.
В машине скорой помощи телефон не чувствовал моих пальцев, позвонить супруге помог голосовой набор номера. «Дорогая, врачи говорят, что у меня инфаркт. Чувствую себя хорошо, но меня всё равно привезли в реанимацию. Сутки не смогу звонить, пожалуйста, не беспокойся», - не слушая ответа в ахательных тонах, я "отключился" и вылез из машины. А на улице вовсю светило солнце, боль, которая доставила столько проблем дождливым утром, кольнув напоследок иголкой сильнее обычного, растворилась в недрах организма бесследно. Мне сделалось стыдно, меня привезли в реанимацию, а у меня даже колоть перестало. Вдруг совершенно некстати вспомнился жареный гусь, которого я так и не попробовал. Перед тем как уйти в больничный коридор, я обернулся к доктору скорой помощи – женщине-Богине, удаляющейся от меня навсегда.
Всё получилось именно так, как доктор предупреждала в машине скорой помощи. Сутки я провёл в реанимации, затем меня перевели в обычную палату. Через неделю благополучно выписали восвояси как совершенно здоровую личность, которая непонятно зачем лежит и занимает койко-место. Что это там приключилось в поликлинике, почему такую ерунду показал аппарат ЭКГ, так никто мне толком и не объяснил. Не уповаю на бессмертье. Мы пред смертью все равны. Но точно знаю, что вот таким образом мне сама жизнь напомнила о том, о чём я уже совершенно забыл – слева может колоть не только от разыгравшейся к дождю или снегопаду невралгии, а ещё и потому что в женских глазах отражается солнечное небо.
В памяти осталась словесная эротика – в кабинете ЭКГ я лежал за ширмой, вернулась седая бородка с крупной женщиной, увеличившей губы ярко-красной помадой. Тетёха взяла ленту ЭКГ, поцокав языком секунд десять, сказала: «Вы зазря вызвали скорую». Зазвонил телефон седобородого, доктор жалостно пропел: «Мама звонит. Она меня в детстве бабушке подбросила. От которой всех воспоминаний: фартук с запахом муки, два ведра на коромысле, три бездонных бочки на кухне. Сейчас мамочка моя пережить меня боится, просит не курить и не пить вина. Только к ней прийти всё не соберусь, я к работе стетоскопом прикручен прочно». «Вам нужна заботливая пеночка», - посочувствовала гусыня самцу кукушки, явно намекая на себя. Тот прокуковал: «Я не хо-док по жен-ской час-ти. Вы для ме-ня, как душ бо-дря-щий. Па-рю, пы-ля пыль-цой по-лей. Ле-чу лег-ко, ле-чу лю-дей».
В первую после больницы ночь мне не спалось – в окно глазами Богини-доктора смотрела луна. Смотрела прямо на меня, казалось, с осуждением. Я тихонечко вздыхал и мысленно примерял себе бородку доктора. У него золотые очки и сам златоуст, а я не нашёл слов для женщины своей мечты. Подумалось «Спать бы мне сейчас, не просыпаться мыслями через сито ситуации». Захотелось почитать какой-нибудь детектив, чтобы не думать об этом. Но ведь нужно было встать, включить свет, найти книгу и обратно лечь. Не хотелось тревожить супругу, которая забавно посапывала у самого уха. И вдруг на меня нахлынуло состояние такого полного счастья, что захотелось петь! Я обнял жену, прижавшись к тёплой груди щекой, сердце её куковало кукушкой, желая мне долгих лет жизни. Я пожелал доктору – земной Богине такого же состояния, какое на тот момент испытывал сам. На сотом "ку-ку" я уснул.