***
Неумолимо приближался Новый год. Снег сыпал за окном крупными хлопьями: таким его обычно рисуют на открытках, такой подсыпают заботливые реквизиторы в сценах с главными героями в добрых рождественских фильмах.
Лика сидела на кровати в окружении множества коробок самых разных размеров, оберточной бумаги и подарочных пакетов.
Ангел тряхнул волосами, и на ковер упали несколько снежинок. Лика улыбнулась.
- Ты мне улыбаешься, или тому, как меня присыпало новогодним настроением?
- Мне сегодня очень-очень хорошо. Я улыбаюсь всему сразу. И я очень рада тебя видеть.
Он оглядел творящийся в комнате праздничный хаос.
- Уже готовишься?
- До Нового года осталось три дня. Самое время.
- И то верно. Помочь?
- А ты умеешь? – удивилась она.
Он взял в руки маленькую коробочку и лист бумаги.
- Ничего сложного.
- Не мужское занятие, вот я и удивилась.
- Ты многого обо мне не знаешь. Я и косички плести умею.
Она звонко рассмеялась.
- Весьма полезный навык, и почему я о нём узнаю лишь на втором месяце нашего знакомства?
- Потому что, когда я ухожу, ты ложишься спать. Косы тебе в это время без надобности, - с улыбкой ответил ангел.
Через пару часов коробочки закончились, превратившись в декорации к всё тому же рождественскому фильму.
Они задумчиво сидели на своём любимом подоконнике, правда, не открывая окно. Грели руки о кружки с чаем. Смотрели на падающий снег и на суетящихся на проспекте людей.
Перед Новым годом время всегда ускоряется, и кажется, что суета становится круглосуточной. Девушки запаковывают в коробочки милые пустяки, молодые люди со всей ответственностью готовят ответные подарки, родители бегают по магазинам, торопясь исполнить все пункты детских писем Деду Морозу, мороз крепчает, а время, между тем, всё шуршит меж двух половинок песочных часов, осыпаясь мелкими пылинками, и даже новый оборот ничего не изменит ни во времени, ни в жизни, которую оно отмеряет.
Говорят, с Нового года начинается всё по-новому, но на самом деле в новом году будет всё тот же снег за окном, а потом незаметно подкрадётся безумие весны. Следом – кусочек безвременья – лето, когда можно всё и когда думать вообще вредно, но и за него потом приходит возмездие: горькими осенними дождями, сухими листьями и скребущейся в окно безнадегой.
На улице упрямо морозит, будто за все упущенные года напоминание: зима есть, всё такая же полноправная, всё такая же пустынная, разгоняющая по квартирным клеткам даже самых упрямых своей покалывающей пальцы беспощадностью.
С зимой глупо спорить, она была задолго до нашего появления, и с холодным равнодушием будет засыпать всё вокруг снегом, когда не станет нас. Но мы всё равно прорываемся сквозь её морозные объятия день ото дня, вопреки всему, расставляя при этом приоритеты самым противоестественным образом: ради десяти минут встречи с человеком, которого видим раз в год, ради какой-то милой глупости, которой непременно нужно дополнить подарок, или ради того, чтобы отправить бумажные открытки с почты в далёкие города, несмотря на наличие всех возможных средств сверхскоростной связи.
За эти милые и наивные подвиги мы вознаграждаем себя незабываемыми моментами, чувством глубокой удовлетворенности и самодовольным: «А я - молодец!». Получаем ответные улыбки от тех, для кого наши поступки - совсем не глупость, от тех, кто оценит и поймёт. Наверное, всю жизнь что-то доказываем себе и окружающим, вот так же упрямо, но не столь очевидно и, хочется верить, что совсем не бесполезно.
Может наступление нового года – самый подходящий момент, для того, чтобы начать всё по-новому, по-другому посмотреть на то, что происходит вокруг? Делать глупости, которых требует наша душа, вместо того, что разумно и правильно - но не оставляет никакого отпечатка в сердце. Учиться открываться тем, кто этого заслуживает, несмотря на колючее желание сохранять свою душу в безопасном и безутешном покое. Начинать то, на что никогда не хватало смелости. Сбросить лишнее, даже если это больно.
Лика опустила голову на колени и посмотрела на ангела.
Удивительно, но даже молчать с ним вдвоём было очень хорошо.
Конечно, гораздо легче - просто ждать. Ждать, сложив руки и упорно глядя лишь перед собой, какого-то чуда, которое бы запустило механизм обновления или подтолкнуло к правильным решениям и дорогам.
Но что, если начало года - это тот самый момент, когда следует осмелеть и начинать творить чудеса самой?
***
- Рафаэль, не крадись, я чувствую тебя, ты же знаешь.
Лика спрыгнула с подоконника и оказалась почти в объятьях ангела, стоящего в десяти сантиметрах от неё.
Он ощутил её дыхание на своей шее и забыл, как дышать от ощущения этой близости, такой новой, такой ожидаемой – и такой безнадежной.
Она не заметила его неловкости и коснулась губами его щеки, слегка приподнявшись на цыпочки.
- Почему ты такая счастливая?
- А почему ты такой надутый? – улыбнулась она.
Он был не в силах сдержаться и улыбнулся в ответ.
- Я… не знаю, я не надутый, тебе показалось.
- Я тоже не то, чтобы счастливая. Но тебе и не совсем показалось. Я решила, что сейчас мне крайне необходима поездка в родной город. Просто я так чувствую, никаких видимых причин к тому нет. Я всегда еду туда, когда не знаю, что делать и куда двигаться дальше. В общем, я уже купила билеты и теперь пребываю в приятнейшем состоянии ожидания.
