(Большая часть текста была записана автором в 2015-2017 годах, в возрасте 19-22 лет.)
Предисловие автора.
Любые совпадения с действительностью случайны.
В книге используются понятия, часто и не очень, встречающиеся в других произведениях научной фантастики.
Глава 1. Последняя война.
Вечером 26 апреля 2178 года из школы в свою комнату в общежитии, проходя мимо корпусов по парку, возвращалась Елена Вячеславовна Соловьёва. Елена – девушка шестнадцати с половиной лет с рыжими и коротко стрижеными волосами с синеватыми глазами, с мягкими и округлыми чертами лица. Большинство её знакомых находило, что они испытывали ощущение, будто эти глаза просвечивают тебя насквозь. Елена выбрала для обучения в университете специальности историка, психолога и ботаника. Сегодня она узнала о своих наставниках, о вступительных экзаменах. Она не торопилась возвращаться, прогуливаясь и мечтая, строя планы на будущее. Заря уже угасала, но звёзд не было видно из-за электрического освещения. Поэтому Лена, не имея возможности полюбоваться небом, дошла до входа в дом за минут пять.
Поднявшись на третий этаж, он нашла номер спальни, которую она делила со своей одноклассницей Дарьей, и, открыв дверь, вошла. Спальня была небольшой, четыре метра в ширину (если считать шириной длину стены с дверным проёмом или противоположную ей с окном) и шесть в длину, комнатой. Набор мебели состоял из двух кроватей и двух шкафов для одежды, прислонённых к стене, полки с книгами, приколоченные к тем же стенам, и стол между кроватями. Сев на кровать, она начала раскладывать вещи, как вдруг раздался звонок. Елена достала портативный персональный компьютер.
- Как дела, Хелен? - так называла её Сью Хьюард, её знакомая по переписке из Лаврентии. Сью живёт в Чикаго. Сью периодически звонила Елене. Родным для Сью был английский, поэтому они общались на ЕЗЯ – Едином Земном Языке, основанным на эсперанто.
- Нормально, собираюсь готовиться к экзаменам, - ответила Елена.
- Ты слышала новости? – спросила Сью.
- Нет, некогда было сегодня.
- Глава астероидных и марсианских мятежников сдался вместе с остатками своего отряда.
- Неужели? Наконец-то. Сколько лет их искали... Восемь лет. С тех пор, когда убили последнего президента Марсианской Федерации.
- Наконец-то? И всё? Я не слышу радости в твоём голосе. Ты же мне сама рассказывала, что твой отец в Астероидном Патруле. Теперь он в безопасности. Патруль распустят.
- В безопасности, если он жив. Я о нём не слышала уже полгода.
- Не будь пессимисткой. Есть повод для радости. Войнам пришёл конец.
- Если это так, то история человечества закончилась.
- Почему?
- Это война была идейной. И победа в ней означает выбор между двумя путями, – ответила Лена.
- Какими путями?
- Путями реализации меритократии как способа создания свободных людей – либерально-рыночным и социалистическим плановым, точнее технократическим.
- Но почему это конец истории?
- Потому что дальнейший научно-технический прогресс приведёт к дальнейшей автоматизации производства, и альтернативы уже не будет. Мы живём в один из решающих моментов в истории. Через сорок-пятьдесят лет мы будем жить уже в другом мире.
- А как насчёт твоего отца?
- Я не знаю. Он избегает встречи со мной. Мне кажется, что он всё ещё переживает её смерть.
Сью не торопилась что-то сказать в ответ. Она сидела и, смотря исподлобья на экран, покусывала губу. Недолгую паузу прервала вошедшая Дарья, жившая с Еленой в одной комнате. Внешность у Дарьи неброска и непримечательна, но можно заметить, что у неё тёмно-каштановые волосы и необычайно серые глаза.
- Всё о политике болтаете, - проговорила Дарья, снимая ботинки у порога.
- Ладно, мне пора. Обеденный перерыв довольно короткий, а я ещё ничего не ела. Пока, – пробормотала Сью скороговоркой и выключила связь.
- Если честно, то мне наша Земля кажется островом стабильности. Спокойствие и изобилие – вот чего не хватает внешнему миру, – закончила Дарья, снимая куртку.
Елена закрыла компьютер.
- Какие специальности выбрала? Если не секрет, – спросила Лена.
- Зоолог, инженер-электротехник и инженер-механик.
- Две технические специальности? Ты уверена, что справишься?
- Да, ещё как. Я умею копаться в приборах.
- Я ещё помню, как ты сидела с паяльником, как пахло канифолью…. Уходила спать к соседям, ждала, пока улетучиться запах.
- Ну, эта была не канифоль…. Кстати, я заходила к Насте. Там весело. Пойдём, посидим.
Дарья вытащила руки из рукавов и стала держать куртку в руках.
- Как-то не тянет меня в компанию…
- Да ладно, мы же сегодня не будем готовиться. Да и всё равно выспимся. Режим дня не нарушим. Скажи, что просто хочешь опять посидеть, посмотреть через окно на звёзды и думать, думать…о чём-нибудь, – проговорила Даша, повесив пальто на крючок.
- Что тебя не устраивает? Поговори со мной о политике. Мы никогда этого не делали, – заявила Дарья.
- Нет демократии. Нет свободы.
- Что ещё за демократия? Демократия развитых стран была ширмой, позволявшей богатым удерживать свою власть. Какой свободы? Свобода выбора есть.
- Он ограничен.
- Ограничен нашими способностями и талантами. Есть люди с настолько разносторонними интересами, что они становятся универсалами. Они пользуются уважением, несмотря на частую смену занятий и постоянные переезды.
Елена что-то хотела сказать, но не нашла подходящим слов.
- Ладно. Хоть говорить плохо о людях за глаза низость, но наш преподаватель истории мне не нравится. Держись от него подальше, - посоветовала Дарья. – Я пойду. Жди, вернусь перед отбоем.
Когда Даша вернулась и выключили свет, Лена, как обычно, отодвинув стол, села на пол у окна. Но мыслей не было. Она только ощущала приятную прохладу и дышала полной грудью, наслаждаясь, как воздух заполняет лёгкие.
Лена поднялась с пола и села на кровать.
- Опять. Как обычно, - сказала Даша. – Знаешь, сколько времени ты на звёзды смотрела?
- Минут десять-пятнадцать.
- Нет, полчаса. Не буду спрашивать, о чём думала. Лучше скажи, где собираешься проходить практику по выбранным профессиям?
- Плантация каучуковых деревьев в Южной Америке, станция проверки здоровья во Владивостоке, археологические раскопки в Индокитае.
- Подожди-ка. Твоим наставником будет универсал Фатима Муримбаева? На которую ты мечтаешь походить?
- Да. Она третий год читает в Астанинском университете курс лекций по истории земного человечества, - с усмешкой на лице, раскинувшись на матрасе, ответила Елена. – Давай лучше спать. Завтра с утра пораньше надо начать.
- Вот именно, - сказала Даша и повернулась к стене.
Глава 2. В начале пути.
Елена достала зачётную книжку из ящика стола и открыла на последней заполненной странице. Посмотрев, она улыбнулась.
Лена подошла к школьной канцелярии забрать личное дело. Его необходимо прислать наставнику перед началом практики. Она постучалась в дверь.
- Войдите! – раздался голос директора.
Покраснев от волнения, Елена прошла в комнату.
- Марк Владимирович, извините, я за личным делом.
- Подождите, посмотрю в зачётной ведомости. Вы сдали экзамены?
- Да, могу показать зачётку…
- Не надо, уже нашёл.… Поздравляю. Но огорчу вас.
- В чём дело?
- Каждое лето Анатолий Николаевич запрашивает личные дела. Позже остальных он возвращает документы первоклассников и выпускников. Ваше и дела ещё нескольких человек он ещё не вернул.
- Но если я не отправлю бумаги вовремя, тогда я не смогу отправиться вместе с остальными. Осталось лишь четыре дня.
- Сегодня ведь 15-е? Действительно, четыре... Может, поменяете наставников? Например, по биологии. Вот, пожалуйста, мониторинг численности видов в Чернобыльском заповеднике Полесья. Скоро отмечают юбилей – пятьдесят лет с момента очистки лесов от радиационного заражения.
- Нет, я просто подожду. Передумать я всегда успею. До свидания.
- До свидания, - тихо, с придыханием, ответил Марк Владимирович.
Нахмурившись и покраснев от злости, Елена вышла.
***
- Анатолий, - произнёс вошедший в кабинет Лунина Председатель Совета Экономики Земли Леонид Васильевич, – ты уверен насчёт своего преемника? Насчёт этой девушки?
- Да. Именно её я видел тогда, в трансе.
- Ты серьёзно? Вряд ли это возможно.
- С каких пор ты скептик? Неужели ты забыл то, что мы видели и чему мы научились в Совете Мира?
- Нет. Но, ни один из ясновидящих Совета не заглядывал так далеко и их образы были не настолько ярки. К тому же я помню, как ты метался, когда было соединение Урана и Нептуна, боясь, что произойдёт что-то плохое.
- Да, на Земле ничего плохого не случилось. А на Марсе вспыхнула гражданская война.
- Ну, кто ж знал-то…
- Я! Я должен был знать! Я видел и это. Я видел эти разрушения. Но не понял, где и когда они произойдут. Это страшно – знать о беде и не иметь возможности её предотвратить.
- А всё же, насчёт этой девушки? Что в ней того особенного?
- Во-первых, вот здесь. – Лунин показал на текст под графой «Таланты и способности».
- «Высокий организаторский талант, способности к масштабному мышлению выше среднего, высокий уровень пассионарности, уровень любознательности значительно выше среднего», - прочитал Леонид подчёркнутые слова.
- А ещё добрая и жалостливая, хочет творить добро и желает блага человечеству. Это я узнал отсюда, из отчёта воспитателей. – Лунин указал на графу «Поведение и поступки». – Только вот мозги забиты не только чем-то полезным и нужным, но и мусором. Вот отчёт Сью Хьюард, её куратора. Откуда она это может знать?! – Анатолий кинул папку в сторону Мартова. – Она знает то, что известно лишь немногим людям на Земле, но преподнесенное в другом ключе. Чёрное названо белым, а белое – чёрным. Я ещё не понял, как это возможно. Что-то упускаю из виду. Но что?
- Ну, я тоже не знаю. А почему Михаил такой хмурый? – спросил Леонид Васильевич, пролистав доклад и отложив его в сторону. – Ты опять что-то натворил во время экспедиции?
