В эту ночь троянский царь не спал. Задув светильник Приам сидел у окна глядя в небо. Покои дворца утопавшие в золоте, казались ему темницей, душной и тесной, из которой хотелось улететь. Став маленькой звёздочкой упорхнуть навсегда в чёрную бесконечность, накрывшую город душным ночным шатром. После смерти Гектора эти мысли всё чаще навещали его. Что толку от величия и власти, богатства и воли Богов, если всё это не может вернуть ему сына.
Приам вздохнул. Гектор... Своенравный и гордый сын. Он был его единственной надеждой в этой бесконечной войне, где уже 10 лет жила осаждённая Троя. Жила? Губы царя тронула печальная улыбка. Разве это жизнь? Под гул набата греки осадили город. Их корабли чёрным роем покрыли берега и продолжали прибывать, высаживая огромную армию. Мстя за брата Агамемнон собрал и привёл сюда всех, поклявшись сжечь ненавистную Трою, осквернившую их гостеприимство.
Причиной тому был Парис, младший сын царя Приама, коварный покоритель женских сердец. Приплыв вместе с Гектором к брату Агамемнона Менелаю, вместо торгового договора, он увёз с собой его жену, - прекрасную Елену. О её красоте слагали легенды, которые жадно слушал падкий до женщин Парис, но увидев её вживую царевич потерял голову. Всё услышанное им казалось бледным подобием стоявшего перед ним совершенства. Эта женщина была создана для него и лишь по-ошибке стала женой другого.
Он всё исправит, заберёт её с собой, туда где они будут счастливы. Стены Трои станут им защитой, отец простит, а если нет то Гектор его уговорит и вступится за младшего брата, ведь не кого-то там, а прекрасную Елену привезёт он во дворец чтобы сделать своей женой. Конечно Менелай будет рвать и метать взывая о мести, но кто он такой, этот провинциальный царёк что держит в руках счастье которого недостоин. Разве может он оценить столь утончённую красоту или подарить Елене царскую роскошь. Чем развлечёт её этот грубый мужлан с нерасчёсанной бородой, - разговорами об охоте? Какой музыкой будет услаждать её слух кроме рёва военного рога? Рядом с ним эта женщина как прелестная нимфа, а за ней козлоногий сатир. Нет... Боги смеются над смертными посылая такие союзы, а может быть просто испытывают их.
Сидя за столом он так пристально разглядывал Елену что почувствовав этот взгляд она посмотрела в ответ. Факелы освещали её лицо и в их дрожащем свете глаза красавицы смотрели на него. В них вспыхнули загадочные искры прогнавшие лёгкую грусть, потом их сменило кокетство, а уголки губ тронула улыбка, совсем незаметная, ведь на неё смотрело слишком много глаз, но никто не разглядывал её так как Парис, - открыто и с нескрываемым вожделением.
Молодой царевич был красивым мужчиной. Усы и борода аккуратно подстрижены, волосы тоже, густая чёлка растрепалась на лбу, но не скрывала ровные брови над парой томных, внимательных глаз. Сильные руки спокойно лежали на столе и только пальцы стиснувшие килик с разбавленным вином, выдавали его волнение. Белый хитон с короткими рукавами подчёркивал ровный загар, а синий плащ небрежно закинутый за спину, ниспадал словно царская мантия. Говорили что он меткий лучник, но сейчас за столом сидел ухоженный щёголь, раздевавший её глазами, самоуверенный как и все троянцы.
Шум пира и громкие голоса заглушали шёпот сидевших женщин. Вассалы Менелая привели с собой жён которые обсуждали второго царевича, - Гектора. Старший сын царя Приама был прославленный воин. Меч и копьё покрыли мозолями его мощные руки, спокойно державшие мастос, - большую застольную чашу, сделанную в виде женской груди. Вручив её Гектору Менелай схитрил, решив напоить царевича, ведь мастос не положишь на стол не выпив его до дна, но гость не спешил. В его руках винный сосуд казался игрушкой и слушая тосты о братстве и дружбе он лишь пригублял вино, улыбаясь хмелевшему Менелаю, а потом предложил выпить сам за такое гостеприимство. Царь кивнул и приложившись к ритону выпил вино и поставил его на стол. Гектор опять пригубил, держа в руке неудобную чашу. Мастос был по-прежнему полон и это не укрылось от глаз захмелевшего царя. С укором разглядывая гостя он растянул губы в подобие улыбки, но вместо неё получился звериный оскал.
- Царевич совсем не пьёт... Я прикажу подать воды вместо вина, ведь у вас в Трое её разбавляют вином и то лишь для аромата! - Менелай рассмеялся обнажая жёлтые зубы.
Гектор спокойно улыбнулся в ответ:
- Великий царь прав, троянцы не пьют крепких вин. Мы - воины, а вино ослабляет дух.
- Клянусь Аресом, - мы тоже! - язык Менелая заплетался, а глаза наливались кровью. - И пусть мой город не так велик и не зовётся "Эгейской жемчужиной" как Троя, но здесь не меньше могучих воинов, а мой жемчуг перед вами! Скажи царевич, есть ли у вас такой? - он указал на жену сидевшую напротив.
Гектор посмотрел на Елену, их глаза встретились и она скромно потупила взгляд. Царевна была прекрасна. Густые светлые волосы были убраны в пышную причёску. Их локоны текли по обнажённым плечам от заколок в виде морских раковин, не скрывая их благородную белизну, золотые браслеты украшали изящные руки, оплетая их змейками с тёмным блеском турмалиновых глаз. Белоснежный хитон открывавший шею и плечи, был подвязан поясом с пупурной каймой, подчеркнувшим гибкую талию. Ткань хитона казалась прозрачной на фоне этой красоты и скрывала ноги царевны в тонких иподиматах, стоявшие на подставке в виде позолоченных львов. Факелы и светильники роняли дрожащий свет на её наряд, отражаясь в блеске золота и камней, но среди их разноцветного сияния лицо Елены затмевало всё. Тонкие брови изгибались над бездной манящих глаз, похожих на грозовое небо. В их загадочной глубине таилась печаль и нежность, а длинные ресницы прятали в тени эту грусть, губы похожие на лепестки алых роз хранили лёгкую улыбку, едва заметную в её божественной красоте.
Гектор засмотрелся, но голос Менелая вырвал его из грёз. Царь рассмеялся хриплым вороньим смехом и постучал по ритону требуя вина. Проворный слуга наполнил его сосуд и он продолжал:
- Многие зовут Трою чудом света, но настоящее чудо здесь, - дар Афродиты перед которым молчат даже великие воины! Я взял её в поединке и вот теперь эта женщина, - тень моего величия! Для других она - чудо света, а для меня всего лишь трофей!
Он замолчал и Гектор улыбнулся поднимая мастос:
- Я пью за дары Богов что на время приходят к смертным. Мудрый принимает их с радостью и оставляет с благодарностью, великий же не ищет ничего! - пригубив вино он опустил мастос и вдруг поставил его на стол, погрузив в густую ветвь винограда.
Осушивший ритон Менелай удивлённо посмотрел на него, другие смотрели тоже. Их шёпот пролетел по залу в наступившей тишине:
- Смотрите!
- Гектор поставил мастос!
- Поставил его с вином! - шептались они.
Кто-то рассмеялся, а Елена улыбнулась глядя как с Менелая слетают бахвальство и спесь. Да, троянец переиграл его легко и непринуждённо. Он сделал то что не делал никто и никогда. Нарушил традицию, но никто не мог упрекнуть его в этом. Нельзя поставить мастос не выпив его до дна, но Гектор только что сделал это и вот неудобный сосуд с вином стоит на столе и не думает падать. Менелай побагровел:
- Царевич, у нас так не принято... Полный мастос не кладут на стол!
Гектор кивнул посмотрев на него свысока:
- Я уважаю чужие обычаи и не уйду с пира оставив угощение, но гость - посланник Богов, он приносит свой этикет, а вино как море, ведёт к берегам наслаждений!
Менелай усмехнулся:
- Царевич не спешит к тем берегам?
- Остановки украшают путешествие, а спешка хороша в состязаниях. - ответил Гектор. - Вино лучше не пить, а смаковать, ведь как говорят у нас в Трое, - "решив выпить море, ты можешь захлебнуться!"
- Хитрецы вы... - покачал головой Менелай.
Он был уже очень пьян и слова давались с трудом. Потянувшись за мясом он толкнул и опрокинул ритон. Тот был пуст, но упав разлил остатки вина и подбежаший слуга вытер его со стола. Посмотрев на него мутными глазами царь махнул рукой:
- Прочь!
Подняв ритон слуга исчез.
Сидя напротив Елена смотрела на Гектора и мужа, чувствуя как румянец на щеках наливается оттенками гнева. Злость на Менелая уже давно заменила стыд. На всех пирах и приёмах куда он приглашал её повторялось одно и то же. Царь напивался и бахвалясь подвергал её унизительным испытаниям. Она замужем только год, а кажется что минула целая вечность среди его интриг, охот и пиров. "Трофей", вот как он называл её, выставляя напоказ словно редкое украшение, среди оружия и золота, амфор вина и кабаньих шкур. За 12 лун она повидала всего кроме счастья и цепкая память швыряла ей эти яркие картины.
Вот она стоит обнажённая среди танцовщиц - рабынь, а брат Менелая Агамемнон пожирает её глазами, вот развлекает персидского посла, вот поёт для финикийских купцов перебирая струны египетской арфы. Менелай смеётся скаля жёлтые зубы... Смеётся и пьёт вино, а после приходит к ней и если осталось сил, дарит ей звериные "ласки". Елена вздрогнула чувствуя как холодок отвращения ползёт по коже покрывая её мурашками. "Вонючий кабан", так она называла его за несвежий хитон и толстую золотую цепь похожую на ошейник. Крепкий и приземистый, он был ниже своей жены и напоминал ей этого зверя. Уходя от неё ночью, Менелай тяжело дышал и оставлял за собой шлейф пахучего пота. Дождавшись когда стихнут его шаги Елена жгла благовония, а однажды улеглась спать на полу и поплакав уснула на леопардовой шкуре, обняв набитую соломой пушистую голову.