Она вдруг посмотрела на него испуганно и удивлённо.
- Ангел, а как же ты? Ты полетишь за мной? Это ведь далеко!
Рафаэль широко улыбнулся – и сам не понял, чему больше: этой неожиданной заботе или тому, что она явно не хочет с ним расставаться.
- Конечно, я же обещал найти тебя хоть на краю света. А это – гораздо ближе.
Лика выдохнула и улыбнулась ему в ответ. Лукавые искры вновь вспыхнули в её глазах.
- А как же ты будешь там мешать мне спать?
- Ну, во-первых, что-то мне подсказывает, что спать тебе там и без меня не дадут… А, во-вторых, помнишь ночь, когда я пришёл впервые? Ты не могла уснуть, а потом увидела меня.
Лика посмотрела на него внимательно и настороженно.
- Да, помню. Но разве ты имел к этому отношение? Ты говорил мне что-то?
Ангел помялся, но всё же ответил:
- Не совсем… Я просто слегка коснулся твоих мыслей. Это было необходимо, чтобы ты не слишком испугалась, хотя, конечно, грубо…
Лика вспыхнула.
- Подожди-ка, ты что же, можешь читать мои мысли?!
Ангел поспешно взял её за руку.
- Не горячись. Да, я могу, но не буду. Не хочу знать то, что ты скрываешь от меня. Я знаю тебя достаточно, чтобы понимать, что ты бы этого не хотела. Чувствовать и читать – разные вещи.
- Да уж…
Она вздохнула, успокаиваясь. Примирительно улыбнулась.
- Ты – милый, ангел. Спасибо за эту маленькую уступку.
- Она – одна из многих. Многие из моих способностей тебе бы не понравились.
Любопытство вспыхнуло в её глазах.
- Какие же?
Ангел загадочно улыбнулся.
- Потом… Не нужно обо всём говорить сейчас, у нас впереди очень много ночей.
- Но ты мне расскажешь?
Разве ей можно отказать? Ангел невольно залюбовался ею и этими любопытно-нетерпеливыми искрами в серо-зелёных глазах.
- Конечно, Лика. В своё время я обо всём расскажу тебе.
***
- Лика, ты собираешься ехать в родной город, а я никогда тебя о нём не спрашивал. У тебя ведь там были друзья, другая жизнь... Скучаешь по ним?
Девушка удивлённо посмотрела на него.
- Почему ты вдруг спросил?
- Рамки на столе. Ты на этих фотографиях – совсем девчонка, и выглядишь очень счастливой. Я тебя такой, конечно, тоже видел, но мне кажется, что тогда было иначе.
Лика взяла одну из фотографий в руки. Улыбнулась лишь ей известному воспоминанию, которое вызвал этот снимок. На нём – счастливая Лика, ещё одна девушка и двое молодых людей. Один улыбается слегка стеснительно, другой смотрит на фотографирующего глубоким взглядом изумрудно-зелёных глаз с хитрой улыбкой. Если присмотреться, то можно заметить: он держит Лику за руку. Или она его?
- Ангел, это давно в прошлом. Это… Я не знаю, как объяснить. Там осталось много тех, кто мне дорог, но это – прошлое. Глупо думать о нём слишком часто, ещё глупее – относиться к нему всерьёз.
Цинично. Интересно, сколько времени ушло у неё на то, чтобы говорить об этом так спокойно? Ангел внимательно посмотрел на неё и покачал головой.
- Лика, извини, но я не верю, что ты сейчас говоришь искренне.
Она поставила рамку обратно. Вздохнула.
- Ты отчасти прав: есть то, о чём я умалчиваю. Кое-что, что не даёт мне покоя. Сейчас, перед поездкой, эти мысли одолевают меня всё чаще. Там меня ждут многие незаконченные истории. Несколько лет прошло, но они ждут меня, я чувствую это. Чем бы ни занималась я здесь, чем бы ни увлекалась. Это не то, что ты думаешь: не мучает, не жжёт, но всё же не даёт забыть о себе.
Она вздохнула ещё раз и тихо добавила:
- Когда-то у меня была там сказка. Красивая, как из книжки.
Ангел задумчиво посмотрел на Лику. На её лице явно читалась происходящая сейчас внутренняя борьба между нежеланием вспоминать об этой истории и желанием поделиться ею с ним.
- Ты о ней вспомнила, глядя на эту фотографию?
- Да, именно о ней. Мне кажется, что эта сказка не закончена.
- Может сейчас – самое время продолжить её?
- Её нельзя продолжить по одному моему желанию. Для этого нужно желание ещё одного человека. А он, наверное, не помнит даже, как я выгляжу.
Ангел подошёл ближе и, поборов нерешительность, приобнял Лику за плечи, в который раз проклиная себя за неосмотрительные разговоры. Она положила голову ему на плечо, стараясь вырваться из потока нахлынувших воспоминаний.
- Прости, ангел. Я расскажу тебе однажды, обещаю.
***
- Лика, ты ведь хочешь встретиться с ним, хоть и отрицаешь это на словах, и, возможно, даже сама себе в этом не хочешь признаваться. А что будешь делать, если встретишься?
Лика отвернулась к окну и сжала кружку в руках.
- Это вопрос на честность? Не говори, что не знаешь ответа. И не нужно читать мои мысли так откровенно – мне неприятно.