- Нет. По возвращению. На Тритоне, - уже улыбаясь и сдерживая смех, ответил Анатолий.
- Ладно, не буду спрашивать. А то ты лопнешь от смеха, - сказал Леонид. – Увидимся позже. На собрании.
Мартов вышел из комнаты и закрыл дверь. У Анатолия начался хохот. Когда на Лунина накатила вторая волна смеха, в кабинет зашёл Михаил.
- Всё смеёшься, а вот мне не смешно. Ты не ребёнок, чтобы попадать впросак, и я тебе не нянька, чтобы вытаскивать из неприятностей. Хорошо, что я знал, куда ты пошёл, а то ты так и остался бы в яме. Когда изучали местность, никаких пещер не находили. Ты первый, кто отыскал.
Тут на Анатолия накатила третья волна смеха.
- Миша, Миша, успокойся. Не злись на меня. Мы с тобой ещё вместе будем смеяться над этой историей. Как, например, над случаем с кастрюлей на базе.
- На Таллафиде? – уже улыбаясь, спросил Михаил.
- Да.
- Но всё-таки, зачем ты туда пошёл? Что там было такого интересного?
- Помнишь яркий объект, чей свет помог тебе меня найти? Это был инопланетный корабль.
- С чего ты это взял? Это мог бы быть метеор, астероид, комета…
- Нет, я проверял. Я изучил его траекторию движения. Я сверил с эфемеридами всех небесных тел в этом секторе неба. Ни одно не подходит. Да и сама траектория движения и развиваемая объектом скорость не типичны для метеоров и астероидов. Они слишком медленны.
- А может, это какой-нибудь ещё неизвестный тип энергии или форма существования материи?
- Нет, судя по отражению радарного сигнала, внешний слой представлял собой металлический сплав. Примерно такой же, что и мы применяем для покрытия звездолётов. К тому же, он появился из ниоткуда и исчез в никуда. Он внезапно показался и внезапно пропал с радара. – Лунин сделал паузу. – Они наблюдают за нами. А ещё иногда они помогают. Значит, они отнюдь не враждебны.
- Кто они?
- Инопланетяне на корабле. Ты понимаешь?! За нами присматривают и к нам присматриваются. Они думают, прикидывают, стоит ли или нет, с нами связываться!
- Вот.
- Что вот?!
- Это всегда меня пугало. Этот твой фанатизм. Вот это, - Михаил показал пальцем на лицо Анатолия, - взгляд фанатика.
- Это ещё не точно. Я направил свои расчёты и радарные данные в Академии для проверки. Когда пришлют ответ, я сообщу, - сказал Анатолий тихим голосом.
- Ладно. Мне нужно скоро вылетать. Чрезвычайная ситуация на одной орбитальной станции.
- Может, мне с тобой?
- Нет, Анатолий. Ты уже старик. Тебе вредны полёты.
- Мне нет и ста тридцати.
- А ты уже седой. Побереги себя. Здоровье-то уже плохое. У тебя же, я слышал, новая протеже. И документы верни. – Михаил указал на стопку бумаг и вышел из комнаты.
***
Солнце наполовину скрылось за горизонтом. Лена молча сидела на скамейке и нервно, ртом, дышала.
- Елена Вячеславовна, вы не собираетесь лететь в Амазонию? – спросил подошедший директор.
- Вы же сами сказали, что документы не вернули.
- Мне позвонили. Их уже отослали Фатиме …. Держите билет.
Елена схватила бумагу и посмотрела.
- Спасибо. – Елена вскочила на ноги.
- Бегите. Может быть, ещё успеете на поезд.
Глава 3. Первый день в Манаусе.
Ранним утром в аэропорте Манауса – крупнейшего города Амазонии и одного из последних крупных центров химического производства на Земле – приземлился очередной самолёт со школьниками и студентами, прибывшим на практику или экскурсию. Елена, спустившись с трапа, озиралась по сторонам. Сверху город выглядел сероватым пятном посреди зелени каучуковых плантаций. В центре города виднелся купол, накрывавший старинные здания и блок основных резервных фондов. Там находилась библиотека, склад разнообразной технической аппаратуры, лаборатории, университет, центры управления водо- и энергоснабжения, транспортными сетями и курсирующими по ним модулями на магнитной тяге. С другой стороны, за тропическим лесом, опоясывающим с трёх сторон аэропорт, виднелись поля солнечной электростанции.
Пройдя вместе со всеми через терминал и взяв свой небольшой багаж – сумку с одеждой и запасной парой обуви, Елена оказалась на транспортной станции в пригороде – здесь, в небольших домиках, окружённых деревьями, жили работники фабрики со своими семьями. Елена почувствовала дурноту – стояла солнечная и жаркая погода. Тут подошёл поезд в центр города, где находилась ещё и гостиница для приезжих.
- В первые два вагоны, пожалуйста, нам в другой конец города, - объявила Муримбаева.
Лена устроилась на сиденье и, достав и развернув платок, протёрла лоб. Закончив эту процедуру, она облокотилась на спину и накрыла платком лицо. Через несколько станций в вагоне стало темно. Елена убрала платок с лица и посмотрела в окно. Они пролетали мимо жилых многоэтажных домов. Над ними вдоль кольцевого рельса пронёсся другой поезд.
Состав подошёл к развилке и был разделён на части. Их вагоны присоединили к поезду центрального кольца. По громкоговорителю Муримбаева объявила:
- Сначала мы направимся к гостинице. Оставьте там вещи и отдохните. Через час после прибытия мы отправимся на экскурсию на химзавод. А завтра с утра отправимся на осмотр плантаций.
Поезд подошёл к станции «Гостиница». Все вышли. Елена осмотрела здание. Оно ничем не отличалось от других таких же гостиниц.
Получив в регистратуре карточку-ключ, Лена поднялась в свой номер. Несколько пустых книжных полок, шкаф для одежды и обуви, кровать, стол и пара стульев, поставленных у кровати – вот и вся меблировка. Она увидела ещё одну дверь, с обычной щеколдой, в левой стене от входа. Там оказалась
ванная, совмещённая с санузлом.
Елена открыла сумку и положила одежду в шкаф, а книги поставила на полки. Но одну книгу всё же оставила на кровати, у стены. Сняв куртку, в одной майке, Лена прилегла после долгой поездки – сначала на корабле, а затем на самолёте.
В дверь постучали.
- Вас ждут внизу, - сказал кто-то за дверью.
Елена накинула куртку и вышла из комнаты. Спустившись на первый этаж, она столкнулась с юношей, одевшимся теплее, чем она. Окинув друг друга взглядами, они отошли в разные стороны от входа, скрывшись за собравшейся перед Муримбаевой толпой студентов.
Подождав остальную половину группы, они сели в подошедший поезд. Проехав полгорода в другую сторону, они оказались у высокого и длинного здания.
- А это и есть завод. Полностью автоматизированный. Весь обслуживающий персонал – несколько инженеров – техники и химики, – проговорила Фатима, когда все собрались у проходной.
Из здания вышел человек в белом халате и резиновых перчатках.
- Фатима Ахметовна, вы уже привели своих неофитов? Пойдёмте. Не будем тянуть.
- Начнём экскурсию с места привоза каучуковой смолы. И, кстати, меня зовут Патрик Джонсон. Так вот, процесс выгрузки смолы в цистерны полностью автоматизирован. Нужно лишь, чтобы специалист следил за показателями датчиков. В случае аварии срабатывает система остановки и реверса. Обязанность специалиста – найти место поломки и устранить его. Если нужно заменить деталь, то мы заказываем новую. На получение запчастей нужно некоторое время, поэтому у нас несколько загрузочных механизмов. Помимо загрузки, в этих машинах осуществляется ещё чистка и фильтрация смолы, а также отделения каучука от остальной растительной массы.
Внешне загрузочный механизм походил на совокупность цистерн-цилиндров с огромными резиновыми трубами – как для закачки внутрь, так и для выгрузки в большую общую ёмкость с одной большой выходной металлической цилиндрической трубой, ведущей в соответствующий цех.
- А теперь покажу один из производственных цехов. Сюда, по лестнице. У нас их тоже несколько. На случай поломки или для выполнения большого количества заказов. Как вы понимаете, резины применяются в медицине, производстве одежды и обуви, изоляционных материалов. Из отходов производства, которые, к сожалению, всё ещё остаются, получают резервное топливо.
- А почему всё-таки натуральный каучук? Почему не нефть, почему не углеводородные залежи Титана? – спросила Елена, когда экскурсовод сделал паузу.
- Во-первых, и запас нефти, и запас титановских залежей ограничен и по размерам и во времени, в тот время как растения способны к самовозобновлению и самовоспроизводству, то есть это долговечный источник. Во-вторых, запасы нефти исчерпаны, а транспортировка с Титана, как сырья, так и готовой продукции, требует больших энергетических затрат и большего времени ожидания. Дополнительными проблемами доставки с Титана являются соблюдение таможенных правил, меньшая надёжность самого планетолётного транспорта, угроза шантажа со стороны транзитных государств – бывших земных колоний.
- Но угрозы шантажа больше нет.
- Да, но лишь несколько месяцев. Есть ещё одно обстоятельство. Эта фабрика является собственностью общеземного федеративного государства, а это значит, что все заказы осуществляются без такой формальности, как деньги.
Экскурсовод оглянулся.
- Раз все собрались на площадке, продолжу. Перед вами новая, наиболее передовая линия, запущенная несколько лет назад. Для настройки под конкретный заказ и устранения неисправностей нужен контроль только четырёх человек.
Внизу под ними развернулась панорама огромной системы из огромных цистерн-цилиндров с закруглёнными углами, соединённых трубами-цилиндрами под разными углами. Елене при взгляде на эту махину на ум пришли сравнение с графом и транспортная задача.
- Почему здесь так жарко? – спросила Елена, вытирая пот со лба платком.
- Извините, охлаждающие системы так настроены. Для осуществления химических реакций нужна определённая, относительно высокая температура. Поэтому мы осматриваем её отсюда, с верхней площадки, у самой крыши. Тепло переносится конвекцией снизу вверх, охлажденный воздух подаётся сверху. Два потока перемешиваются и дают такую температуру.
Елена отошла поближе к стене и упёрлась спиной. Впрочем, уже все обливались потом.
Какой-то юноша, с чёрными волосами, обнял Лену и повёл дальше её по коридору и, за поворотом, на плече донёс её в непроизводственные помещения.