Прищурившись она отогнала воспоминания и огляделась. Факелы и светильники, яства и лица людей дрожали и расплывались меняя очертания. Это едкие слёзы набухли в её глазах. Спохватившись она промакнула их. Муж и Гектор всё также сидели рядом и троянский царевич делал вид что внимательно слушает его. Навалившись на стол Менелай что-то ему говорил кивая на Елену.
"Всё как всегда!" - подумала она и встретилась глазами с Парисом.
Тот опять разглядывал её и привыкшая к мужскому вниманию царевна с удивлением поняла что этот взгляд ей приятен. От глаз троянца ей не хотелось прятаться, скорее наоборот. Его внимание будило непонятные чувства, - волнение, трепет, восторг, а ещё надежды и ожидания. Чего? Она не могла сказать. Просто сейчас ей хотелось чтобы он один смотрел на неё вот так, а мгновения стали вечностью. Пусть опустеет зал или исчезнет со всей её жизнью, но останутся эти глаза так похожие на самоцветы, которыми по-слухам в Трое украшали статуи Богов. В их глазницы вставляли "Тигровый глаз" и мраморные изваяния оживали, даря в ответ помощь и защиту. Елена вздохнула. Троянцы... Даже здесь, среди шумной толпы они выделялись своей царственной статью не идущей ни в какое сравнение с дешёвым пафосом Менелая.
На фоне двух царевичей он смотрелся как обычный вассал, севший за этот стол с разрешения небожителей. Они смотрели на него свысока, уже готовые махнуть рукой, снисходительно отпуская "вельможу". От этих мыслей царевне стало горько и смешно, а перед глазами возникла яркая картина, - с низким поклоном Менелай покидает зал. Елена усмехнулась как всегда про себя и лишь дрогнувшие губы выдавали её иронию. Ну почему она не троянка? Почему не родилась в Спарте, где женщины ходят в открытых дорийских хитонах или среди амазонок как Мирина с Пентесилеей. Царевна нахмурилась. Нет... Быть женщиной - воином не прельщало её. Она не хотела портить нежные руки тетивой лука или тяжёлым мечом, скакать на необъезженном коне и прятать под шлем свои красивые волосы. Нет, мечи и луки, панцыри и копья это игрушки для мужчин, а она рождена для другого. Быть послушной женой за надёжным и сильным плечом, но не таким как у Гектора. Из двух царевичей ей приглянулся Парис.
От старшего брата его отличала хрупкость. Он не был свирепым воином, а облик говорил о том что он любит роскошь и ценит радости жизни, уступая отцу и брату государственные дела. С таким мужчиной можно было забыться, как сейчас забывалась она в мечтах. Взгляд Париса оторвал её от размышлений и посмотрев на царевича Елена заметила что он осторожно ей кивнул. Никто не увидел это.
Царевна огляделась. Было за полночь, веселье набирало обороты и пир всё больше напоминал шумный базар. Хмельные голоса уже заглушали музыку и звон раковин и монет на талиях обнажённых танцовщиц, извивавшихся в центре зала под звуки барабанов и свирелей. Слуги разносили мясо и вино, фрукты и масло для гаснущих светильников, а Менелай грубо на них кричал требуя убрать яркий свет. Глаза царя, красные от вина, напоминали тлеющие угли. Иногда он хлопал по плечу сидевшего рядом Гектора и что-то ему говорил кивая на женщин и рабынь, но тот лишь спокойно улыбался в ответ. Елена посмотрела на Париса и он опять ей кивнул указав глазами на выход из зала, а потом встал и спокойно пошёл туда, беззаботной походкой немного уставшего гостя. Никто не смотрел ему вслед. Веселье и вино уже накрыло людей тяжёлым и невидимым покровом, смешав всех в этой шумной толпе. Парис ушёл и проводив его глазами, Елена сидела борясь с охватившим чувством и пытаясь унять нервную дрожь. Конечно никому уже нет до неё дела и скоро пир перейдёт в оргию, которая продлится до утра, но она привыкла быть осторожной, ведь Менелай берёг свой трофей приказав следить за женой.
Глядя как он хохочет болтая с Гектором, царевна искала в толпе эту пару внимательных глаз. Ей нельзя ошибиться. Завтра царевичи уплывают в Трою, но эта ночь была не такой как все, она что-то решала в её судьбе. Что именно Елена не знала, но со страхом чувствовала это. Холод коснулся её обнажённых плечь и царевна поёжилась, а потом собралась с духом и встала, спокойно и решительно, ведь она царевна и никто кроме мужа не спросит её ни о чём.
Она посмотрела туда где сидел её царь. Теперь Гектор что-то ему рассказывал и Менелай трясся от смеха проливая на стол вино. Он не смотрел на неё. Обходя пирующих она прошла через зал и поднявшись по ступеням протянула руку проходившему слуге, взяв с подноса сочную кисть винограда. Поклонившись он остановился, а потом быстро спустился вниз, унося фрукты пировавшим вассалам. Посмотрев ему вслед Елена убедилась что никто за ней не идёт и вышла из зала.
Шум пира остался за спиной. Второй зал дворца, широкий и длинный, вёл на площадку где любила сидеть она. Днём с неё открывался красивый вид, но сейчас ночью всё было иначе. В свете полной Луны этот зал стал похож на дорогу.
Высокие колонны бросали на неё чёрные тени как деревья в лесу, возвышаясь на фоне огромных окон из которых ветер нёс ночную прохладу. Елена быстро шла вперёд, торопясь пересечь этот зал. Статуя Зевса стоявшая между окон смотрела на неё пустыми глазницами и от этого ей было страшно. Сердце бешено колотилось в груди и вздрогнув царевна остановилась, услышав смех в этой гулкой тишине.
От колонны впереди отделились две тени и не спеша направились к ней. Елена попятилась, а потом остановилась. Кого бояться ей в собственном дворце? Люди приближались и белый хитон одного был ей знаком, как орнамент на рукавах и плащ, небрежно спадавший с плеч. Парис... Он спокойно шёл к ней обнимая какую-то женщину.
Кровь бросилась ей в лицо покрыв румянцем нежные щёки. Стыд, ревность и гнев смешались в душе и закипев разлились бессильной злобой, ведь при своей царской власти она не имела права ни на одно из этих чувств. Ну кто она, - чудо света, красавица и царевна? Да просто замужняя женщина, уснувшая в мечтах на этом пиру и вот настало время проснуться. В отличие от неё царевич вольный человек могучей и гордой Трои. Он может ходить вот так, в тёмных залах чужого дворца, обнимая танцовщиц, рабынь и служанок, пить вино и разглядывать цариц или строить им глазки. Проклятый троянец, наглый и самоуверенный!
Подавив гнев Елена овладела собой, но предательский румянец всё также пылал на щеках. Приблизившись царевич остановился. Женщина жалась к нему словно кошка, пряча лицо в складках его плаща. Она опять рассмеялась и царевна узнала её. В объятиях Париса перед ней стояла её служанка Хлоя. Словно давая ей убедиться в этом он стянул с плеч девушки край плаща и лунный свет озарил её стройную фигуру, в тонкой и полупрозрачной хлайне. Отпустив служанку Парис улыбнулся ей:
- Клянусь Богами этой ночи, свет Луны течёт серебром по твоим плечам и можно собирать его как нектар, но твоя госпожа словно Солнце, принесла сюда яркий свет прогнавший ночную тьму! - он улыбнулся шире, посмотрев на Елену.
Под этим взглядом мысли царевны путались и она молчала. Троянец вёл себя так спокойно, словно это был его дворец и он разговаривает с прислугой. Этикет велел что-то ответить ему, но Елена не находила слов и паузу нарушила Хлоя.
- У нас говорят что троянцы, - колдуны и волшебники, но я не верю! - сказала она. - Ведь нектар моих плеч не стал серебром на твоих ладонях царевич!
Парис засмеялся:
- Всё верно красотка, серебро не для царских рук, на моих ладонях оно превращается в золото!
На глазах изумлённой Елены он стянул со служанки хлайну и провёл рукой по её плечам, словно собирая с них что-то, а потом раскрыл и протянул ей ладонь, на которой лежала большая золотая монета. Робко взяв её девушка обомлела. Это был лидийский статир достоинством в 400 драхм. Из одежды на ней осталась набедренная повязка, но в руке она держала целое состояние ещё не веря в свалившееся счастье.
- Это мне?!!
Царевич кивнул:
- Ступай к Менелаю и скажи что я покупаю тебя, пусть считает это началом нашей торговли, потом иди на корабль, солдаты пропустят тебя. Там я верну твой плащ и дам в награду ещё два статира!
Зажав монету служанка попятилась, потом повернулась и оглянувшись побежала через зал. Шорох её босых ног пролетел по гладким камням затихая вдали и проводив её глазами Парис посмотрел на Елену.
Гнев на лице красавицы сменила растерянность, но какие бы чувства ни блуждали на нём, оно оставалось прекрасным. В лунном свете её глаза были похожи на тёмную заводь и длинные густые ресницы словно бабочки порхали над ней, скрывая тихую грусть. Она вздохнула:
- Царевич... Что всё это значит? Разве Троя не город свободных людей? А эта девушка моя служанка, но не рабыня... Вы троянцы считаете что вам всё позволено!
Она говорила сбивчиво как в каком-то бреду. Её слова бурным потоком несли в тишине её боль, обиду и гнев, пока царевич не накинул ей на плечи хлайну снятую со служанки.
- Пойдём богиня, у нас мало времени!
- Куда?!!
- На корабль! Отец отправил Гектора за торговым договором, но я прибыл сюда за тобой. Ты станешь моей женой и будешь царевной Трои!
- Как просто! - усмехнулась она. - Парис, я замужем и уже царевна!
- Тогда зачем ты пришла сюда, зачем смотрела на меня?
- Я?!! - опять покраснела Елена. - Это ты царевич забыв о приличиях разглядывал меня и делал загадочные знаки, перед тем как уединиться с моей служанкой!
- Но ты пошла за мной!
- Не за тобой, а в свои покои... Устав от пира я просто ушла и не могла знать что проходя через этот зал увижу как троянцы выполняют торговые договоры и узнаю что кроме служанок в них значусь ещё и я!
Сказав это Елена не без удовольствия заметила что Парис смутился, теряя свою уверенность и спокойно продолжала:
- Конечно мой город не зовётся "Эгейской жемчужиной", но троянская роскошь портит людей, внушая будто им всё дозволено!
