Чай с мурайей
Каков соловей!
Обтирает грязные лапки
О цветы на сливе!..
(Исса, 19 век)
Тот, из Сониной головы, ночью устроил бунт: сам не спал и ей не давал. Соня чувствовала себя профессором Доуэлем из фантастического романа.
- Подумаешь, обидели его. Мало ли какие гадости люди говорят друг другу! Если на каждое слово реагировать, нервных клеток не останется. Хватит возмущаться – давай спать! - пыталась вразумить виновника бессонницы Соня.
- Земная жизнь не имеет никакого смысла. Никому нельзя верить. Кругом одно враньё и предательство! - сгущал краски Тот.
В унисон ему за окном, где-то совсем близко, завыла собака.
- Тоже бедняга мается. Как я её понимаю! Пожаловаться-то нам некому, разве что Луне.
Услышав про ночное светило, Соня заглянула в щёлку между портьер: на небе не только Луна, ни одна даже самая малюсенькая звёздочка не светилась.
- Все спят, а ты, похоже, до утренних петухов ныть будешь!
Рот собрался было зевнуть, но Тот перебил его:
- Что на небе, что на земле, всё одинаково – темень и недоразумение! Как жить?!
Рука в который раз за ночь выбралась из-под одеяла и выключила ночник.
- Скорей бы ночь закончилась и наступило завтра. Завтра всё будет по-другому. Завтра не будет сегодняшнего утра со звонком от Веры, - брякнула, не подумав, Соня.
Лучше бы молчала, слово «звонок» оказалось триггером, вызвавшем у Того очередной приступ возмущения:
- Лучшая подруга называется! Наговорила по телефону кучу гадостей, а мне эту гадость как-то переварить надо, средства специальные подобрать.
Рука снова потянулась к ночнику – в комнате стало светло, но на стенах задрожали черные тени.
- Не комната, а квадрат Малевича! – скривилась Соня. - Креон тебя успокоит? В аптечке вроде был.
- В нашем с тобой случае креон не поможет, особые методы нужны, аналитические. Ты помнишь, с чего всё началось?
- Конечно, помню. Вчера договорились с Верой, что я забегу к ней днём, на минутку, - только чтобы полюбоваться на цветущую мурайю. Вера пообещала отросток дать. Кстати, чай с цветами мурайи при бессоннице хорошо помогает. Её ещё апельсиновым или японским жасмином называют.
Так вот, забегаю я, вся такая радостная, в предвкушении встречи с мурайей, а вместо неё Стас, как мурена. Оказывается, он Веру на пляж позвал, а та отказалась.
Вот Стас, эгоист, и разозлился, а когда увидал меня, запыхавшуюся и безоружную, недолго думая, на пляж вместо невесты позвал. Я остолбенела от такой пошлости. Отказалась, конечно. Хотела много чего сказать, да подруги постеснялась. Напрасно, моя тактичность сыграла со мной злую шутку. Вера вместо того чтобы с женихом разобраться, сегодня утром мне позвонила, предательницей и интриганкой обозвала.
- Женскую дружбу с самого детского садика на мужика разменяла! – подлил масла в огонь аналитик-самоучка в моей голове.
Глаза, бесцельно шарившие по комнате, наткнулись на тень от коврика для йоги, Вера его на 8 Марта подарила, всего-то неделю назад; свёрнутый рулоном, он в углу стоял, тихо-тихо. Коврик был классный: розовый, с цветком в центре, нескользящий, из экологичного гипоаллергенного материала; один взгляд на него - и ноги сами в позу лотоса складываются.
- Отдай коврик Верке – не нужны нам её подарки! Завтра же отнеси, чтоб не напоминал о предательстве, - окончательно разошёлся Тот.
- С какой стати я должна отдать коврик, который мне очень нравится? Кто виноват, того и наказывать надо, а мне расплачиваться не за что. Не отдам! – подала голос Сонина расчётливость.
- Ещё прибежит Верка, когда жених найдёт другую дурочку вместо неё. Неужели простишь предательницу? – не унимался мой подстрекатель.
- Вера - мазохистка, а надо быть стервой. Жалко её – наплачется со своим красавчиком. По большому счёту, сама виновата: не уважает себя, вот Стас из неё веревки и вьёт.
Помнишь случай, когда он целых два дня не звонил Вере. Та, ненормальная,обревелась, все больницы обзвонила. Через два дня Стасик как ни в чём не бывало нарисовался. Верка в слёзы: где был, почему не звонил; всего зацеловала. А жених даже оправдываться не стал, – дела важные у него. Он – центр Вселенной, а Верка – её окраина. Дурёха, как говорит моя бабушка Поля.
- Ты тоже должна себя уважать. Вера позвонит, а ты трубку не снимай. Предательство не прощают!
- Давай подумаем об этом завтра. Утро вечера мудренее. Я спать хочу! – уклонилась от ответа Соня.
Настала тишина, и рот получил шанс сладко зевнуть. Тот обескураженно притих.
Утро, то, что вечера мудренее, началось с телефонного звонка:
- Прости, Сонь! Была не права… Стас? Выгнала его и кольцо вернула. Приходи, я твой любимый медовик испекла, будем чай с мурайей пить.
Иллюстрация автор Кристиан Склое