Усадив её и попросив у поваров стеклянную бутылку с холодной питьевой водой, он поставил воду перед ней. Лена пришла в себя и стала пить прямо из горлышка.
- Не пей полностью, прервись. И выплесни часть на голову. Тебе так будет легче. Ты плохо переносишь жару. Зачем ты решила проходить практику здесь? Нельзя было выбрать место с привычным климатом?
- Мы с вами не знакомы, а вы несёте меня на себе и говорите мне на «ты», - ответила Елена, выполнив советы.
- Извините, что не назвал своего имени. Виктор Лунин. Называйте Виктором. Без фамилии. У тебя может быть тепловой удар. Есть головокружение, тошнота, головная боль?
- Ты готовишься на врача?
- Нет. Просто знаю. Я думал не только у кого стажироваться, но и где. Так всё-таки, есть признаки?
- Нет, ни одно из симптомов нет. Пока что, - ответила Елена, поняв, о чём он спросил.
В это время остальные ребята подошли, чтобы охладиться и утолить жажду.
- Тропики. На улице может быть жарко и очень влажно. Высокая влажность препятствует выделению пота и способствует перегреву.
- С вами всё хорошо? Как себя чувствуете? – спросила подошедшая к ним Муримбаева.
- Да, нормально. Спасибо за уделённое внимание.
Муримбаева направилась за стаканом воды.
- Извините, повторите, как вас зовут? – спросила, встрепенувшись, Елена.
- Виктор Андреевич. Можно просто Виктор.
- А фамилия?
- Лунин.
- Родственник?
- Нет, однофамилец.
Муримбаева поднесла ко рту стакан, наблюдая за ними.
- А у вас какие специальности? – спросила Елена.
- Музыка..., астрономия... и ядерная физика, - перечислил Виктор.
- А как вы здесь оказались?
- Мы с другом выбрали одинаковые специальности. Инженера-химика и астронома.
- Ты выбрал сразу четыре?
- Да.
- И ты здесь в качестве будущего инженера-химика?
- Ага, - промычал Виктор.
- А потом?
- В родной город. На Новосибирскую ТЯЭС. А ты?
- Я еду с Муримбаевой до окончания практики.
- Тогда будь осторожна в Индонезии.
- Скорее в Малайзии, Мьянме и Таиланде.
- Обширная область. А ты здесь тоже как химик?
- Нет. Биолог.
- А потом?
- Археолог и психолог.
Муримбаева, выпив воду и оглядываясь по сторонам, продолжала следить за ними. Виктор скривил лицо.
- Ты разочарован?
- Нет. Просто боюсь, что мы не поймём друг друга.
Муримбаева подошла к ним.
- Экскурсия заканчивается. Пора в гостиницу.
- Мы сейчас вас догоним, - ответил Виктор. – Вот мой номер комнаты – шестьсот тридцать седьмой. Если, конечно, хочешь со мной ещё поговорить.
- Беседы не сводятся к одному лишь обсуждению общих интересов. Я думаю, что мы поймём друг друга.
Елена взяла листок и встала.
- Здесь хорошо. Прохладно.
Раскрасневшись, она пошла по коридору, а затем, догнав остальных, спустилась по лестнице. Виктор, допив бутылку, направился туда же.
Спустившись на станцию и вернувшись со всеми в гостиницу, Елена зашла в свой номер и, найдя зеркало в ванной, над раковиной, долго молча смотрела на своё отражение.
Выйдя из ванной и переодевшись, она спустилась вниз и вышла из гостиницы во внутренний двор. Виктора там не оказалось. Вернувшись в гостиницу на первый этаж, возле лифтов она увидела его, ходящего из стороны в сторону. Наконец, он заметил её.
Елена пошла через всю залу.
- Идём, присядем за столик. – Она потянула Виктора за руку. – Нет, не здесь, давай снаружи. Теперь моя очередь вести.
Солнце уже садилось, но ещё не появилась красно-оранжевая дымка заката.
- И не будем ничего брать? Ни еду, ни книгу..., – промямлил Виктор.
- Зачем? Мы просто побеседуем.
- Ладно.
- Может, поговорим на русском?
- А это никому не доставит неудобств? Меня раздражает, когда кто-то говорит на незнакомом мне языке.
- Да нет, не должно, - ответила Елена уже по-русски. – Ты говорил о музыке. Ты умеешь петь или играть на каком-то инструменте?
- И петь, и играть на некоторых старинных инструментах.
- А каких?
- На рояле, фортепиано, гитаре.
- Это струнные?
- Да.
- А я могу только на электронном синтезаторе. А ты много знаешь о растениях?
- Про каучук? Нет, про него мало. Только состав смолы и процесс переработки.
- А про сбор?
- А что с ним?
- Не находишь это жестоким? Чтобы получить смолу, у дерева делают надрез специальной формы, довольно глубокий. Дерево не убивают, но мучают, постоянно. У них может и нет нервной системы, но ведь они тоже сложные существа. Понимаешь, мне их тоже жалко. Поэтому я за использование залежей углеводородов Титана для получения резин.
- Ну, ты ведь получила ответ, почему они поступают так, а не иначе.
- Да, но... ты замечаешь наложенное ограничение? На политическое мировоззрение? Нам твердят, что наше общественное устройство оптимально или близко к оптимальному. Все мнения и идеи, расходящиеся с этой мыслью, порицаются.
- Никогда не замечал, и если бы ты не сказала, даже не узнал об этом.
- Более того, как историк, скажу...
- Ты ещё историк?
- Ну да, я же говорила...
- Всё-всё, я просто забыл про раскопки, продолжай.
- В прошлом были люди, считавшие своё общество самым лучшим в истории. Хотя это было не так. Но они так думали, потому что им не с чем было сравнить. И нам теперь тоже. Ведь другие уже исчезли. Уничтожены.
- А рассказы родственников, знакомых, друзей?
- Они не всегда надёжны.
- Поэтому я не историк. И настороженно отношусь к геохронологии. Уж очень сильные погрешности. Несколько тысяч лет для десятков и сотен миллионов лет – для меня это очень много.
- А какая тебе нужна точность?
- С точностью до года. А ещё лучше до времени суток.
- И это для образцов миллионнолетней давности?
- Да.
- Боюсь, этого никогда не будет. По крайней мере, ещё нескоро.
Елена, откинувшись на спинку стула, краем глаза заметила группу тепло одевшихся молодых людей, и среди них – юношу, с которым она столкнулась при выходе из гостиницы перед экскурсией.
- Виктор, ты не знаешь, кто эти люди?
- Какие?
- А вон, одетые, как будто на полюс собрались. – Елена указала на них рукой.
- Это с Марса. Тоже практиканты.
Тот юноша, заметив жест Лены, посмотрел на неё. Его зрачки расширились, а веки стали дальше друг от друга. Затем он что-то вынул, посмотрел на это и, поднявшись со стула, пошёл к ним.
- Извините, вы случайно не Елена Вячеславовна? – спросил он по-русски.
- Да, - ответила Елена.
- Соловьёва?
- Да, но откуда?
- Возможно, я знал вашу мать. Её звали Татьяна Андреевна? Она ведь была врачом и летала на Марс?
- Да, но сколько вам было лет...
- Мне было девять. Наш город оказался на линии фронта. В меня попала шрапнель, и она оперировала меня... – он поднял штанину. На его ноге они увидели шрамы. – Это, я думаю, нужно отдать вам. Когда она извлекала осколки, она показывала мне вашу фотографию и говорила, что познакомит нас когда-нибудь. Она меня так успокаивала, ведь анестезии не хватало на всех и её давали лишь раненым тяжело. Потом она оставила фотокарточку у меня. Сказала, что на память. Недавно я узнал, что она погибла. У вас остались фотографии?
- Нет, ни одной. Может быть, они у отца, но я не знаю, я его давно не видела.
- Тогда я должен отдать её вам, - он протянул Елене фотографию женщины, обнимавшей рыжеволосую девочку.
- Спасибо.
- Ваша мать была хорошим человеком. Жаль, что я не могу её поблагодарить ещё раз. Вы наверняка такая же добрая и сострадательная.
- Я её почти не знаю. Она погибла в этой войне. Не судите обо мне по ней.
Елена смотрела на фото несколько минут, держа его в руках. У неё наворачивались слёзы.
- Извините, я лучше побуду одна.
Она встала и, пройдя в гостиницу и затем через зал, вошла в лифт и поднялась к себе в номер. Юноша с Марса, пожав руку Виктору и сказав своё имя в ответ, присоединился к своей группе, как только Елена скрылась за входом.
Виктор поднялся со стула и зашёл в гостиницу. Пройдя через зал, он вошёл в столовую. Взяв лишь стакан сока, он выпил его и поставил уже пустой на конвейер. Затем нахмурившийся Виктор подошёл к площадке перед лифтами и встал возле противоположной стены.
В это время Елена у себя в номере, положив фото на стол, что-то долго искала, сначала в одежде, затем в сумке.
- Где же это? Неужели я оставила его в комнате? – пробормотала она. – Куда положить снимок? Такой важный, такой значимый...
Елена села на кровать, а затем, повернувшись и протянув ноги, легла. Она лежала так несколько минут, уставившись глазами в стену. Повернув голову, она увидела книгу у неё в ногах. Прислонившись к спинке кровати, она взяла книгу в руки, посмотрела название и пролистала её. Раскрыв книгу на месте закладки, Лена начала читать, но вскоре отложила книгу, встала на пол, положила её на стол и, взглянув ещё раз, вложила фотографию в книгу.
Выйдя из номера и спустившись вниз на лифте, она увидела Виктора.
- Уже закат? – удивлённо спросила Елена, увидев, что зал освещён не золотистым, как перед уходом, а уже алым светом.
- Я слышал, что в тропиках вечереет быстро и летом день немного короче, чем в умеренных широтах, - ответил Виктор.
Елена увидела, что у противоположной от них стены зала стоит старинный рояль.
- Ты говорил, что можешь играть на рояле?
- Да.
- Сыграй для меня что-нибудь, пожалуйста. Что-то у меня не заладился день. Сначала хотела почитать книгу, чтобы подготовиться к завтрашней экскурсии на плантации, потом просто побеседовать с тобой. Теперь ничего не хочется. Грустно и тоскливо.
Они подошли к роялю. Виктор сел на стул, поднял крышку и начал нажимать на клавиши, выводя тихую и печальную мелодию. Рояль оказался настроенным. Разговоры людей стали тише. Некоторые, узнав мелодию, тихонько подпевали. Стемнело настолько, что автоматически зажёгся электрический свет.