- Да брось, Лика. Ты уже неделю сама не своя, не нужно уметь читать мысли, чтобы предположить причину. Я прекрасно вижу, что наш разговор поднял в тебе что-то, что не даёт тебе покоя. И всё же: ты хочешь его увидеть или…
- Какое может быть «или», ангел. Мне даже видеть его тяжело.
Лика вздохнула, поставила кружку.
- Как же тебе объяснить… Ты знаешь, что такое мечта? Нет, не желание, а именно мечта… К ней тянешься подсознательно, но, подойдя ближе, боишься прикоснуться к её хрупким лепесткам. А если страх побороть, то окунаешься в неё с головой, отдаешься ей с ног до головы… Он был моей мечтой. И – да, я побоялась. Глупо всегда винить себя, но я виновата в том, что испугалась своей мечты. Так и не прикоснулась…
Ангел вздрогнул от её неестественно-жёсткого голоса. Она говорила так, будто не хотела сама в свои слова верить. Боялась своих мыслей, хоть и хотела открыть их ему.
Взгляд девушки блуждал где-то между домами за окном, совсем ничего не видя, а только вспоминая.
- Я видела его с тех пор много раз. Я много раз спрашивала себя: почему я не заслужила этой мечты? А теперь начинаю думать: может, мечты нельзя бояться, может, в неё нужно верить?
- Теперь ты хочешь попробовать всё сначала? Взять мечту в свои руки?
Лика покачала головой.
- Нет, ангел, не хочу и не могу. Наше время ушло, осыпалось с неба давним майским дождем.
Ангел смотрел на неё пристальным серьёзным взглядом.
- Обманываешь себя, Лика. Ты ждешь его. Ждёшь встречи и надеешься на неё – вовсе не для того, чтобы просто посмотреть в глаза и сказать «Привет».
Лика ответила ему таким же внимательным взглядом. К чему скрывать от себя самой то, что видит даже ангел?
- Да, ангел, жду. Я жду, что наше время всё же придёт. Сделает полный круг и даст мне ещё один шанс. Я верю в мечту. Но… пока время только уходит, а мечта становится всё призрачней.
Ангел покачал головой.
- Нет, не правда: чем больше времени проходит, тем вернее, что конец круга приближается.
***
---Дневник Лики---
Ангел был очень близок к истине, когда говорил о том, что конец круга приближается.
Это было три года назад. Я увидела его в первый раз – три года назад, смотрю в календарь и помню этот день как наяву. Помню, что тогда шёл снег. Помню, что ночь была тёмной, по-настоящему чёрной, и только свет фонарей на улице давал ощущение тепла.
Помню, как впервые увидела его глаза. Мне тогда казалось, что я знала его всю жизнь, но почему-то никогда не встречала. Увидев его впервые, я едва не забыла, как дышать – до такой степени он был знаком мне, неотличимо похож на того, кого я представляла в своих мечтах.
Я не верила, не верила, что это – явь, не верила, что мечты сбываются. И до сих пор не могу отличить сон от реальности, если в этой реальности появляется он.
Он всегда оставался для меня наваждением – даже когда говорил со мной, когда брал меня за руки, когда смеялся над моими шутками. Я не верила, что он – настоящий, понимаете? Не может быть настоящим тот, кто как будто вышел из книжки с картинками. Я не знала о нём совсем ничего, но так старалась сделать его той самой мечтой: меняла свою жизнь, меняла себя, без оглядки, без лишних размышлений. Я не ждала, когда остыну, шла по горячим, горящим следам в своей памяти – а это было трудно, глупо и зря. Оказалось, что от мечты в нём – только его глаза, его чарующий, вечно смеющийся взгляд. Я тонула в нём, вовсе не думая о том, что найду в глубине этого взгляда. Мне некогда было думать об этом.
Но очень скоро я поняла хотя бы главное: я не могу изменить ни свою мечту, ни его. И, боясь разочарования, я остановилась. Было больно, было обидно, я по инерции тянулась к нему и его искала во всех других окружающих меня людях.
Наверное, все эти годы я каждому поклоннику бросала вызов: сможешь стать таким, каким был он? Сможешь стать новой сказкой для меня? Никто не мог… Ну конечно, разве может реальный, живой человек сравниться с идеальным, сказочным, придуманным персонажем?
Он ушёл обратно в мечту, в сон. И остался в моих фантазиях недостижимым эталоном. Чего именно? Это трудный вопрос, вернее, это – вопрос без ответа. Как может быть эталоном тот, кого почти не знаешь, кто – лишь картинка?
Может быть, именно поэтому моя мечта не оставляет меня. Ощущение незаконченности, незавершённости там, где должна быть полноценная история: длинная, насыщенная, может быть – не главная в моей жизни, но совершенно точно имеющая большое значение для меня самой, моего «Я». Я уверена, что должна пройти через это, пройти через него и нас с ним, - а для этого у истории должна быть не только завязка, но и кульминация, и финал.
И сейчас, собираясь снова туда, где он, я хочу встретить его случайно на улице. Чтобы он поднял глаза на меня – и вспомнил. Я уверена, тогда у истории появится продолжение – и я узнаю, от чего же я отказалась три года назад.
***
Ангел вошёл в комнату, когда Лика застегивала небольшой чемодан. Она обернулась, улыбнулась немного рассеянно, явно думая о чём-то другом и не собираясь отвлекаться.
- Завтра я уезжаю, ты помнишь? Всё время боюсь что-то забыть. Это состояние проходит только когда я уже сажусь в поезд, - будто извиняясь, сказала она.
