Прочитав заголовок, кто-то может воскликнуть: «Вы всё врёти! Не было в Советском Союзе культа смерти! Культ Ленина – был, культ Сталина тоже был. А культа смерти не было! Не мог передовой советский человек поклоняться смерти!». Ну, что же, пусть восклицает. Пусть считает, что в Советском Союзе поклонялись Ленину и Сталину, а смерти – не поклонялись.
Однако факты свидетельствуют о том, что культ смерти в СССР всё-таки существовал, только назывался он иначе. Ниже я расскажу о том, как возник, развивался и во что выродился советский Культ Смерти.
В НАЧАЛЕ СЛАВНЫХ ДЕЛ
После октябрьской революции 1917 года большевики повели масштабную борьбу за овладение людским сознанием. Как говорил Карл Маркс, «теория становится материальной силой, как только она овладевает массами». Идеи марксизма, идеи коммунизма должны были овладеть массами – и после этого стать мощной материальной силой. Большевикам нужно было выбить из сознания народа христианские (и вообще религиозные) догмы – чтобы впихнуть туда собственные догмы.
Известно высказывание Николая Бухарина по этому поводу:
«Мы вместо икон повесили вождей, и постараемся для Пахома и «низов» открыть мощи Ильича под коммунистическим соусом».
Хоть и теряло христианство свои позиции в Российской Империи, но тысячелетнюю традицию в считанные дни нельзя было поломать. Однако большевики спешили. В первые месяцы и годы после Октября они действовали лихорадочно, поскольку ещё боялись потерять власть. Позднее – после Гражданской, стало ясно, что власть приобрели они надолго. Можно было успокоиться и вести борьбу за народные умы на системной основе. Одним из направлений деятельности советских идеологических работников в то время стало формирование в молодой стране нового культа – Культа Смерти. Разумеется, специального Декрета, закона или постановления об учреждении в стране Культа Смерти не было. Однако советская идеологическая машина сделала очень многое для создания, развития и поддержания этого странного культа. Работу по учреждению Культа Смерти начали с уничтожения и ослабления традиционных дореволюционных культов – религиозных.
Уже в январе 1918 года СНК Советской России принимает декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Служителей культа отсекали от государственного обеспечения. Во время Гражданской войны с попами и имамами особо не церемонились, как, впрочем, и со всеми гражданами нового государства.
После Гражданской войны религией занималась уже не только ЧК Дзержинского. Развернулась широкая антирелигиозная пропаганда: была создана специальная Антицерковная комиссия. К войне против церковников и верующих подключился комсомол, который особо активничал. Все конституции СССР в той или иной мере гарантировали гражданам Страны Советов свободу совести, то есть, предоставляли людям право верить в любого бога или не верить ни в одного из них. На деле ситуация была несколько иной: антирелигиозная пропаганда в стране проводилась в весьма агрессивной форме, верующие и служители храмов подвергались публичным насмешкам и издевательствам, особенно в первые десятилетия существования СССР. А в качестве бога гражданам первого в мире социалистического государства подсунули вождя.
В 1921 году был жестокий голод в Поволжье. Под этот голод в Советской России приняли ряд решений, связанных с очередным разграблением церквей и монастрырей. В январе 1922 года Президиум ЦИК РСФСР принял постановление «О ликвидации церковного имущества», согласно которому следовало
«изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим».
Казалось бы, благое дело. Но не тут-то было. Церковь тогда (да и сейчас, впрочем) обладала колоссальными богатствами: земля, предприятия, артели, золото, драгоценности, антиквариат. Всё это следовало у церковников отнять и «передать народу», как тогда говорилось. Не уточнялось, правда, какому именно народу. Однозначно – не советскому. Для помощи голодающим в стране был создан специальный комитет – Помгол («помощь голодающим»). Под крышей Помгола «трудились» отряды «активистов», которые занимались разграблением храмов и монастырей. Товарищ Красин, который являлся связующим звеном между большевиками и империалистами, предложил товарищу Ленину создать за границей особый синдикат, который занимался бы продажей изъятых у церковников ценностей. Такая контора была создана, через неё на Запад утекло много драгоценных предметов из российских церквей.
