ВЫБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ АВТОРСКИХ ПРИМЕЧАНИЙ-2
«Русские русофобы» в контексте молодёжной политики
Было бы ошибочным считать, что так называемые «русские русофобы» возникли сами по себе из тех, кто «вышел в люди» из самой гущи русского народа и при этом весьма возгордился и стал презирать своих соплеменников. Или же именно из тех, о ком так бодро пелось в одной из советских идейных песен – «вышли мы все из народа, дети семьи трудовой». Нет, у русской русофобии совершенно иная социальная природа и своя социальная антропология.
Русская русофобия возникла из большевистского воинствующего интернационализма и зоологической ненависти ко всему русскому и ко всем русским гениота-монстра Ленина. Русская русофобия возникла в результате длительной чекистской «перековки» через принудительный труд и голод старорежимного русского человека в человека нового, советского. По мнению вождя большевиков Ленина, великороссы и этнические русские (из-за их великодержавного шовинизма) никак не годились в качестве главных и основных созидателей нового мира, а посему укреплять захваченную власть и проводить свой «красный террор» большевики предпочитали с помощью инородцев-наёмников (латышей, корейцев и китайцев). В своих беседах и в служебных документах Ленин не раз утверждал, что русские –дураки, ленивы, ничего не умеют, не доводят дело до конца, «им ничего важного не надо поручать – обязательно завалят». Русская русофобия проявила себя в результате войны центральной власти с собственным (русским) народом, в результате длительного взаимоуничтожения русских русскими.
Русская русофобия вышла из идеологической шинели советской (пролетарской, мещанской) культуры и тотальной системы коммунистического воспитания, породивших три социально-антропологических феномена – антисоветизм, диссидентство и пофигизм, которые в свою очередь считались прямыми производными неадекватного, пресловутого «русского характера». Чем необузданней становился культ личности коммунистического вождя-генсека и культ Коммуниста как совершенного Сверхчеловека, тем больше становилась густопсовой русская русофобия – только русские с их рабской психологией и мракобесием могут добровольно «от всей души» создавать земных божеств из политических бандитов, только русские могут поклоняться своим убийцам и палачам.
Позднее, когда антисоветизм и диссидентство как явление перестали быть в советском обществе повесткой дня, им на смену пришла уже иная русская русофобия, в новом качестве и обличье. Она явилась своеобразным антиподом русскому национализму и левому народничеству, ибо прослыть после победы над Германским рейхом русским нацистом было смертельно опасно, намного безопасней было быть советским ненавистником всего русского, «кондового». Под русской русофобией стала пониматься не просто «боязнь русских», не прямое ленинское (большевистское) презрение и ненависть к русскому народу, как народу ущербному, неполноценному и окончательно выродившемуся, а чувство ложного острого стыда за свою национальность. Нежелание быть русским, по крови принадлежать к народу, который стал основным виновником всех бед в XX веке, - полным поражением советской идеологии в «холодной войне» с Большим Западом и позорным развалом СССР.
Русский русофоб не захотел быть в ответе за все беды и несчастья в мире и вообще жить на правах русского в России, которая, по его мнению, была ему вовсе не советской матерью, а классической злой русской мачехой.
Русская русофобия возникла в гнилой среде юного потомства правящей партийной номенклатуры, которое в отличие от всех советских сверстников, жили лучше и свободно в СССР, не боялось власти могло позволить себе говорить что было на уме, над кем не было начальства, но и не было подчинённых. из протестной антисоветской творческой богемной среды, самые одиозные представители которой возжелали для себя (бесконечно любимых) иных (буржуазных) благ, ничем неограниченных свобод, в том числе и сексуальных. (Эдуард Лимонов «Это я, Эдичка») Пока существовал тотальный СССР с его абсурдным коммунальным бытом и казарменной культурой повседневности, во всем был виноват советский народ. Когда коммунистическая империя рухнула, то всех бедах и несчастьях стали виноваты русские люди, их пресловутая русская душа. Русских русофобов породило длительное навязчивое противопоставление советского народа русскому народу, настоящего советского позорному, отсталому, невежественному и дикому прошлому. Именно отпетые антисоветчики и диссиденты в лихую Смуту 90-х все грехи советского народа и его коммунистических вождей свалили в нулевые годы на русский народ. Именно из отпрысков партийной номенклатуры и представителей столичной творческой и не совсем психически здоровой богемы вскоре появились на политической арене лютые и не совсем вменяемые русские русофобы-провокаторы и активисты.
Русский русофоб – это классический антипод «народного заступника» некрасовского Гриши Добросклонова. Нет, он не советский патриот и не идейный русский коллаборационист-мститель образца 1941 года, он хуже – он отщепенец, вышедший по своей воле из своего народа «в люди», он не заступник, а предатель своего народа, человек ущербной породы, никому не нужный в этом мире «гражданин мира». Сама по себе русская русофобия в её и кухонно-бытовых вариантах и масштабах , не опасна. Опасен её яд в масштабах государства, возникающий во властных правящих верхах в атмосфере барского коммунистического чванства и глубокого презрения к своему народу, а потом проникающего в народные низы в виде взаимной лютой ненависти и вражды, на уровне саморазрушения и гибели. Сегодня по градусной шкале русской русофобии мы можем судить о духовно-нравственном и психофизическом здоровье нашего общества точно так же, как судим мы сегодня об уровне русской культуре по творчеству наших маразматических писателей.
Нам необходимо всегда помнить, что всё зло, которое мы так трудно и так больно переживаем сегодня в третьем тысячелетии, берёт своё начало в нашем прошлом, в прошлом веке-людоеде и в других весьма жестоких веках. Наши беды в тех людях, которым мы доверили власть над нами, кого мы сами сделали земными божествами. «Выбирая богов, мы выбираем свою Судьбу» (Вергилий)
Именно там, в конце XIX и в первой половине XX века, нужно искать причины всех наших национальных бед и социально-экономических катастроф, стремительной деградации социума, гражданской трусости и политической шизофрении. Именно из семени авантюрного революционного романтизма и жертвенного терроризма проросли на мировом политическом поле революционеры-прагматики и циники, тираны и диктаторы, насильники и убийцы, политические животные разного окраса, со своим особым зооморализмом и не оставляющим никаких надежд девизом: «Горе побеждённым!»
Сегодня творчество таких писателей-мистиков, как Маканин, Мамлеев, Сорокин и Пелевин, певцов абсурда, безумия, романтичной патологии, мертвящего, бессмысленного хаоса и фантасмагории стало одним из идеологических орудий либералов-западников в их неравной оппозиционной борьбе с «маразматическим авторитаризмом». Их творчество, как и творчество вождя национал-большевиков писателя Эдуарда Лимонова, не может сегодня вдохновить современную молодёжь на построение светлого будущего для всего своего поколения, ибо оно чудовищно безнравственно, пессимистично, эгоцентрично, высокомерно и цинично Идеологией Лимонова был сверхчеловеческий нарциссизм, бесконечная запредельная любовь к самому Себе, выходящая за круг человеческого существования. А посему он призывал юношество 90-х жить реалиями дня, жить и брать от жизни всё (водку, жрачку и женщин) надо здесь и сейчас. Лимонов же считал, что наше будущее наступает сегодня утром, и каким будет для нас день сегодняшний, таким для каждого из нас будет день завтрашний, «как сегодня нагадим, так завтра и поедим». И наоборот, «съедим то, что сами нагадим». Это утверждение вождя национал-большевиков полностью разделял и тележурналист-манипулятор Сергей Доренко по прозвищу Серёжа-пастушок.