После шестого урока в кабинет к молоденькой математичке Отвагиной заглянула её подруга географичка Марина Юрьевна Груздева.
- Танюш! Ты ещё не освободилась? – поинтересовалась она у подруги, прикрывая за собой дверь.
- Да, вот хочу самостоятельную проверить в школе. Не хочется тетрадки домой тащить, - устало потягиваясь, ответила Отвагина.
- Ой, Танюш, сделай перерыв! Я сейчас тебе работу покажу, обхохочешься!
- Что? Опять Вова Чмолов начудил? – улыбнулась математичка.
- Ну, а кто ещё-то! – усаживаясь за ученический стол напротив своей подруги, подтвердила Груздева. – Я им на прошлой неделе творческую работу задала на дом. Название такое – «Увлечения русских путешественников». Вот послушай, что Чмолов отмочил!
- Дай мне тетрадку, я сама лучше прочитаю! – попросила математичка.
- А поймёшь? У него почерк, как у Карла Маркса, ничего не разберёшь! – засомневалась Груздева.
- Пойму. Давай. Не такое расшифровывала! – настояла Отвагина.
- На. Только читай вслух! Я хоть ещё разок с тобой посмеюсь!
- Так. «Увлечения русских путешественников». Написал великий русский писатель и мыслитель Вова Чмолов! – сыронизировала Отвагина. Итак, читаем! «Миклуха- Маклай был великий русский путешественник.» Ну, с этим трудно не согласиться!
- Тань! Не тяни! Читай дальше! – широко улыбаясь, поторопила подругу Груздева.
- «Миклуха-Маклай ездил открывать папуасов в Новую Гвинею. Он их открыл, хотел уехать назад, но передумал и там остался. Миклуха-Маклай очень любил папуасов и особенно папуасок. Папуасы и особенно папуаски тоже любили его за простоту. Папуасов Миклуха-Маклай лечил, а папуасок осматривал. Это было его главное увлечение! Осматривать папуасок было просто, на них из одежды были только бусы, которые раньше им подарил Миклуха-Маклай.»
- Ой, не могу! – захохотала Груздева. Отвагина тоже засмеялась, но погрозила подруге пальцем, чтобы не перебивала.
- «Папуасы хотели сделать Миклуху-Маклая вождём, но он скромно отказался. Когда Миклуха-Маклай умер папуасы и особенно папуаски сильно горевали. В честь его всех девочек, которые рождались называли «Миклуха», а мальчиков «Маклай»! А, чтобы не путали, добавляли слово из природы. «Миклуха Тропинка», «Миклуха Ветерок», «Миклуха Гусеница». Или «Маклай Дождь», «Маклай Змей», «Маклай Дуб».
- Ой, не могу! Сейчас обсикаюсь! – хохотала Груздева. – «Дуб». Чмолов сам такой дуб!
-«Папуасы долго чтили Миклуху-Маклая в своих папуаских сердцах! Его хижину, где он осматривал папуасок, превратили в музей! И туда другие племена в наше время ходят на экскурсию! Память о Миклухе-Маклае жива у папуасов до сих пор!»
Молоденькие учительницы хохотали до слёз! Посмеявшись, они через несколько секунд вспоминали какую-нибудь фразу из работы шестиклассника Чмолова и вновь начинали хохотать!
Когда наконец-то окончательно просмеялись, Груздева, вытирая слёзы на глазах, пояснила:
- Я сегодня оставила Вову Чмолова в перемену и спросила, с кем он делал эту работу. Сначала говорить не хотел, но потом признался, что писал под диктовку какого-то дяди Толи, который у них дома отца дожидался. Этот дядя Толя ему и диктовал и ошибки исправлял! Приколист дядя Толя! Я сказала Чмолову: «Дяде Толе за юмор я поставила 5, а тебе, Вова, – 2 Сочинение сам должен писать и головой своей сам должен думать! Понял? А теперь иди на перемену! Твою «замечательную» работу я на собрании твоим родителям отдам!»