Таким образом, по церковникам были нанесены мощнейшие физические и материальные удары. После всего этого следовало добивать их идеологически, чем и занялся Агитпроп СССР, где главную роль в этом деле играл некто Емельян Ярославский (настоящие имя и фамилия – Миней Губельман). Ярославский часто повторял, что «борьба против религии – это борьба за социализм», и в этом он был очень даже прав. Это был весьма активный борец против религии. По его инициативе в СССР появились такие издания, как газета «Безбожник», журналы «Безбожник у станка», «Воинствующий атеизм» и другие. Для борьбы со служителями культа и предрассудками был создан «Союз воинствующих безбожников», который возглавлял Ярославский. Он написал много книг, статей, брошюр с критикой церкви, а также по истории партии. Его очень ценил Сталин. Ярославского называли цепным псом Сталина, что отчасти так и было. Одна из известных книг Ярославского – «Библия для верующих и неверующих», в которой он разоблачает библейские тексты с точки зрения науки и здравого смысла. К борьбе с религией тогда подключились писатели и поэты, среди которых наиболее активным был Владимир Маяковский.
После революции вопросами идеологии в СССР занимался видный деятель – Анатолий Луначарский, который был наркомом просвещения. Он также приложил руку к борьбе против религии. Из писателей и поэтов, наиболее активно участвующих в этом деле можно назвать Демьяна Бедного, Максима Горького, ну и, конечно же – Владимира Маяковского. Впрочем, тогда все писатели и поэты были вынуждены поливать грязью церковь, предрассудки и пережитки. Кстати, интересный факт: в рамках построения Земшарной Советской Республики советский нарком Анатолий Луначарский планировал перевести русскую письменность на латиницу.
ЭСТЕТИКУ СМЕРТИ - В МАССЫ!
Сами того не ведая, советские трудящиеся на всём протяжении существования СССР поклонялись смерти в многочисленных её проявлениях. По сути, большевики пришли к власти под лозунгами о необходимости уничтожения прошлого: «Отречёмся от старого мира, отряхнём его прах с наших ног!». При этом «отрекаться от старого мира» необходимо было буквальным образом, физически уничтожая его представителей («врагов народа» - буржуев, помещиков, жандармов, офицеров, попов, монахов и т.д.). К убийствам призывали большевистские вожди и газеты, об убийствах кричали лозунги: «Смерть буржуазии и её прихвостням! Да здравствует красный террор!». Во время Гражданской войны погибло 12 миллионов человек, смерть собрала неплохой урожай. Однако служителям Культа Смерти этого было мало. Убийства и призывы к убийствам продолжились, процесс «отречения от старого мира» растянулся на десятилетия. В конце 1920-х в стране появились новые категории «врагов народа», которых следовало уничтожать – кулаки, мироеды. Правда, их предписывалось уничтожать только «как класс», но зачастую вместе с «классом кулаков» уничтожались и его представители. С середины 1930-х в категорию «враги народа» попали не только «троцкисты», но «бухаринцы», «зиновьевцы» и другие «подлые изменники и двурушники». Ораторы и газеты требовали «уничтожать врагов народа как бешеных собак!». Советский народ, обработанный сталинской пропагандой, в самом деле верил, что все беды в стране происходят из-за козней «двурушников, шпионов и диверсантов». Для борьбы с «врагами народа» годилось только одно средство – «высшая мера социальной защиты», то есть, смертная казнь.
Одним из направлений по воздействию на массовое сознание являлась монументальная пропаганда. Уже в апреле 1918 года Ленин, Сталин и Луначарский выпустили декрет «О памятниках республики», согласно которому, в Советской России следовало установить памятники в честь видных революционеров, писателей, философов, учёных, художников – тех, кого большевики считали «прогрессивными». Вот некоторые имена:
Спартак, Брут, Маркс, Энгельс, Марат, Дантон, Робеспьер, Гарибальди, Степан Разин, Рылеев, Герцен, Бакунин, Плеханов, Фурье, Сен-Симон, Оуэн, Желябов, Перовская, Кибальчич, Толстой, Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Гоголь, Радищев, Некрасов, Чернышевский, Шевченко, Сковорода, Ломоносов, Менделеев, Врубель, Рублёв, Шопен, Мусоргский.