Виктор закончил.
- Спасибо.
- Не за что.
Кое-где раздались аплодисменты.
Внезапно к Виктору подошла Фатима и попросила сыграть ещё что-нибудь напоследок.
Когда он остановился снова, люди стали подходить и просить сыграть ещё и ещё... Елена, устав стоять, присела на стул.
Когда солнце скрылось за горизонтом, но небо на западе ещё алело, все постояльцы стали расходится. Виктор, опустив крышку рояля, подошёл к Елене.
- Мне проводить тебя?
- Да, конечно.
- Ты на каком этаже живёшь?
- Пятый, наверное. Пятьсот двадцать седьмой номер.
- У меня шестьсот тридцать седьмой. Мне выше.
Виктор, взяв Лену за руку, довёл её до лифта.
- Мы, наверное, сможем видеться только по вечерам и по воскресеньям, - сказал он уже в лифтовой кабине. – Ты будешь ухаживать за деревом, я буду помогать инженерам на фабрике.
- Это ничего. Жаль, что не посмотрели звёзды. Меня всегда интересовало то, что там....
- Я думаю, что смогу что-нибудь рассказать.
Лифт приехал на этаж. Они вышли из кабины и подошли к двери номера. Через окно было видно, как небо на западе потемнело. Наступила ночь.
- Пока.
- Пока.
Елена зашла к себе. Переодевшись, она легла в кровать и выключила свет. За окном комнаты на небе стали появляться звёзды. Их свет не давал Елене успокоиться. Она ворочалась, то смотря в окно, то оборачиваясь к стенке. В конце концов, она уснула.
Глава 4. Первый день на плантациях.
Зазвенел тонкой, еле слышимой мелодией поставленный вечером будильник. Елена встала и, посмотрев на настенные часы, соскочила с кровати.
Сняв ночнушку и достав из сумки щётку, она пошла в ванную умыться и почистить зубы. Выйдя оттуда, она оделась и вышла из номера, направившись в столовую.
Поев каши на завтрак и выпив простой обычной воды, Лена поднялась к себе. Взяв книгу, она открыла книгу на той же странице, на которой остановилась прошлым вечером, и снова увидела фотографию.
На фотографии была изображена улыбающаяся женщина в бежевых штанах и светло-голубой кофте, со светло-русыми волосами и серо-зелёными глазами, которая держала руками за плечи рыжеволосую девочку лет пяти-шести на вид, одетую в тёмно-синее платье и улыбавшуюся почти беззубым ртом. На заднем плане были видны трава, два куста и небольшое, имевшее тонкий ствол, деревце. Женщина и девочка стояли на асфальтовой дорожке.
Елена сначала прищурилась, а затем улыбнулась.
- Вспомнила. Это когда мы были на прогулке в парке.
Елена отложила фотографию и продолжила читать. Дойдя до камбия, она услышала стук в дверь.
- Вас ждут внизу.
Внизу она нашла Фатиму.
- Вы первая. Остальные сидят, читают, а вы нет?
- Да нет, я читала.
К ним подошло ещё несколько человек, среди них и Виктор.
- А почему ты здесь? – спросила Лена.
- Сначала у всех экскурсия на плантации, а потом у меня первый день на фабрике.
Елена замолчала, не зная, что сказать. Они стояли на крыльце, пока не подошли остальные.
До плантаций они доехали на поезде. Выйдя со станции, она огляделась. У Елены поднялись веки и расширились глаза. Взявшись за голову, она подскочила к Фатиме.
- Как далеко тянутся участки?
- Деревьев? Двадцать километров с запада на восток и тридцать с севера на юг.
- А потом? Что за ними?
- Леса, и опять леса. А потом через каждые два-три километра, по периметру, столбы с табличкой: «Заповедник. Вход посторонним воспрещен».
Они отошли от станции на сто метров вглубь и столько же вдоль дороги. Тут им навстречу, показавшись непонятно откуда, зашагала фигура в белом халате.
Это оказалась женщина с тёмно-русыми волосами. Они с Фатимой обнялись и похлопали друг друга по спине.
- Фатима, привела своих практикантов? – спросила заведующая участками.
- Да, привела.
- Хочешь вернуться?
- Нет, мне пока нравиться читать лекции. Есть работа для моих подопечных?
- Да, есть одна линия старых деревьев, которая даёт всё меньше и меньше смолы. Возможно, в этом году это будет в последний раз.
- Со мной не только ботаники, но и химики. Сначала экскурсия, а потом я отведу технарей на фабрику. Но перед уходом...
- ... распределите задания. Я всё помню. Тогда вперёд, за мной.
Они пошли между деревьями, петляя, удаляясь всё дальше от станции и проникая глубже в плантации.
Возле изуродованных деревьев суетились люди в таких же белых халатах.
- Сейчас, пока стоит ясная солнечная погода, мы собираем сок. По прогнозу, сухая погода будет ещё недели две, а потом начнутся тропические ливни.
- То есть вы не собираете его, только когда появляется заказ? – спросила Елена.
- Нет, конечно. По заказам работает завод. Мы лишь доставляем смолу на склад. Завод обслуживает всю Америку, заказы поступают почти каждый день. Мусоропереработка, к сожалению, не способна обеспечить всех потребностей. Ещё вопросы?
- Прям всю Америку?
- Да, не считая двух мусороперерабатывающих комбинатов в Лаврентии и Патагонии. Там сырьё получают из органических материалов. Ещё вопросы есть?
- У меня есть, по сбору...
- Тогда я перейду к рассказу. Раньше, чтобы собрать как можно больше латекса, приходилось наносить тяжёлые увечья деревьям. Пару десятилетий назад был открыт и введён способ, дающий тот же результат, но требующий меньше усилий и повреждений ствола.
Экзекуция над одним из деревьев только что закончилась. Они подошли к дереву. Елена уставилась на надрезы.
- Вот так это делается, - жестами показала заведующая порядок действий.
- А теперь идёмте поскорей, чтобы увидеть осмотр и уход за растениями.
Все двинулись. Елена продолжала стоять и смотреть на несчастное дерево. Фатима заметила это. Она подошла и тронула Елену за плечо.
- Это жестоко. Вот так.
- Тогда вы не туда отправились. Вам надо было выбрать другое место. – Помолчав, она сказала: - Идёмте, посмотрите на то, что вам будет по душе. Как мы помогаем и бережём. Идёмте! – Она потрясла Елену.
Когда они обе подошли, заведующая, указывая на другую группу в белых халатах, проверяющую состояние растений, начала лекцию. Она на дереве показала особенности осмотра каждой части растения, пользование инструментами и датчиками. Фатима дополняла рассказ и в конце объяснила принцип работы некоторых приборов.
Они долго шли до доверенного для задания места.
- Вот мы и пришли. Ряд 44, линия 7. Заметьте, что линии идут параллельно рельсам, а ряды – поперёк.
- Елена Вячеславовна, вам как самой активной, позволяю выбрать задание. Вам трудное или полегче? – спросила Фатима.
- Давайте потруднее.
- Отлично. Надежда Афанасьевна...
- Да...
- У вас есть трудное задание?
- Да, в середине выделенного ряда.
Они прошли ещё несколько линий.
- Это дерево стало чахнуть. Заметили это два дня назад. Оно очень старое. Много сока не соберёшь, но если хоть что-то «надоите», то уже будет хорошо. У вас недели две. Но уже в конце этой я жду ответа, почему и как можно поправить. Всё ясно?
- Да.
- Тогда стойте. Стойте и изучайте. А мы распределим остальных. Всем достанется по дереву, - громко заявила Надежда Афанасьевна, перекрикивая разговорившихся.
Елена осмотрела корни, ствол, листья увядающей гевеи. Нахмурившись, она устремила взгляд вверх и вбок, хотя ничего и не разглядывала.
- Лена, я попрощаться пришёл. Мне пора. Мы увидимся вечером? – пробормотал подошедший внезапно Виктор.
- Да, жди у моего номера.
- Хорошо.
Елена смотрела вслед уходившему юноше, продиравшемуся через толпившихся у деревьев людей.
Пройдя мимо Виктора, Муримбаева подошла к ней и сказала:
- Если не справитесь, мы дадим поручение попроще.
- А где можно...
- ...взять всё необходимое? Книги, приборы, инструменты можно взять в распределительном центре.
Пометив специальной лентой своих «подопечных», практиканты дождались поезда и вернулись в город.
Рассудив логически, Елена взяла лишь книги по болезням растений и почвенный анализатор.
Перелистав книги и сделав закладки, сопоставляя описание здорового дерева и облик своего, она просидела у себя часа три.
Тут постучали в дверь.
- Это я, Виктор. Ты сказала прийти вечером. Ты сильно занята? – зазвучал голос из-за двери.
Елена, оглядев творческий беспорядок и вспомнив, что не знает ещё причины и нужно обследовать корни, ответила:
- Да. Но я всё равно ничего не соображаю. Посмотрю ещё раз утром.
- Точно?
- Точнее не бывает.
Елена прошмыгнула через дверь и тихонько захлопнула её.
- Идём вниз? – предложила Елена.
- Нет, давай пройдёмся по этажу.
Они зашагали по коридору.
- Я не решился вчера расспросить про эту сцену с фотографией. Что это за фотография?
- Это фотография, на которой я с мамой. Почему она подарила её этому юноше, я не знаю. Я не смогу её спросить. Она отправилась на марсианскую гражданскую войну врачом и погибла. Подробностей я не знаю. Мне было семь, когда это произошло. А потом я не решалась узнать, как это было.
- Прости, я не знал.
- Мне вообще трудно общаться с людьми. Я стараюсь никому не доверять. Ты часто видишь своих родителей?
- Да, в младших классах раз в месяц, позже они приезжали раз в два-три месяца.
- Я последний раз видела отца, когда мне было десять.
- Всего лишь десять? Как так?
- А вот так. Он почти не бывает на Земле. Он работает в КОМКОНе. Почти всё время в космосе. Патрулирует пояс астероидов. Поэтому я сторонюсь людей и стараюсь не привязываться. Потому что все близкие... покинули меня. Даже брата не вижу.
Елена остановилась и уставилась в пол. Виктор встал рядом.
- У тебя есть брат?
- Да, младший. Не видела года четыре, и он младше меня примерно настолько же.
С мокрыми глазами она пошла дальше.
- Но есть человек, которого я считаю виновным во всех бедах.
