В вагоне в полутораметрового отдалении восседал он.
Огромный «Рязанский» мужик с груботесанным лицом, небольшими глазами с косматыми бровями, широким носом, кажется с бородой, но теперь уже не поручись, поскольку я моментально записала его в Ильи-Муромце, а минуты спустя в его отцы. Да, пожалуй на вид ему было лет 60. Спокойным, грузный, в обычной пуховой куртке и маленькой вязаной шапке, джинсы, кроссовки-довольно обычный прикид.
Необычным в нем было пожалуй одно- он активно вчитывался в брошюрку торы. Точнее не скажу, что из еврейских учений должно быть по-русски с фрагментами на иврите без картинок.
Он читал одну и ту же страницу, не перелистывая, -последнюю. Так, будто что-то искал: то ли вход в царствие небесное, то ли секрет еврейского частя, то от ключи от клада.
Увидев мое любопытства он казалось не смутился, ещё немного посверлил глазами пособие затем прикрыл, положил в беглый рекламный пакет, а минуту спустя снова открыл, то ли вспомнив что-то важное, то ли решив проехатььна метро ещё несколько остановок.
Губы его внешне оставались не подвижными, но казалось издавали какие- то звуки как у чревовещателя.
Брови едва ходили по вертикали, очевидно от умственного сверхнапряжкни.
Маска была приспущена на подбородок , а огромное тело наклонено вниз.
Брошюра тонула в огромных его руках, но он продолжал читать или старалс что-то запомнить.
Я вдруг подумала, а что если он едет в израильское посольство и готовится к экзамену.
Названия книжки мне не было видно, я смогла углядеть только «Шабат» большими жирными буквами.
Еврей Муромец ещё по мурыжил глянец а-3 формата и вышел на следующей станции.