Всего в списке было 66 фамилий. Чтобы воздвигнуть памятники новым кумирам, следовало расчистить место от старых идолов.
Ленинский декрет «О памятниках» предписывал следующее:
«1) Памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг и не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны, подлежат снятию с площадей и улиц и частью перенесению в склады, частью использованию утилитарного характера.
2) Особой комиссии из народных комиссаров по просвещению и имуществ Республики и заведующего Отделом изобразительных искусств при Комиссариате просвещения поручается, по соглашению с художественной коллегией Москвы и Петрограда, определить, какие памятники подлежат снятию.
3) Той же комиссии поручается мобилизовать художественные силы и организовать широкий конкурс по выработке проектов памятников, долженствующих ознаменовать великие дни Российской социалистической революции.
4) Совет Народных Комиссаров выражает желание, чтобы в день 1 мая были уже сняты некоторые наиболее уродливые истуканы и поставлены первые модели новых памятников на суд масс.
5) Той же комиссии поручается спешно подготовить декорирование города в день 1 мая и замену надписей, эмблем, названий улиц, гербов и т.п. новыми, отражающими идеи и чувства революционной трудовой России».
Бывший комендант Кремля Павел Мальков писал в своих воспоминаниях о том, как Владимир Ильич на территории Кремля лично(!) сносил памятник царскому генералу. Ленин ловко набросил на голову памятника верёвку, после чего приказал сопровождающим за эту верёвку тянуть, сам тянул тоже – с большевистскими смехуёчками, конечно же. Общими усилиями вождя и свиты памятник был скинут с постамента.
«Владимир Ильич вообще терпеть не мог памятников царям, великим князьям, всяким прославленным при царе генералам. Он не раз говорил, что победивший народ должен снести всю эту мерзость, напоминающую о самодержавии, оставив в виде исключения лишь подлинные произведения искусства, вроде памятника Петру в Петрограде. По предложению Владимира Ильича в 1918 году в Москве были снесены памятники Александру II в Кремле, Александру III возле храма Христа-спасителя, генералу Скобелеву. На месте памятника Скобелеву против Моссовета был воздвигнут обелиск Свободы.
Москва, говорил Ленин, столица Советского государства, государства
рабочих и крестьян, и ее улицы должны украшать памятники не царям и князьям, а великим революционерам, борцам за народное счастье. Мы снесем весь этот хлам, заявлял он, и воздвигнем в Москве и других городах Советской России памятники Марксу, Энгельсу, Марату, Робеспьеру, героям Парижской коммуны и нашей революции. Воздвигнем памятники выдающимся умам человечества, ученым и писателям, поэтам и композиторам. Владимир Ильич сам заложил памятник Карлу
Марксу. В Москве были заложены и открыты временные памятники ряду выдающихся революционеров».
Так началось осуществление масштабного проекта, который получил название «ленинский план монументальной пропаганды».
Строго говоря, проявления культа смерти присущи любой религии, в том числе и православию. В России (СССР) на смену православию пришёл русский большевизм, который многое взял от предшествующей идеологии, в том числе и в отношении к смерти.
Наиболее ярко советский Культ Смерти проявляется в произведениях искусства: кино, песни, плакаты, скульптуры, картины…
До и во время революции народ мог познакомиться с песнями, в которых пелось о жертвах, крови и лишениях. Жертвы, лишения и кровь – всё это было, разумеется, во имя «счастия народного». Во время Первой мировой появилась песня «Смело мы в бой пойдём». В ней был такой припев:
Смело мы в бой пойдём
За Русь святую,
И как один прольём
Кровь молодую.
Эту песню многие неоднократно переделывали, в том числе и большевики. Большевистский вариант получился таким:
Смело мы в бой пойдем
За власть Советов,
И как один умрём
В борьбе за это.
