Когда тебе смерть ужасная грозит, на что хочешь, пойдёшь, любую помощь примешь, даже подозрительного сатира. Полезла Согдиана на спину к новому знакомому, грифончик на плече здоровяка пристроился, и понеслись, да так быстро, только ветер в лицо. И страшно, и весело разом.
Неведомо, сколько так бежали, да над деревьями зелёный дым появился, на вид жуткий.
- Я не я буду, если здесь не магия чёрная, - нахмурился сохатый, - ты, вроде как, всем помогаешь, может, глянем?
- А успеем к ведьме вовремя? – уточнила девушка. – Посмотри, рука уже до самого плеча позеленела, вся в красных шипах с внешней стороны, а на локте какой длинный, да жуткий. Повезло, что справа, до сердца дойдёт, и кто знает, не скончаюсь ли досрочно?
- Думаю, благодаря мне (не сочти за хвастовство и намёки), сэкономила не меньше половины дня, - рогатый облизал губы, - если опять охотника происки, больше никто не справиться, раз сам зелёный человек жертвой стал. Если же ошибаюсь, втрое быстрее помчусь, окажусь на месте раньше, чем беда с тобой случится.
- Если я злодея безумного выпустила, грех на душу взяла, должна как можно больше добра творить, глядишь, и простят проступок, после смерти, - вздохнула сиротка, - поспешим, мало ли кто там страдает или вовсе на гране гибели?
Полетел спутник быстрее мысли, как ухитрялся деревья огибать, непонятно, а если бы и врезал, неизвестно, кому хуже было? Наконец, оказались в каком-то странном поселении. Деревья оказались буквально оплетены вокруг стволов, не причиняя им никакого вреда, даже ветвям, но невероятно красивые. На траве лежали тела мужчин, женщин и детей с острыми ушами, со светло-зеленой кожей и тёмно-зелёными волосами. В центре деревни горел костёр, от него и исходил необычный дым. Сохатый так же покачнулся и сделал несколько шагов назад. Детёныш на его плече расчихался.
- Кажется, яд какой-то, - прохрипел сатир, - приближусь и сам паду, как несчастные светлые альвы, не вытащишь такой огромной туши, прости, пожалуйста.
Согдиана лицо рукавом прикрыла, чтобы хоть немного уменьшить вред, быстро отыскала, в одном из домов, котелок, костёр им накрыла. Неизвестно, погасит ли вода, но точно известно, без воздуха гореть не сможет. И вправду, унялось пламя быстро. Теперь вытаскивать потерявших сознание, одного за другим, как можно дальше. Вскоре, воздух очистился сам по себе, могучий спутник смог помогать, даже грифончик хватал маленьких деток, и выволакивал, поливали водичкой из ручья неподалёку. К счастью, начали, вскоре, в себя приходить. Девушка Творцу молитву вознесла, благодаря за то, что удалось вовремя поспеть. Возможно, общий недруг никого убивать и не собирался, достаточно ослабевших по клеткам рассовать и сдать властям, а уж те нечисть с удовольствием на костёр отправят, или потребуют помогать, против других представителей малого народца воевать, взяв в заложники семьи.
Не сразу разобрались альвы, чего же произошло, изрядно помогло, то, что Согдиана не совсем на дочь Евы походила ныне, вроде, своя. А уж когда правду узнали, разозлились изрядно, поклялись отомстить охотнику, латы латами, а если по стреле вогнать в каждую щель, любой скончается, чай не бессмертный. Обещали любую награду, да вот чар зелёного человечка никак снять не могли, при всём желании. Маленькие альвята окружили сиротку, грифончика гладили и целовали, надели на него золотой ошейник. Приблизился и взрослый остроухий, казался молодым, как остальные, да волосы седые, глаза мудрые, существа древнего, поклонился низко. Оказался старейшиной.
- Пусть мы не можем убрать яда из твоей крови, - начал остроухий, - однако, не вовсе бесполезны. Напишем письма Серой Ведьме, обязательно прислушается, старая знакомая, не с пустыми руками прибудешь.