Она говорила чувствуя как внутри разливается пустота оттого что сейчас лгала сама себе. Парис смотрел на неё и она не могла сказать правду. О том что за этот взгляд готова всё отдать, - дворец, мужа и царский сан. Признаться что согласна разбить свою жизнь словно хрупкую амфору, а протяни он руку, покорно бежать за ним вслед как босая и обнажённая Хлоя, которую он купил на её глазах. Купил за один статир... Боги! Как мечтала она сейчас поменяться с ней местами и также легко продаться ему, но вместо этого продолжала играть роль фальшивой неприкосновенности.
Наверное всё было написано на её лице потому что Парис вдруг молча её обнял. Елена замолчала. Глаза царевича опять напомнили ей самоцветы. Тигровый глаз троянских Богов, одним из которых стал он пленив её губы долгим поцелуем. Она ответила и позабыв обо всём вдруг обмякла в его руках, тонких с виду, но неожиданно сильных. Луна освещала зал бесшумно двигая тени, одна из которых вдруг заслонила свет. Отпустив Елену Парис огляделся. Тень колонны уже накрывала их. Царевна часто дышала прижимаясь к нему. Даже через хитон он чувствовал жар её тела. Молодое и упругое, оно становилось всё горячей пока её сердце билось пойманной птицей, разливая голодную страсть. Губы царевны горели от поцелуев. Сладкие и незнакомые, похожие на неразбавленное вино, они дарили истому и головокружение.
"Вот как оно бывает... " - с удивлением думала она глядя на Париса, словно в первый раз.
Лунный свет отражаясь от гладких плит освещал его лицо, безмятежное и спокойное, но её била нервная дрожь, ведь сейчас она изменяла мужу. Вместо царских покоев они с Парисом целовались за колонной как сбежавшие от хозяев рабы.
На рабыню она и была похожа в этой хлайне, которую он накинул ей на плечи сняв со служанки. Если спрятать под ней лицо их можно перепутать и только обувь выдавала её. Эти мысли вихрем неслись внутри, рисуя перед ней яркие картины.
Елена удивилась. Страшно и приятно одновременно! Что сделает Менелай если узнает обо всём? Прикажет убить царевичей и сбросит её со скалы. Готова ли она к такой развязке? Да и нет... Она запуталась. Год супружества был похож на страшный сон, но Парис всего за несколько мгновений перевернул целый мир. Легко и непринуждённо троянец разбил её сердце и закипевшие чувства скрыли разум в водовороте страстей.
Прижимаясь к Парису Елена огляделась. Луна всё также освещала окна дворца, но тени колонн развернулись и стали длиннее. Ароматы шалфея и гиацинтов наполняли душную ночь, в тишине которой шелестела каштановая роща. Скоро Луна поблекнет уступая место лучам зари, а небо окрасят предрассветные сумерки. Надо спешить!
Взяв царевича за руку Елена потянула его за собой. Парис шёл рядом, с улыбкой разглядывая её, но когда миновав зал они вышли на площадку, троянец остановился. Свет Луны заливал всё вокруг и его хитон казался белоснежным, а украшения царевны искрились и блестели выдавая её. Было светло как днём. С высоты дворца виднелся берег вдали, где среди греческих бирем возвышалась триера. Широкая дорога изгибаясь вела туда от каштановой рощи, по краям которой стояли беседки. Там мерцали светильники и слышался смех людей под нестройные звуки кифары. Танцовщицы и вассалы, рабыни и воины покинув дворец уединились в них, прихватив бурдюки с вином. Их голоса слышались в тишине душной ночи. Посмотрев туда царевич нахмурился:
- Скажи богиня, куда мы идём?
- В мои покои... - шепнула она. - До рассвета ещё осталось время и мы встретим его вдвоём. - а потом вздохнула и добавила. - Наша первая и последняя ночь...
Парис улыбнулся и покачал головой:
- Первая, но не последняя!
Он взял её за руку уводя в тень, где от края площадки винтовая лестница уходила вниз, в каштановую рощу. Там не было факелов и светильников. Каменные ступени терялись в темноте. Шагнув туда Парис присел на ступень и расстегнул её иподиматы. Послушно перешагнув через них Елена осталась босой, чувствуя прохладу камней. Спрятав обувь под плащ он поднялся и расправил хлайну на её плечах, а потом набросил свободный край, скрыв лицо удивлённой царевны.
Теперь её было не узнать. Одежда служанки прятала царский наряд и дорогие украшения. Спускаясь вниз он поддерживал её и она шла за ним вслед, удивляясь сама себе. Измена мужу превращалась в бегство. Страх и стыд смешались в душе, она задыхалась и опираясь на его руку боялась что упадёт. Страх побеждал и сейчас ей хотелось вырвать свою ладонь и кинуться вверх по ступеням сбросив чужой наряд. Бежать пока ещё не поздно!
"Нет... Поздно... " - подумала она когда ступени привели их в рощу.
Лунный свет серебрил деревья и беседки из которых доносились звуки веселья. Елена запахнулась плотней. Теперь ей казалось что ткань прозрачна и все видят её насквозь, но приглядевшись поняла что царевич вызывает больший интерес чем какая-то женщина. Сердце кольнула ревность, - опять троянец был в центре внимания. Служанки и рабыни вышли из беседок смеясь и окликая его.
- Благородный царевич, возьми меня с собой! - закричала одна. - Я танцовщица! - соединив поднятые руки она затрясла талией и тонкий пояс на ней задрожал в такт, выбивая какой-то ритм.
- А я играю на арфе и пою! - потеснила её другая. - И не прячу лицо как твоя спутница!
Парис молчал, но они не отставали, к ним присоединялись другие и весёлой стайкой бежали вслед. Заметив это он остановился широко улыбаясь им.
- Клянусь Афродитой, ночью вы все прекрасны и я вернусь посмотреть на вас днём, а пока веселитесь и пейте за славную Трою, за царя Приама, Гектора и меня! - отпустив Елену он развязал кошелёк на поясе и насыпав полную ладонь размахнулся, швырнув им тяжёлую горсть монет. Все кинулись в дорожную пыль. Смех и визг переросли в потасовку когда царевич опустошил кошелёк бросив вторую горсть в заросли у дороги.
Началась свалка. Клубок человеческих тел разрастался, подбирая и вырывая друг у друга монеты. Серебро и золото сверкало то здесь, то там и люди кидались на этот блеск вздымая густую пыль. У беседок показались воины и смекнув в чём дело бросились расталкивать толпу. Колотя всех рукоятками мечей они наводили порядок разгоняя рабынь и служанок. В этой суматохе никому уже не было дела до Париса и его спутницы. Царевич спокойно шёл к берегу уводя за собой Елену.
Корабль троянцев был огромной триерой. Широкая площадка с подставками для факелов тянулась от берега упираясь в дубовый борт и была покрыта ковром. Его орнамент сливался с металлической чешуёй покрывавшей корпус под выступающим траносом, из которого торчали вёсла. Цепи и замки держали их в воздухе ровными рядами словно крылья, а борта окружавшие палубу венчал окованный медью таран. Под ним виднелась железная рогатина. Два этих рога на носу триеры, напоминали хищно открытый клюв. Мачты и паруса были убраны на палубу и от этого длинный и гладкий корпус был похож на морского зверя.
Остановившись перед площадкой Елена засмотрелась, любуясь грозной оснасткой. Триера казалась ей миражом из другого мира или колесницей Богов. Рядом с ней греческие биремы напоминали лодки дикарей с раскрашенными парусами и таранами. Детские поделки на фоне страшной военной машины.
Царевна вздрогнула когда показались троянские воины. В лунном свете они напоминали рептилий. Гладкие шлемы с надбровными дугами целиком закрывали их лица, а рельефные панцири блестели из-под длинных и тёмных плащей. Они вышли с факелами им навстречу и поприветствовав царевича круговым движением рук, синхронно разошлись в стороны и замерли.
"Не люди, а машины!" - думала Елена с опаской разглядывая их.
Парис пропустил её вперёд, но она уступила ему дорогу и робко пошла за ним. Ковёр под ногами был жёстким словно конская грива. Миновав площадку и спустившись на палубу царевич подал ей руку, но Елена помедлила вытирая босые ноги и лишь потом осторожно сошла к нему.
Ночь сменили предрассветные сумерки и горизонт быстро светлел вдали. Корабельный дозор стоял на палубе ровным, коротким строем. В тусклом утреннем свете глазницы троянских шлемов были тёмными, напоминая черепа. Пройдя вдоль строя Парис остановился обратившись к одному из воинов:
- Лакон, со мной важная гостья и я ожидаю ещё одну, когда она появится пропустите её. Имя девушки Хлоя. До конца похода эти женщины будут жить в моих покоях, а теперь можете разойтись!
Тот кивнул:
- Слушаюсь господин!
Строй шлемов и плащей разошёлся по палубе. Посмотрев им вслед царевич повернулся к Елене и сделал жест приглашая её:
- Прошу богиня! Само Солнце спустилось ко мне перед рассветом и хочется греться в его лучах!
Улыбка тронула губы царевны.
- Льстец! - сказала она и обойдя его спокойно пошла вперёд.
Царские покои на корме триеры поражали великолепием. Зайдя туда Елена замерла на пороге. Язычки пламени горели внутри светильников из тонкого и прозрачного янтаря. Их мягкий свет скользил по драпированным стенам где на широких персидских коврах висели щиты и мечи в богато украшенных ножнах. Дубовые столики на тонких, изогнутых ножках держали золотые сосуды. Дым благовоний извивался из горлышек и лениво полз к потолку, с которого смотрело лицо Аполлона. В глазах божества искрился Тигровый глаз и от этого казалось что оно улыбается глядя на огромную постель, где тонкий шёлк окружал большие и мягкие подушки. У высокого изголовья на круглом нефритовом столе возвышалась амфора с вином и округлый динос с водой. Перед ними стояло два тёмных, высоких ритона.
Глаза разбегались от этой роскоши, внезапно окружившей её блеском золота и камней.
- Как красиво! - вздохнула она.
- Всё это лишь тень твоей красоты! - ответил Парис и нежно её обняв стянул с плеч царевны уже ненужную хлайну.
- А как же служанка? - лукаво улыбнулась она.