Как видим, монархисты и белогвардейцы призывали только кровь пролить, а большевики призывали умереть, причём, всем, как один. О том, кто же тогда коммунизм строить будет, большевики при этом не думали.
Гимном памяти революционеров и рабочих, погибших в борьбе с царским режимом, стала песня «Вы жертвою пали», написанная Антоном Архангельским ещё в 1870-е годы. Там есть такие слова:
Вы жертвою пали в борьбе роковой
Любви беззаветной к народу,
Вы отдали всё, что могли, за него,
За честь его, жизнь и свободу!
Нагрелися цепи от знойных лучей
И в тело впилися змеями.
И каплет на землю горячая кровь
Из ран, растравленных цепями.
А деспот пирует в роскошном дворце,
Тревогу вином заливая,
Но грозные буквы давно на стене
Уж чертит рука роковая!
Настанет пора – и проснется народ,
Великий, могучий, свободный!
Прощайте же, братья, вы честно прошли
Свой доблестный путь, благородный!
Эту песню пели много лет и не задумывались о смысле. Но если почитать текст незамутнённым взглядом, то перед нами предстанет какой-то некрофильский гимн.
В 1870-х была написана ещё одна песня – «Замучен тяжёлой неволей», автор – Григорий Мачтет. Песня посвящена студенту Чернышеву, который умер в тюрьме от туберкулёза. Его арестовали за участие в подпольном пропагандистском кружке. Это была эпоха таких организаций, как «Народная воля», «Земля и воля» - предтечи большевиков.
Замучен тяжелой неволей,
Ты славною смертью почил...
В борьбе за народное дело
Ты голову честно сложил...
Служил ты недолго, но честно
Для блага родимой земли...
И мы, твои братья по делу,
Тебя на кладбище снесли.
Наш враг над тобой не глумился...
Кругом тебя были свои...
Мы сами, родимый, закрыли
Орлиные очи твои.
Не горе нам душу давило,
Не слезы блистали в очах,
Когда мы, прощаясь с тобою,
Землей засыпали твой прах.
Нет, злоба нас только душила!
Мы к битве с врагами рвались
И мстить за тебя беспощадно
Над прахом твоим поклялись!
С тобою одна нам дорога;
Как ты, мы по тюрьмам сгнием.
Как ты, для народного дела
Мы головы наши снесем.
Как ты, мы, быть может, послужим
Лишь почвой для новых людей,
Лишь грозным пророчеством новых,
Грядущих и доблестных дней.
Но знаем, как знал ты, родимый,
Что скоро из наших костей
Подымется мститель суровый
И будет он нас посильней!
Но песни – это всего лишь песни, даже пусть и гениальные. Народу нужно было явить нечто особенное. И народу явили это нечто особенное.
Как известно, бескровных революций не бывает. Вот и российские революции февраля и октября 1917 года не обошлись без жертв. Во время Февральской революции в уличных боях в Петрограде погибло более 400 человек. По решению Временного правительства на Марсовом поле в Петрограде должны были соорудить мемориал в честь этих жертв – «Героям-борцам за свободу России, павшим жертвою в этой борьбе».
После февральских боёв в Петрограде сотни жертв переворота решено было с помпой захоронить на Марсовом поле. Торжественная церемония состоялась 23 марта 17 года. Руководство церемонией осуществлял Максим Горький. По Петрограду поплыли сотни гробов с жертвами февральских боёв. На Марсовом поле вырыли братские могилы, где и были похоронены эти люди. В церемонии приняло участие около миллиона человек. На Марсовом поле в Петрограде задумали сделать мемориал – и его таки сделали, но уже большевики, принявшие эстафету у своих предшественников – революционеров-февралистов. На братских могилах Марсового поля имеются такие эпитафии, сочинённые самим Луначарским:
«Не жертвы — герои лежат под этой могилой. Не горе, а зависть рождает судьба ваша в сердцах всех благодарных потомков. В красные страшные дни славно вы жили и умирали прекрасно»
«Бессмертен павший за великое дело, в народе жив вечно кто для народа жизнь положил, трудился, боролся и умер за общее благо»
«К сонму великих ушедших от жизни во имя жизни расцвета героев восстаний разных времён, к толпам якобинцев, борцов 48, к толпам коммунаров ныне примкнули сыны Петербурга»
В 1957-м году на Марсовом поле в Ленинграде был зажжён Вечный огонь – ещё один атрибут советского Культа Смерти. Он горит там до сих пор, и говорят, ни разу не был отключён с тех пор.