- И кто же этот человек?
- Лунин.
Виктор остановился.
- Какой Лунин? – с тревогой спросил он.
- Анатолий Николаевич. А что ты побледнел? Ты же ведь однофамилец?
- Да, однофамилец... А что он такого сделал? Он ведь лишь Председатель Совета Звездоплаванья.
- Это сейчас он заведует космическими полётами. А в девяносто восьмом он со своими друзьями сильно поменял ход истории. Он переделал мир по своему идеалу, поломав и продолжая ломать судьбы миллионов людей. Война, из-за которой она погибла – последствие его действий. И эти патрули... отец не смог бы долго прятаться от меня и брата. Ведь он пытается подавить чувство утраты работой. Иначе, почему он до сих пор не вернулся?
- Каким же, по-твоему, был бы мир, если бы не Лунин? – спросил уже печально Виктор.
- Мир был бы похож на тот, прежний. Тот мир не был плохим или хорошим. Он был другим. Мир был поделён на полторы сотни государств и несколько региональных союзов. Между государствами царили гармония и дружелюбие. Роль мирового правительства исполняла ООН. Были богатые и бедные. Сейчас все живут в достатке, но при этом у нас ничего нет. Тогда даже у большинства бедных было больше вещей, чем сейчас у каждого из нас. Сейчас чествуют учёных, инженеров, исследователей космоса, а раньше в почёте были деятели искусств. Люди сами готовили пищу, а теперь никто этого не делает. И ещё… - Замолчав, Елена повернулась, посмотрела на Виктора и продолжила речь, - раньше было что-то, чего сильно не хватает сейчас, в наше время. Потом начался кризис, и когда всё зашло слишком далеко, к власти пришли Лунин и его группа. Мир, в котором мы живём, мир, который мы видим – это дело их рук. Всё, что произошло, после революции у нас и на других планетах – это последствие их поступков.
- А чем плох наш мир? Я не понимаю. Почему?
- Не все таланты и способности поощряются, и то в разной степени. Да и вообще общественное устройство малоэффективно.
- А другое, эффективное, какое тогда?
- Основанное на товарно-денежном обороте. Сейчас объясню. Рынок точнее плана. Конкуренция подстёгивала бы научно-технический прогресс. Социальный статус человека определялся бы исключительно его личными качествами. Люди имели бы возможность выбирать, нам бы не навязывали выбранное другими.
- У нас и так социальный статус определяется личными качествами. Просто приоритеты другие. А сотрудничество намного эффективнее конкуренции. А планирование, основанное на научных методах, позволяет избежать как перепроизводства, так и дефицита. Да и выбор определён исключительно пользой, наукой доказанной.
- А право распоряжаться продуктами своего труда? Хотя бы в денежной форме? Его нет. Например, фермеры.
- Что фермеры?
- Фермеры или крестьяне – люди, которые выращивают на земле пищу. Согласись, что это вполне справедливо, что владея обрабатываемым участком почвы, человек может распоряжаться полученным урожаем.
- Если честно, я никогда так на это не смотрел. Пища является жизненной необходимостью для всех живых существ. А люди, являясь разумными существами, не могут, по этой причине, превращать еду в товар. Мы не только разумные, но и коллективные существа. Посмотри на муравьёв, на львов... – Виктор смутился. – Львиный прайд, например. Там есть распределение обязанностей. Одни заботятся о детёнышах, другие приносят добычу, третьи охраняют прайд и его владения. И в муравейнике тоже. Есть те, кто еду приносят, другие строят, третьи за личинками присматривают... Сравнение так себе, потому что у них королева есть, которая... сама знаешь. И у нас, у людей также – одни сеют-пашут, другие у станков стоят, кто-то лечит, кто-то воспитывает детей. Только у нас есть и те, что создают и открывают новое. Мы их называем инженерами и учёными.
- Мне нравится, как ты мыслишь. По крайней мере, ты сам к этому пришёл. Но ты говоришь как фрескист.
- А чем плохи фрескисты? Ведь они правы. Мы разумные существа, и наше общество должно иметь разумное устройство. И большинство наших страданий и бед как раз от того, что мы до сих пор так не сделали.
- А кто сказал, что предлагаемое ими устройство разумно? Всем и всё дать даром, что-то на время, другое насовсем, а каждый трудится в соответствии со способностями. Чтобы так говорить, надо либо верить в добро и трудолюбие людей, либо считать, что всех так можно воспитать. А наше нынешнее? Которое до сих пор использует деньги?
- Я не знаю. Меня всегда устраивало, как живу я, мои близкие, всё человечество. Да и еда всякая бывает. Деликатесы и вкусности всякие...
- Деликатесы – да, иная категория. Их едят больше для удовольствия, чем для пользы.
- Прости, что испортила вечер, - сказала Елена, успокоившись. – На меня нашло.
- Нет, это я должен просить прощения. Это ведь я начал про фотографию. К тому же, рано или поздно оно должно было произойти. Лучше сейчас.
- Я надеялась на лекцию по астрономии.
- В другой раз.
Они сошли с террасы на коридор.
- Пока, - сказала Елена у двери своего номера.
- До свидания, - ответил Виктор.
Глава 5. Беседы по душам.
В третью субботу июня, приходящую в том году на двадцатое число, Елена позволила поспать себе на два часа больше. Поднявшись в девять утра, она, сделав утренние процедуры, продолжила свои исследования. Просмотрев полученные при обследовании графики, изображения и числа, она уже отмела несколько вариантов, но понять причину болезни не смогла. Просидев над бумагами с десяти до двенадцати, она поднялась к Виктору и постучала в дверь.
- Кто там?
- Это Лена. Ты что делаешь?
- Книжку решил почитать.
- Какую?
- Из современных. Сборник юмористических рассказов.
- Смешно?
- Ещё не дошёл.
- Тогда, может, прогуляемся, а?
Виктор высунул голову.
- А давай.
Он вышел и закрыл дверь. Спустившись вниз, они вышли из гостиницы в окружающий её парк.
- Может, разомнёмся? – предложила Елена. – Сыграем в бадминтон. – Она показала на незанятую площадку.
- Нет, лучше в теннис. А то я... этот, как его... валанчик запустить не могу.
- Ладно. Теннис так теннис.
Тут возле площадки, пока Елена подавала пас и Виктор его отбил, появилось двое юношей. В одном из них Елена узнала юношу с Марса, отдавшему ей фотографию. Другой стоял, скрестив руки, и хмуро смотрел на них. Она решила, что эти люди ждут своей очереди.
- Елена, ты нашла решение своего задания? Нашла причину, по которой чахнет дерево?
- Нет. Есть кое-какие соображения, но... – она отбила подачу. – Не могу пока точно определиться с ... – Виктор упустил мяч и дал пас. Елена отбила. – Этой проблемой. Болезнь это или что-то другое. А у тебя как дела на фабрике?
- У меня ничего особенного. Всё как обычно. Может быть, лучше тебе пойти и докопаться до истины?
- Да нет, так лучше. Я точно знаю, ведь я сталкивалась с подобной ситуацией, учась в школе. Когда я долго не могу решить задачу, я переключаюсь на что-нибудь другое, а потом возвращаюсь уже посвежевшей, с ясным умом. А иногда с готовым решением, которое мне пришло в голову во время выполнения другого задания.
Виктор опять пропустил мяч и снова дал пас. Елена отбила. Марсианский юноша, заметив взгляд Лены, кивнул головой. Другой юноша куда-то исчез.
Они ещё долго играли. Единственный зритель, устав стоять, сел на скамейку. Через некоторое время он обратился к играющим со словами:
- Извините, но давайте прервёмся, - сказал он по-русски. – Время обеднее. – Он показал на часы.
После обеда они возобновили игру, но через пару подач Елена сказала:
- Знаешь, у меня тут появилась идея. Нужно проверить. Давай закончим.
- Давай. Я всё равно проигрываю. Я готов принять поражение.
Елена побежала вприпрыжку, торопясь не упустить момент.
- Может, сыграем? – предложил Виктор оставшемуся зрителю, когда Елена скрылась из виду.
- Я не против, - ответил тот.
***
Вечером того же дня они договорились встретиться на крыше, откуда открывался хороший обзор на звёзды. Виктор пришёл первым, и ему пришлось ждать, когда Елена придет.
Закат уже угас. Вдруг он услышал шаги на лестнице и заметил, что дверь открылась.
- Фонарики взял? – услышал он шепчущий голос Елены.
- Да, а зачем? – ответил он вполголоса.
- А как, по-твоему, мы будем спускаться, когда свет выключат?
- А зачем так поздно? И так всё видно.
- Что видно?
- Звёзды.
- Я уверена, что не все видно.
- Ладно, как хочешь. Кстати, помнишь того, кто ещё фотографию тебе отдал? Мы с ним разговорились. Его зовут Юра. Он из русской общины. Я не знал раньше, что на Марсе есть русская община.
- В Лаврентии русская община существует уже три века, и ничего особенно в этом нет, - говоря шёпотом, прервала его Елена.
- А почему мы шепчем?
- Чтобы не услышали.
- Кто?
- Другие люди.
Они, перегнувшись через поручни, посмотрели вниз. Город перед ними переливался светом.
- А что это за прямоугольное пятно, вон там? – указала Елена рукой. – Ещё музыка доносится оттуда.
- Танцевальная площадка. Сегодня танцы. Могли бы пойти.
- Нет, спасибо. На виду у всех я стесняюсь.
- Ты нашла решение? У тебя какая-то идея ещё возникла.
- Да, я поняла, в чём дело. Долго ещё ждать? – Она повернулась к Виктору лицом.
Виктор посмотрел на наручные часы.
- Отбой в десять. Нет, стоп, это в будни. Значит, сегодня до одиннадцати.
- Покажи циферблат.
В темноте горели числа: «20:46».
- Ещё два часа, - проговорила Елена.
Она села на бетонное основание поручней и облокотилась о них спиной. Виктор встал посреди крыши и смотрел на небо некоторое время.
- Ну, кое-что уже сейчас видно.
Елена поднялась и подошла к нему.
- Вот. Южный Крест. Так как Полярная звезда отсюда не видна – мы в Южном полушарии – то эти звёзды использовались и используются до сих пор в качестве ориентира – они указывают на юг.
- Это все знают. А мне хотелось услышать то, что рассказывают готовящимся на астрономов и физиков.
- Тогда лучше начать со спектральных классов, диаграммы Герцшпрунга-Рассела...