Рафаэль кивнул.
- Конечно, я всегда всё помню. Похоже, сама поездка для тебя – отдельное удовольствие. Разве не скучно сидеть в поезде и смотреть в окно?
- Несколько часов безделья… Бессонная ночь… Я всё знаю об этих поездках, я привыкла. И – нет, не скучно. Есть время подумать о чём-то, на что в обычном жизненном водовороте не хватает времени. Иногда полезно побыть одной, чтобы никого не было рядом.
Ангел усмехнулся.
- Ты знаешь, я буду рядом. Уснуть даже не пытайся. Дома отоспишься.
- Знаю, знаю. Спать я и не собиралась, обычно в поездах я пишу.
Она застенчиво улыбнулась.
- Лучше бы, конечно, поговорить с тобой – но ты ведь не сможешь сесть рядом, не поговоришь, не послушаешь…
- Это так. Но было бы желание, поговорить можно и мысленно.
Лика удивлённо подняла бровь. Ещё одна способность, о которой ей неизвестно. Потом пожала плечами.
- Я привыкла в поезде писать и думать, ангел. Не беспокойся. Но потом, ночью, буду сидеть на подоконнике и ждать тебя. Попробуй, опоздай.
Ангел покачал головой.
- Зачем ты так, я очень редко опаздываю.
На несколько минут в комнате повисло молчание. Девушка была мыслями где-то далеко.
Ангел же мучительно боролся с собой, с желанием незаметно прочесть кусочек её мыслей…Затем решительно тряхнул головой, избавляясь от этого навязчивого желания. Нет уж, надо постараться быть человеком. А люди, когда хотят что-то узнать, спрашивают об этом вслух.
- Лика, чего ты ждешь от поездки?
Лика мягко улыбнулась.
- Как всегда, как каждый раз, когда я что-то меняю в своей жизни, пусть и ненадолго. Я жду просто счастья. Хотя бы немного.
- И обычно получается?
- Обычно, мой дорогой ангел, я ничего не меняю.
***
---Дневник Лики---
Душно. В поездах всегда так: или холодно, или душно, словно те, кто следит за температурой, сами в этом поезде не едут.
Мерно стучат колёса. Пальцы медленно перебирают янтарные бусины чёток. Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать… Кажется, это уже второй круг.
Словно слайды в проекторе, меняются пейзажи за окном. Зимние пейзажи, пропитанные чрезмерной влажностью и балтийскими туманами. Тихо опускается на поля и леса ночь. Медленно – потому что сумерки здесь непомерно долгие, словно компенсирующие упущенное во время долгих бесцветных белых ночей.
По стеклу извилистыми ручейками стекают капли, еще недавно бывшие снежинками. Кривые дорожки смазывают пейзаж за окном, придавая ему непривычно-таинственный вид. Сорок пять, сорок шесть, сорок семь…
Густые облака нанизываются на макушки елей и тополей. Утих снегопад.
Это хорошо: пушистые крылья ангела не промокнут, ведь сегодня я не напою его чаем, и он может простудиться. Он где-то рядом и почему-то думает, что я его не чувствую.
Огни придорожных станций кажутся маленькими звездочками сквозь мокрые стекла, изрезанные замерзающими ручейками. Но ночь ещё совсем светлая. Она станет чернильно-черной только через пару часов. Шестьдесят восемь, шестьдесят девять…
Новый круг.
Скрип тормозов. «Скорый поезд №59 прибыл к первой платформе». Это Москва. Суетливая и шумная даже ночью, ничуть не меньше снежная, но гораздо более сухая. Зато ночь здесь не разбавлена молоком: черная, пылающая вокзальными огнями и заревом миллионов домов.
И снова круг. Снова один, два, три…
Откуда у меня привычка считать чётки? Наверно снова постарался ангел, придумав оригинальный способ не дать мне уснуть… Глупый, я не уснула бы, даже захотев. Я уже разучилась спать по ночам. А в поезде – тем более.
Нечаянный попутчик пытается завязать разговор: «Девушка, здесь темно, как вы пишете?» Я улыбаюсь, но не отвечаю, не хочу отвлекаться от своих мыслей. Писать я могу, даже закрыв глаза. Двадцать два двадцать три, двадцать четыре…
Ещё немного и начнёт светать. Ангел расправит крылья и полетит ввысь. Поезд продолжит свой путь на юго-восток. У нас разные дороги, но один путь, и следующей ночью он будет сидеть на моём подоконнике, пить чай и болтать ногами.
В голове мысль: скоро, очень скоро. Я считаю уже вдумчиво. Каждый новый круг приближает меня к дому. В зардевшихся рассветных сумерках – леса. Макушки деревьев, чуть подведенные алым рассветом. Заснеженная насыпь у чугунного дорожного полотна… Сбиваюсь со счёта, задумавшись о том, чем встретит меня мой город.
И, наконец: «Девушка, вы не спите?» Проводница закрывает дверь и идёт дальше по узкому проходу. Шестьдесят три, шестьдесят четыре, шестьдесят пять…
«Скорый поезд Санкт-Петербург – Нижний Новгород прибыл к первой платформе.»
Я дома. Ещё один круг – и бегом отсюда.
***
---Дневник Лики---
Сказки никогда не повторяются. Если кажется, что у них одинаковое начало – значит будет другой конец.
И сегодня я этому рада.