В дни Октября в Петрограде было мало убитых. Штурма Зимнего, по сути, не было. Ленин действительно подобрал валяющуюся на дороге власть. Зато в Москве в дни октябрьского переворота происходили настоящие бои. Погибли сотни людей. Часть из них решили с почестями похоронить, создав и в Москве аналог Марсового поля в Петрограде. Но где в Москве найти место, подобное петроградской площади? Решили, что самым лучшим местом для братской могилы жертв революции будет Красная площадь. Траурная церемония была проведена 10 ноября 1917 года – тогда в братские могилы у Кремлёвской стены опустили 238 гробов. Гробы с останками жертв несли по московским улицам, в церемонии приняло участие большое количество народа. В газетах об этом писали так:
«Приближаются новые людские лавины, сурово блестит лес штыков Красной гвардии… Расступайтесь! Новый мир идёт!»
На Кремлёвской стене висело огромное красное знамя, на котором было начертано:
ЖЕРТВАМ – ПРОВОЗВЕСТНИКАМ ВСЕМИРНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ!
Хоронили героев под песню «Вы жертвою пали», которую исполнял рабочий хор. Владимир Маяковский назвал могилы у Кремлёвской стены «Красным погостом». До 1927 года там хоронили «борцов революции», всего на Красном погосте в братских могилах похоронено более 300 человек. Точного количества никто не знает. В 1919-м появилась первая одиночная могила – там похоронили Якова Свердлова (первый председатель ВЦИК, весьма тёмный деятель Революции). Потом здесь похоронили Фрунзе, после чего главная площадь столицы стала постепенно превращаться в самое престижное кладбище Страны Советов.
Своеобразным «украшением» Красной площади, Москвы и всей страны стал Мавзолей Владимира Ильича Ленина. Ленин умер 21 января 24 года в Горках. Тело вождя доставили в Москву на поезде. Зима тогда была очень суровой, но, несмотря на это, тысячи людей ехали и шли в Москву, чтобы посмотреть на Ленина в последний раз. На Красной площади решили соорудить временный склеп, чтобы трудящиеся смогли попрощаться с вождём. Работу по проектированию и сооружению склепа вёл архитектор Щусев. Поначалу планировалось, что склеп (усыпальница) Ильича будет иметь форму куба. Однако затем проект усыпальницы вождя несколько раз менялся. В том числе менялся облик склепа: тот Мавзолей, который известен в настоящем виде, появился в 1930-м году. Вождя мирового пролетариата было решено забальзамировать и поместить в Мавзолей навечно.
В проекте ленинского Мавзолея переплелись, как минимум, четыре традиции переплелись: языческая, христианская, древнеегипетская и шумерская. Мавзолей является пирамидой-зиккуратом, в нём хранятся святые мощи большевистского вождя. После того, как был сооружён Мавзолей, стало окончательно ясно – кто именно пришёл к власти в России.
Впрочем, народ Страны Советов горячо поддержал идею Сталина и Ко забальзамировать Ленина и выставить его на всеобщее обозрение. Так советский Культ Смерти приобрёл своего главного Мертвеца – мёртвое, и при этом, вечно живое Божество, почивающее в пирамидальном Мавзолее.
Одним из символов СССР стала длюннющая очередь в Мавзолей: советские граждане и гости страны стремились в усыпальницу вождя мирового пролетариата – одни из чистого любопытства, другие – как в музей, а третьи – как в Храм, где можно поклониться мощам святого.
