдачи наряда новому дежурному, не задерживайся со сдачей табельного оружия.
Дежурный по парку: — Есть товарищ подполковник!
Восьмая сцена.
Декорации:
Палатка дежурного по полку.
Ведущий голосом: — Антон сменился с наряда и прибыл в полк, предвкушая скорое убытие в палатку разведбата, совместную с друзьями подготовку ужина, беседы и обмен мнениями. Потом — отдых после суточного дежурства...
Сдав пистолет, он отметил для себя, что дежурный по полку как-то поспешно принял оружие, без лишних разговоров и только, получив пистолет, подал жест задержаться.
— Товарищ прапорщик, из полка не уходить, через 10-15 мин. весь суточный наряд собирается в палатке командира полка.
— Зачем? Что-то случилось?
— Там все узнаем.
Девятая сцена.
На территории полка было полно народу — массовка в военной форме. Между палатками стояли офицеры батальонов, негромко беседуя, домой никто не торопился.
Прапорщик Весёлокутский:
— Ну, точно что-то случилось!.. Но не у меня в парке. У меня всё прошло нормально.
Ведущий голосом: Антон случайно услыхал обрывок фразы из толпы, не разглядев кто сказал:
— Ну, всё! Теперь достанется всему наряду, а в первую очередь дежурному по парку!
Подполковник Семёнов: — Прапорщик, ну что ты застыл перед дверью, заходи, командир нас ждёт!
Прапорщик: — Но что же могло случиться? Я ничего не понимаю...
Подполковник Семёнов: — Через несколько минут всё узнаем, заходи!
Десятая сцена.
Декорации палатки командира полка. Стол. В кресле сидит подполковник Лыжин с суровым лицом:
— Проходите, комбат! И ты прапорщик не стой у двери... Присядь... пока!
В палатке командира сидят: заместители командира полка, офицеры управления полка и весь сменившийся суточный наряд.
Начальник штаба майор Дунов: Все собрались, кто должен быть?
— Товарищи офицеры!
Все присутствовавшие встали...
Начальник штаба: — Товарищ подполковник офицерский состав управления полка и сменившийся суточный наряд по вашему приказанию собран!
Командир полка: — Товарищи офицеры! Прошу присесть.
Я собрал вас, чтоб подвести итоги сегодняшнего дня, как говорят — разбор полётов. Все действия, прошедшего дня. Я думаю, что все уже знают, так прапорщик, все знают?.. Я к вам обращаюсь, прапорщик Весёлокутский!
Антон встал по стойке смирно: — Может кто-то знает, а я — нет... И что я должен знать? — ответил прапорщик стоя по стойке «смирно».
Командир полка: — Как это? Весь полк знает, а прапорщик — нет?
Прапорщик: — А что я должен знать? Я только из парка пришёл, сдал оружие и мне сказали о сборе наряда у вас в палатке.
Командир полка: — Хорошо, доведём до сведения нашего прапорщика. Как прошёл ваш суточный наряд?
Прапорщик: — Всё нормально. Сегодня воскресенье, выезд был ограничен. Только ваша машина выезжала.
Командир полка: — Слышите? У него нормально! Нор–маль–но! У нас ненормально, когда гибнет человек, а у него — нормально. Прапорщик, у вас неправильное понятие о нормальности!
Подполковник Семёнов, у вас такие же понятия о нормальностях?
Подполковник Семёнов, вскочил по стойке «смирно»: — У меня нормальность такое понятие, как у всех нормальных людей.
Командир полка: — Вот, прапорщик, что такое нормальность! Слыхал? А у тебя нормальность, когда человек погиб! Александр Иванович, садитесь!
Подполковник Семёнов: — Есть, сесть!
Прапорщик: — У меня никто в парке не погиб!
Командир полка: — Прапорщик, сколько машин сегодня выехало из парка?
Прапорщик: — Товарищ подполковник, по наряду могла выехать одна машина — Уаз-469 командира полка. Она и выехала.
Командир полка: — Товарищи офицеры, вы слышите? У нас человек погиб, а у него — нет. Прапорщик, суточный наряд это — предохранители от «ЧП» в полку, а дежурный по парку — первый предохранитель, что не понятно? И этот предохранитель не сработал. Прапорщик из-за тебя погиб солдат, ты это знаешь?
Прапорщик: — Никак нет!
Командир полка: «Никак нет!..» Почему выпустил УАЗ из парка, если я его не вызывал?
Прапорщик: — Потому что был звонок вашей жены...
Командир полка: — Моя жена, прапорщик, полком не командует...
Прапорщик: ... ... ...(молчал)
Командир полка: — Прапорщик, ты тот предохранитель, который не сработал...
Прапорщик: — Разрешите доложить!
