В ничто и нигде всегда тихо и пусто, в ней нет ни единой бытийности. Нет понятий пространства и времени, верха и низа, поверхностей и расстояний от точки «А» до точки «Б», никаких координат. И никого, кто мог бы задаться вопросом о столь глупых вещах. Только вечное неизменное Ничто в непреходящем «сейчас», - сказал бы сторонний наблюдатель, если бы он имелся. Почему эти вещи считались глупыми, Ничто не знало, так как не являлось личностью и не осознавало своё бытие. Но откуда-то издалека до Него/Неё постоянно доносились отголоски из разных мест, других мест, непохожих на Ничто.
Один отголосок звучал как место увядания и распада, там обитали странные сущности, полные неведомых чаяний разрушать любую упорядоченность, питающие сильные чувства к другим, гораздо более малым самостийностям. «Энтропия».
Ему вторил другой отголосок, враждующий с первым: от него тянуло мёртвенным застоем и непонятными играми чужеродного ума, высшим желанием которого являлось подчинить и переделать всё и вся, чтобы другие знали своё место, остановить любое движение, сковать его запретами. «Стагнация».
Третий отголосок доносился из места между ними, хотя где это «между», Ничто не знало. Та область была больше, её внутренние пространства обширны и полны несметных малых искр «я», подверженных влиянию двух вышеназванных явлений. Да, там есть «пространство», «время» и прочие атрибуты того, что зовётся бытием.
Помимо них были и другие отголоски: какие-то явления дня и ночи, омрачённости и ясности ума, роста и отмирания. Было и много других аспектов деятельности, которые бездеятельное Ничто улавливало равнодушно и мельком. Но даже не обладая «я», Оно признавало наличие некоего балансирующего механизма, уравновешивающего действия всех других отголосков, атрибутов и «я».
Оно слышало крики боли и стоны наслаждений, вопли радости и мелодичный смех, потоки слёз и горестные вздохи, творческие порывы и гениальные открытия, улавливало смердящие запахи самолюбия и эгоизма, зависти и страха, склочности и алчности. И много всего ещё: существа пахли добротой, сопереживанием, ясностью и простотой, любовью и взаимопомощью. Это были другие запахи и, если бы Ничто обладало искрой самосознания, Оно бы предпочло эти запахи и звуки всем остальным. Но Оно не имело критериев отбора и не знало симпатий, лишь только улавливало отголоски из далёких мест, лежащих за Его/Её пределами.