У Кремлёвской стены стали хоронить видных партийных деятелей (изначально там были похоронены вообще случайные люди, погибшие в московских революционных боях). Последним на Красном погосте похоронили Черненко в 85-м году. Некоторые вожди захоронены в отдельных могилах, в традиционных гробах. Все остальные герои и видные деятели подвергались кремации, а урны с их прахом замуровывались в Кремлёвскую стену. Вот некоторые имена: Киров, Куйбышев, Горький, Орджоникидзе. Жуков, Крупская, Гагарин, Вышинский, Королёв, Устинов, Пельше, Луначарский, Баграмян, Чкалов – всего 115 человек.
В Политбюро фактически шла негласная борьба за право быть похороненным на Красной площади. Отдельных могил, расположенных за Мавзолеем Ленина, были удостоены только 12 человек: Свердлов, Дзержинский, Фрунзе, Калинин, Жданов, Сталин, Будённый, Ворошилов, Суслов, Брежнев, Андропов и Черненко – 12 коммунистических апостолов. Плюс – советский Христос – Владимир Ильич Ленин в индивидуальной усыпальнице.
Грандиозное (в смысле идеологии) сооружение – погост на Красной площади – к нашему времени, конечно, потеряло своё значение, но все годы Советской власти – вплоть до перестройки Красная площадь и её могилы являлись священными для подавляющего большинства советских людей. Сейчас же на праздники стыдливо драпируют Мавзолей; периодически в СМИ подымают вопрос о захоронении Ленина и т.д.
Кстати, после смерти Сталина было издано постановление ЦК КПСС и Совмина «О сооружении Пантеона - памятника вечной славы великих людей Советской страны». Вот о чём оно гласило:
«В целях увековечения памяти великих вождей Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина, а также выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных на Красной площади у Кремлевской стены, соорудить в Москве монументальное здание - Пантеон - памятник вечной славы великих людей Советской страны.
По окончании сооружения Пантеона перенести в него саркофаг с телом В.И. Ленина и саркофаг с телом И.В. Сталина, а также останки выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных у Кремлевской стены, и открыть доступ в Пантеон для широких масс трудящихся».
Со Сталиным неудобно получилось: в 1953 году его положили в Мавзолей рядом с Лениным, через три года развенчали его культ, а в 1961-м году на XXII-м Съезде КПСС устроили спектакль с призраком Ленина. Старая большевичка Дора Лазуркина выступила с трибуны и на весь Съезд, на всю страну и на весь мир заявила следующее:
«Я всегда в сердце ношу Ильича, и всегда, товарищи, в самые трудные минуты только потому и выжила, что у меня в сердце был Ильич, и я с ним советовалась, как быть. Вчера я советовалась с Ильичом, будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принёс партии».
Призраку товарища Ленина пошли навстречу, было принято постановление об избавлении Ильича от неприятного ему соседа. После чего тело Сталина вынесли из Мавзолея и похоронили в могиле у Кремлёвской стены. Причём, сделали всё это ночью, в лучших традициях романов о вампирах, мертвецах и зомби, да ещё и в Хэллоуин – с 31 на 1 ноября!
Кладбище на Красной площади (на главной площади страны!) стало самым ярким воплощением советского Культа Смерти. При царском режиме на Красной площади располагались торговые ряды, она была базарной, крестьяне торговали на ней привезенными из сёл овощами и мясом, закупались мануфактурой и т.д. После революции рынок с Красной площади исчез, она была превращена в кладбище, а также место для проведения показательно-показушных парадов и «всенародных» демонстраций. Кстати, это очень символично: базар (рынок) большевики похоронили и превратили в кладбище.
Культ Смерти в СССР был настолько плотным, что народ устал от него. И уже в 1960-х либо не обращал на все потуги служителей этого культа, либо просто высмеивал их. Появились антисоветские анекдоты такого содержания:
Доктор выходит из Мавзолея:
- Будет жить!
Ленин в марте 53-го:
- Никогда не думал, что ЦК подложит мне такую свинью!
Алкаш ждёт открытия винно-водочного отдела. Достаёт из кармана металлический рубль с Лениным, подбрасывает и ловит его, приговаривая:
- У меня не в Мавзолее, не залежишься!