У нашей с ним сказки был такой же внезапный конец, как и начало. Мы безо всякого сожаления оборвали все нити одним махом. Все до единой. Я думала, что не оставляю нам шансов. Хотела уберечь себя от необдуманного прыжка в омут с головой.
Но, оглянувшись назад, мы увидели, что я оставила просто чистый лист, с которого всегда легко начать. Мы, наверное, опять всё сотрём, всё оборвём, а вместо шансов оставим стопку белых листов. И снова будем рисовать на них цветными красками. А когда-нибудь найдем нашу гамму и из разных рисунков соберем целую картинку…
Я всегда видела в этом сказку, поэтому мне было легче, ведь на самом деле я не умею рвать нитей и стирать картинок. Мне больно, поэтому я доверяю избавление от памяти другим, а сама залезаю в свою раковину и даю себе поплакать от мнимого бессилия.
Но сейчас этот кусочек мечты – сладкий на вкус, горячий на ощупь. Я ни с кем этим не делюсь, тем более – с ним; я держу это в себе, чтобы не дать ему ничего, что может меня разрушить. Ведь известно: сердце разбивается, когда отдаешь его частичку.
Боюсь только, что против моей воли бунтует моё сознание. В этом новом витке времени, нашей истории, наших жизней я не могу сохранять спокойствие, даже видимое, рядом с ним. Я больше не хочу играть и писать сказок. Я хочу любви, а может даже лишь того, что в женских романах называется любовью.
Что же мне делать, как увернуться от этого завораживающего взгляда? Что будет завтра, ведь я не смогу устоять, я больше всего на свете хочу вернуться, быть с ним…
Я всю жизнь стараюсь обуздать свои желания, но всю жизнь они стараются покорить мой здравый смысл. И завтра может я буду с друзьями, и мыслями – с ним, а может – я буду с ним вся, целиком, растворюсь в нём, задохнусь в его объятиях…
И затем расставание тонким лезвием оставит ещё один шрам на моем сердце. Я оставлю за собой или пучок тонких болезненных нитей, или стопку белых листов.
***
- Я думал, ты не придешь.
Ангел встал с подоконника и пристально оглядел девушку.
Она сияла. Она озаряла своим лучистым счастьем всё вокруг. И улыбка… такой улыбкой можно было согреть весь мир.
- Ты счастлива.
- Безумно.
- Я не успею послушать твой рассказ, даже если ты хочешь рассказать.
- Тогда я не буду пытаться. Уже рассветает; просто знай, я теперь знаю, как чувствуешь себя, когда исполняются мечты.
- Я рад за тебя, Лика, - прошептал ангел.
Девушка, конечно, не заметила его настроения. Не увидела тень печали на его лице, которую он старательно маскировал смущённой и неуверенной улыбкой. Она ничего вокруг себя не могла заметить, потому что вся, целиком, была погружена в свои, такие новые и давно заготовленные для этого утра чувства.
Она поцеловала его в щеку. Улыбнулась.
- До завтра, Лика.
Впервые за эту зиму ему хотелось улететь поскорее. Улететь, чтобы не видеть её такой счастливой. Ему было стыдно за это, как ангелу, но очень больно, как человеку.
- До завтра, ангел.
Она опустилась в кровать и уснула с улыбкой на губах.
А ему никогда ещё не было так тяжело от чужого счастья.
***
Ангел сидел на крыльце, глядя на падающие капли дождя. Ангел знал, что это не по правилам, но не мог быть к ней ближе. Ему было больно. Больно смотреть на чужую любовь.
И ещё больнее оттого, что это была её любовь. Искры сверкали в её глазах, стон срывался с её губ, и её голос выкрикивал чужое имя.
А ангел не мог улететь от неё. Он сидел на крыльце и смотрел на дождь. Он проклинал ту ночь, когда стал ангелом, потому что, даже находясь далеко от неё, не мог её не чувствовать. Её голос звенел в ушах. И было страшно закрывать глаза – потому что тогда он видел её. В этих руках, чужих, сильных, уверенных…
Он почти физически ощущал её счастье – словно острым ножом, тонким лезвием по коже. Порез, ещё порез.. Вспышки невнятной боли, сливающиеся в один невыносимый поток самоистязания. А она… Она счастлива в чужих объятиях и не знает, что ангел сидит в каких-то тридцати метрах от окна, в котором недавно погасили свет… Она забыла о нём.
Он мог бы сказать, что она ветреная и легкомысленная. Но это было бы несправедливо, а он, ангел, не мог допустить несправедливых суждений, даже несмотря на свою боль. Он знал, как она ждала этой ночи, как уже почти не верила в её возможность. Как радовалась неожиданной встрече, как таяла в этих почти забытых руках, растворялась в многократно вспоминаемых безумно прекрасных глазах…
Ангел мог бы радоваться, что она обрела эти мгновения счастья, что дождалась их, что встретила этого, самого любимого из всех любимых… Но не получалось. Он люто ненавидел того, кто был сейчас рядом с ней. Было тяжело в этом признаваться самому себе, но это была правда.
Ангел сидел на крыльце и следил за косыми линиями дождя. Откуда вообще взялся этот дождь в середине января? Сумасшедший январь – и погода ему под стать…
А потом зарделся рассвет. И, тихо взмахнув крыльями, ангел взлетел в хмурое небо, оставляя свою любимую в чужих объятиях и почти сумев пожелать ей доброго утра.
…
Конечно же, она не вспомнила о нём в ту ночь ни на секунду. Она растворилась в своем нечаянном счастье и не успела подумать, что будет дальше.
