- Когда ты его уже выбросишь, воняет на всю квартиру!! - Истеричный женский голос соседки был прекрасно слышен.
Мужской бас отвечал: - Да ничего он не воняет. Я вот не чувствую. Выпей стаканчик - и нормально.
Женский голос не унимался: - Ты не чувствуешь, а я не могу! Выброси, кому говорю!
- Ладно-ладно, - сдался мужчина. - Завтра вынесу. Только сначала… - Мужской голос перестал быть различимым, перейдя в глухое бормотание.
Вот алкаши, - с заметным раздражением подумала Анжела, - ругаться на весь подъезд из-за мусора. Ну воняет тебе - вынеси сама. Нет, обязательно надо с мужика требовать. Да уж, даже у этой алкашки есть мужик, только у неё, Анжелы, нет… И давно ведь уже они живут вместе, года два так точно. И её ребёнка растят от какого-то прошлого мужика. Ну, как растят - растёт он скорее сам по себе, - то пропадает на несколько дней, видимо, дома запирают или может увозят куда, то появляется во дворе - худенький, голодный, но всегда улыбчивый и вежливый. Повезло этой алкоголичке… Сколько ей? Лет сорок наверное, такое ощущение, что пьёт она всю жизнь. Как ребёнка-то родила?..
***
- Куплю себе на тысячу эту вина! И сыра кусок! Сто лет сыра не ела, а консервы твои дешёвые задолбали уже!
- Ка...какое вино, с ума сошла?! Да на неё знаешь сколько водяры можно купить! А вина что, две бутылки?! Перебьёшься!
- Да пошёл ты знаешь куда, алкаш! - Женский голос перешёл на визг и добавил несколько матерных слов, - я заработала эту штуку, я и куплю, что захочу! А на водяру тебе вон накидали соток и мелочи, - упейся! И не подходи вообще ко мне, скотина!
Женщина решительно вошла в магазин, прижимая тысячную купюру к груди. Пробормотала еле слышно: - Спасибо, сынок. Хоть так помог…
***
- Устала как собака, - женщина добавила пару непечатных слов. - Тащи сам! Он знаешь какой тяжёлый! - Она перевалила свёрток грязно голубого цвета на руки мужчине.
Тот крякнул и перехватил свёрток, закинув его себе на плечо. Пробормотал виновато: - Ну не такой уж и тяжёлый. Денег-то заработала?
- Вот и таскай его сам!! И сиди с ним тоже сам, алкаш хренов! - Женщина начала повышать голос, но внезапно успокоилась и даже криво улыбнулась, показав разрушенные зубы. - Заработала, заработала…
***
Егор никак не мог выбросить из головы женщину, которой дал тысячу возле магазина. Могла эта побитая жизнью женщина, на вид лет сорока, быть его бывшей одноклассницей, красавицей Машей, в которую было влюблено полкласса?..
Конечно, район тот же, и внешне отдалённое сходство есть, но...
Одиннадцать лет после окончания школы Егор не ездил на вечера встреч и не общался с бывшими одноклассниками, - почти сразу после школы переехал в столицу, там учился и одновременно работал, постепенно откладывая деньги сначала на машину, а потом уже и на квартиру.
Да и сейчас он оказался возле этого магазина совершенно случайно - приехал на несколько дней к родителям, а мама позвонила и попросила купить буханку самого простого хлеба в магазине у дома.
Может, это Машина родственница? Старшая сестра?..
***
- Подайте сыночку на лечение… Подайте сыночку на лечение… - Уже несколько дней на пороге магазина сидела неопрятно одетая женщина, которая покачивалась и сама выглядела больной. Сыночек, на лечение которого она просила денег, был здесь - закутанный в какой-то непонятный комбинезон когда-то голубого цвета, лежал у женщины на коленях. Это был уже совсем не младенец, а ребёнок лет четырёх-пяти, худенький, с обострёнными чертами лица. Глаза его были закрыты, дыхание практически не угадывалось.
Вообще они представляли собой жуткое зрелище. От женщины странно пахло: как будто какими-то лекарствами, как будто чем-то прокисшим, но на улице было ветренно, и запах ощущался еле уловимо. На лице, казалось, жили только глаза, - когда она их поднимала, было видно, что они наполнены настоящими слезами. Правда, непонятно - от ветра ли, от собственного ли запаха или действительно от беспокойства за сына. Выглядела она лет на сорок, не меньше - волосы наполовину седые, непричёсанные, руки неухоженные с обломанными ногтями, кожа лица морщинистая и покрытая местами каким-то раздражением, уголки губ опущены вниз и несимметрично перекошены.
Народ, ёжась, смотрел на них и, виновато отводя глаза, бросал в подставленный пластиковый стакан железную мелочь. Иногда кто-то клал сотню, которую женщина, воровато оглядываясь, сразу же прятала в карман своей куртки.
- Возьмите, - послышался негромкий голос. - Ухоженная мужская рука с часами, наверное дорогими, протягивала тысячную купюру. - Купите, пожалуйста, ребёнку еды, он очень худой.
- Конечно-конечно, куплю-куплю, - забормотала женщина, выхватывая купюру. Она еле сдерживала счастье, которое её захлестнуло. Надо же, целая тысяча!!!
