Уже декабрь, скоро Новый год, а снега почти нет, так, сантиметра три. День тихий, безветренный, неожиданно теплое солнце, с крыши падают первые капли, сейчас бы поиграть в снежки. Загребаю ладонью снег, леплю несколько снарядов, кладу их на землю, ищу цель. Хорошо бы появился Бахус, интересно, как бы он воспринял? как игру? или бы обиделся? Блеск белизны, рыжего пятна нет, хотя Бахус может быть и белым. Кстати, а может он принимать цвет неба? На всякий случай поднимаю глаза, небо чисто и пусто от края до края. Легко! Чувство пружинящей силы и летящей гибкости. Бросаю снежки в тополь, они прилипают к стволу круглыми белыми наростами. Хочется взорвать тишину, побуйствовать, похулиганить. Возьму ружье, пойду, испугаю какую-нибудь сороку. Захожу в лес, хитрые сороки молчат, под снегом золотой настил сухих, раненых чернотой, листьев, тихое шуршание шага. Все-таки одна не выдержала, закричала, завопила, предупреждая всех о приближении врага, и помчалась в чащу. Все равно двигаюсь вперед, сейчас я могу пройти хоть тысячу километров. Тропа поворачивает направо, и сразу за поворотом из-под ног выскакивает заяц, большими прыжками он летит сначала прямо, потом смещается влево и скрывается за деревьями. Я весело бегу за ним, хочу еще попугать, но вдруг вспоминаю, как где-то читал о том, что зайцы бегают по кругу, останавливаюсь, снимаю ружье, прячусь за елкой, жду. Он действительно появляется с противоположной стороны, и я, почти не целясь, нажимаю курок. Раздается грохот выстрела, заяц как будто наталкивается на стену, его подбрасывает вверх, и совсем неожиданно для меня он громко и тонко кричит, кричит о боли, тоске и смерти...Я оглушен, заяц уже давно лежит без движения, а его крик все еще звучит во мне и вопрос:
- Зачем ты это сделал?
Я не подхожу к нему, иду домой, на душе мерзко. Похороню завтра.
Снег пошел еще ночью, из-за него утро приходит с большим опозданием. Печь уже догорает, последние синие огоньки приподнимаются и падают на красные, полыхающие жаром угли, когда их не станет совсем, можно будет закрыть трубу. Я голый, босой, еще горячий после сна сходил под мягким снегом к роднику, упал в него три раза, мокрый прибежал обратно, побрился на ощупь, приготовил завтрак, выпил кофе, выкурил сигарету в печку. Курить почти не тянет, но утром ритуал такой, не хочется с ним расставаться. И только теперь зыбкий сумрак утра начинает растворяться. Подхожу к окну, смотрю на неспешный, но настойчивый снег. По этому поводу Таня писала мне в Одноклассниках:
- Сперва ошеломив, обидев больно / Жестоким, незаслуженным морозом / Зима теперь целует землю снегом / Легко-легко, как спящего ребенка. - И еще. - Зимний рисунок тушью: пепельно-бледное небо, черные строчки ветвей, прочерки белого снега. И добавила: - Жаль, лаконичности не хватает, получилось бы хокку.
-Я ответил, что лучших хокку еще и не рождалось, и даже если кто и приблизится к этому совершенству, она все равно для меня Солнце японской поэзии. Смотрю на ватные ветки тополей и улыбаюсь.
Однажды в выходной Таня приехала ко мне с Наташей.
Бахус прерывает мои мысли:
- Через пять дней исполнится сто дней твоего одиночества в скиту. Как думаешь отмечать?
Я давно не видел Бахуса, вздрагиваю от неожиданности и радуюсь тому, что он снова появился:
- Соберу пресс-конференцию, расскажу о том, как развалил все дела мой предшественник, сколько усилий мне стоило привести хозяйство в порядок, ну, и, конечно , поделюсь планами передвинуть десятка два-три гор, а потом выпить море. Как-то видел по телевизору, как мэр некого мегаполиса, в котором есть что-то около семи пятиэтажек и населения на две футбольные команды, ошалев от осознания собственного величия, рассказал, что свои сто дней не сидел даром, а написал несколько проектов законопроектов в ГосДуму. (Скажу тебе, что это цитата) А потом совсем поплыл разумом под восторженным взглядом бородатой журналистки и объявил осчастливленным горожанам, что это сам Господь подарил его городу. Так что канва моего выступления готова. А если серьезно, может, ты скажешь, радоваться или огорчаться мне этому юбилею? Куда заносить: в негатив или позитив?
- Во всем можно найти и то, и другое, только ты сам можешь определиться, чего больше. Только мне кажется, вернувшаяся ирония с элементами юмора перерезала ленточку к новому состоянию, состоянию выздоровления, а разве не за этим ты сюда приехал?
- Ты знаешь, подступает некоторая усталость от обыденности, с удовольствием поужинал бы с тобой, пусть за этим столом, но на белой скатерти, с белыми салфетками, изящной серебряной посудой, переменой блюд, вином урожая девяносто восьмого года, можно и свежего, этого года, красивой, тонкой, щемящей скрипкой.