Она хотела любви.
Она дарила себя всю.
Слишком сильно хотела счастья – и впитывала его как губка, словно зная, что это никогда не повторится.
***
- Лика, ты сегодня здесь?
Ангел стоял у окна и смотрел на Лику одновременно строго и тревожно.
- Странно слышать такой вопрос от тебя. Ты ведь всегда знаешь, где я. И где я, по-твоему, могу быть ещё?
Её голос был на удивление ровным и спокойным. Даже слишком спокойным – что явно выдавало внутреннее напряжение. Она снова не хотела выпускать себя на волю.
Ангел ответил ей в тон:
- Разумеется, с ним.
Тишина зазвенела между ними. Взгляд Лики, удивлённый и где-то даже раздосадованный, был непреклонен. И ангел смотрел на неё прямо, так же упрямо и колко. Он ждал ответа. В его словах был почти вызов – на который он, конечно же, не имел никакого права.
Она уступила первой. Вздохнула. Отвела глаза. Села на краешек кровати.
- Не знаю, почему я это делаю, но я хочу тебе объяснить, ангел. Я не могу быть с ним. Ни в каком из известных смыслов. Не могу провести с ним даже всю ту неделю, на которую я приехала сюда. И тем более – не могу, уехав, считать, что мы вместе.
Рафаэль сел рядом. Все эмоции как-то разом пропали. Ему было просто жаль девушку, которая говорит таким обыденным тоном такие болезненные для неё слова.
- Почему, Лика?
- Потому что мы просто провели вместе пару вечеров. Это ничего не значит.
Ангел вздохнул. Лика рассматривала свои пальцы, стараясь сохранять спокойствие.
- Нет, я не это спросил, Лика. Почему тебя это устраивает?
Ещё один вздох. Взгляд, обращённый к нему, полный отчаяния.
- Ну а разве могло быть иначе? Разве я могла отказаться от возможности попробовать свою мечту на вкус?
Мечта оказалась не так уж и сладка.
- Почему же ты не поговоришь с ним прямо, откровенно?
Ангел спрашивал, хотя сам прекрасно знал, что она ответит. Он надеялся, что, произнеся это вслух, она поймёт всю бессмысленность своего поведения.
- Это всё испортит.
Ей даже не хватило смелости произнести правду вслух.
Ангел не хотел быть жестоким, и потому не ответил ничего, лишь вздохнул и пошёл заваривать чай.
Когда он вернулся с кружками, она сидела на кровати, с книгой в руках, - и явно смотрела мимо страниц, глубоко задумавшись о чём-то своём. О ком-то. И вовсе не своём.
Ангел сел на подоконник и, потягивая горячий чай, внимательным изучающим взглядом посмотрел на Лику.
Здесь было совсем не так, как в привычной им обоим квартире: не было проспекта под окном, и даже не было дома через дорогу. Под окном темнел лес. Открывать окно совсем не хотелось.
Лика же чувствовала себя здесь явно неплохо. Ещё бы, сколько дней и ночей провела она в этой комнате… Пока ещё – много больше, чем в своём нынешнем доме. И книга в её руках была тому напоминанием: явно не однажды прочтённая, наполненная многими воспоминаниями и приятными мыслями. Такие книги есть у каждого: мы берём их в руки не для того, чтобы погрузиться в книжный мир, в фантазии автора, а для того, чтобы погрузиться в себя, вспомнить, как первый, третий, двадцатый раз читали её, и что чувствовали при этом. Книга-оберег, книга, позволяющая разобраться в себе.
Ангелу очень хотелось ей помочь, но в ту ночь почему-то казалось, что она справится сама, сама разберётся в себе и своих мыслях.
Может быть, если бы он не ошибся в ту ночь, не молчал, глядя на девушку, склонившуюся над пожелтевшими страницами, - всё было бы иначе? Сказал бы то, что следует. Встряхнул, открыл ей глаза…
Увы, история не знает сослагательного наклонения. История Лики уже известна, и в ней ту, очень важную, ночь ангел провёл в молчании.
***
Следующей ночью она снова была счастлива.
Следующей ночью она снова была с ним.
Ангел снова не находил себе места.
Дождь закончился, зима вернулась. Рафаэль сидел под морозным звёздным небом и смотрел на её окна.
В эту ночь всё было так похоже на ту, - и при этом совершенно иначе. Вместо ревности в нём бурлила ненависть. К тому человеку, которого она так страстно желала полюбить – и, конечно, сумела это. Сперва убедила себя, что это – любовь, а теперь уже не могла вернуться к прежнему. Она не знала… не хотела знать правды. А он, ангел, - знал, хоть и не мог сказать ей, потому что не хотел причинять ей боль своими словами. Она всё равно не поверит. Даже если ей не рассказать, а показать, каков на самом деле её избранник – она и тогда не поверит. Ей так нравится жить в этой выдуманной реальности, в своей сказке… Хоть и невооруженным взглядом видна её иллюзорность.
«Он не такой, со мной – он не такой». Девочки любят произносить эти слова. Они любят думать, что особенные и потому могут что-то особенное делать с другими людьми. Истории известны такие случаи…Но их процент ничтожно мал по сравнению с теми историями, которые доказывают: люди не меняются.
Умница Лика, такая рассудительная и рациональная, попала в ту ловушку, в которую попадали женщины за тысячу лет до неё и будут попадать ещё тысячу после: не в силах бороться со своими желаниями, она выдала желаемое за действительное.