- Ты получишь её назад! Мне была нужна только эта одежда чтобы вывести тебя из дворца. Твой муж ни о чём не узнает и будет думать что девчонку я купил для себя. Он собирается на охоту, а когда вернётся пусть ищет тебя в лесах, горах или дворцовой роще, - мы будем уже далеко...
Они присели на постель и снимая украшения Елена вздрогнула и побледнела.
- Я потеряла гранатовый браслет! Во дворце он ещё был на мне, наверно обронила по дороге! - на глазах царевны блеснули слёзы. - Менелай всё узнает если кто-то его найдёт!
- Успокойся богиня! - Парис крепко её обнял. - Никто не вернёт такую находку, а я уже никому тебя не отдам. Ступив на этот корабль ты стала царевной Трои и будешь моей всегда! Отец благословит наш союз и даже Боги не смогут нас разлучить! Божественная... Ты затмишь Афродиту и Солнце покатится к закату быстрей чтоб не померкнуть от твоей красоты! - он говорил как в бреду и слова превращались во вкрадчивый шёпот.
- Не богохульствуй! - успела шепнуть она изгибаясь в его объятиях.
Чуть позже когда сладкий шторм миновал они просто лежали рядом прижимаясь друг к другу.
"Хорошо что Гектор не пришёл... " - думал Парис лаская её длинные, светлые волосы.
Раннее утро наполнили крики чаек и Елена уснула обнимая Париса и положив голову ему на плечо. Лёгкие волны качали триеру словно колыбель и тихо шептались о чём-то вечном. Под голос моря он тоже уснул.
А что же Хлоя? Зажав в руке золотой статир она вернулась в пиршественную залу. В этот поздний час там начиналась оргия. Встав за колонной девушка осмотрелась. Половина светильников погасла, но музыканты ещё сидели на своих местах, выводя нестройную и дикую мелодию. Барабаны заглушали свирели, разнося по залу унылый, тяжёлый ритм. Столы опустели и были покрыты объедками, а многие гости уже разлеглись под ними и отослав своих жён смотрели на обнажённых танцовщиц.
Их фигуры в узких набедренных повязках извивались среди столов. Под гул барабанов ноги девушек звонко топтали пол и лужи пролитого вина, швыряя на гостей сладкие, красные брызги. Вассалы смеялись и вытирая лица хватали чертовок, валили на пол и жадно обнимали их. В полумраке тела людей шумно дышали изливая тяжёлую страсть. Их стоны замирали и продолжались опять под визгливую похоть свирелей. Привычная картина.
Выглянув из-за колонны Хлоя поискала глазами царей. Гектор всё также сидел за столом, со скукой глядя на это представление. Иногда лёгким движением руки он отгонял назойливых рабынь окружавших его. Все знали что царевич женат, но невзначай забывали об этом. Рядом с ним полулежал Менелай. Навалившись на стол он подпирал голову ритоном. Тот был полон и борода царя пропиталась вином, намочив прилипшие крошки. Поднимая тяжёлые веки он хмуро смотрел перед собой мутным взглядом потухших глаз.
Обойдя колонну Хлоя стала спускаться в зал. Миновав ступени она приближалась к царям перешагивая через лежащих. Одни храпели в пьяном забытьи, другие предавались утехам, а третьи тянули к ней руки и проходя она пинками отталкивала их. Сейчас служанка царевны ничем не отличалась от танцовщиц. Лишь набедренная повязка прикрывала её наготу.
Хлоя была красивой девушкой, но Гектор скользнул по ней равнодушным взглядом, а Менелай вообще не заметил её. Приблизившись она поклонилась скрестив сжатые руки. Троянец кивнул в ответ и увидев что она не уходит, тронул Менелая указав на неё. Приподнявшись со стола царь посмотрел на служанку:
- Чего тебе?
- Великий царь! - с поклоном сказала она. - Парис, царевич Трои, хочет меня купить и просит тебя принять эту плату. Если она достойна и ты отпускаешь меня, то по его приказу я должна идти к нему прямо сейчас! - поклонившись опять, она положила на стол статир.
Гектор протянул руку, но царь первым схватил его, недоверчиво разглядывая золото. Хриплый смех исказил его лицо и убрав монету он повернулся к Гектору:
- А твой брат время не теряет, пока мы тут торгуемся с тобой! Статир за девку... Ай да Парис! - он рассмеялся опять и покосился на Хлою. - Где он?
- Ждёт меня там, господин! - она кивнула на лестницу.
- Ступай и не заставляй царевича ждать, да сорви плащ с одной из этих свиней! - он указал на лежавших вассалов. - Пока я не повелел завернуть тебя в ковёр как Клеопатру!
С низким поклоном Хлоя сделала шаг назад и повернувшись пошла через зал. Провожая её глазами Менелай ухмылялся скаля жёлтые клыки. Он оскалился шире и цокнул языком когда дойдя до ступеней девушка наклонилась снимая плащ с какого-то старика. Тот крепко спал обнимая бурдюк вина и недовольно пошевелился лишившись своей одежды, но потом захрапел опять, а Хлоя прикрыв наготу поднялась по лестнице и исчезла. Менелай посмотрел на Гектора:
- Мне по-душе твой брат! За статир я продал бы ему пятерых, а добавь он ещё пару таких монет, отдал бы Елену! - царь рассмеялся, фамильярно его толкнув, но троянец не оценил эту шутку и отстранившись холодно сказал:
- Мне интересны дерево и мрамор! Я рад началу торговли, но надеюсь что выбор моего брата не изменит весь ассортимент!
Менелай кивнул робея под взглядом Гектора. Царевич смотрел прямо ему в глаза и уголки его сжатых губ опустились в улыбке, похожей на отвращение. Впрочем он быстро спохватился потушив неприязнь и через пару мгновений дружелюбно смотрел на царя, слушая болтовню об охоте.
Это было несложно, ведь скреплённый договор позволил ему расслабиться, а этикет обязывал просто досидеть до утра. Можно было даже не слушать думая о своём, но иногда кивать. Гектор был терпелив и добросовестно делал это. Примерный сын, он не мог подвести отца, поручившего им с братом такое дело. Торговый договор! Царевич понимал что в этой миссии всю надежду отец возложил на него, а ещё двойную ответственность, ведь Парис увязался за ним просто так. В дворцовой дипломатии от брата было мало толку, а говоря откровенно вообще никакого. Так на плечи Гектора легли не только переговоры, но и ответ за всё что мог учудить младший брат.
В Трое его похождения принесли сомнительную славу, подарив репутацию героя-любовника. Пастухи и горожане дружно говорили что он делает их дочерей "особами царской крови". Не зря же придворный скульптор Майрон, вытесав из мрамора статую Аполлона, придал изваянию знакомые всем черты и лишь буквы на постаменте отличали её от оригинала. Стоя перед царским дворцом и глядя на всех с высоты, лик божества улыбался троянкам, благословляя будущих матерей.
Конечно люди склонны преувеличивать и сходство царевича с Аполлоном было случайным, но давало пищу для сплетен и разговоров, которые не любил набожный царь Приам. В то время Гектор был уже обручён и пришло время устроить судьбу младшего сына. За завтраком отослав придворных и слуг, царь оставил за столом сыновей для важного разговора.
Вспоминая тот день Гектор не мог сдержать улыбку. На просьбу отца Парис дал ответ, подаривший им опасные испытания. В очередной раз Гектор убедился что Парис хитрый плут с даром красноречия.
- Сын мой. - обратился к нему Приам. - Злые языки всегда обсуждают вельмож и царей, порождая множество слухов. Вы с Гектором не исключение, но ты пока свободный человек и это обстоятельство даёт повод болтунам для сплетен вокруг твоего честного имени. В отличие от других царей я не стремлюсь силой навязать тебе избранницу. Любой троянец, - вольный человек, но может быть ты уже сделал выбор о котором я не знаю? В этом случае моё благословение поможет его осуществить. - он замолчал ожидая ответа, но Парис не смутился и сразу ответил ему.
- Отец! Аполлон свидетель что я давно ждал повода для этого разговора и лишь сыновнее почтение мешало мне первым обратиться к тебе! Две женщины терзают моё сердце, выжигая его до тла. В поисках забвения я часто отдаю его другим, но любовь не оставила там места ни для счастья, ни для честного имени!
- Складно брат. - улыбнулся Гектор.
- Подожди! - перебил Приам. - Парис, я не могу дать два благословения. Ты должен рассказать про обеих, но с тобой останется одна!
- Не всё так просто отец! Одной добиться сложно, а второй невозможно, но чтобы свататься мне нужен поручитель, такой как мой старший брат!
- Поручитель? - было видно что царь растерялся. - Но зачем...
- Парис, не смущай отца своими недомолвками! - вмешался Гектор. - Расскажи об этих женщинах и начни с той, которой добиться нельзя. Если это не богиня Афродита, за которой придётся карабкаться на Олимп, я стану твоим поручителем!
- Ах брат, лучше бы это была Афродита!
- Не богохульствуйте! - нахмурился Приам. - Итак сын, кто эта женщина?
- Царевна Спарты, - прекрасная Елена...
- Жена Менелая? - изумился царь.
- Но ведь ты даже не видел её!
- Не видел. - кивнул Парис. - Но слышал о ней легенды когда приезжали персы. Там был музыкант... Он пел о её красоте!
Приам покачал головой:
- Парис, ты смеёшься над нами? Расскажи кто вторая, если она тоже не чья-нибудь жена!
- Она свободна, я видел её, да и ты отец знаешь эту женщину, ведь когда-то хотел обручить с ней Гектора!
Всё ещё не понимая Приам нахмурился сильней, глядя на старшего сына, а Парис продолжал:
- Моя избранница, - царица амазонок... Пентесилея!
Тишина повисла за столом и какое-то время удивлённый царь молчал глядя на сыновей. Гектор улыбнулся:
- Может всё-таки посвататься к Афродите?
- Гектор, не навлекай гнев богов! - погрозил ему пальцем Приам и обратился к Парису. - Если это правда и ты не смеёшься над нами скажи, где ты видел царицу, если даже мне незнакомо её лицо?
- Но ты хотел сватать Гектора!
- Он отказался, но где и как ты мог влюбиться в неё?
Парис вздохнул:
- Отец, я вижу её каждый день, а иногда любуюсь даже ночью! Ты помнишь финикийских купцов что приходили во дворец? Ты покупал у них ковры, а Гектор какое-то оружие!
Приам кивнул.