Командир полка: — Докладывай!Почему ты выпустил УАЗ командира полка, если я его не вызывал?
Прапорщик: — Товарищ подполковник, я выпустил ваш УАЗ , потому что был звонок от вашей жены, которая уведомила меня, нового прапорщика, что вам по воскресеньям
возят с подсобного хозяйства молоко для семьи. Я не мог нарушить устоявшиеся правила, неудобно было препятствовать устоявшимся привычкам в полку. Тем более, что имелся наряд на выезд машины.
Командир полка: — Прапорщик, почему выпустил машину. Ты не выполнил свои обязанности.
Прапорщик: — Я спросил у дневального, есть ли такая практика.
Дневальный ответил: — Да, машина командира полка каждое воскресенье выезжает за молоком для семьи командира.
Командир полка: — Меня не интересует мнение дневального.
Прапорщик: — Мне некого было спросить и я позвонил дежурному по полку.
Командир полка: — Подполковник Семёнов, вам звонил дежурный по парку?
Подполковник Семёнов: — Никак нет, товарищ подполковник!
Командир полка: — Садитесь, Александр Иванович!.. Я вас не понял, прапорщик!
Подполковник Семёнов: — Спасибо, товарищ подполковник!
Прапорщик: — Это правда, я с дежурным по полку не разговаривал, в это время его время отдыха. Я говорил со старшим лейтенантом Печененко.
Командир полка: — Товарищ старший лейтенант, с вами говорил дежурный по парку о выезде УАЗа из парка?
Старший лейтенант Печененко вскочил и вытянулся по стойке «смирно»:
- Никак нет, товарищ подполковник, никак нет!
Командир полка: — Садись, старший лейтенант!
Старший лейтенант: — Есть, товарищ подполковник!
Прапорщик: — Я ещё спросил водителя УАЗа сержанта...
Командир полка: — Что вы врёте, прапорщик! Сколько наглости! Бедный офицер, ни — слухом, ни — духом, а этот стоит и врёт в своё оправдание. Главный предохранитель и «залётчик в полку...»
Прапорщик: — Я не вру!
Командир полка: — Товарищ прапорщик, это ваш последний «залёт»! Больше, просто не бывает... Я понятно выражаюсь?
Прапорщик: — Так точно!
Командир полка: — Начальник штаба, забирайте его к себе, пусть напишет объяснительную. Вы знаете, что там должно быть, а чего нет.
Начальник штаба: — Есть, товарищ подполковник! Прапорщик — на выход!
Ставлю задачу:
Прапорщик, заходи в мою палатку, устраивайся за стол, бери форматную бумагу, ручку и хорошенько подумай о своей судьбе. О том, что тебе нужно: служить или уволиться.
Если первое, то напиши правильно объяснительную. Семья командира не должна нигде фигурировать. Пишешь без эмоций и фантазий сухим военным языком. Когда закончишь, я проверю и служим вместе дальше и даже обойдёмся без взыскания за этот залёт. Просто, тебя ещё немножко пожурят, а дальше — всё будет хорошо. Ты меня понял?
Прапорщик: — Так точно!
Начальник штаба: — А если захочешь искать и добиваться своей правды, то не долго будешь носить погоны. Ты думаешь, что АХЧ тебе не зачтётся? Там ты показал себя чего стоишь. Такие люди, как подполковник Лыскин очень злопамятны и они тебя на службе держать не будут. Там был твой первый залёт, а здесь — второй. И больше залётов у тебя не должно быть. Ты меня понял, прапорщик?
Прапорщик: — Так точно!
Начальник штаба: — Тогда, пиши, как надо объяснительную и я тебе обещаю, что всё будет хорошо.
Начальник штаба: — Ещё один вопрос. Печененко разговаривал с тобой, только честно:
Прапорщик: — Да! Я его спросил и он мне ответил: «А я здесь при чём? Семёнов спит и я его будить из-за такой ерунды не буду. Собрался Ахмедов ехать, пусть едет".
Начальник штаба: — Мне понятно, Печененко капитана получать. Всё пиши.
Ведущий голосом: — Когда объяснительная была написана, майор Дунов прочёл её и потребовал убрать ссылку на Наставление по автотракторной службе, ограничившую совмещение обязанностей начальника КТП и дежурного по парку и Антон ещё раз переписал и был отпущен.
Прапорщик Весёлокутский: — В каждой истории есть виновные лица, а есть лица, которым нужно выглядеть невиновными, хотя их ошибки очевидны всем, не только читающим материалы дела.
И то, что и первый, и второй залёты обошлись прапорщику Антону Весёлокутскому без наказаний согласно Дисциплинарного Устава красноречивое для всех свидетельство.
Начальник штаба: — Иди служи, прапорщик!
г.Тула, декабрь 2020 года.
Конец