Сырые мидии

         
 В Гаграх есть кафе, которое сейчас называется «у Гарии». Правда, когда я его строил то, оно первоначально имело  название  по имени рыбки - Флаудер из мультика про Русалочку, потому, что  там всегда вкусно готовили морепродукты. Особенно мне нравились  мидии, правда, хозяйка - Ирина их жарила со специями и соусом.
А через некоторое время мне пришлось их попробовать сырыми и произошло это, когда я жил в Новом Афоне.
На пляже, прямо напротив дома, местные пацаны, когда приходили купаться, то брали с собой «дралку» - это длинная палка на конце у которой была металлическая сетка. Они ходили по волнорезам и скоблили, позеленевшие от водорослей  стенки, на которые прилипали мидии. Это для них было своеобразное развлечение и еда. Потом ребята тут же на пляже поближе к пирсу, где валялся большой  толстый железный лист, поставив его на камни и разведя под ним огонь, поджаривали эти моллюски, которые раскрывались, показывая своё жёлто-коричневое мясо. Тогда, вся эта детская саранча налетала и ела их  прямо со всеми внутренностями.
И вот, как-то один раз забегает к нам во двор местный пацан и просит спички для костра.
- А вы мидиями угостите? – спросил я.
- Конечно, - сказал он, - через десять минут - приходи.
Попробовал ихнюю стряпню,и она мне совсем не понравилась. Мало того, что мясо было подгоревшее жёсткое, так ещё и отдавало тиной морской. Ну, понятно – это ж не в кафе готовилось...
  И вот в конце сентября, когда основная масса отдыхающих схлынула, к нашей соседке приехала её дочь, которая работала и жила в Ростове.
Через пару дней зайдя к нам, она сказала:
- Меня зовут Зуля, я - соседка.
- А меня – Евгений, вот помогаю своему родственнику, восстанавливать  дом после военной разрухи. Пять комнат уже отремонтировали, но ещё работы много.
- Мне тоже помочь надо.
- А, что у вас случилось?
- У меня на кухне, под мойкой вода течёт. Может - посмотришь.
   Глянув на симпатичную девушку, примерно, лет тридцати, со стройной фигуркой, не высокого роста, с чёрными, как смоль волосами и такими же тёмными глазами, немного кавказской наружности, но с небольшим носиком, я подумал, что она чем-то похожа  на Нину из «Кавказской пленницы». А, манера разговора на -ТЫ, выдавала её происхождение. Так всегда, говорила моя двоюродная тётя, которая была армянкой.
- Пошли, посмотрим, где у тебя течёт, - сказал я в такой же манере обращения.
Когда мы зашли на кухню, то под мойкой было небольшая лужа, и я без труда определил, что потёк сифон.
Открутив его, выдал умозаключение:
- Так всегда бывает после отдыхающих, бросают в раковину, что непопадя, вот он и забился, а прокладка не выдержала и потекла. Надо бы поменять.
Она, выслушав мое резюме с таким взглядом, как будто я сделал научное открытие, сказала:
- У меня нет этих прокладок.
- Ничего страшного, сейчас я принесу силиконовый герметик и проклею стыки. Не переживай.
Когда я принёс тюбик с герметиком и, смазав все стыки, собрал сифон, то предложил:
- Пусть минут двадцать подсохнет, а потом проверим.
- Вот и хорошо согласилась она, а я тем временем сварю кофе.
- Отлично! – согласился я.
Зуля, держа кофеварку на медленном огне и помешивая содержимое, всё время с любопытством поглядывала на меня.
Потом, видно, не выдержав, спросила:
- А, ты строителем работаешь?
- Нет, - говорю, - это Славик-родственичек из меня строителя сделал, и я здесь всю работу выполняю: от сантехники, до – столярных  и отделочных работ. Особенно после того, как наши пацаны рванули домой.
