Мама, мне так холодно! Не в том смысле, что мурашки по коже. Внутри холодно и глаза заволокло слезами. Во время тумана или метели, когда всё зыбко и глухо, вспоминается наше родное гнездышко. В его приветливых стенах всегда было тепло и уютно.
Дом путевого обходчика, стоящий на отшибе маленького полустанка, за своё столетнее служение принял немало бедолаг, застрявших в непогоду, детей, обиженных родителями, младенцев, родившихся до срока и оповестивших криком прибытие на Землю.
В их числе оказалась и я - долгожданное дитя станционного смотрителя.
В четыре утра поезд минует крошечное поселение Иня. А часом раньше в низины спускается туман.
Я еду из города, где учусь, домой. Может в последний раз. Стою в узеньком коридорчике спального вагона, пытаясь разглядеть очертания до слёз знакомого места. Но тщетно, пышная кисея тумана надёжно скрывает наш дом, тебя, мама, совсем молоденькую в вышитой маками кофточке, взрослую, в окружении хуторских детей собирающую на склоне землянику. Ясно и чётко всплывает в памяти, что было так дорого и любимо...
… В клубящемся облаке глухо позвякивает колокольчик на шее невидимой козы и слышится твой родной голос: "Люююсь, возьми Зойке хлееееба! И бабушкину шаль захвати... хооооолодно." Горло и нос сводит горькая боль непролитых слёз.
Во мне так много твоего, Мама! Забывая о себе, ты отдавала мне усилия, наполненные жизненной энергией. Невероятно тяжёлый труд, ежедневно оплаченный опасно пляшущим током крови и коварной астмой, способной любой вдох сделать последним. Тепло твоего сердца было неиссякаемым, преданность абсолютной.
До последней минуты твоя любовь берегла и поддерживала меня.
Исчез родник.
Осталась растерянность. И страх перед миром, где нет тебя, мама.
Хожу по опустевшему дому, укладываю нехитрые пожитки. Они дороги только тем, что излаженные заботливыми руками, верно служили нам, украшали быт, облегчали будни, создавали особенную. неповторимую атмосферу существования.
Всё вроде собрано, туман крадучись занимает пустые места. Но где же самое ценное в доме?
Ах, да! Может, это почерневшая икона в Красном углу? Впервые держу её, но не чувствую тепла, как бывало от маминой руки. Просто вещица вроде гаджета или корзинки для клубков рукоделия.
Пора уходить... Но что-то не даёт двинуться с места. Мертвенность, опустошение. Поглотившая наше небольшое строение белая субстанция словно лишила его жизни: ни малейшего движения, ни звука. В плотной облачной пене потерялся свет. Вот что несла в себе мама!
С её смертью пропал сердечный огонь. То, что она поддерживала, лелеяла, берегла. Чтобы образ мира, каким он сложился в семье, маленьким штришком, крохотной закорючкой, иероглифом дополнял картину бытия.
Для этого не требовались особенные усилия. Нужна была рутинная работа: содержать свою душу в чистоте и в порядке, осознавать направление движения, ежедневно сохранять и умножать уникальный свет.
Я обошла весь дом, вымела из углов паутину, убрала невесть как пробравшиеся шуршащие листья, пух чертополоха, переносящий семена на новое поселение, открыла настежь окна первым лучам солнца.
Теперь перед вечностью стояла я.
Оставалось сесть в поезд и начать новую жизнь
Нагруженная желаниями и мечтами, бесполезными знаниями, никем ещё не любимая и не любившая, не исполнившая своего предназначения, я обмерла от сильного внезапного прозрения и потеряла власть над собой.
Между тем, поезд приближался строго по расписанию и должен был остановиться в следующую минуту, а шестьдесят секунд спустя продолжить путь к пункту назначения - конечной станции Брянск.
Небольшой локомотив, испустив пронзительный свисток 175 лет назад, бережно тронул состав с нарядной публикой, занявшей места в восьми вагонах и, следуя расписанию; впервые отправился в двенадцать часов тридцать минут от станции Санкт-Петербург в Царское Село. С тех пор это революционное произведение прогресса ознаменовало на русской земле начало новой технической эры.