- Так вот, я купил тогда амфору. Роспись на ней как дивная картина, - прелестная девушка на берегу среди камней. Она нарисована как живая. На мой вопрос купец рассказал что это - пятилунная дева. Так в тех краях величают её... Амазонка Пентесилея! Я могу показать тебе амфору отец!
Приам улыбнулся:
- Парис, ты неисправим... Известно ли тебе что амазонки избегают мужчин, а тех кто сватается к ним, вызывают на поединок? Они грозные воины и делят ложе для рождения детей, при этом мальчиков отсылают отцам, а из дочерей растят себе подобных! Тому кто победит, амазонка верна до конца своих дней, но потеряв мужа, бросается на меч или возвращается на Скиатос, чтобы уйти в поход и в бою встретить свою смерть! - царь покачал головой. - Если ты всерьёз будешь свататься к Пентесилее, я сам попрошу Гектора быть твоим поручителем!
- Отец, я уже согласился. - ответил он.
- Ну что же... Да помогут вам боги! - Приам встал и оглядел сыновей. - Для похода я отдам вам свою триеру и лучших воинов, а пока отдыхайте дети мои!
Царь ушёл и как ни в чём не бывало Парис потянулся за водой и вином. Смешав то и другое он стал уплетать баранину и хлебные лепёшки. Подкрасив вином родниковую воду, Гектор сделал глоток и спросил:
- Почему вместо этой комедии, ты не сказал отцу что просто не готов вступить в брак? Он не стал бы настаивать и не отправил нас в дальнюю дорогу.
С аппетитом жуя Парис развёл руками:
- Мы ещё никуда не плывём, а через пару дней отец забудет об этой истории!
- А если нет?
- Прокатимся на Скиатос, да ещё на триере отца... Увидим амазонок и их царицу Пентесилею, я брошу ей вызов, а для поединка выберу лук. Само-собой она проиграет и мы увезём её в Трою, а здесь отпразднуем твою свадьбу!
- Мою?!! - удивился Гектор. - Ты ничего не путаешь брат?
Парис вздохнул:
- Уже год ты обручён с Андромахой... Пора и свадьбу сыграть, раз младший брат догоняет тебя!
- Если так, то отпразднуем две наших свадьбы.
- Нет брат, ты во всём пример для меня! Андромаха ждёт год, подождёт и Пентесилея, хоть и тяжело ей придётся, ведь амазонки без походов что скакуны без войны!
Гектор покачал головой:
- Да брат... Ох и ловко ты всё придумал... Хоть бы отец и правда забыл!
Парис кивнул:
- Забудет за пару дней! - улыбнувшись Гектору, он налил родниковой воды и добавил в неё вина.
С невесёлым чувством тот поднял в ответ ритон и чокнулся за удачу.
Его сомнения оправдались, Приам ничего не забыл. Счастье сына было важней государственных дел и под надзором царя двумя днями позже, его триера была готова отправиться в путь, с богатыми дарами, командой и оружием.
Дурные предчувствия не оставляли Гектора, но Парис был весел и улыбался глядя на отца через борт уходящей триеры. Стоя на берегу в окружении придворных тот долго смотрел им вслед, пока белый парус со знаком Солнца не растаял вдали.
Вопреки мрачным ожиданиям Гектора, путешествие шло спокойно. Попутный ветер нёс их вперёд по искрящейся глади моря, непогода держалась вдали и униремы пиратов не показались на горизонте, грозя им чёрными парусами. Затащив вёсла на транос гребцы и воины отдыхали, коротая время за игрой в кости и бросая хлеб любопытным дельфинам. Парис безмятежно лежал на корме под навесом шатра и читая свитки, упражнялся в своём красноречии. Иногда он дремал и мечтал глядя на амфору с портретом Пентесилеи, которую решил подарить царице, а вечерами пил прохладную воду с вином, провожая закат.
Гектор молчал и удивлялся наблюдая за ним. Парис ни разу не взял в руки даже свой верный лук и казалось что вместо поединка, он решил словами убедить амазонку стать его женой или возложил все надежды на поручителя.
К этой роли с первого дня похода, готовился старший брат. В полной экипировке под палящим Солнцем, он каждый день изнурял себя. Щит и меч сверкали в его руках, когда в смертельном "танце" он кружился на носу триеры. Оружие менялось и обливаясь горячим потом Гектор продолжал. Отработав приёмы боя и спрятав в ножны короткий меч он шёл к мишени. Её круг из сколоченных вместе щитов был укреплён впереди. Встав перед ней он брался за всё что ждало его. Не щурясь, привычным движением царевич метал оружие в цель и рассекая воздух кинжалы, дротики, копья и топоры со свистом пробивали металл, вонзаясь в бывшую под ним древесину. От ударов их рукоятки и древки продолжали дрожать замирая в ней.
Глядя на Гектора троянские воины одобрительно кивали и шептались между собой. Иногда кто-нибудь шёл к мишени и вырывал из неё оружие возвращая ему, а потом стоя рядом наблюдал как без промаха, с тем же зловещим шумом, руки Гектора посылают его обратно. Парис тоже смотрел на него и покинув шатёр подходил обмахиваясь свитком.
- Как жарко Брат... - сочувственно говорил он. - Снял бы ты шлем и панцирь!
Но тот сурово улыбался в ответ:
- В бою ты не можешь убрать с неба Солнце или приказать дождю подождать!
- Конечно брат, но ведь мы плывём не на войну, а сосватать за меня царицу Пентесилею... Ты же готовишься так, будто собрался штурмовать этот остров!
Шумно выдохнув, Гектор опустил готовый к броску топор и сурово взглянул на брата:
- Готовлюсь, потому что я - поручитель. Не мешает и тебе настроиться на бой, а не на беседу! Или ты собрался склонить её сердце подарком, да изящным словцом? Это сватовство может стоить тебе жизни брат! Амазонки не поддаются, а в брачных поединках убивают тех кто им не мил, считая что лучше быть мёртвым воином, чем убогим калекой!
Перестав обмахиваться свитком, Парис посмотрел на брата:
- Ты прав, но я - любимец Афродиты и в Трое женщины всегда уступали мне.
Гектор нахмурился:
- Здесь не Троя и на Скиатосе никто не вспомнит что ты царский сын! Исход поединка решат твоя сила и боги!
- Или твоё участие, брат... - улыбнулся Парис.
Гектор покачал головой:
- Перед отъездом я поклялся отцу что буду тебя защищать, но увезти с собой мы можем одно из двух, - царицу амазонок или своё поражение и по-мне лучше смерть чем такой позор!
Парис задумался, но ответить не успел.
- Земля! - закричал рулевой и сотни голосов взорвались ответным криком.
- Земля-я-я-я!!!
Парис и Гектор посмотрели туда. В синей дрожащей дымке, на горизонте виднелся остров. Его зелёные склоны казались большим шатром, плывущим по ровной глади им навстречу. Покричав команда молчала разглядывая землю взрастившую прекрасный и жестокий народ, - грозных воительниц амазонок. Братья переглянулись.
- Наконец-то отдохнём от качки, среди этих прелестных дев! - сказал Парис с мечтательной улыбкой. - Песок под ногами, а не палуба...
- Да помогут нам Боги. - ответил Гектор и размахнувшись вогнал в мишень последний топор.
Парис убрал свиток и похлопал в ладоши:
- С таким поручителем мы и наших воинов переженим. Пойдём готовиться, брат! - развернувшись он направился к шатру на корме и Гектор пошёл вслед за ним.
Оказавшись внутри он надел свежий хитон и осмотрел оружие, но придраться было не к чему. Меч и кинжал могли заменить бритвенный нож, а щит, панцирь и шлем были натёрты до блеска. Подумав он добавил к ним поножи и повесил на пояс второй короткий меч. Красный плащ прикрыл щит на спине, а золотой медальон в виде Солнца и молнии завершил облачение. Глядя на него Парис улыбался:
- Увидев тебя брат, амазонки решат что мы привезли им военный ультиматум!
Разложив свои вещи он придирчиво подбирал гардероб, но осмотрев его, оставил привычный вариант, - белоснежный хитон с орнаментом на рукавах, синий плащ и тонкий кинжал на поясе возле туго набитого кошелька. Посмотрев на брата он надел медальон, решив что знак царской власти должен быть у обоих.
Тем временем триера уже огибала остров. Густой лес покрывал его склоны за грядой живописных скал, в тени которых сидели лебеди. Выгибая длинные шеи они смотрели вслед непрошенным гостям. Над морем кружились чайки высматривая рыбу в кристально чистой воде. Иногда они с криком бросались вниз, хватая свою добычу, но кроме зелени и птиц остров казался пустым.
- Странно... - сказал Парис разглядывая берега. - Где же прелестные девы?
- Наблюдают за нами! - ответил Гектор.
Прищурив глаза он кивнул на сосны и скалы:
- Готов поклясться, они увидели нас как только мы появились на горизонте и сейчас не спускают глаз, а пустые берега - доказательство их маскировки. - обернувшись Гектор подозвал триерарха. - Когда обогнём ту гряду, трубите в рога и бейте в барабаны! Поприветствуем царицу Скиатоса так, чтобы эхо летало над островом быстрее чаек!
- Слушаюсь господин! - триерарх отошёл и что-то сказал келейсту.
Оживление прокатилось среди людей. Гребцы и воины расступились, пропуская музыкантов. Одни сели у барабанов, другие взяли свирели и рога. Все приготовились и повисла напряжённая тишина.
Триера обогнула мыс с огромной каменной аркой, за которой показался широкий берег. Жёлтый песок покрывал его до густой сосновой чащи, вглубь которой тянулась дорога. Развернув триеру келейст приказал убрать паруса и сделал знак музыкантам. Барабаны ударили в такт и забились разгоняя тишину, вслед за ними взревели рога и вступили свирели. Стаи птиц взметнулись со скал, когда гулкое эхо ворвалось в небо. Их стаи закружились там вместе с ним.
- Смотри брат! - Парис указал на берег.
Гектор кивнул:
- Что я и говорил!
От сосен отделились люди. Они стояли так незаметно что казались частью древесных стволов и теперь вышли на берег, построившись в две шеренги с прямым углом. Проход между ними упирался в лесную дорогу.
- Амазонки! - удивлённо шептал Парис.
- Да брат. - спокойно ответил Гектор. - Твои прелестные девы!