- Как-как? Герц... что?
- Герцшпрунга.
- Как ты это выговариваешь?
- Просто заучил. Вот и всё. А как так получилось, что тебе это интересно, но при этом ты знаешь только базовые основы? Как у тебя появился этот интерес?
- В детстве, в первых классах школы при выявлении способностей оказалось, что способности к физике у меня выше среднего, но вполне заурядные. А потом, когда я прочитала фантастические сказки двадцатого века, когда нам объяснили устройство Вселенной на уроках физики и астрономии, мне это стало интересно. Мне стало жаль, что я не выбрала изучать эти науки более углублённо.
- А что это были за сказки?
- Там были люди, инопланетяне, герои и злодеи... Инопланетяне там были разные – похожие и непохожие на людей, добрые и злые. А какие они на самом деле?
- Мне тоже кажется, что разные – похожие и непохожие. Хоть в огромной Вселенной законы природы везде одинаковы, но они дают некоторый ограниченный, но широкий выбор возможностей.
- А их личные нравственные качества?
- Я верю, что есть определённый закон, который позволяет лишь высоконравственным существам достигать высоких технологий без самоуничтожения. Так что я уверен, что те из них, что летают меж звёзд, существа с высоким интеллектом и развитыми понятиями о добре и справедливости. Я видел изображение и описание одного инопланетного корабля. Он меньше и маневреннее наших, что говорит о большем продвижении в познании законов природы и их использовании.
- Ты видел изображение?
- Да. Нам показывали. К сожалению, они игнорируют наши послания.
- Я слышала, что нашли несколько цивилизаций, но ни с одной не установили контакт. Но почему?
- Всё просто. Три цивилизации, обгоняющие нас, отказываются отвечать на радиосигналы наших кораблей, ещё три не достигли уровня научно-технических революций и промышленного производства. Ещё есть цивилизации чуть ниже нашего уровня, проходящие наш недавний путь.
- Почему те, что считаются обгоняющими, не хотят отвечать? Как думаешь?
- А сама как думаешь?
- Для них мы ещё глупые.
- Вот и я так думаю. Это самое простое и разумное объяснение. Другого нет и не может быть. Впрочем, не столько глупые, сколько безнравственные.
- Что ты имеешь в виду?
- Как я и говорил, чтобы так далеко продвинуться, нужно иметь определённый уровень развития осознанности, определённые и чёткие правила жизни.
Думаю, что они считают, что с нами не о чем говорить. Они уверены, что знают и понимают больше нас. Они давно бороздят космос; возможно, по их меркам мы только начали выглядывать из своей звёздной системы. Для них мы варвары, дикари, которые руководствуются моральными принципами их прошлого, для них устаревшими и изжитыми, обусловленными тяжелым примитивным бытом. Наши представления о добре и зле могут казаться им искривлёнными неправильным общественным устройством с его неправильными приоритетами.
- Ты тоже считаешь, что устройство нашего общества неправильно?
- Да. Но по другой причине. Потому что в природе всего предостаточно, и нужно лишь научиться это правильно извлекать.
Пока они говорили, звёзд становилось видно всё больше и больше. Елена заметила это. Она подскочила и снова подошла к краю, чтобы посмотреть вниз.
- Почти всё выключено. Сколько на часах?
- 22:37.
- Рановато... где бинокль?
- В сумке. Рядом с фонариками.
- А где сумка? Я не вижу... Всё, всё, нашла.
Елена села на корточки, раскрыла сумку и включила фонарик. Затем она достала бинокль.
- Знаешь какие-нибудь красивые звёздные системы? Хотелось бы посмотреть планеты у других звёзд, но таких приборов два и нас туда не пустят, - сказала Елена.
- Да, знаю парочку.
Она подошла к нему и отдала бинокль. Оглянув небо, он приложил прибор к глазам.
- Нашёл. Давай, смотри.
Виктор поделился биноклем – он смотрел в одну глазницу, она – в другую.
- Звезда Эта Персея... Двойная. А рядом два звёздных скопления...
Глава 6. Клятва.
Вечером пятницы 26 июня Фатима Ахметовна собрала всех практикантов у входа в гостиницу.
- Прошу вас, это очень важно. Меня пригласили присутствовать на принесении Трудовой Клятвы в этом городе. Это очень почётно, поэтому я не собираюсь отказываться. Помимо того, кое-кто из вас будет среди дающих Обещание. Это, - она посмотрела в список, который держала в руках, - Альберт Вишневский и Джованни Карбоне. Я могу взять с собой ещё двух-трёх человек. Кто хочет пойти посмотреть на церемонию?
Несколько человек, в том числе и Елена, подняли руки.
- Виктор, - прошептала Лена. – Почему не поднимаешь руку?
- Я был несколько раз. А в следующем году буду произносить эти слова, - почти шипя, ответил Виктор.
Муримбаева в это время пересчитала количество желающих.
- Извините, я не могу взять столько людей. Ладно. Я сделаю проще. Кто ни разу не был на принесении Клятвы?
Одна Елена осталась с поднятой рукой.
- Правда? – спросила Фатима.
- Да. Так получилось. Меня ни разу не брали.
- Хорошо, может, возьмете кого-нибудь с собой?
Она подошла к Муримбаевой и встала по правому плечу. Лунин опустил голову и стал смотреть себе под ноги.
- Виктор... – певуче протянула Елена.
- Да, иду я... – протянул он.
Виктор подошёл к Елене и встал рядом, повернувшись, как и Лена, лицом к остальным собравшимся. Юноша, которого Соловьёва видела на теннисе, начал показывать руками на себя. Виктор, сделав гримасу, повертел ладонью правой руки и провёл несколько раз рукой от себя, а затем тихо, еле слышно, прошептал: «Нет». Юноша закусил губу и посмотрел в стороны.
- Всё. Можете расходиться. Соловьёва, Юдин, подождите. Я сейчас приду.
Елена и Виктор остались стоять и ждать. Фатима поднялась по лестнице и скрылась из вида.
- Наконец-то! А то всё время напрашивалась, а они отказывали, - улыбаясь и хихикая, воскликнула Елена, обнимая Виктора.
- Знаешь, до этого момента я думал, что ты солгала. Почему тебя не брали?
- Не знаю. Мне всегда казалось, что потому что никто со мной не хотел идти, - заигрывая с ним, произнесла Елена. – Я ни с кем почти не общалась. Только с Дашей.
- Какой Дашей?
- Соседкой по комнате. Был ещё Ляо с другого потока, но позже. Когда началась астрономия и средняя физика.
Они повернулись в сторону лестницы и увидели спускающуюся Фатиму.
- Вот пригласительный, - она протянула Виктору вытянутую прямоугольную бумажку. – Здесь указано, что вы со мной. Я надеюсь, что не нужно говорить, когда и куда приходить.
- Благодарю, - проговорила Елена.
- До встречи, - обернувшись, произнесла Муримбаева, снова поднимаясь по лестницу.
***
Воскресное утро 28 июня было тихим. Улицы города были пусты. Лишь кое-где виделись люди, шедшие группами по двое-трое.
Полдесятого, в условное время, Елена уже стояла у входа на местный спортивный стадион, где должна была состояться церемония принесения Клятвы.
Елена озиралась по сторонам и переминалась с ноги на ногу. У входа собралась толпа. Люди проходили на стадион, занимая свои места. Тут появился Виктор. Елена посмотрела на наручные электронные часы.
- Ты знаешь, сколько уже времени? Уже без двадцати.
Тут толпа зашумела.
- Что случилось? – Тут она увидела Фатиму, жестом призывающую их к себе и стоящую в очереди у самого пропускного пункта. – Что за шум? – произнесла Елена, уже подойдя к ней.
- Сам Анатолий Николаевич Лунин приехал, чтобы присутствовать на произнесении Трудовой Клятвы, - произнесла Фатима вполголоса. – Это удивительно. Ведь обычно он посещает собрания Новосибирска и Москвы.
- Почему они так радуются? – Показала Елена на стоявших в конце очереди и на помосте посреди стадиона молодых людей.
- Для них Анатолий Николаевич кумир, - ответил вместо Фатимы Виктор.
- Почему?
- Он учёный и инженер, космический путешественник. Лунин завершил Единую Теорию Поля и создал первый звездолёт с гипердвигателем, - продолжил объяснить Виктор. – И всё это он сделал до того, как он занялся политикой.
- Я знаю об этом. Он великий человек, но я не его фанат. Если бы он был только учёный и конструктор, я бы испытывала хоть немного почтения.
- В 22 года, - ответил Виктор, когда их пропустили внутрь. – В 22 года он написал «теорию всего».
- Он опирался на более ранние работы. Неужели ты об этом не слышал?
- Ну да. А звездолёты?
- Первые опыты по искривлению пространства-времени были проведены за полвека до этого.
- Елена, мне обидно то, что вы говорите. Всё-таки он мой наставник, учитель, товарищ и друг, - вставила Фатима. – Извините, мне как народному представителю нужно в сектор для «старейшин». Вам в противоположный.
Протиснувшись, они разделились. Елена и Виктор отправились вправо, а Фатима пошла налево. Пройдя по коридору, они оказались у своего сектора.
- Но ему удалось создать полноценный прототип, позволяющий применить технологию на практике, - ответил ей Виктор.
- Смотри, мы будем прямо напротив «старейшин», - сказала удивлённо Елена, садясь на место.
Пока люди рассаживались по местам и восемнадцатилетние, собравшись на помосте, готовились к произнесению Клятвы, Елена осматривалась. На другой стороне стадиона, рядом с Фатимой, она увидела местных «старейшин». Это, как рассказывали Елене, были инженеры – конструкторы и смотрители за техническими системами, обеспечивающими жителей города всем необходимым – электростанции, водопровода, канализации, мусороперерабатывающего комплекса, сельскохозяйственного пояса. Справа и выше сидели местные уроженцы – члены Академий и региональных Советов. Ниже, в том же секторе, сидели врачи, учителя и Наставники.
Спустя несколько минут прозвучал гонг. Церемония началась. Произносилось несколько имён, и названные люди выходили из группы и выстраивались в ряд, лицом к «старейшинам». Елена и Виктор видели со своего места лишь спины и, наклонившись, профиль стоявших с краю. Елена подняла глаза и оторопела. Она увидела Лунина. Она узнала его по кадрам видеохроники. Это был широкоплечий и коренастый мужчина, сразу видно – сибиряк, с чёрными, но уже седеющими волосами и гладко выбритым лицом. Но оторопела она от того, что поняла, что, держа бинокль в руках, он переводит взгляд с присягавших на неё и обратно.