Надёжность грандиозного механизма сулила мне успокоение после случившегося горя, но тем не менее ожидание сопровождалось сильнейшим волнением, тревогой, беспокойством, ажитацией.
Буравя пространство двумя оранжевыми огнями, похожими на глаза доисторического ящера, поезд, едва остановившись уже, набирал скорость и со страшным чавканьем удалился, не заметив моей протянутой руки. Клубы дыма скрыли поручень, поток воздуха опрокинул меня на дощатый настил, сдавленный стон вырвавшегося страха растворился в грохоте бездушного чудовища.
Дежурная, ничего не заметив, держала над головой красный сигнальный фонарь.
Невесть откуда взявшаяся сила подняла обмякшее тело и унесла в глубины всепоглощающего пространства. "Ангел-хранитель" - просверкнула мысль в измученном сознании.
* * *
Время, когда меня подхватило неведомое, и когда глаз коснулось ласковое тепло, происходило в настоящем. Ангелы - светоносные существа принадлежат вечности, утверждают посвящённые. И когда они перемещаются, то подобно фотонам остаются в вечном настоящем.
На обширном пространстве сцены, декорированной многочисленными занавесями, располагались знакомые люди. Точнее, мы не встречались воочию, но всех я знала. Люди и предметы состояли из переливающейся всеми светами материи. Малейшее движение тотчас меняло палитру цветов. Тихая небесная музыка не мешала воспринимать обращенные ко мне слова.
Женщина в белом, сидящая в затейливо исполненном кресле, была здесь Главной. Несмотря на молодой возраст, идущие от неё мягкое сияние и незримая сила, насыщали живительной энергией. Неподражаемая улыбка вызывала ответную симпатию и молитвенную благодарность.
Вне всякого сомнения, это была Матерь Мира, окружённая ангелами. В безмолвии звучала утончённая мелодия, исходившая из чистых ангельских душ. Многомерная информация, наполняла естество знаниями о мире, куда меня занесло.
Только на мгновенье увиденная картина жизни на Земле, полная несправедливости, тяжёлого труда собственного преобразования, вызвала неодолимое желание остаться здесь, в мире, где царит неземная красота, где прямо сейчас с душой происходят чудесные преобразования.
Любовь ко всем существам, окружающим Марию, включая птиц и животных, к звездам, будто пришпиленным к небосводу и посылающим волны радости - как можно променять обретенную духовную родину на бесконечный труд за хлеб насущный, борьбу с несовершенным разумом, собственными слабостями, там, на Земле.
Опустившись на колени, я обратилась к Матери:
- Пресвятая Дева Мария, царица Ангелов,
разреши мне, Великодушная Мать,
остаться в твоем благословенном мире.
Дева Мария показала мне взглядом от кого будет зависеть моя судьба.
В этот миг сияние многократно усилилось, разлилось благоухание весенних цветов, белоснежные ангелы, поющие Славу Всевышнему, окружили фигуру Христа. Свет затопил всё вокруг словно светило само солнце. Началась Литургия.
Как только свет залил центр молитвенного круга, сами собой пролились сладкие, счастливые слезы.
Внутри прозвучал мягкий наказ Всевышнего:
- Вернись. Проснись. Ищи учителя. Любовь найдет тебя сама.
Не было ничего в моей жизни весомее его слов, расставание, щемящее, нежеланное, наполнило душу нежнейшей любовью.
***
Ровно гудели моторы летящей машины, возвращая меня домой. Я дремала в затемнённой люльке, всё еще переживая неземную любовь.
И вдруг что-то случилось. Вспыхнул яркий электрический свет. Из кабины пилотов почти мальчишеский голос призывал сохранять спокойствие. Произошло неожиданное изменение погоды. Посадка задерживается. Экипаж ждёт разрешения в воздухе, кружа над городом.
Я сидела одна в последнем ряду. Подумала: если это конец, то надо навести порядок. Слово "порядок" мысленно перенесло в знакомое место, там, на земле. Пройдясь по комнатам, почувствовала, как люблю уютный приютивший дом родственников. Придирчиво заглянула в потаенные местечки. Ничего лишнего, разве что лёгкий налёт пыли. Тот, кто придёт, не будет брезгливо поджимать губы. Попрощалась. Без спешки посмотрела на лица родных за вечерним чаепитием. Сказала, что люблю. Попрощалась и с ними.
