Я, господа, двумя руками за профессионализм.
Во всём и везде!..
Помню, как на первой лекции по уголовному праву наш преподаватель, молодой и импульсивный, написал на доске: «Не плодите банду непрофессионалов!» Надо же, 30 лет прошло, а помниться - как вчера было… Я вот своим бумагомаранием тоже в эту банду скоро попаду, если не организатором, то пособником точно. Надеюсь этих прозаических потуг не многие прочитают... А прочитают - в лицо меня всё равно не узнают… А узнают - убегу как-нибудь…
Так вот, все беды и непонятки от непрофессионального, дилетантского подхода к делу, причём делу зачастую не своему. Ну что ты, хочется сказать, нос свой суешь, куда до тебя вообще ничего не совали, потому как незачем это, опасно или даже противоестественно, может быть!..
А то ещё так бывает - достиг человек чего-то в жизни, на поприще, скажем, спорта или искусства, и думает, что он гениален во всём. Начинает в начальники протискиваться, а то ещё повыше - в избирательный орган какой. А чего ему там делать-то?!. Поди без него разберутся сколько ВВП класть на душу населения, и как уровень жизни этого населения поднять без поднятия производства в целом. Для этого и специальные институты есть и просто люди хорошие, в смысле убеждать умеющие…
А то лезут куда-то, лезут… Уже в калашном ряду ни одного калача не осталось - одни…хм, да…
Вася Веселов был как раз из категории тех людей, которые уверены, что знают и умеют всё. Вася знал от количество голодающих в средней Африке, до качества изделий Криворожского завода металлоконструкций. Причём за каждое своё сомнительное утверждение он готов был биться до последнего, хоть на арене Колизея.
Прям бери Васю и сажай на гос. должность в правительство… Хотя там такие Васи, я подозреваю, и сидят…
И, как это часто бывает, в своем кровном электрохозяйстве Вася был ещё тот залетчик. Лампочки у него не горели или горели вместе с плафонами, распредкоробки напоминали взрыватель от секретной мины, - столько там было напихано разноцветных проводов и скруток. Когда Вася открывал распределительную коробку, он всегда отходил в сторону, смотрел на гидру кабелей, ощетинившихся синей изолентой, хмурил лоб и шевелил губами. То ли про себя считал контакты, то ли молился перед тем, как, подобно Джеймсу Бонду, перекусить один из проводов, так чтобы ничего не замкнуло, не рвануло и не сгорело. Потом вздыхал и лез на стремянку, с которой столько раз летал после «короткого», что ни один десантник не мог бы похвастаться таким количеством прыжков с парашютом.
В общем знал, вернее думал, что знает, Веселов практически всё, читал запоем, но почему-то не «Правила технической эксплуатации электроустановок», а какой-нибудь «Справочник дайвера», хотя не был на море ни разу. Полиглот!.. Хотя Алексей Степанович, мастер участка, называл Васю «троглодит».
Рабочий день заканчивался. На разъезде царило напряженное волнение. Все ждали бригаду нормировщиков ПОНАБ – прибора обнаружения нагретой буксы. В зимнее время капризные контакты этих хитрых приборов часто замерзают и, чтобы избежать этого, их протирают спиртом. Поэтому понабовцы - уважаемые и долгожданные гости на перегоне. Спирт у них, конечно, не французский коньяк Камю какой-нибудь, зато много и дёшево, что для русского человека обычно равноценно качеству.
Наконец на разъезде остался только диспетчер, которая отдыхала у себя, Вася, Алексей Степанович и понабовец Коля, по фамилии тоже такой же – Николаев, мужик лет сорока, с оспинками на лице и белесыми ресницами.
Спирт был уже разлит в полторалитровые бутылки, в каждой (здоровьем железнодорожники дорожили) на дне лежала по две пачки активированного угля, хотя Коля божился, что такого чистого и распрекрасного спирта не пила даже сама королева Англии.
В комнате отдыха был полумрак. На самодельной (васиной, что настораживало) плитке, из кирпича и намотанной внутри нихромовой проволоки, вкусно шкварчала картошечка на сале, с луком и оставшимися от обеда сосисками, нарезанных кружочками. На столе стояла миска с квашенной капусткой, и крупно порезанными малосольными огурчиками. Хлебушек резал Степаныч сам, хлебушек у него супруга пекла замечательно! Кружки и один стакан ожидали своего боевого предназначения на столе...
Наконец всё готово!.. Коля, священнодействуя, открыл полторашку и разлил по полстакана. Вася хищно потянул носом.
«Слышь, Степаныч, даже запаха нет!..»
«Я же говорю – чистейший», - веско и со значением ответил Николаев и поморщился.
«Что, Николай, болит?» - участливо спросил Алексей Степанович.
«Аж до копчика прошибает!,,» - Коля держался за нижнюю челюсть, бережно поглаживая её.
«Ну, давайте вздрогнем!. Авось отпустит»,- Веселов нетерпеливо взялся за свой стакан.
«Тогда за здоровье»,- подытожил Степаныч, и все, профессионально выдохнув, перевернулись свои тары.
Питие спирта - это тоже своего рода наука. Главное правило здесь - глубоко выдохнуть, выпить адскую жидкость, и… вот здесь важно… не вдохнуть, а запить водой и уже потом, через хлебную корочку, перевести дух. В противном случае спиртовой неофит будет походить на вытащенную из большой глубины камбалу, с выпученными молящими глазами, и пытающимся сделать что-нибудь вдыхательно-выдыхательное, непрерывно открывая и закрывая рот.
Все эти премудрости наши герои знали ещё с подросткового возраста. Так что первая пролетела соколОм!..