Где-то на помосте очередной юноша произносил слова Трудовой Клятвы: «Обещаю своим трудом и талантами служить Земле и её народу». И ответ на эти слова: «Мы принимаем твою клятву».
Елена, вспомнив, зачем она здесь, стала рассматривать стоявших в ожидании своей очереди. Они поглядывали из стороны в сторону, складывали руки на груди и перешёптывались. Елена, слушая присягавших, не могла разглядеть их лиц. Она наклонилась, загородив Виктору обзор, чтобы увидеть хотя бы профиль этих людей. Она смогла разглядеть лишь две фигуры – церемония подходила к концу. Сначала она рассматривала юношу-негра, затем, когда он ушёл и последние стоявшие на помосте выстроились в ряд, её взгляд остановился на девушке из индейцев, громко и воодушевлённо произнёсшей Клятву. Спускаясь с помоста, эта девушка повернула голову и взглянула на сидевших. Елена увидела горящие глаза и улыбку на лице этой девушки, только что обещавшей, что она будет творить лишь добро, и принятой в ряды взрослых.
Присягнувшие первыми покинули стадион. Затем вышли принимавшие присягу «старейшины». Теперь выходили все остальные.
Елена и Виктор выходили последними. Покинув стадион, они оказались одни.
- Я когда-нибудь тоже произнесу эту Клятву, - произнесла Елена.
- Ты радуешься этому.
- Да. Потому что это очень правильная клятва.
Помолчав, Виктор сказал:
- Ты меня опять удивила.
- Как именно? Что ни на грош не ценю заслуги Лунина?
- Да, этим.
- Ну, не так чтоб не ценю…. Просто я считаю, что его достижения переоценены.
Вернувшись в гостиницу, они поднялись в комнату Елены. Виктор просмотрел её электронную книгу - небольшое устройство, на котором люди хранили прочитанные книги. Памяти этого устройства хватало на сотни и даже тысячи книг. Их раздавали детям в школе вместе с записанными там учебниками.
- Я посмотрел твои учебники, - произнёс Виктор после получаса нажатия кнопок. – Тут про эти открытия и изобретения лишь пару страниц. Только авторы, основные положения и формулы.
- Да. Я в школе изучала лишь общие основы.
- Кажется, я начинаю понимать, почему для тебя не очевидна важность этих работ. Я принесу свои книги и покажу…
- Не надо.
- Почему не надо?
- Там много формул? Там дифференциальные уравнения?
- Да.
- Тогда я ничего не пойму.
- А схемы? Там всё наглядно.
- Но без математической части будет не то.
Они замолчали.
- Ладно. Да, он умный человек. Но это не значит, что он не фанатик, стремящийся переделать мир по своему усмотрению, и он неопасен для окружающих.
- Я не знаю, фанатик он или нет. Я лично с ним не знаком.
- Я тоже. Тогда давай не будем о нём говорить.
- Да, действительно.
Виктор, громко выдохнув, сел рядом с Леной и обнял её.
Глава 7. Последние дни.
В комнату к Виктору, с фонариком в руке (ибо Виктор уже выключил свет), вошёл юноша в майке и шортах, с короткими и причёсанными светло-русыми волосами и овальным, с мягкими чертами, лицом. Нос вошедшего был прямой и заострённый, что придавало лицу выражение нахального стремления лезть в чужие дела.
- Виктор, ты ещё не уснул? Я хотел поговорить на счёт вас с Еленой. У вас с ней всё серьёзно?
- В другое время нельзя поговорить? – ответил Виктор, поднимаясь на постели. – Отстань, Степан! Я хочу спать!
- Нет, потому что ты всё время занят. Ну, так что у вас там? Любовь?
- Не знаю. Даже если любовь, то всё в её жизни запутано. У неё психологическая травма.
- Какая?
- Она потеряла близких и считает виновным Анатолия Николаевича.
- Лунина что ли? Но что он такого сделал?
- Изменил мир.
- Она фрескистка?
- Нет, наоборот. Полная противоположность.
- Да ну! Я думал, таких больше нет. Ты знаешь, откуда она этого набралась?
- До кое-чего она додумалась сама, а кое-что от учителя истории.
- История – самая трудная из наук. Надо быть детективом, чтобы отыскать в ней правду. Учителя истории обычно говорят лишь то, что им внушили самим.
- Я в этом мало что понимаю. Может быть, ты и прав.
- А всё-таки, какие у вас отношения? – Степан сел на кровать. –
Я скоро ревновать начну. Мы были друзья не разлей-вода, а теперь вы всё время вместе. Кто вы друг другу?
- Мы нравимся друг другу, мы друзья, делимся мечтами и сокровенными мыслями... и я испытываю физическую тягу к ней, но... воспринимает ли она меня как мужчину – я не знаю.
- Тяжёлый случай, но типичный. Тебе надо ответить на вопрос – любишь или нет. И если да, то иди и скажи ей. Перебори стеснение и иди.
- Ты так поступил и жалеешь об этом.
- Но мне теперь проще. Я услышал свой «нет» ещё в шестнадцать.
- Ты уже рассказывал.
- Да, я мучаюсь, - сказал Степан, встав на ноги, - но не от неопределённости, а от отказа. Я хочу излить кому-то эту боль. Поэтому и рассказываю всем снова и снова свою историю. Поэтому и повторю тебе, Виктор, ещё раз, что боль отказа легче тревоги неопределённости.
С этими словами Степан вышел за дверь.
***
В это время в Новосибирске, где уже было утро, Лунин был у себя в кабинете и просматривал бумаги, щурясь и сморщивая лоб. То надевая, то снимая очки, вставая и садясь за стол, он перебирал всё заново в поиске чего-то.
- Кто? Почему? – пробормотал Лунин, растянувшись на стуле и отодвинув бумаги на край.
***
Елена справилась с заданием раньше времени, а Виктора часто отпускали с вечерней смены. Пока светло они прогуливались вдоль набережной, а по вечерам забирались на крышу и лежали, смотря на небо.
... – Тебе можно сказать о сокровенном? Ты не будешь смеяться? Просто тем, кому я рассказывал, смеялись надо мной, - сказал Виктор.
- Не стесняйся, рассказывай свою тайну, - ответила Елена, шагая как по канату по самому краю дорожки.
- Когда я учился в первых классах школы, я боялся, что старшеклассники меня случайно задавят, а теперь, повзрослев, сам боюсь случайно навредить малышам, просто не заметив их. Они ростом мне по колено...
Елена улыбнулась.
- Не нахожу в этом ничего смешного. Скорее это даже характеризует тебя с лучшей стороны.
- Правда?
- Да, я действительно так считаю.
- А родители посмеялись над этим.
- Странно. Я часто не понимаю человеческую логику. А порой сама не понимаю, почему поступила так, как большинство, а не иначе, по-умному.
- Например?
- Ну, трудно так вспомнить...
- Попробуй вспомнить...
- Шуток иногда не понимаю. А иногда смеюсь над тем, что другие не находят смешным. Нет. Сейчас. Вспомню... Точно. Считать своё мнение правильным, а все несовпадающие считать ложными. Ведь каждый может ошибиться, и мнение, которое ты считаешь неправильным, на самом деле может быть верно.
- А ты допускала, что твоё мнение о Лунине может быть неправильным?
- Ну, это не только моё мнение и оно аргументировано.
- Ладно.
- А ты менял мнение о чём-нибудь?
- Да, бывало. Чаще всего о еде. В детстве мне нравилась пшённая каша. Ел её на завтрак, обед и ужин. А потом она перестала нравиться. До сих пор её вкус мне кажется гадким.
Елена улыбнулась и подошла к Виктору. Резко потемнело – солнце скрылось за домами. Они встали у перил и стали смотреть на мирно текущую реку. Простояв так пару минут, они повернулись друг другу. Виктор приобнял Елену и начал целовать её в губы, но она оттолкнула его.
- Нет, я не готова....
Елена повернулась и зашагала прочь от него. Виктор последовал за ней. Она обернулась и сказала:
- Не иди за мной. Мне надо побыть одной.
И молча пошла дальше. Виктор остановился и просто смотрел ей вслед.
***
- Прости, но он всё время напрашивался, - воскликнул Виктор, введя в свою комнату, где уже сидела Елена, Степана, - познакомиться.
- Здравствуйте, - Степан пожал ей руку, - разрешите представиться. Степан Аркадьевич Юдин. Надеюсь, что если он и рассказывал обо мне что-нибудь, то только хорошее.
Елена рассмеялась. Степан был одет в белую рубашку и клетчатые штаны, жёлтые с коричневой сеткой. Поверх рубашки был застёгнутый на все пуговицы пиджак в ту же клетку, что и штаны. Обут Юдин был в чёрные лаковые туфли, а на голове у него была матросская фуражка.
- Я рад, что смог рассмешить ещё одного человека. – Степан повесил фуражку на крючок у входа. – На фабрике я тоже смешу людей. Мне даже сделали выговор. Мол, отвлекаешь от дела, а тут глаз да глаз. Позвали выступить вечером. Я долго не мог выбрать тему; чуть не выгнали, а потом, когда нащупал, - он остановился и посмотрел на хмурого Виктора, - смеялись все, а громче всех тот, кто выговор мне и влепил. И он тоже хохотал, - и показал пальцем на Виктора.
Елена уже перестала смеяться и в течение монолога лишь улыбалась.
- Где вы взяли такой костюм? Он выглядел прилично лет двести пятьдесят назад. Стащили из музея?
- Нет, это сшили в наши дни.
- Но кто же и в каких книгах нашёл такой фасон?
- Я сам нашёл. Покопался и нашёл.
- Как вам удалось найти такое? Где вы искали?
- Легко. Главное – захотеть. Есть много мест. Искать долго не потребуется. Только никто не интересуется.
- Почему? Я интересуюсь.
- Тогда найдёте.
- Я искала, но все материалы в закрытом доступе.
- Какие материалы вы искали?
- Исторические. Статистику, записи архивов и прочее.
- Вы не то искали. И не там.
- А где?
- В библиотеках, общественных и домашних.
- Но личных библиотек осталось мало. К тому же там может быть ложь.
- Почему вы уверены в этом?
- Содержание книг зависит от предпочтений их обладателей.
- И так было всегда.
- Да, так было всегда.
- А содержание общественных библиотек зависит от курса правительства?
- Да, так.