Взглянула на часы. Прошло двадцать минут.
Появилась надпись: "Пристегните ремни." Самолет пошёл на посадку. Позже оказалось, что баки лайнера были почти пусты.
***
Блуждания в поисках правильного пути будто нарочно уводили всё дальше по лабиринту жизни. Обессиленная, потерявшая надежду, я бесцельно бродила по берегу моря. Рука машинально вывела на мокром песке: "Кто мой учитель?"
"Это я - Пак Де," - откликнулся внутренний голос.
Не знаю, где обитает Учитель, и кто он настоящий. Каждый раз он появляется в новом обличье. Но всегда рядом. Сидит на песке перед островком жизни - горящим костром, подкладывая поленья. Вот он где.
В сполохах света появляются как мотыльки, сопровождающие его люди. Набираясь тепла, исчезают. Изредка Пак Де роняет слова - это его улов в реке безмолвия.
Каждый из нас носит при себе открытую книгу своей жизни, и все мы учимся её читать. Встреченный человек обладал этой способностью. Неслучайность самой встречи была очевидной. Оцепеневшая под тяжестью детских травм, разорванных отношений, проигранных ценностей я не хотела признавать поражения.
Появление учителя означало неотвратимость учебы.
Прочь гордость и высокомерие, прочь жалость к себе! Пришлось оставить засохший кокон и двигаться вперед. Тепло от костра и тепло участия Пак Де - разве этого мало, чтобы изменить себя?
Золотые искорки, улетающие в небо, уносят в Горние Выси горячее намерение действовать. Получать - правильно и хорошо, но желание отдавать - это как родить ребенка - продлить непрерывающуюся нить жизни.
Хочу усвоить уроки Пак Де.
***
Когда мародёр-время безжалостно тратило себя впустую на кружение самолёта, а разрешение на посадку всё еще не приходило, короткий сон заменил муку видением.
С обложек книг любимого автора на меня без устали смотрели усталые, прищуренные глаза. Мы не раз встречались в интернет-пространстве и жили ожиданием: однажды увидимся в центре и где-нибудь посидим...
Монолог рождался стремительно. Слова срывались подобно каплям в оттепель.
- Ты - мое главное дело в оставшейся жизни. Мы так и не увиделись больше, не сказали друг другу: «Здравствуй!" Не испытали сближения истосковавшихся кончиков пальцев. Не прошептали: "Моя любовь!"
И не встретимся даже если продолжится жизнь. Здесь - нам выпала другая карта. Работать и ждать. Мы будем вместе в другом мире. Знаю, что это предопределено.
Рядом с тобой в виртуальном пространстве я научилась ценить любое испытание. Это помогло выдержать нашу невстречу. Ты, безмолвный и недосягаемый был крепче любой опоры. И ты, единственный из всех, не разочаровал, не огорчил меня.
Жаль конечно, что не отвечал даже на очень редкие обращения. Но я уважаю молчание. На него есть причина. Например, запойная работа. Твои произведения говорят со мной. А любимый стих на рабочем столе ежедневно поддерживает надежду и веру:
Ты влилась в мою жизнь, точно струйка Токaя
В оскорбляемый водкой хрусталь.
И вздохнул я словами: «Так вот ты какая:
Вся такая, как надо!» В уста ль
Поцелую тебя иль в глаза поцелую,
Точно воздухом южным дышу.
И затем, что тебя повстречал я такую,
Как ты есть, я стихов не пишу.
Пишут лишь ожидая, страдая, мечтая,
Ошибаясь, моля и грозя.
Но писать после слов, вроде: «Вот ты какая:
Вся такая, как надо!» – нельзя.*
Верю, что однажды прочтешь мой ответ.
Любовь - дар избранным. Его не предают. Во мне ты будешь жить вечно.
_____________________________________________________
* Стихотворение Игоря Северянина “Последняя любовь.”