Поклонилась Согдиана старейшине, как только подготовил обещанное, приняла, спрятала в сумке у сатира, могли дальше спешить, прямо к жилищу возможной спасительницы.
- Думаю, тебе уже нравиться спасать нуждающихся? – спросил рогатый.
- Мне сие и прежде это всегда по душе было, - вздохнула девушка, - только много времени затратили, посмотри, треть туловища потеряла и на шею зашло. Неужели и письмо окажется бесполезным?
- Чего-то ты совсем загрустила, - отозвался могучий спутник, - давай спою тебе, глядишь, настроение поднимется немного.
- Уж и не знаю, - сиротка поморщилась, - с радостью бы посетила альвов ещё раз, поиграла с их детишками, говорят, альвийки невероятно красиво танцуют. Не каждому повезёт увидеть перворожденных, а тут пронеслись мимо, как прекрасные виденья, не знаю, сон ли, явь? Будто пообещали мне чудо, показали краешек и немедленно спрятали.
- Да ещё тьму тем раз посетишь, - отмахнулся копытный, - вот спроси хоть грифончика, подтвердит. Никто тебе сгинуть не позволит, а случиться, лично найду зелёного человечка и голову откручу. Пока же, давай немного повеселю, как умею.
- Хуже не будет, - согласилась Согдиана, - выбери из всех песен самую весёлую, прошу.
- *Первым человеком в райских кущах, был Адам, и стало ему скучно. Вот однажды, в тоскованьи взвыв, о создании женщины Бога попросил, - начал певец.
- Думаю, священник бы таких текстов не одобрил, - хихикнула Согдиана, - но, довольно мило, мне нравиться. Это тоже Анеле сочинила?
- Только очень – очень давно, - подтвердил сатир.
- Я, кстати, так и не услышала твоего имени, - опомнилась девушка.
- В Тёмном Лесу никто не произносит его вслух, чтобы злодеи не услышали, не завладели телом неосторожного, или не зачаровали его, - вздохнул спутник, - пока зови просто «Певцом», а там посмотрим, возможно, и шепну по секрету. Никому ещё так не хотелось назвать имени, доверился с радостью.
Меж тем, из травы вынырнул крохотный огонёк, преградил дорогу, здоровяк чудом в него не врезался. И вот кроха взмыла в воздух, подлетела к лицам и сиротка разглядела маленькую женщину, необычайно красивую и изящную, в платье из лепестков, со стрекозиными крылышками за спиной. Очаровашка поклонилась низко и запищала. Настоящая фея – пикси!
- Простите, что смею беспокоить, - начала очаровашка, - но у нашего народа беда, охотник за нечистью нашёл поле, на котором живём, а после и розу, в которой обитает священная душа фей, накрыл её антимагическим куполом, если не убрать, просто исчезнем. Но, никто из нечисти не в силах даже коснуться. Узнали, что появилась чудесная дева, способная противостоять злым чарам и сразу поспешили навстречу. Молю, не откажи.
- Жилища пикси очень - очень далеко, - вступил в разговор рогатый, - даже я не уверен, что поспею вовремя обернуться.
- Я одна, а бедных малышек много, - Согдиана поджала губы, - нельзя одну жизнь менять на многие. Умру, значит, судьба такая. Поспеши же, пока бедняжки не стали прошлым!
И вот понёсся копытный быстрее прежнего, только треск ломаемых ветвей и кустов стоял, оглушал сиротку. Фея спряталась за пазухой спасительницы, в жизни бы не угналась. Наконец, стволы расступились и вылетели на очаровательнейшую полянку. Правда, она менялась потихоньку, бледнели бутоны цветов, тускнела трава, не видно насекомых, пение птиц стихало, а главное, крохотных волшебниц не ведать.
- Надеюсь, не слишком поздно, - простонала пикси, - почти не чувствую ауру цветка.