Она видно не совсем поняла, что я имел в виду и, разлив кипящий напиток в чашки и угощая печеньем, опять спросила:
- Я так и не поняла, кто же ты по специальности?
Отхлебнув натурального контрабандного турецкого кофе, который имел прекрасный аромат, видно потому, что был настоящим "Арабика", я продолжил:
- Ну, если брать мою первую специальность, то я художник-оформитель, а если вторую, то – дизайнер, а если последующие, которые пришлось приобретать при оформлении интерьеров и экстерьеров, то: и каменщик, и столяр, и сварщик, и электрик и сантехник, как в твоём случае.
- Так, это же классно! – обрадовалась Зуля.
- Классно то, классно, - съязвил я, - но, как у нас говорят: «Не, в коньяк – корм!»
- Это, как?
- Да, время на такую работу тратить жалко. У меня в Гаграх две картины незаконченные висят и переводы, которые надо для газеты сделать.
Видно, она не совсем поняла, о чём идёт речь, поэтому спросила:
- Какие переводы – денежные?
- Нет, - засмеялся я, - редактор местной газеты попросил меня перевести стихи с украинского языка на русский, вот, я ещё и этим  занимаюсь.
- Так, ты ещё и стихи пишешь?
- Ну, да, - небрежно сказал я, - помнишь, как в песне:«Мой, друг – художник и поэт...»
- Прочти, что-нибудь,- не удержалась она.
Но, я, решив заинтриговать девушку ещё больше, сказал:
- Не, время. Лучше вечером на пляже встретимся и, я там тебе прочту свои перлы, а сейчас, давай проверять течёт сифон или нет.
Этой фразой я вернул девушку из области романтических грёз в банальную действительность.
После проверки с положительным результатом, Зуля предложила:
- Давай вечерком часов в семь встретимся на пляже.
- Хорошо, - согласился я, совсем не ожидая такого поворота событий.
  Впервые на свидания не я приглашал женщину, а она меня…
Мы встретились без опозданий, потому, как надо было просто выйти за калитку и спуститься тут же на пирс. Я надел шорты и майку,  прихватив домашнего вина с сыром, а она была в лёгком сиреневом платье с миской инжира и персиков.
Налив в пластиковые стаканчики вина я произнёс:
                « Не верь тому, кто говорит,
                Что алкоголь уму вредит.
                Ведь, мы, когда употребляем,
                Мозги от тела отделяем».
Зуля засмеялась и сказала:
- Да, это я - точно знаю.
   Мы чокнулись, выпили и, как писали классики в известном произведении - «12 стульев»: «…и тут Остапа – понесло…»
Я читал ей стихи на разные темы, от весёлых юморных, до серьёзных философских, и даже на религиозную тему, но, как я заметил, больше всего ей нравились стихи про любовь. Она слушала их с замиранием сердца.
А, когда я прочел стихотворение, посвящённое одной знакомой:            
Спасибо, что ты есть на свете,
Спасибо, что ты есть…
За волосы и губы эти,
Всего не перечесть.
За ум твой, Бога дарованье,
Спасибо, и за ум,
Что нет напрасного терзанья
Отяжелённых дум.
Спасибо, что легко и просто,
Спасибо, что легко…
За ту любовь, что будто остров,
Который далеко.
Спасибо, что меня не ждАла,
Спасибо, что ждалА,
А на прощание сказала:
"Пока, я жду тебя…"
Немного грустно и тихо Зуля сказала:
- А мне стихов никто и никогда не читал, а тем более - не посвящал.
Тогда я, чтобы немного взбодрить девушку говорю:
- Не расстраивайся, я постараюсь написать тебе стихи.
   Потом мы ещё долго сидели и я рассказал, как попал в Абхазию и живу здесь уже больше четырёх лет, а она, что поехала учиться в Ростов, закончила институт, пошла работать на фабрику, вышла замуж, а через три года – развелась. А возвращаться домой не хочет: во-первых, там – квартира, а во-вторых - здесь нет работы по её специальности, разве, что на рынке торговать. У матери пенсия абхазская очень маленькая, вот и приходится помогать.  Ещё она рассказала, что её прадед бежал из Турции во время первой мировой войны, потому, как был женат на армянке.