- Не совсем так, но не буду спорить. А художественная литература?
- А при чём тут художественная литература?
- Помимо вымысла она содержит и описание реальности. И только талантливые, правдивые книги остаются жить в сердцах и умах людей.
- Вы умный человек, – признала Елена.
- Но и по посредственным книгам можно судить о мыслях и умонастроениях прошлых эпох. Это элементарно.
- Согласна. И что вам удалось найти? Ну, кроме этого костюма, конечно.
- Много чего. Прежде всего, постоянный выбор. Выбор человеком одного из возможных вариантов. Перед людьми всегда возникали дилеммы – как поступить? Правильно или как будет проще.
- А с вами интересно.
Елена продолжала молчать и смотреть на Степана, но уже другими глазами.
- Да, я тоже увлекаюсь историей. Но я её не выбрал. Слишком много фальши. Ложь может оказаться истиной, а то, что считалось истиной, оказаться человеческой ложью. Но я и так набрал свои три специальности. Естественные и технические науки лучше тем, что если ты заблуждаешься, то заблуждаешься искренне.
- Виктор, ты хотел куда-то идти? – спросила Елена.
- Да, вернуть кое-что.
Он схватил пакет в левую руку и коробку под мышки другой.
- Я могу идти, не боясь, что здесь что-нибудь случится?
- Конечно, иди, - ответил Степан.
Виктор вышел.
- Давайте выйдем тоже. Надышали. Проветрим комнату и сами проветримся. Здесь где-то выход на террасу, - предложил спокойным и лукавым тоном Степан.
Они, пройдя недлинный путь, встали, облокотившись о перила.
- Если честно, то этот костюм я видел на одном фото. Черно-белом, конечно. Так что цвета я выбрал сам.
- Зачем такие? – спросила задумчиво Елена.
- Для комического эффекта. Просто мне нравится книги Ильфа и Петрова, а также Булгакова. Нашёл в библиотеке прапрадеда. Ему уже за полтораста. А он сам в свою очередь получил библиотеку от деда. Больше всего мне понравился роман «Мастер и Маргарита». Помните Коровьева из романа «Мастер и Маргарита»? Рыцарь, который неудачно пошутил о добре и зле, и ему пришлось смеяться над своей шуткой намного дольше.
- Да, помню.
- Потрясающая вещь. Объединить сатирическое и философское в одной книге. А ершалаимские главы? Читаешь и веришь, что всё так и было. Прошло двадцать веков, даже двадцать один с половиной, а эти события до сих пор не отпускают.
Степан, опершись о перила и обхватив их руками, посмотрел вниз, а затем повернулся к Елене.
- Это спектакль я устроил не только чтобы рассмешить вас, сколько понять, кто вы и почему Виктор с вами сошёлся. По чувствам я сужу о людях. Пока люди радуются и грустят, любят и ненавидят, всё небезнадёжно. Вы хороший человек, у которого много дурных мыслей. – Пауза. – Я интересовался девяносто восьмым годом. Но доступ дают только профессиональным историкам. В открытом доступе есть только протоколы Новосибирского трибунала.
- Над «власть имущими»?
- Над «власть имущими, власть предержащими, чиновниками, священниками и прочими лицами бывших правящих классов». Если хотя бы десятая, сотая часть написанного в них правда, то мне грустно и обидно за предков. Я не намерен ни оправдывать, ни обвинять Лунина. Вам самим решать, кто и в чём виновен.
Помолчав, Степан произнёс:
- А если хотите посмеяться, то поищите у людей моё выступление. Кто-то его записал на видео. Вы ведь не очень разбираетесь в физике?
- Да, как-то не очень.
- Тогда можете совместить приятное с полезным. Посмотрите. Там смешно о серьёзном.
Юдин ушёл, попрощавшись.
***
Рассвет. По небу с востока растекалось алое зарево, а на западе ещё стояла синеватая мгла. На горизонте, в дымке тумана виднелись стоявшие расстеленным ковром леса Амазонии.
Это утро для Елены было последним в этом городе – сегодня она улетает с Фатимой и другими на археологические раскопки в Юго-Восточной Азии. Елена вышла на террасу. Посмотрев на восходящее солнце, она прошла вдоль балкона. Пройдя половину круга, она остановилась у перил смотреть, как свет поглощает остатки ночной тьмы. Через несколько минут тишина была нарушена звонким и мелодичным, но в то же время и тихим, голосом:
- Не спится? Волнуетесь перед отъездом? – Это была Фатима.
- Да, волнуюсь.
Елена взглянула на Муримбаеву.
- Ведь вы та, о которой я читала? Исследователь древней марсианской культуры, открыватель остатков поселений цивилизаций Проксимы Центавры и Летящей звезды Барнарда? Почему я слышу в вашем голосе грусть и пессимизм? Ведь с радостью и энтузиазмом вы относились к трудностям и проблемам! – воскликнула Елена.
- Я была молодой, - ответила Фатима. – Я и сейчас выгляжу молодо, а на самом деле мне уже восемьдесят пять. В двадцатом веке немногие доживали до этого возраста, люди в большинстве стран не доживали даже до шестидесяти.
- Ну и что? Благодаря медицинским препаратам, особому режиму питания и физических нагрузок периоды молодости и зрелости стали длится дольше.
- Тело – это ещё не всё. А психика? Восприятие времени? Я чувствую себя уставшей. Уставшей от жизни. Я столько прожила, столько повидала, столько свершила дел... То, что было со мной всего... каких-нибудь... пятнадцать лет назад, кажется мне произошедшем в прошлом веке.
- Я не понимаю этого. Люди всегда старались и стараются дольше жить, чтобы больше увидеть, услышать. Почувствовать. Сделать.
- Елена, давно хотела спросить. Почему вы выбрали профессии психолога и ботаника, а не просто врача? У вас есть познания и способности к медицине. Врач – это хорошая и престижная профессия.
- Вы узнали из досье? – посмотрев на Фатиму и увидев её кивок, Елена продолжила, - большая ответственность. У них большие властные полномочия. Две Консультативные Академии укомплектованы врачами. Они присутствуют и в других…министерствах, - Елена подобрала подходящий синоним, - бортовые врачи занимают ряд в Совете Звездоплаванья, они занимают целый сектор в Совете Экономики.
- Врач – нужная профессия, эти люди приносят пользу обществу. Это профессия моих родителей. Отец – кардиолог, мать – невролог. У меня тоже хорошая работа – учитель. Но какой? – Фатима сделала паузу. – Лектор на историческом факультете Астанинского государственного университета. А вовсе не школьный учитель, как хотелось бы.
Фатима пошла с террасы на коридор.
- Извините, пойду оденусь. Прохладно.
Фатима остановилась на мгновение.
- И ещё совет, пока никто не наблюдает. Личный. Не торопитесь жить. И насчёт мужчин и детей – тоже не торопитесь. Учитесь, работайте. И не ищите любви. Она придёт неожиданно.
- Я и не искала. Он сам меня нашёл. Но у вас и муж, и дети...
- Но и я не искала. Всё произошло само собой.
И Фатима исчезла из виду. Елена, взглянув ещё раз на небо, пошла обратно в свой номер.
***
Ещё было утро, но солнце уже поднялось высоко в небо.
Елена собрала свои вещи и, оглядев комнату напоследок, спустилась вниз к остальным.
Она нашла Виктора, Степана и Юру (юношу с Марса) стоящими вместе.
- Мне предложили после университета работать у них. Приглашают на место помощника инженера. Когда доучусь до 3-его курса, конечно, - похвалился Виктор.
- А мне другое сказали. Сказали, что парень умный и талантливый, но... куда угодно, только не к ним, - пожаловался Степан, одетый в тот же желто-коричневый костюм, но без фуражки и с тростью, висящей на локте.
- Странно, а мне ничего не сказали, хоть я и студент, - заметил Юра, поприветствовав обоих говоривших рукопожатием.
Елена, подойдя из-за спины, протиснулась и встала между Луниным и Юдиным.
- Лена, а тебе что сказали?
- Это я им сказала. Делать прививки, подрезать ветки – да, я согласна, но калечить деревья рука не поднимается.
- Всё с тобой ясно, - пробормотал Виктор. – Степан, - обратился он к Юдину. – Ты вправду собрался ехать в этом? – Он намекал на костюм.
- Да, а что?
Тут, проходя и пересчитывая, подошла Муримбаева.
- Степан Аркадьевич, вы что, ограбили музей? – удивлённо и возмущённо воскликнула Фатима Ахметовна.
- Шутка «прокатила» во второй раз, - заметил Степан, улыбаясь. – Надеюсь, что и в третий тоже.
Елена подошла к Виктору и шёпотом произнесла:
- Пока есть время, я хочу кое-что сделать. Давай спрячемся, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел.
Они скрылись за окружающие гостиницу деревья парка. Елена, взяв Виктора за руки, поставила его лицом к ней, обняла за плечи и поцеловала. «По-взрослому», - подумала она. В губы.
- Давай никому не расскажем об этом, - попросила Елена, отпрянув от Виктора.
- Давай, - согласился он.
Откуда-то рядом прозвучал голос Фатимы:
- Соловьёва!
- Это нас. Идём, - произнесла Елена.
Когда они вернулись к остальным, Фатима сказала:
- Прошу не удаляться, поезд вот-вот подойдёт.
Через пару минут он и вправду показался на повороте.
- Прощайте, - проговорила Елена.
- Пока, - выдавил из себя Виктор.
- До свидания, - произнёс Степан, обняв её и похлопав по плечу.
- До встречи, - произнёс Юра, пожав ей руку.
Поезд остановился на перроне.
Елена и ещё половина толпы зашла внутрь. Уже в вагоне, сев на сиденье, она посмотрела в окно. Поезд тронулся, и ребята помахали ей рукой.
Спокойно, без происшествий, они добрались до аэропорта и сели на самолёт до Джакарты.
Через несколько минут после набора высоты Елена сквозь прореху облаков увидела город. Она знала, что это уже не Манаус, так как он стоял на берегу моря. Она увидела зелёную полосу и висящее над морем солнце. В этот момент она улыбнулась. Она была счастлива. Чему она радовалась? Она не знала и не хотела знать, наслаждаясь самим чувством. Чувством счастья.
***
- Как всё закончилось? А, тогда всё здорово. Что? Что ты говоришь? Да нет, они слишком маленькие для этого, Фатима, - сказал Лунин в микрофон старинного дискового телефона, стоя возле стола в кабинете.