Но такие анекдоты рассказывались шёпотом, на кухнях и в других подпольных местах. На официальном ТВ и радио крутили совсем другие песни:
Ленин всегда живой,
Ленин всегда с тобой —
В горе, в надежде и радости.
Ленин в твоей весне,
В каждом счастливом дне,
Ленин в тебе и во мне!
В СССР из Ленина фактически было создано триединое божество: бог-отец (демиург, основатель Советского государства), бог-сын, он же пророк (оставивший народу ПСС – коммунистический Новый завет) и святой дух (бессмертные идеи Ильича; его присутствие везде и всегда). Все знали, что Ленин умер, что после смерти не бывает никакой жизни – этому, в частности, учит материалистическая теория самого Ленина – но говорили о вожде, как о живом. Очередной кремлёвский вождь рассказывал окружающим о том, что «сегодня ходил в Мавзолей – советоваться с Ильичом». С Ильичом можно было также «советоваться» без посещения Мавзолея, читая его ПСС – многотомное полное собрание сочинений. В работах Ленина всегда находились цитаты, которые можно было приспособить к любой ситуации: дружбе с Китаем, вражде с Китаем, прославлению Сталина, развенчанию Сталина…
Возле Мавзолея в 1924-м году был установлен так называемый Пост почётного караула №1. У дверей Мавзолея постоянно дежурили два солдата. Каждый час офицер-разводящий менял караульных. В 1993-м Пост №1 был перенесен на могилу Неизвестного солдата в Александровском саду у Кремлёвской стены. К 9 мая 1967 года появился этот мемориал – здесь покоятся останки неизвестного солдата, найденного в Подмосковье. Сам Брежнев зажигал здешний Вечный огонь - при помощи факела, который зажёг Алексей Маресьев от огня на Марсовом поле в Ленинграде.
Так советский Культ Смерти получил новый импульс и был дополнен Культом Победы, ведь к середине 1960-х народ уже не реагировал на тупую голую пропаганду от товарища Суслова. Если партия говорила, например, что нужно строить в тайге город, то люди, прежде всего, спрашивали: а что я лично получу за это? Отчасти такое потребительское отношение народа было создано самой властью. Но и люди тоже изменились с довоенного, военного и первых лет после войны.
Память о Революции и Гражданской войне постепенно исчезала, всё это было уже очень далеко и задевало напрямую старшие поколения – отцов и дедов. А Великая война была ещё рядом, память о ней была жива. События войны тоже отдалялись – следовало срочно напомнить народу о подвиге, совершённом им же самим. И народу об этом напомнили. С 1964 года, сразу после смены власти, в Агитпропе лепить великий миф о войне и Победе. Вот на этом мифе во многом и продержался СССР до 1991 года, разумеется, в идеологическом смысле.
Неглупые люди (которые в Советском Союзе такие имелись) к началу 1960-х констатировали, что кирпичи советского здания, образно выражаясь, скрепляет только тонкий слой цемента – коммунистическая идеология. Пришлось в срочном порядке этот слой идеологического «цемента» утолщать хоть чем-то. Работникам советского Агитпропа некоторым образом «повезло» - в том смысле, что в нашей недолгой истории случилась Великая война. Вот на неё и оперлись они в своих разработках по формированию Культа Победы.
Поскольку большевикам было подвластно всё, кроме законов природы, они решили некоторые из этих законов как бы отменить, игнорировать. Например, они игнорировали смерть. Настоящие «пламенные» большевики не умирали, они всегда оставались с нами. Вездесущим большевиком оставался, естественно, Ильич: «Ленин и теперь живее всех живых!». Кстати, обстоятельства ухода из жизни видных большевиков всегда оставались тайной для народа. В 1926-м году внезапно умер Феликс Дзержинский. Сталин придумал чеканную формулу для народа: «умер от разрыва сердца». Подобным образом ушли из жизни многие советские вожди – от «разрыва сердца». Не выдержало, мол, железное сердце очередного пламенного большевика и разорвалось. Вот и у застрелившегося Орджоникидзе тоже «разорвалось сердце».
Продолжение следует