В жизни всегда есть место доброму поступку, но не все поступки поддаются иногда логике. Настали морозные деньки, и я быстрым шагом шла до магазина. Мужчина возник словно ниоткуда. Это был высокий дяденька, среднего возраста, довольно упитанный, в ярком голубом пуховике. Каким-то будничным тоном, может надеясь на –авось пролетит, он сказал –Я не ел неделю, можете дать мне на хлеб. Я немного опешила от такой речи. Когда на тебя прет такой здоровяк и говорит, что неделю не ел, первая мысль -мог бы придумать какую-то другую причину. И он не выглядел измождённым. Даже круглое его красное лицо нисколько не осунулось. Хитроватые глазки буровили меня, словно пытаясь загипнотизировать. Я сразу вспомнила Кису Воробьянинова из «Двенадцати стульев», когда он просил милостыню. Только делал он это на французском языке. Самое интересное –его лицо прикрывала голубая маска. Надо же как он заботится о своем здоровье, подумала я.
–А работать не пробовали? –мне немного захотелось все-таки прояснить его бедственное положение. Обычно, даже спрашивать неудобно. Хотя рука уже доставала сто рублей. Он как- то обыденно так вздохнул и добавил-да, надо бы. А может и не надо-подумала я, но вслух не сказала. Потом уже отдав деньги -начала думать, ну какая же я дура. Почему не смогла сказать нет явному бездельнику, которому жена видимо просто утром не дала на бутылку.
Никогда не могу отказать просящему на улице. Ладно бы это делали действительно нуждающиеся в этом. Но мне как - то везет на бодрых, пьющих и наглых дядечек. Появляются они неожиданно и тогда, когда ты наиболее расслаблен и не можешь собраться с мыслями –стоит вообще это делать или нет. Всегда старалась помочь таким людям. Ведь никогда не знаешь, что он прошел и почему очутился на улице.Хотя иногда было тоже трудно отличить –человек по-настоящему нуждался или он просто бездельник и ему не хочется работать.
В 90 годы очень много появилось просящих милостыню на улице. Я часто видела одну полуслепую бабушку, сидевшую у продуктового магазина. Она была такая большая, уютная и почти слепая. Все, кто проходили мимо нее, обязательно бросали ей мелочь в кружку. Но оказывается ей совсем не так плохо жилось, как потом я узнала. Она проживала с дочерью и внуком. Никто из них не заставлял ее ходить просить милостыню. И условия были нормальные, но просто в этом была потребность.
Следующая тетенька, с кем я столкнулась была довольно интересной особой. На попрошайку она совсем не походила. Женщина одета была в синее пальто и у нее была сумка. Росту выше среднего и плотного телосложения. Она бросалась мощным шагом к прохожим и громко кричала низким голосом- поможите, кто может)). Не знаю, помогал ли кто-то ей. Скорее, убегал- вид у нее был устрашающий.
Этим летом я спокойно шла с сыном на автобусную остановку, что -бы уехать на дачу. Настроение было прекрасное, как и погода. Мужчина интеллигентной наружности, еще и с брюшком, лет этак за 60 -выскочил на нас из кустов и бодро перегородил дорогу. Видно, что он был на подъеме или под шафе. С ноткой веселья в голосе и быстро, как будто знал меня давно, начал говорить, что уехать домой не может, потерял деньги и дайте пожалуйста на билетик сто рублей. Как будто он караулил в кустах и потом выскакивал, как черт из табакерки, не давая людям прийти в себя и задуматься. Так можно насобирать не только на билет, но и на бутылку и на обед тоже. Как всегда, я начала думать, может реально не может уехать и конечно дала ему деньги.
Но были случаи, когда мне хотелось помочь, но словно что –то сковывало меня и я не могла решиться предложить свою помощь. Когда мне было лет двадцать пять я ехала на автобусе и села рядом с ребенком лет шести, семи. Как он оказался тут один, без взрослых, я не знаю. Мальчик одет был очень скромно-старенькая одежда, худощавый и ростом не большой. Опять же это были лихие 90 и тогда много детей оказались брошенные, никому не нужные. Может их родители пили или оказались без работы. Ребенок словно зачарованный смотрел в окно, словно никогда не ездил на автобусе и все его интересовало. Он был похож на маленького ангела с глазами, полными удивления и света. У меня в сумке лежали конфеты. Я была сладкоежка и всегда что-то держала в сумке. Но была еще и жутко зажатая, не умела выражать свои чувства. Я всю дорогу пока ехала, думала, как предложить ему конфеты, но ребенок не отрываясь смотрел в окно. Я так и не решилась это сделать. Потом, пока шла домой все время корила себя, что не преодолела свою робость и не угостила.
Следующий случай, который грустно вспоминать- тоже произошёл в то время. Мы с семье пошли в магазин- столовую рядом с домом, заказали уже не помню, что. Уже хотели уходить, некоторые тарелки остались не тронутые. Вдруг в магазин вбежали двое мальчишек и попросили поесть. Дородные продавщицы, думая, что они просят денег, начали гнать их оттуда. Я сказала, оставьте их в покое, пусть поедят. Мальчишки так хотели есть, что накинулись на еду. Как будто боялись, что ее отберут. Видно было, что им не часто приходится нормально поесть. Сколько было тогда таких детей –покинутых, одиноких, голодных. Взрослые были заняты своими проблемами, денег почти не платили, а процветал бартер. Мама работала в каком- то тресте в то время и ей зарплату однажды выдали ящиками с водкой. Кто-то резко богател, кто-то терял все. И никому не было дела до этих мальчишек и девчонок. А ведь совсем недавно был другой мир, другая почти страна. Когда права детей было защищены. И никто бы не подумал тогда, что будет равнодушно проходить мимо них- таких беззащитных и обездоленных.