Ангел смотрел на её окна и чувствовал: эта случайная встреча с несбывшейся мечтой сделает Лику глубоко несчастной.
***
---Дневник Лики---
Пять дней на сказку – это много или мало?
А будет ли что-то после неё?
Ангел не может ответить на эти вопросы. Значит, никто не может.
Можно надеяться. А можно – быть прагматичной, циничной, и довериться судьбе. Умею ли я плыть по течению? Сомневаюсь… Я никогда этого не пробовала. Для этого у меня слишком много эмоций, желаний и фантазий.
Только такая, как я, и могла поверить в свою фантазию настолько, чтобы попытаться сделать её реальностью. И что в итоге… День – счастье. День – боль. Надолго ли хватит меня?
А ещё важнее: нужно ли, чтобы меня хватало? Может, уже сейчас следует вырывать из сердца разрастающиеся там подобно сорной траве чувства? Они не нужны тому, к кому я их испытываю – и они делают только хуже мне самой.
Увы, я не умею этого. Пока – не умею. Я пока хочу верить ему и верить, что за той недосказанностью, что есть между нами, прячется что-то хорошее, а не подлость и будущая боль.
Я хочу верить в того мужчину, что придумала себе сама, и он-то, конечно, не обманет меня. Но вот тот, кого я приняла за него… Я не знаю, какой он.
Мне приятно думать, что в его объятия меня толкнула не химия, не излишне богатая фантазия, а интуиция. Что я не пожалею об этом. Я отметаю всякие сомнения, гоню их от себя прочь, потому что мне нравится верить… Нравится мысль о нём, как о сбывшейся мечте.
Глупо, Господи, до чего же глупо: верить тому, кого совсем не знаешь.
***
---Дневник Лики---
Он уходит.
Так бывает всегда: готовишься к прощанию дни и месяцы, а потом… Или ситуация уже не та, или и вовсе мысли разлетелись в разные стороны, как стопка исписанных косым почерком листков, задетая рукавом или локтем.
Мне часто приходилось прощаться – на полчаса или на всю жизнь. С одним и тем же человеком, каждый раз с дрожью в сердце, или с разными – со слезами, улыбкой и долгими взглядами. Не обязательно мы расходились в разные стороны и не виделись больше, нет. Мы встречались снова, но это была уже совсем другая я, совсем другие они.
Разные бывают прощания.
Он уходит. Надо бы сказать: «Я буду скучать» или что-то в этом роде. Но почему-то все слова вылетели из головы. Я почти убедила себя в том, что могу его удержать. Но мы оба знаем – этого не случится.
Но Боже мой, как не хочется! Как жаль отпускать его, открывать дверь, не выпускать из виду, пока он не скроется за поворотом… Тупая боль ударяет в виски, но частица разума всё-таки остается подвластной мне и заставляет промолчать. Он не хочет уходить, но не готов сделать ничего, чтобы остаться. А я знаю, что будет дальше… И знаю, что это необходимо.
Он уходит. Ещё раз взглянув мне в глаза, уходит, сам открывает ненавистную дверь, даже хочет её закрыть… Но нет. Я хочу ещё немного посмотреть на него. Ещё мгновение…
Ушёл. Скрылся за поворотом, чуть повернув голову в мою сторону, но тут же отвернувшись. Ему, кажется, тоже непросто. Он, наверное, надеется, что я сейчас брошусь вслед, попрошу вернуться… Нет, этого не будет, я – сильная. Для него я всегда буду только такой. Из нас двоих кто-то должен быть сильным.
А для себя? От себя мне нечего скрывать. Поэтому я даже не пытаюсь вытереть слёзы. Его фотография ещё долго будет стоять у меня на столе, потому что я буду верить. Думать, что обойдется. Что через месяц я снова буду закрывать за ним дверь.
Конечно, мы увидимся ещё. Но я уже знаю: это будем не я и он, а кто-то с нашими именами, лицами и голосом. И пусть он не говорит мне тогда, что я изменилась. Нет, просто это не я. Может, она ему понравится больше?
А может мне – он?
***
---Дневник Лики---
Я уезжала под брызги салюта и звон многих сотен колоколов. Звуки летели над городом; собор был так близко, казалось, звон можно было ощутить, протянув руку, и он отзывался на коже мелкой дрожью.
Я уезжала… А он оставался. И в этом был весь мой мир. Вся я была в этом, на этом обрывались мысли, разбивались, как волна о камень, ударялись о высокую стену. Я сама её возвела, не потому что она мне нужна, а потому что я её заслужила.
Поезд тронулся, и неподвижные дома побежали прочь от меня. А я – всё дальше от него. Я уезжала. А он – оставался. Я читала его, адресованные мне, строки – категоричные и правильные. «Не смей скучать!!!». В них был весь он – в этих словах и восклицательных знаках.
Я хотела бы знать его, убедиться в своих ошибках и развенчать свои сомнения. Я хотела бы быть счастливой. Но я уезжала…
Он оставался позади, горячим солнышком, яркой звездой… Которые светили не только мне. Вот в чём правда, та, которую хотел – но не мог – сказать мне ангел. Сегодня он погрустит обо мне, а завтра станет чужим – до новой нашей встречи. Вот так, цинично и просто.
Я это знала, а он молчал об этом. И я, зная счастье в его руках, платила за это болью, которая холодной рябью уже покрывала моё тело. Я закрывала глаза – и видела его руки и его самого – чужими. Это была моя, только моя боль, никто никогда ни за что не должен был узнать о ней, даже он сам, ведь я не просила, не имела права просить его об ином. Я никогда не просила его о нас.
