Анна поблагодарила Полину и, отложив шитье, принялась завтракать, она очень спешила закончить ко времени платье, и ела быстро, не ощущая вкуса каши, хотя Полина говорила, что каша всем понравилась и некоторые просили даже добавки, Анна не доела ее и выпив наспех чай, опять села за шитье.
В три часа дня к ней опять заглянула Полина:
— Аня, ты и обедать отказываешься?
— Ой, Полиночка, некогда мне, спешу закончить ко времени заказ.
— А к какому часу ей нужно платье?
— Сказала, чтобы к пяти часам было готово.
— Много тебе еще осталось.
— Не так много, но самая нудная работа, надо обметать все швы петельным швом, а потом проутюжить.
— Я помогу тебе, Аня, идем, пообедаем!
— Спасибо, подруга, но чем ты можешь мне помочь?
— Что скажешь, то и делать буду, ну хоть бы нитку в иголку вдевать.
Аннушка улыбнулась.
— Спасибо, Полина, это помощь немалая, ты мне очень поможешь, — работа пойдет в два раза быстрее. Пойдем обедать.
Они вошли в кухню, в ней уже никого не было, кроме Дуси, которая ждала Анну и увидев ее сказала:
— Молодец Полина! Уговорила тебя пообедать. Негоже, Анюта, голодать из-за работы. На голодный-то желудок никакая работа не пойдет. Садись скорее за стол, да отведай моего грибного супа. Хоть он и не приправлен сметаной, но все равно очень вкусный: за уши не оттянешь. Она поставила перед Анной тарелку, наполненную до краев супом, а рядом с ней другую, с отварной картошкой и солеными огурцами.
От супа, исходил такой душистый запах грибов, петрушки и укропа, что у Анны сразу разгорелся аппетит и она мигом опорожнила тарелку. Рассыпчатая картошка с солеными огурцами, тоже была мигом уничтожена. На десерт был компот из сушеных фруктов без сахара, но сахар был и не нужен, он был и так сладким из-за изюма: Дуся не скупясь, положила в компот его довольно много.
После обеда они вернулись в комнату Анны и принялись за дело. Работа с помощницей пошла сразу быстрее; как только у Анны заканчивалась нитка в иголке, Полина тут же подавала ей другую, — со вздернутой в нее ниткой.
Оставалось еще целых полтора часа, когда Анна, сделав последний стежок и, закрепив нитку, вздохнула с облечением, встала и потянулась, расправляя уставшие плечи, затем сказала:
— Спасибо тебе за помощь, Полина, теперь осталось только прогладить как следует, надо только разжечь утюг.
— Это я сейчас быстро устрою. Возьму угли из кухонной попки и мигом его продую,
чтобы разгорелись в нем, как следует, — с прежней готовностью помочь Анне, сказала она и выбежала из комнаты.
Когда платье было хорошо проглажено, Анна, прихорошившись перед зеркалом и, с замиранием в сердце, понесла его барыне: — «Как барыня отнесется к ее работе? Может платье вовсе не понравится ей?» — думала она, не спеша поднимаясь по лестнице.
Но тревожные мысли были напрасны. Платье очень понравилось Ольге Васильевне. Надев его, она долго вертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон, и убедившись, что платье сидит на ней превосходно и очень идет ей, похвалила Аннушку за хорошо исполненную работу.
Обратно Аннушка неслась, не замечая ступенек крутой и узкой лестницы, и, влетев в свою комнату, чуть не сбила с ног Полину, которая с нетерпением дожидалась ее.
— Понравилось, платье! Ей понравилось, платье! Она похвалила мою работу! — со слезами на глазах, воскликнула она и обняла подругу.
Полина радуясь за Анну, вытирала ей слезы и целуя ее, словно мать успокаивала:
— Чего ж тогда плакать-то, Аня, так никаких нервов на жизнь-то твою не хватит.