«Вот теперь понятно, почему она не похожа на абхазску», - подумал я.
Напоследок прочитав ей ещё стихотворение, я провёл её до её калитки…
   На следующий день после обеда, зайдя к нам, домой, она предложила опять пойти  на пляж.
Там было целое столпотворение. Местная ребятня купалась, с визгом ныряла с волнореза, а пару пацанов  ловили мидий.
Тогда я заметил, мол, что недавно они меня угощали  этими моллюсками, жаренными на костре, но они мне показались совсем не вкусными, хотя до этого  в Гаграх в кафе я их ел хорошо приготовленные с приправой и соусом.
- А у меня и отец и мать, ели мидии сырыми, как это бывало делали в Турции, - усмехнулась, Зуля.
- Я слышал, что их так можно есть, но никогда не пробовал.
- Так, давай попробуем.
- Давай.
   Попросив несколько крупных мидий, у знакомых ребят, мы отошли подальше от того места где резвились дети. Я не понял почему мы так сделали и даже подумал, что она хочет уединиться.
Перебравшись через волнорез, она сказала:
- Надо чтобы вода была чистая, а там малышня всю её замутила. Сходи, принеси нож, лимон и соль.
Мы, находились, как раз  напротив нашего дома, и я мигом побежал на кухню. Взяв всё необходимое и захватив на всякий случай, ещё и бутылку вина со стаканчиками, по пути сорвал, росший во дворе, не совсем созревший, лимон жёлто-зелёного цвета.
  Увидев всё это, она засмеялась:
- Ну, ты нашу дегустацию, опять превращаешь в пьянку.
- Не в пьянку, а в культурное мероприятие, - возразил я, - ведь, не каждый день, знакомая девушка угощает меня мидиями.
Зуля, ловко раскрыв их ножом и промыв прямо в морской воде,  показала внутренности моллюска:
- Вот, смотри – это  кишки, их надо вычистить, потому, как в них собирается много экскрементов и не переваренных зелёных водорослей. Мидии, - продолжала она, - очень полезный морепродукт, способствует похудению, омоложению организма и помогает, даже от онкологии и импотенции, - заключила она смеясь.
«К чему это она клонит?» - подумал я.
- А теперь, надо разрезать лимон пополам, - продолжала она, - и выдавить сок прямо в створку моллюска.
Пока она это делала, я налил в стаканчики вина, а  Зуля,  протягивая  вторую половинку ракушки, сказала:
- Теперь можешь ещё посолить, а потом - глотай.
   Конечно, в другой раз я бы засомневался, но когда предложила такая девушка, то я сразу согласился, подумав:«Даже, если я траванусь, то она меня спасёт. Может быть, даже сделает искусственное дыхание рот в рот, ведь не зря она, что-то про потенцию говорила».
  А Зуля, лихо взяв тремя пальцами створку, со свистяще-сосущим звуком проглотила содержимое. Мне ничего не оставалось, как последовать её примеру. Вкус оказался кисло-горьковатым и немного солёным, но это, я понял - от морской воды. С трудом, проглотив скользкое содержимое,  напоминающее не промытые домашние консервированные грибы маслята, которыми приходилось как-то закусывать алкоголь,я запил его сладковатым вином.
- Ну, как? – спросила она улыбаясь.
- Под вино – не очень, а под чачу, как закусь, – пойдёт? – попытался я тоже улыбнуться.
- Ничего привыкнешь, - засмеялась Зуля.
С приятной девушкой, да под хорошее домашнее вино - следующая порция мидий, пошла значительно легче…
Мы сидели на берегу и я, обняв её за плечи, всё читал и читал свои стихи, многие из которых знал наизусть.