Мужчина помедлил. На вид ему было лет тридцать или даже чуть меньше. Он был хорошо одет и вряд ли мог иметь с женщиной что-то общее. Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но передумал, вздохнул, и спустился с крыльца магазина, чтобы сесть в дорогую машину.
Но ничего этого женщина уже не видела, - она спешно собиралась, вытряхивая мелочь из стаканчика и распихивая её по карманам. Ребёнок в это время лежал на холодном цементе крыльца.
***
- Я тут знаешь что подумал? - Мужчина, выпив полстакана разведённого спирта, который к радости обнаружился на кухне, и постепенно приходя в себя, расталкивал женщину.
- Ну?.. - Она была недовольна. Болело привычно почти всё, голова не соображала, злость накатывала неконтролируемыми волнами.
- А может это, возьмёшь парня, и пойдёшь к магазину денег попросить? Ну, это… Он как будто больной чем-нибудь. Положим его тебе на руки, ну как цыганки ходили раньше. Укутаем во что-нибудь, чтобы только нос торчал. Видно будет, что правда настоящий ребёнок. Пожалеют может… А то сильно выпить хочется.
Женщина приподнялась из-под лохмотьев, которые когда-то были одеялом. Мужчина вжал голову в плечи, ожидая очередных обвинительных воплей, но внезапно женщина закричала: - Да ты гений! Так и сделаем! Только это… - Последовал мат, - Надо же найти на него что-нибудь приличное, - женщина, насколько могла быстро, выскочила из постели. - Во что его умотать-то??
- Ну так это… Помнишь, я тебе когда-то комбинезон припёр, тогда ещё, когда познакомились. Голубой такой, он большой ему ещё всё время был. Может валяется где?
- Да я этим комбинезоном потом полы мыла… - Пробормотала женщина, доставая из перекошенного шкафа что-то невнятно голубое.
***
- Ты что, его убил?! - Женский голос привыйно перешёл на визг, но мужская рука зажала ей рот.
Мужчина прошипел: - Не ори, дура, соседи услышат, ментовку вызовут. Хочешь, чтобы меня посадили?!
- Ты чего, правда его убил? - Теперь женщина тоже шептала, убрав руку от своего рта.
- Я случайно, - мужчина, хоть и был пьян, выглядел по-настоящему виноватым, - он полез что-то ко мне, жрать наверное хотел. Я его взял за шею, вроде не сильно. Ну не первый раз же. А он что-то того… По ходу дышать перестал. То ли придушил сильно, то ли шею свернул… - Мужчина выдал несколько матерных слов. - Что делать-то будем?
- Ну что делать, - женщина выглядела чуть трезвее. - Выкинуть его надо куда-то. Спрятать. Ну типа ушёл гулять ребёнок и пропал. В колодец какой-нибудь закинуть или куда там. Мало ли, может он сам свалился и шею себе свернул. Если кто спросит - так и скажу, гулять, мол, ушёл, а как давно, не помню, бухала.
- Жалко пацана… - Мужчина плакал, подперев лицо кулаком. - Погляди, может живой всё-таки? Может откачаем??
- Да какой живой, холодный уже! - Женщина помотала головой. И после паузы добавила: - Да хрен с ним, что делать… Зато не будет под ногами мешаться. И жрать просить. А то только деньги появляются - ему то хлеба подавай, то молока. Давай выжрем за упокой? - Она потянулась к наполовину пустой бутылке.
Мужчина пытался утереть слёзы, которые продолжали литься по красному обветренному лицу, и тихонько повторял: - Я не специально, я не специально…
***
- Машк, люблю тебя! - Коля был, как обычно, нетрезв, но в руках у него торчали три небольшие розочки и недорогой торт. Он явно помылся, побрился (на подбородке виднелось несколько свежих царапин) и даже благоухал каким-то резко пахнущим одеколоном. - И пацанчика твоего люблю, - добавил Коля.
Маша была счастлива. Ну и что, что не красавец. Зато вон цветы ей принёс и торт! Ну и подумаешь, что не работает нигде - проспится, да устроится. Уж кем-кем, а грузчиком в какой-нибудь супермаркет точно возьмут, а ей много и не надо. Ну и что, что выпивает. Она после ухода мужа тоже начала прикладываться к бутылке - сначала на выходных, а потом уже и каждый день. Да и сына её, говорит, любит, - на днях припёр ему какой-то огромный голубой комбинезон, который подойдёт ему дай бог года через два, но подумал ведь! Бывший-то вон не думает, что ребёнок растёт и на одни официальные алименты его прокормить почти невозможно.
Она с радостью шагнула к Коле, раскрывая объятия. С утра она и сама уже поправила здоровье и чуть пошатывалась. Сын болтался под ногами, и Маша отпихнула его коленкой, не обратив внимания, что он ушёл в комнату, тихонько всхлипывая.
***
Сегодня самый счастливый день в её жизни! Несмотря на то, что роды сложно было назвать лёгкими, Маша просто светилась. Сын, сыночек!! Крошечный комок почти сразу приложили ей к груди, и он мгновенно присосался к ней, как будто ждал этого ещё в животе.
- Сын, сыночек, - еле слышно шептала двадцатитрёхлетняя Маша, то и дело смахивая набегающие слёзы. - Моё счастье, моя радость, моя жизнь...