Действительно это было так. Их встречали. Женские шеренги стояли неподвижно и чётко держали строй. Щиты и шлемы с красным оперением, сливались в ровную линию, а стройные фигуры с ровным загаром, напоминали бронзовые изваяния. Серые хитоны дополняли экипировку, а сандалии с высокими ремешками завершали её. Между этих шеренг прошла девушка в длинном плаще и вышла на берег, встречая троянцев.
Плавно наехав на прибрежный песок триера замерла бросая огромную тень. Музыка стихла и воины в панцирях и шлемах прыгнули в воду растягивая канаты, пока другие уже забивали в песок тяжёлые костыли, завязывая узлы в прикреплённых к ним кольцах. Закрепив триеру они помогли спустить с борта деревянный мосток, по которому важно сошёл Парис, приказавший воинам нести вслед за ним его оружие и дары для царицы Пентесилеи. Гектор опередил брата и спрыгнув в воду также как воины, первым вышел на берег.
Оглядев троянцев девушка в плаще направилась к нему, но подоспевший Парис раньше брата кивнул незнакомке. Остановившись она посмотрела на них. Глаза амазонки скользнули по медальонам и разглядев символы царской власти красавица поклонилась. В её движениях было столько достоинства что Гектор поклонился в ответ и сказал:
- Воля Богов направляет дороги смертных и в поисках славы воин ступает на этот путь. Мы ищем царицу Пентесилею. Не подскажет ли достойная амазонка, чьего имени мы не знаем, возможна ли эта встреча?
Тень улыбки тронула губы девушки:
- Будьте нашими гостями, славные воины. Царица примет вас во дворце, куда мы отправимся сейчас. Я Ипполита, - сестра Пентесилеи. Как твоё имя?
- Гектор.
В глазах амазонки мелькнуло уважение и она указала на дорогу:
- Идите за мной!
Пропустив её вперёд царевичи направились следом, а за ними потянулся эскорт. Ипполита ускорив шаг обогнала гостей и сделала знак стоявшим шеренгам. Их строй распался на мелкие группы оставив небольшой отряд и отступив в чащу растворился в лесу.
Глядя на них царевичи поняли что встречавшие не были "почётным эскортом". Ещё не зная о намерениях непрошенных гостей, они вышли отражать нападение. Опасность миновала и девушки разошлись. Ипполита шла впереди. Пропустив троянцев её отряд шагал следом и держался поодаль, соблюдая дистанцию. Любопытство терзало Париса, но разглядывать амазонок было невежливо и пару раз обернувшись будто на своих воинов, он шёл рядом с братом, глядя на провожатую идущую впереди. Заметив этот взгляд Гектор нарушил молчание:
- Приятная девушка... Может быть вместо Пентесилеи тебе посвататься к ней?
- Они здесь все хороши. - ответил Парис. - Я бы поселился на этом острове, но вызов брошу той, которой решил. Пентесилея отправится в Трою!
Гектор вздохнул и до самого дворца братья шагали молча. Сосны и кустарники тянулись вдоль дороги, радуя глаз и заросли лантаны возвышались словно живая изгородь. Их жёлтые цветы солнечными зайчиками сверкали в листве, уступая место гибискусам и олеандрам, чья ядовитая красота приковывала взгляд, маня к себе разноцветными и яркими цветами. Голоса птиц щебетом и пересвистом наполняли чащу, заглушая шаги людей на дороге. Её лента вывела их на пригорок, за которым показались строения.
Город амазонок не был огорожен стеной и представлял собой череду простых деревянных построек с низкими плетёными крышами, среди которых на одинаковых площадках виднелись чучела и мишени, с которыми упражнялись женщины - воины. Копья и мечи крутились и мелькали в их руках, когда отработав приёмы они сходились в коротких поединках. Клинки скрежетали и лязгали нанося и отражая удары, а загорелые тела с криками ярости выгибались в смертельных выпадах.
Схватка прерывалась если кто-то выбивал у противницы меч или валил её на землю, но когда острие меча отстранялось от горла проигравшей, та лёгким движением поднималась опять и взяв оружие продолжала бой. Казалось что падение придаёт им сил, потому как поверженные кидались на соперниц словно дикие кошки и под этим напором победившие отступали и не выдержав натиска уже сами падали в пыль.
Рядом отчаянно бились дети, чьи движения ничем не уступали остальным. Лишь деревянные мечи в руках отличали их от взрослых воительниц. С интересом разглядывая всех, Парис заметил что панцири и шлемы были только у детей и юных девочек - подростков. Взрослые и закалённые в боях амазонки обучая их, полагались на силу и быстроту и бились в лёгких коротких туниках. Маленькие щиты в руках были им защитой, закрывая от копий и мечей. При виде незнакомцев многие прерывали поединок и подбегая на край площадок, с интересом разглядывали их.
Шествуя впереди троянского эскорта Парис опять был в центре внимания. На лицах амазонок мелькало недоумение, - царевич шёл без оружия и гладкие шлемы скрывали лица воинов, несущих за ним его лук и дары. Даже Гектор несмотря на свой медальон, был похож на телохранителя, сопровождавшего особу царской знати, на которую сейчас походил младший брат. Ситуация забавляла Париса и проходя мимо толпившихся амазонок, он снисходительно улыбался им, но девичьи лица оставались серьёзными, когда не пряча глаз они смотрели в ответ.
Улица обогнула ещё одно строение и впереди показался дворец. Он был двухэтажным и возвышался над всеми широкой, остроконечной крышей, обшитой древесной корой. В воздухе витал запах еды, а на заднем дворе вился дымок. Там на кострах, амазонки коптили кабаньи туши. Дружно вращая мясо, девушки смеялись подбрасывая ветки в огонь и пламя шипело в ответ, румяня ароматную корочку. Глядя на них Парис опять улыбнулся, предвкушая вечерний пир.
Пройдя через площадь Ипполита остановилась и повернувшись ждала гостей у входа во дворец. Троянцы приблизились и она сказала:
- Я доложу и царица примет вас если вы не устали с дороги, а воины пусть отдохнут в гостевой.
Братья переглянулись.
- Мы не устали. - ответил Парис. - Передай царице Пентесилее что два царевича привезли ей дары и благословение Трои в том деле, о котором желают с ней говорить!
Он замолчал и шёпот пролетел среди амазонок, а Ипполита кивнула и скрылась во дворце. Ожидая её братья стояли рядом, - грозный могучий Гектор и хрупкий, невозмутимый Парис. Троянские воины замерли в двух шагах от них, с дарами и оружием. Их строй был похож на изваяния, когда стоя шеренгой они молча разглядывали всех из-под шлемов с тёмными глазницами. В этом неподвижном молчании была грозная сила и сбежавшиеся амазонки смотрели на них с уважением.
Весть о том что прибыли гости из Трои, облетела поселение нарушив его уклад. Толпа вокруг становилась плотней когда подходили всё новые женщины. Их шёпот словно шелест листвы перед грозой, нарастал и кружился вокруг гостей, незримо касаясь каждой мелочи. Иногда то здесь, то там раздавался смешок. У Париса разбегались глаза, но глядя на женщин он всё больше замечал что они обсуждают Гектора и стоявших воинов, а во взглядах скользивших по нему, было насмешливое недоумение. От этого становилось неуютно и пытаясь разобраться он придирчиво разглядывал себя, но поначалу не понимал, пока ещё раз ни оглядел Гектора. Так вот в чём причина... Догадка поразила его. Амазонки смотрели на оружие. Его вид вызывал у женщин жгучий интерес, ведь у брата до полной экипировки не хватало только копья и тоже самое было у остальных троянцев. На их фоне младший царевич был безоружен, что и стало поводом для веселья. Значит Гектор был прав.
Парис нахмурился. Нелучшее начало... Нужно всё исправить. Повернувшись он подошёл к воинам и взяв у одного свой лук и колчан повесил их на плечо, а подойдя к другому забрал амфору с портретом. Шёпот амазонок усилился, а потом оборвался так резко, словно невидимая рука накрыла всех тишиной.
"Ну вот... Так-то лучше. " - подумал он слыша шорох земли под ногами.
Троянские воины теснее сомкнули строй. Ещё не понимая царевич обернулся. Причина была в другом, - на пороге дворца рядом с Ипполитой, стояла высокая, стройная девушка. В её холодном облике была горделивая стать. Белый хитон перетянутый поясом с коротким мечом, облегал её фигуру, красота которой напоминала гибкую лозу. Маленькая застёжка на шее, держала лёгкий зелёный плащ ниспадавший до колен. Его складки открывали одно плечо, на котором красовался наплечник. Голову девушки украшал позолоченный шлем. Его гребень без оперения, возвышался над подвижным щитком для глаз в виде львиной морды с разметавшейся гривой. На ногах были прочные сандалии, прикрывавшие лодыжки паутинкой ремешков.
В облике незнакомки выделялись её глаза. Карие и бездонные словно небо в безлунную ночь, они казались манящей пропастью, в глубине которой мерцали звёзды. Тонкие брови расходились орлиными крыльями на чистом и открытом лице. Прямой нос был чуточку вздёрнут над линией красивых и чувственных губ, а гордая осанка не оставляла сомнений. Перед гостями из Трои и женской толпой, стояла царица амазонок Пентесилея.
Её взгляд скользнув по шеренге воинов, остановился на царевичах и сняв шлем Гектор склонил голову. Парис поклонился вслед за ним и на несколько мгновений повисла такая тишина что даже птицы прервали бесконечную трель в окружавшей их чаще. Подойдя ближе амазонка кивнула в ответ:
- Приветствую царевичей славной Трои! Мы рады делить с вами хлеб, но мне сказали что срочное дело привело вас сюда. Если это так то долг гостеприимства велит сперва выслушать вас. Пусть тот кто уполномочен говорить, изложит суть этого дела! Я Пентесилея, - царица амазонок, слушаю вас!
Она замолчала и Парис вышел вперёд. Встав перед строем он улыбнулся ей:
- Великая царица! Доблесть твоего народа это пример для воинов, сравниться с которым может лишь мудрость и свет твоей красоты! Боги одарили тебя всем, словно равную. Пускай и наши дары дополнят это изобилие, положив начало общему делу! - обернувшись он махнул рукой воинам и подошёл к царице.