Когда совсем стемнело, и по побережью появились редкие огоньки, Зуля сказала:
- Я завтра поеду в Сухум на два дня к дяде, а потом мы можем опять встретиться,если ты хочешь.
- Конечно - хочу!
- Вот и хорошо, потому, что я через неделю собираюсь в Ростов - на работу.
- Да и я бы, не прочь повидаться с родственниками, - предложил я, - они у меня там живут возле РИЖТы.
- Тогда, до встречи, - сказала она, поцеловав меня, - пошли домой, уже поздно.
Провожать Зулю было не далеко – калитка была рядом, и на прощание её раз поцеловавшись, мы пошли по домам.
На следующий день я работал, как стахановец – не покладая рук, слегка перекусиви даже - без перерывов на окунание в море. Хотелось по быстрее закончить намеченный объём.
«Ещё денёк, - думал я, - и поеду с Зулей в Ростов».
   Не то, что бы я влюбился, скорее всего - она мне просто  понравилась,- своей незаурядностью, лёгким общением, которое возникает у женщины с возрастом и опытом, а главное, что она, как и я - любила стихи.
  Славик  даже удивился такому энтузиазму, хоть, конечно догадывался по какой причине вдруг такое рвение. Он этому был только рад.
Но, на следующий день Зуля не приехала, видно, загостилась у родственников, а ещё через день, ближе к обеду приехал мой приятель Толик, которому весной мы делали гостиницу.
Поздоровавшись, взволнованным голосом, он промолвил:
- Женя – выручай! У меня, после этих отдыхающих, вся электрика, что ты делал - сломалась. Я вызывал местных, а они не могут разобраться в проводке, - где, чего и куда?
- Может я, завтра подъеду? – вяло возразил я.
- Какой, завтра! Мы уже и так вторые сутки сидим без света, - холодильник потёк,  телевизор включить не можем, в общем, я его маму – беда!
Увидев, как он не на шутку расстроился Славик, сказал:
- Собирайся и едь, а я Зуле всё объясню и вы в Гаграх встретитесь.
Делать было нечего, и я поехал...
Вообще-то я думал, что быстро смогу устранить неисправность и может, даже успею вернуться.
Но, когда мы приехали на место и я стал искать причину поломки, то оказалось - всё не так просто. Видно, где-то по линии выгорела проводка, и даже, не в одном месте. Это оказалось вследствии того, что при большом наплыве отдыхающих, автоматы АП в счётчике не выдерживали такой нагрузки. И Толик попросил местного электрика поставить более мощные, что тот бездумно и сделал, не учитывая сечение кабеля. И, как результат - в некоторых местах он сгорел, а не зная, где он проложен, никто не смог - ничего сделать. А я  пока «прозвонил» провода и разобрался, где возможен обрыв, уже стемнело. Ничего лучшего не придумав, как кинуть временную переноску и хоть как-то выйти из положения, что бы на первом этаже горел свет и работал холодильник и телевизор, решил завтра всё исправить.
  День ушёл на восстановление и ещё - один на замену.
Утром позвонила Зуля, сказав, что она едет в Ростов и мы, можем встретиться на автовокзале около двенадцати часов дня.
Мы повстречались ненадолго так, как автобус стоял только пять минут.
- Я не смогу, сейчас поехать с тобой, - сказал, как бы извиняясь, - у приятеля в гостинице электрика сгорела, которую я когда-то делал. Надо помочь!
- Да, я знаю, ты, ведь: и художник, и строитель, и сантехник, и электрик, - засмеялась она и потом добавила, - а, ещё и – поэт. А мне стихи написал?
- Не успел с этой аварией, но если ты дашь мне свой телефон, то я, когда напишу, обязательно тебе прочту.
- Хорошо, - сказала она немного грустно, - вот я на листочке уже написала.