Девушка спрыгнула со спины друга, побежала к центру лужка. Наконец и роза, больше походила на прозрачный кусочек льда, накрывал её стеклянный колпак, искрившийся на солнце. Схватила отравленной рукой, вздрогнув, когда кожу закололо немного незримыми иголочками, попыталась сорвать, но, с первого раза не вышло, словно прилипла. Сплюнув, взялась и второй, здоровой, вскрикнула, боль казалась нестерпимой, от кожи повалил чёрный дым, казалось, ещё миг и вспыхнет, но не отпустила, не могла, не имела права. Зачем ей вторая конечность, коли умрёт скоро? Но, чуду чудесному, маленьким обитательницам поляны, уйти не даст, ибо мир станет беднее без них! И вот проклятая штука поддалась, оторвала на дюйм, на два, резко выпрямилась сиротка и упала на спину, отбросила тёмный артефакт, тот упал на землю и разбился, на мелкие кусочки, от осколков вверх поплыл розоватый пар. Роза начала темнеть, наливаться цветом, бутон засверкал, подобный солнышку, разлился непередаваемый аромат. Следом за первым цветком, становились ярче другие, зазеленела травка, взмыли мириады бабочек, стрекозок, божьих коровок, птицы в небе залились трелями, и вот явились абрисы прозрачных крошечных тел, точные копии посланницы. Феи так же менялись, возвращаясь из небытия, волосики всех цветов, платьица из травы, лепестков, листиков, хитиновых панцирей жуков, ни одной повторяющейся красавицы. Заплясали в воздухе, закружили радостно, смеялись звонкими голосами. К сожалению, спасительница не смогла их разглядеть толком, боль победила, позволила себе потерять сознание, упала. Крохи заволновались, закружили над ней, не зная, как спасать и что предпринять. Плоть на здоровой руке исчезла, обнажив кости. Но, к счастью, или горю, кое-кто заранее позаботился, ужасные изменения продолжились, яд побеждал болезнь, лишь ненадолго позволил девушке уснуть и позабыть о бедах. Несколько мгновений и руки стали одинаковые, мясо и мускулы наросли, туловище так же изменилась, до самой талии. Лишь чудом голова осталась прежней. Застонала Согдиана, с трудом разлепила глаза. Сатир поспешил помочь ей сесть. Сиротка протянула к лицу верхние конечности, застонала, подняла глаза к небу.
- Что такое? – забеспокоилась первая из фей.
Певец поведал печальную историю своей спутницы, о том, что надо им быстро добраться до Серой Ведьмы, пока не скончалась спасительница благополучно.
- Неужели из-за нас так рисковала? – заволновались малышки.
- А вы не сможете, чары снять? – уточнила странница.
- Мы зелёному человечку не соперницы, даже всей толпой, - опечалились пикси, - единственно, готовы попытаться донести прямо до жилища Ведьмы, пока не слишком поздно.
- Были бы вам очень благодарны, - кивнула Согдиана, - не хочу загнать своего спутника до смерти, туда – сюда бегать тяжеловато, даже для могучего сохатого.
*Первым человеком в райских кущах,
был Адам и стало ему скучно.
Вот однажды, в тоскованьи взвыв,
о создании женщины Бога попросил.
И Господь подумав, взял его ребро,
вырезал грудь, плечи, талию, бедро,
волосами вьющимися наготу прикрыл,
а в глаза смеющиеся искорки впустил.
В душу лучик солнышка золотистый вплел,
краски на палитре яркие развел
и сердечко трепетное нежностью зари
кисточкой раскрасил и сказал: - «Гори»!
Красотою лебедя щедро одарил,
грацию тигрицы в легкий шаг вложил
силу притяжения от магнита взял
и свое творение женщиной назвал.
Но когда прелестница рождена была,
идеалом Господу почудилась она,
чтобы в грешном мире жить хватило сил,
кое-что добавить Бог в нее решил:
звездное мерцание в холодной вышине,
крылышек жужжание в звонкой тишине,
ревность разъяренную от царицы львиц,
хитрость потаенную ото ста лисиц,
дым дурмана опия, хватку от акул..
И все эти "радости" в женщину вдохнул
Милое создание в райский сад при-нес,
подарив Адаму, с чувством произнес:
- Принимай же спутницу, сын мой, только знай -
переделать женщину даже не мечтай!
Полюби жену свою вот такой, как есть
береги покой её, уважая честь!..