Их глаза встретились и Парис протянул ей амфору:
- Рука художника оставила здесь тень твоей красоты, пусть через много Лун она напомнит об этой встрече!
Взяв сосуд и бегло взглянув на портрет, царица отдала его стоявшей Ипполите. В глазах красавицы не отразилось ничего и лишь подобие улыбки тронуло уголки её губ, когда посмотрев на Гектора стоявшего позади, она сдержанно ему кивнула. Подошедшие воины с поклоном протянули ей щит и короткий меч в богато украшенных ножнах.
Спокойно приняв и эти дары Пентесилея отдала их другой амазонке, подошедшей к ней из толпы. Взгляд царицы остался холодным и Парису казалось что она смотрит куда-то вдаль сквозь него, словно он был лужицей воды на ладони. В её тёмных глазах он не увидел того, к чему так привык, - восторга и почтения. В них не было отношения к царской власти, знакомого ему с детства, того трепета который она внушала людям окружавшим его. От этого мысли путались и царевич замолчал. Подождав амазонка спросила:
- Что привело вас сюда? Мы можем дать наёмников, продать оружие или обучить ваших воинов приёмам охоты и войны, хоть у троянцев грозная слава. Выбирайте!
Парис покачал головой:
- Из перечисленного тобой царица, нам не нужно ничего. Мир, а не война привели нас на эту землю!
Пентесилея нахмурилась и он продолжал:
- Все знают что амазонки - грозные воины! Вам нет равных на поле брани, но среди битв вы даёте жизнь могучим героям, рождая их от достойных мужчин. Ради этого Приам благословил нас отправиться сюда, - взять в жёны девушку твоего племени! - он замолчал и оживление пронеслось среди амазонок, словно шорох ветра в застывшем лесу.
Смерив его взглядом, Пентесилея кивнула Ипполите:
- Пусть вернут подаренное оружие!
Ипполита отошла и вскоре возвратилась. Подойдя к царевичу она протянула ему щит и меч. Растерянно отмахнувшись тот посмотрел на Пентесилею. Глаза амазонки были по-прежнему холодны. Оглядев троянцев она сказала обращаясь к Парису:
- Ты хорошо представил жениха, но оружие - лучший поручитель. Пусть твой брат назовёт избранницу, отдаст ей дары и готовится к поединку!
Парис растерялся. Только сейчас он понял что в глазах царицы был всего лишь поручителем. Слушая его Пентесилея решила что сватают Гектора, а вид старшего брата окончательно её убедил. На фоне его, Парис вызвал недоумение и ни лук на плече, ни кинжал на поясе не смогли рассеять его. Ипполита стояла перед ним. Глядя ему в глаза девушка улыбалась протягивая оружие. Взяв его и невзначай коснувшись её руки, Парис ощутил нежную гладкость кожи.
Он вдруг заметил что при внешнем сходстве Ипполита отличалась от сестры. Взгляд её синих глаз был спокойным и добрым. В их загадочной глубине прятались кокетливые искры, блестевшие из-под длинных ресниц, когда с лёгкой улыбкой она смотрела на царевича. Распахнутый плащ и короткий хитон не скрывал формы плеч и колен с нежным золотистым загаром, на котором не проступал воинственный рельеф, - шрамы, мускулы и натруженные вены. Ничего этого у Ипполиты не было и лёгкой округлостью форм она напоминала пастушку с залитых Солнцем троянских лугов.
То же самое он мог сказать и о Пентесилее. Лишь шлем на голове придавал ей сходство с воином. В остальном стройная фигура царицы казалась хрупкой, словно ветка сосны и такой же колючей, из-за карих глаз с цепким и острым взглядом. Тёмные как вишни и глубокие словно небо в осеннюю ночь, они влекли к себе невидимой силой. Отогнав наваждение Парис сказал:
- Прости царица что ввёл тебя в заблуждение, но сватаюсь я, а не мой брат!
Глаза Пентесилеи широко раскрылись, а на щеках проступил румянец. Гнев сделал её ещё прекрасней, а во взгляде сверкнула молния:
- Если это так, то кто твоя избранница и почему ты безоружен?
- Оружие со мной. - он поправил лук на плече. - А избранница уже держала в руках дары!
- Вот как... - Пентесилея смотрела ему в глаза. - И кто же она?
- Ты, царица!
Всё замерло, а потом голоса амазонок разорвали тишину. Шёпот толпы перерос в возбуждённый гул. На их глазах случилось невероятное, - безоружный с виду гость бросил вызов Пентесилее! Казалось что шум прокатился по всему селению, но царица подняла руку и тишина разлилась вокруг. Все успокоились и она продолжала:
- Ты можешь выбрать себе любую из нас и я принимаю вызов, но каким оружием ты собрался биться?
- Пусть меткость рассудит нас. - ответил Парис и сняв лук ущипнул тетиву. - Вот моё оружие! Я оставлю тебе три попытки, сам же первым выстрелом собью любую мишень!
Пентесилея усмехнулась посмотрев на соплеменниц:
- Лук?
Её смешок точно всплеск разошёлся вокруг. Амазонки рассмеялись и Парис огляделся. Царица смотрела на него свысока:
- Как видно троянцы не знают наших законов. Я объясню их тебе. В брачных поединках оружие выбирают женщины. На них не используют лук. Для нас он любимая игрушка, которой мы упражняемся с детства, называя "кефарой" за тетиву, звенящую как струна, а стрельбу приравниваем к... музыке!
- Но у нас в Трое всё иначе!
- Я не закончила! - грозно нахмурилась она. - Только поединок покажет женскую ловкость и мужскую силу! Такая схватка как первая брачная ночь, но состязаться стрельбой из лука... Всё равно что кидать семя издалека!
Дружный хохот заглушил её слова и царевич побагровел. Пентесилея смеялась над ним... Прелестная гордячка! Она делала это открыто перед женской толпой и строем троянских воинов, точно забыв про его царский сан. Лицо Париса горело и слыша хохот женщин он чувствовал как злость поднимается изнутри, оттесняя стыд. Ущемлённая гордость закипела всколыхнув опасные слова. Они рвались наружу через сведённые скулы, но ответить он не успел.
Сильная рука легла на плечо, стиснув до боли. Это отрезвило его и Парис промолчал. Рядом с ним стоял Гектор. Глядя на царицу он улыбался держа в руке шлем. Его лицо было спокойным и уверенным. Ростом он был выше царицы и потому смотрел на неё свысока. Повернувшись к нему она подняла брови изобразив удивление:
- Царевич Гектор, могу ли я услужить и тебе?
Не заметив сарказма он кивнул:
- Достойная царица, я вызываю тебя на поединок. Моё оружие - меч! - он тронул рукоятку ксифоса.
Амазонки зашумели опять и Пентесилея подняла руку требуя тишины:
- Не так быстро, царевич! Займи место за младшим братом, а пока будешь ждать, осмотрись. Здесь много достойных девушек!
- Благодарю царица, но я всего лишь поручитель. Твоей руки просит Парис!
Царица нахмурилась:
- Не понимаю... Зачем ты бросил вызов?
- За брата. Я буду биться за него. Наши законы дают такое право!
- Право? - оглядев братьев Пентесилея рассмеялась. - На Скиатосе у мужчин есть только одно право, - в поединке выбрать себе жену! Или ты царевич победив меня, решил помочь ещё и на брачном ложе?!!
Хохот опять всколыхнул толпу и она продолжала:
- Надеюсь что ты не женат, - иначе твой вызов это уже оскорбление!
- Я не женат, но...
- Довольно! - оборвала она и повернулась к младшему брату. - Готовься к бою царевич Парис! Я оставляю тебе подаренное оружие. Пусть оно сохранит тебе жизнь и да помогут тебе троянские Боги! - она отвернулась так резко что взметнулся зелёный плащ и полетел за ней развеваясь, когда царица кивнув сестре, быстро ушла во дворец, готовиться к поединку.
Ипполита посмотрев на царевичей улыбнулась Парису и пошла вслед за ней. Амазонки опять шумели вокруг и Гектор наклонился к Парису:
- Похоже мы разозлили её... Не женщина, а дикая кошка! Угораздило тебя посвататься к этой горгоне. Вызвал бы Ипполиту... Приятная девушка и улыбается тебе, а Пентесилея - стерва!
- Вот, вот! - довольно кивнул Парис. - Это мне и нужно. Укрощённые стервы - лучшие жёны, а с Ипполитой я бы заскучал! - пристегнув к поясу меч он подмигнул Гектору. - Жизнь скучна брат без риска и азарта!
- Сейчас повеселишься! - Гектор покачал головой и отойдя от брата обратился к одному из воинов. - Далон, будь наготове и если начнётся заваруха, беги на берег за подкреплением!
- Слушаюсь господин!
В ожидании поединка Гектор прохаживался вдоль строя, глядя как готовится младший брат и ругался про себя нервно кусая губы. Дело приняло неожиданный поворот. Царица навязала игру по своим правилам и отказалась биться с ним вместо брата, а у Париса не было ни панциря, ни шлема. Конечно она уступила ему щит и меч, но Гектор понимал что игра в "благородство" всего лишь уловка. У Париса нет шансов победить амазонку, но что может сделать он, старший брат? Помочь ему уцелеть, но как? Ведь они в центре лагеря и с ними всего десяток солдат, а вокруг целая армия женщин - воинов. Если он вмешается в поединок, амазонки сомнут троянский отряд. Ну что же... Пусть будет так. Он дал слово отцу, уберечь брата и стал его поручителем чтобы тот возвратился домой. Решено. Гектор стиснул зубы чувствуя как жар разливается внутри и посмотрел на широкие окна дворца. Тёмный полог закрывал их целиком и скрывшись за ним, готовилась к схватке царица Пентесилея.
Пройдя через Трапезную и миновав Оружейную, она поднялась в свои покои. Обстановка здесь ничем не напоминала опочивальню царей. Медвежья шкура лежавшая на полу была её ложем, подушкой служил деревянный чурбан застелянный сеном. Широкий полог растянутый на оленьих рогах, закрывал окно, а по бокам от него на стенах висели шлемы, панцири и оружие, среди которых было зеркало. Оно стояло на деревянной подставке в просторной нише в стене, отражая комнату чёрным кругом обсидиана. Рядом лежал гребень в виде диковинной рыбы с тонкими зубьями из ажурного плавника, да золотая диадема и несколько заколок оставшихся ей от матери, - амазонки Отреры. Длинный кинжал с опалом на рукоятке, лежал среди этих женских вещиц отдельно от ножен, напоминая о том что царица даже красуясь перед зеркалом, должна быть готова ко всему.