И на прощание поцеловав, зашла в автобус. А я, только успел помахать рукой, и расстроенный побрёл пешком к Толику…
Сезон закончился, и отдыхающих в Гаграх практически уже не было. Солнце светило по-летнему и лёгкий морской прибой доносил влажное  дуновение ветерка.
Чтоб немного успокоиться, решил пройтись по пустынному берегу, подышать морским воздухом.
Пройдя пляж военного санатория,увидев на пирсе, прямо на бетонном парапете, как знакомые соседские великовозрастные бездельники – Мего и Хасик, разложили небольшой пикничок.
Заметив меня, они хором крикнули:
- Ора, иди к нам!
Подхожу, а один - продолжает:
-Ты, что в Гагры из Афона приехал?
- Да!
- Вот и хорошо, давай за встречу выпьем, - и протягивает пластмассовый стаканчик, как я понял по запаху, чачи.
- Да, мне ещё Толику надо электрику чинить, - вяло возразил я.
- Как, говорил Саахов из «Кавказской пленницы», - сказал, смеясь армянчик Мего, - отказываться нельзя - кровная обида!
Да я и сам, был не прочь, успокоить свои нервы, поэтому взяв стаканчик, чокнувшись – выпил.
Алкоголь был такой тёплый,противный и крепкий, наверное, градусов, семьдесят - не меньше, что сразу обожог горло, как спирт.
- Я смотрю, у вас закуски - кот наплакал – плавленый сырок, да вяленая рыба, - удивился я.
- Э-э, - сказал улыбаясь Хасик, который был абхазом, - еды у нас мало, зато чачи - литровая баклашка.
- Так вон, малышня мидий наловила - это отличная закуска, - предложил я.
Тогда Хасик, что-то по-абхазски  крикнул пацанам, и не прошло и пяти минут, как они притащили целый ворох крупных мидий.
- Ну, а как есть будем? - удивился Мего.
И тут я, решив немного повыпендриваться , поэтому сказал:
- Как, обычно! У нас в Афоне едят – сырыми, - и обращаясь к нему, продолжил, - а ну-ка, сорви вон те два лимона, - и указал, на стоящее рядом дерево с жёлто-зелёными плодами.
  Пока он их собирал, я ножом ловко, как меня учила Зуля, вскрыл мидии, очистив их от кишечника, и передал Хасику, а потом и, подошедшему с лимонами, второму приятелю. Ещё одну мидию я приготовил себе.
Залив сверху лимонным соком, и немного присолив, я сказал:
- Ну, наливай! Выпьем за любовь!
И процитировал гарик Игоря Губермана:
                « Когда поднимается рюмка
                Любая печаль и напасть,
                Спадает быстрее чем юбка
                С девиц, что готовы упасть…»
Опрокинув чарки, и тут же проглотив содержимое раковин, мы, на удивление отметили, что чача практически не обожгла горло.
- Ну, как закусочка? - с торжествующим видом, спросил я.
- Класс, - сказал Хасик, - я давно так их не хавал.
А, Мего, скорее всего, не привыкший к такой еде с ехидством заметил:
- Я смотрю, что ты за пять лет, которые тут живёшь, стал практически – местным, даже сырые мидии научился есть, а я  тут всю жизнь живу с рождения, а вот так, их ем – впервые.
- Да, я тоже всегда их ел жаренными, - вздохнул я, - это меня местная девушка Зуля научила их есть в таком виде, а потом уехала в Ростов…
  - Не переживай, ты, так, дорогой, - сказал Хасик, - Ростов недалеко, закончишь работу у Толика и поедешь к своей Зуле. Лучше давай ещё этих мидий - шмидий схаваем и выпьем.
И мы, пили и закусывали, пока не закончилась чача.
Правда, Хасик, хотел, было – дело, сбегать - ещё за одной, но я, как мне показалось, довольно твёрдо сказал:
- Всё, баста! Я пошёл ремонтировать элект..., эклектрр...,эклектрикчество.