Все, кроме Коли, стали смачно закусывать. Николай же только грустно кривил рот, жалобно, по коровьи, глядя на собутыльников.
«А ну, покажи, что у тебя там?» - сказал Веселов и со знанием дела подсел к Николаеву.
Коля подозрительно покосился: «А тебе почём знать?...»
Эта фраза сразу же царапнула Васю за живое.
«Мне не знать! Да кому, как не мне знать! Я, если что, в медицинский собирался после школы, уже ВУЗ подобрал. Химичка итоговую оценку в аттестате зарезала… Так я потом ещё же практику электромонтером проходил в стоматологии, «цапли» подключали, проводку меняли, много чего повидал. Ничего там сложного особо нет. Открывай рот!»
Коля посмотрел на Степаныча. Тот виновато отводя глаза, исподтишка покачал головой, мол не вздумай!..
Но Веселова было уже не остановить. Он, как Самсон, впился в нижнюю челюсть Коли. Боясь получить еще и вывих челюсти, Николай открыл рот.
«Нижний слева?»- деловито-утвердительно спросил Вася. Коля согласно закачал головой.
«Да у тебя тут, браток, кариес,.. и лечить уже поздно, - вынес свой вердикт Веселов - нужно удалять».
При слове «удалять» Николаев так быстро и активно закрыл рот, что чуть не откусил эскулапу указательный палец. «Я те удалю! Себе удали» - пробурчал он.
«Да я, если хочешь знать, в прошлом годе сам себе плоскогубцами удалил»- весело и с гордостью сказал Веселов.
«Ну ладно, мед. досмотр будем считай законченным. Давайте по второй», - миролюбиво предложил Алексей Степанович.
Налили по второй. Выпили – крякнули. Двое закусили.
Коля всё с большим вожделением и интересом присматривался к закуске. Спирт давала о себе знать, бродил по венам, туманил голову. Хотелось есть, но проклятый зуб не давал даже открыть рта.
«А ты правда умеешь,.. и сможешь?» - вкрадчиво спросил Коля Веселова.
«Да ты что! Я вообще в этом деле мастак! - оживился тот - у меня дома никто в больницу не ходит. Я всех сам лечу».
«Зубы -то не рвёшь же» - с сомнением сказал Николаев.
«Как не рву?! Вот недавно у младшего качался молочный, так я его верёвочкой к двери перевязал - чик, и всего делов-то».
«Ну не знаю», - кокетливо сомневался Коля.
Но Веселов, уже почувствовал близкую победу над мракобесием Николаева, и ощущая себя тайным Авиценной в железнодорожной робе, заторопился – «Так, Степаныч, начисляй ещё по одной для анестезии. А я пойду руки помою».
Веселов убежал свою кондейку. Появился он оттуда минут через пять. С собой принес метра два нихромового провода, оставшегося от конструкции плитки.
«Сейчас сделаем всё в лучшем виде. Даже не почувствуешь. – заговаривал зубы Вася – веревочки нет, да и бивни у тебя не молочные. Так что проволочка в самый раз будет».
Веселов немного вылил спирта на руки, интенсивно потер ладонь об ладонь. Потом намочил спиртом носовой платок, к удивлению по виду чистый. В это время Вася упивался своим образом этакого древнего алхимика или славянского кудесника, наблюдая, как с интересом сморят на него мужики.
«Ну, опрокинули за стоматологию» - все втроем выпили спирт.
Веселов был на пике активности, соскочил, чуть покачнувшись, начал помогать встать уже начинающему обмякать от выпитого, Коле, много суетился и тараторил без пауз.
«Так, Коля, садись вот сюда , - усадил Николаева на стул напротив двери – ноги под стул поставь, что не испугаться и не вскочить внезапно. Но ты ж парень решительный, ничо-ничо, щас все сделаем»
Коля открыл рот. Веселов обработав спиртом длинногубцы, начал проводить какие-то манипуляции у него во рту. Зуб у Николаева уже почти не болел, но отступать было поздно. Кроме того три по полстакана спирта без закуси наполнили его тело и сознание томной апатией – все происходило как бы не с ним, он смотрел на все сторонним наблюдателем.
Наконец Веселов вытащил инструмент из ротовой полости страдальца, и стал как минер, который разматывает бикфордов шнур, тянуть проволоку к двери. Там он привязал ее к ручки, и по своему обыкновению отошел чуть назад, шевеля губами, и любуясь получившимся медицинским прибором.
Захмелевший Алексей Степанович молча смотрел на эти приготовления своего «троглодита», понимая, что бороться с желанием Веселова помочь и самореализоваться бесполезно, как со стихией.
Наконец Вася очнулся от созерцания своего орудия инквизиции.
«Коля, ничего не бойся, ты в надежных руках», - почти прошептал Веселов, и, видимо чтобы Николаев действительно даже не успел понять что происходит, дабы уменьшить страдания пациента, неожиданно ударил ногой в дверь…
Удар получился сильный, дверь распахнулась настежь, ударившись о стену. На шум из диспетчерской выглянула заспанная Вера.
Николаев действительно почти ни чего не почувствовал, или так казалось со стороны. Он сидел на стуле, намертво зажав руками сиденье, и глядел в одну точку. Рот его был открыт. Не ожидая, что Вася приведет свой механизм в действие так внезапно, он немного повернул голову в сторону. Нихромовая проволока снесла ему четыре зуба на нижней челюсти под корешок…
С того времени к Веселову приклеилось новое прозвище Вася-стоматолог.
Вставную челюсть Николаеву Вася презентовал с «тринадцатой» зарплаты в этом же году.