Я уезжала, а он оставался – и с ресниц капали солёные брызги моего отчаяния, боли, горечи, беспомощности… Любви? В них не было лишь сожаления: я не могла сожалеть, я сама к этому шаг за шагом шла, и никто не знает, как долго…
Я не могла сожалеть – ведь это было счастье, которое нужно хранить и беречь, даже такое мимолетное, нечаянное… Долгожданное. Моё, только моё.
У нас могло быть всё, весь мир, вся Вселенная – но я уезжала; я так и буду приезжать за мгновениями счастья, а потом – уезжать, преодолевая боль и горечь. А он будет оставаться – чужой и далекий … И, может, ему так даже лучше.
Я буду всегда уезжать, давиться слезами, а он – оставаться, любить других, и иногда – меня.
***
Они снова были на привычном подоконнике. За окном шумел проспект. Чай в кружках давно остыл, а слова, чтобы сказать друг другу, находились с трудом.
- Рафаэль, почему люди не знают, что им суждено? Почему у них нет ни единого шанса предотвратить грядущее?
- Потому что иначе все будет спланировано, но пресно… Согласись, ожидание счастья подчас слаще самого счастья.
…
- Рафаэль, почему люди должны расставаться друг с другом?
- Чтобы снова познать ожидание и предвкушение новой встречи.
- Нет, Рафаэль, разлука – лишь повод понять глубину чувств: понять, что никого на свете нет дороже или осознать их иллюзорность, несостоятельность.
- Да, ты права, Лика.
- Рафаэль, не перестаю восхищаться твоей невозмутимостью.
- Потому что я – ангел, - улыбнулся он одними только губами.
- Но ведь и ангелы любят.
Он посмотрел на неё долгим взглядом, не решаясь ответить. И вот, когда он, было, решился – сквозь занавески пробился луч света.
Рафаэль выдохнул так, словно этот луч был его спасением. Лика взглянула на него полными слез глазами.
- Ты уходишь?
- Мне нельзя оставаться после рассвета, ты же знаешь. К тому же, тебе сейчас нужно уснуть. Хотя бы ненадолго. Чтобы забыть о своих слезах.
- Зачем ты беспокоишься обо мне? Ведь тебе нужно лишь мешать мне спать.
- Если бы я лишь мешал тебе спать, то сейчас жив был бы только один из нас. Скорее, даже одна, - рассмеялся ангел.
- Да, похоже на то, - старательно улыбнулась в ответ она.
…Тихий шелест крыльев шепнул, что его уже нет. Что до полуночи она будет здесь одна.
Спать… Он попросил лечь спать. А кого ещё ей сейчас слушаться, если не его?
***
Чем отличается пессимист от оптимиста? У оптимиста есть надежда на лучшее, а пессимист ни во что не верит.
Чем отличается умный человек от дурака? Умный придумывает себе больше проблем, чем есть на самом деле. А дурак замечает проблемы, только столкнувшись с ними нос к носу.
Чем отличается влюблённая женщина от равнодушной? Какой бы она ни была до своей влюблённости, влюбившись, она становится оптимисткой и дурочкой. Не видит ничего, кроме того, что хочет видеть, и надеется на то, чего, зачастую, нет ни одной причины ожидать.
Над городом поднялась полная луна. Девушка лежала на кровати, разглядывая потолок. Задумалась? Нет, замечталась. В мечты поверить так легко, если намеренно не допускаешь себе в голову мыслей, им препятствующих.
Ангел присел на кровать рядом с ней, неодобрительно покачал головой.
- Я всё вижу, - произнесла она.
- Я знаю, на это и расчёт.
Он ложится рядом с ней и также смотрит в гладкий белёный потолок. Почему-то сегодня совсем не хочется ни дискутировать, ни, тем более, ссориться. Не хочется мешать ей верить в сказку.
- Ангел, давай договоримся: не мешай мне мечтать сегодня. Не мешай мне переживать эти эмоции.
- Как скажешь, - отзывается он, удивляясь в очередной раз тому, как совпали их мысли.
Потом он не удерживается, и всё-таки добавляет:
- Лишь бы ты не жалела об этом потом.
Он слышит, как она улыбается его словам. Чувствует её улыбку в метре от себя, для этого не нужно поворачивать голову и видеть её.
- Может и пожалею. Но я – девочка. Что за девочка я бы была, если бы не умела без оглядки влюбляться и отдаваться своим чувствам? Ты же знаешь, я – такая. Я по-другому себя не мыслю, не знаю себя другой.
Ох, Лика... как скоро ты поймёшь, что некоторые чувства не наполняют, а разрушают в тебе эту хрупкую девочку, готовую любить.
Но не сейчас, не сегодня. Сегодня – полная луна, сегодня день для размышлений, но не для выводов.
И уж точно не для слёз. Они – впереди, и, кажется, они оба знают об этом.
И только один из них знает, что в мечтах эту ночь тоже проводят они оба. Но о мечтах ангела Лике сейчас знать рано, да и ни к чему. Настанет и их время…
…За окном светили звёзды. Так далеко и так близко – хочется подпрыгнуть и достать одну рукой. Загадать желание не поспешно, пока звезда падает, а вдумчиво, глядя в её переливающиеся грани, держа её в ладони. Сохранить её… Как залог исполнения загаданного желания.
Но даже звёзды не могут сделать того, что невозможно.