  И поплёлся домой к Толику.
  Когда он увидел в каком я состоянии, то резюмировал:
- Я вижу, ты совсем расстроился из-за подруги. Давай, сегодня электричество ремонтировать не будем, - от греха подальше, а завтра всё исправим, - а потом, добавил, - иди - отдыхай.
Дотащившись до постели, я, не раздеваясь, бухнулся в кровать…
  Мне снились, - глаза Зули, закат, морской прибой, который выбрасывал на море тёмно-коричневые мидии. Они тут же открывали створки и в них блестели и переливались перламутровые жемчужины, а я их собирал и протягивал девушке. На ум начали приходить какие-то слова, сплетавшиеся в предложения, выстраиваясь в столбики по четыре строчки. Когда я нагнулся за очередной ракушкой, меня внезапно окатило холодной волной.
От неожиданности я проснулся и понял, что - замёрз. Ну, это и понятно - ночи в Абхазии осенью довольно прохладные.
   Некоторые фразы ещё роились у меня в голове и я, включив свет, начал записывать, что помнил…
К многим поэтам озарение приходит по ночам, и я, видно, тоже был не исключение. Психическое переживание, помноженное на алкоголь, дало  желаемый результат – и я, - всё писал, и писал, потом вычёркивал и опять писал, почти, до самого утра. Когда небо стало светлеть, обессиленный - упал в постель…
  Разбудил меня голос Толика:
- Вставай – соня, уже – десять. Ну, ты вчера – дал жару!С кем ты так наклюкался?- со смехом спросил он.
- Да с твоими соседями: Хасиком и Мего.
- А-а! Это знатные бездельники, - и потом продолжил, - пошли завтракать.
  Когда за столом я пил ароматный кофе с булочкой, то умоляющим тоном, попросил:
- Толик-джан, я сейчас быстренько сбегаю на переговорный пункт, позвоню в Ростов и – шмельком назад.
- Ну, что с тобой сделаешь, - засмеялся он, - седина – в бороду, а Бес – в ребро! Ладно – беги, только нигде не задерживайся, и сразу – назад!
- Будет сделано, - брякнул я на ходу и выбежал на улицу.   
На переговорном пункте с трудом дождавшись, заветного объявления: «Ростов – кабина номер три!»,я бросился к телефону.
- Привет! - услышал я в трубке, - ну, ты даешь, - засмеялся женский голос на том конце провода, - мы же только вчера расстались. У тебя, что-то случилось?
- Да, - сказал я, и продолжил, - я написал тебе стихотворение. Хочешь, прочту?
- Конечно, читай!
Набрав в лёгкие, как можно больше воздуха, я, слегка волнуясь, начал:

  На море тихий, тёплый вечер,
  На берегу, мы посидим.
  Я обниму тебя за плечи,
  И о любви поговорим.

  Закат тихонько догорает,
  А волны брызгами шалят.
  Круг солнца быстро в дымке тает,
  На небе две звезды блестят.

  Взгляд карих глаз и уст молчанье,
  Они о многом говорят,
  Но, стук сердец и душ мечтанье,
  Нам что-то важное сулят.

  Всех чувств не передать словами,
  Весомей слова – тишина.
  Но что-то происходит с нами...
  Чем насладимся мы сполна?

  Что впереди, любовь иль счастье?
  Или разлука навсегда?
  В глазах - вопрос, в душе - ненастье.
  Ответить могут, лишь года.

  На море тихий, тёплый вечер,
  На берегу, мы посидим.
  Я обниму тебя за плечи,
  Но, о  любви мы помолчим...

- Какое хорошее стихотворение, - сказала немного грустно Зуля, а потом добавила, - если приедешь в Ростов с меня – презент.
- Я постараюсь, а подарок, ты мне уже сделала.
- Какой?
- Научила, есть сырые мидии…