Расстегнув плащ она повесила его на кабаний клык, торчащий в стене. Ипполита вошла вслед за ней и бережно поставила амфору с портретом сестры. Неизвестный художник изобразил её в шлеме на фоне неба и Луны, ронявшей свет на водную гладь, по которой скользил корабль. Ипполита вздохнула:
- Красивый подарок! А Троя - волшебный город... Я слышала что Боги живут там среди людей.
- Сказки! - усмехнулась Пентесилея.
Ипполита вздохнула опять:
- Но царевич Парис и правда красив как Бог! Тебе повезло сестра, уступив ему ты станешь царевной Трои!
- Что ты несёшь? - скривилась Пентесилея. - На что мне этот изнеженный щёголь? То ли дело его старший брат... Гектор, - вот настоящий воин! Вызови он меня, не пришлось бы поддаваться! - сняв со стены панцирь она с досадой хлопнула по нему. - Но меня вызывает Парис!
- Я бы поменялась с тобой... - мечтательно вздохнула Ипполита.
- Да... Жаль что нельзя выставить тебя "поручителем" против этого лучника! - царица рассмеялась снимая со стены секиру и меч.
- Ты ведь не убьёшь его?
- Нет, только проучу немного. Пусть знает троянский выскочка что амазонку покорит только сила, а не чужие руки или его царский сан! Всё-таки жаль что ко мне не посватался Гектор... - разложив оружие она добавила к нему щит и посмотрела на сестру. - Помоги мне завязать панцирь!
Ипполита кивнула и подождав когда та вденет руки, быстро зашнуровала его.
- Ну вот. - подвигав плечами царица пристегнула меч и заткнув за пояс секиру, взяла маленький круглый щит. - Пойдём сестра!
- Иди! - улыбнулась ей Ипполита. - Я догоню тебя!
На глазах удивлённой царицы она прошла вдоль стены где висело оружие и сняла ещё один панцирь и шлем. Пентесилея нахмурилась:
- Что это значит?
- Возьму с собой, ведь я имею право?
- Имеешь, но зачем?
- Уравнять твои шансы! Не пристало царице амазонок биться с безоружным. Такой победой не сыщешь славы!
- Ах это для Париса! - Пентесилея рассмеялась. - Уж ни влюбилась ли ты сестра или хочешь чтобы он меня сосватал?
- Хочу чтобы всё было честно! - сжав губы Ипполита отвернулась и первой вышла из комнаты, унося панцирь и шлем.
Быстро её догнав Пентесилея шла рядом. Губы царицы кривила улыбка когда надев шлем она опустила щиток для глаз. Львиный оскал скрыл гримасу холодного презрения когда она покосилась на сестру:
- Даже твои руки не помогут ему победить! - расправив плечи она подняла голову и обогнав сестру быстро пошла вперёд.
Полуденное Солнце стояло в зените и душное марево висело над площадью. Воткнув в землю копья и натянув на них канат, амазонки огородили место поединка. Внутри этого круга стояла Пентесилея. Ожидая Париса она бросила щит и наступив на него ногой, отпускала едкие шутки. Слушая её амазонки смеялись и подначивали друг друга. Солнце раскалило шлемы троянцев и воины сняли их, превратившись в обычных людей. Гектор ничего им не сказал. В шлеме было жарко, но он терпел.
Пройдя вдоль троянского строя, он протиснулся к середине ринга, поближе к Пентесилее. Теперь он слышал царицу и увидев его она помахала рукой:
- Царевич Гектор, прости нас за долгое ожидание! Моя сестра не играла в куклы, наверное поэтому дорвавшись до твоего брата, она так долго одевает его! Надо было пропустить тебя вперёд, но ты всего лишь поручитель и сам сказал что не просишь ничьей руки! А жаль... Среди нас ты нашёл бы достойных противников!
Амазонки рассмеялись толкаясь со всех сторон и Гектор расправил плечи, подняв свой красный плащ:
- Возможно, но я выбираю равных и порой ошибаюсь в них, ведь даже вызов поручителя не встретил здесь достойного ответа!
Смех толпы оборвался и убрав ногу со щита Пентесилея приблизилась. Канат разделял их и стоя напротив, они смотрели друг другу в глаза.
- Осторожно царевич! - холодно сказала царица. - Не дразни пантеру когда она голодна!
Гектор улыбнулся:
- В таком случае поберегись, - жадно глотая мясо можно подавиться. - он опять смотрел на неё свысока.
Сжав рукой канат Пентесилея потянулась к нему и подняла щиток на своём позолоченном шлеме. Совсем рядом оказались её глаза когда тихо, чтобы слышал только он, амазонка ответила:
- Твой брат никогда не увезёт меня в Трою. Он слаб, но я бы пошла за тобой будь на то воля Богов!
Сняв шлем Гектор наклонился вперёд:
- Я не хочу лишней крови! Пусть поединок останется состязанием, ведь это воля отца привела Париса сюда... - он вздохнул. - И моя клятва привезти его обратно, но не будь я обручён, ты бы стала моею царица!
Пентесилея отшатнулась уронив на лицо щиток. От слов Гектора она покраснела. Шлем скрыл эту слабость, но глаза выдавали её. В их глубине вспыхнули искры, они блуждали и мерцали загадочным огнём когда она смотрела на него и таяла от внезапно охватившего чувства.
Экипированный словно Бог войны Гектор не обнажил перед нею меч, но поразил амазонку другим оружием, - словом и оно вонзилось ей в сердце сладкой, отравленной стрелой. Пентесилея удивилась что это, - неужели любовь? Только что она хотела его убить, а сейчас тает от неведомого чувства. Гектор первым нарушил молчание:
- Ты говорила про волю Богов, а её определяют люди!
Царица кивнула:
- Ты прав, но часто они не хозяева даже себе, если бьются за других, добывая им жён! Ещё не поздно царевич отказаться от поручительства и бросить мне вызов! Твоего брата и так хорошо опекают, - посмотри как вьётся вокруг него моя сестра!
- Я подумаю. - холодно ответил Гектор. - Удачи в поединке!
Надев шлем он отвернулся и опустив глаза медленно пошёл вдоль каната, раздвигая толпу. Ему было стыдно и даже под шлемом царевич прятал взгляд. Ради брата он только что обманул женщину, сказав Пентесилее что выбрал бы её. Гектор вспомнил как отец хотел сосватать его за эту амазонку. По желанию Приама именно он, а не Парис должен был отправиться сюда, но Гектор отказался плыть на Скиатос.
- Два воина - это сильный, но непрочный союз! - ответил он отцу, объясняя отказ брать в жёны царицу Пентесилеи.
Ну зачем ему воину амазонка, чья слава полна ратных подвигов? Нет... Люди должны дополнять друг друга и если мужчина - воин, то ничто не сделает это лучше чем обычная женщина. Конечно сейчас увидев Пентесилею он убедился что она прелестная девушка, в облике которой есть гордая и царственная стать. Одно то как она держит голову, её движения и осанка, этот взгляд уверенных карих глаз, всё обличало в ней царицу, но Гектор понимал, - этот нежный с виду цветок покрыт острыми и длинными шипами.
Царевич вздохнул:
- Нет, мне милее моя Андромаха...
Дойдя до шеренги троянских воинов он остановился. На другом конце Ипполита что-то говорила Парису, затягивая на нём панцирь который принесла. Глядя на её движения Гектор с удивлением понял что и здесь брат нашёл себе покровителя, - руки амазонки бережно порхали над ним. Парис улыбался, иногда подмигивая ей и девушка расцветала ответной улыбкой, но потом хмурилась укоризненно качая головой:
- Царевич, ты совсем меня не слушаешь!
- Слушаю красавица... Как мелодию флейты, - иногда упуская слова!
Ипполита надула губы:
- Нельзя быть таким беспечным! Моя сестра будет биться всерьёз и любое оружие в её руках это страшная сила!
Парис кивнул:
- Ничего... Сама Афродита защищает меня!
Закончив шнуровать панцирь Ипполита туго затянула его и постучав по металлу добавила:
- Царевич соберись и бойся её секиры. Это наше любимое оружие, но никто не владеет им как сестра! Нападай пока в её руке меч, но увидев секиру защищайся!
- Почему ты помогаешь мне?
- Потому что хочу чтобы ты уцелел... Она идёт, приготовься! - голос Ипполиты утонул в нарастающем рёве толпы.
Он волной катился за Пентесилеей пока она приближалась, обманчиво хрупкая и гибкая как лоза. Отвернувшись от Ипполиты Парис надел шлем и вытащил меч. Его лезвие ярко блеснуло на Солнце и двигаясь вдоль каната он согнул руку и поднял щит.
Стало ясно, всё что сказала Ипполита уже не пригодится ему. Оставив щит на земле, Пентесилея шла открытой, с мечом и секирой в руках. Он понял трудность своего положения. Предстояло биться, но как? Как бить женщину которую выбрал в жёны, не покалечить её и уцелеть самому? В разговоре он понял что не вызвал её симпатий и вот сейчас она использует положение, зная о чём думает он.
Щиток на шлеме прятал лицо амазонки и вместо него скалилась львиная морда. Прорези для глаз на волнистой гриве сливались с тенями и бликами. Пытаясь их разглядеть царевич упустил момент когда она приблизилась и сделала выпад. Меч промелькнул под щитом коснувшись его руки. Отскочив он закрылся и сделал ответный выпад, но промахнулся. Пентесилея уклонилась и ударила опять. Щит зазвенел от её секиры и Парис покачнулся чувствуя жгучую боль в руке. Ткань хитона вдруг стала липкой и удивлённый царевич понял что первым же выпадом амазонка ранила его.
Не дав опомниться она бросилась на него опять, поймав меч выемкой изогнутой секиры. Его выпад ушёл в пустоту и дёрнув за рукоять, Пентесилея вырвала у него оружие. Блеснув на Солнце меч отлетел в сторону. Парис потерял равновесие и рванув щит амазонка открыла его. Перед ним мелькнула её рука, - чёрной змеёй с коротким, разящим жалом и шлем царевича загудел, когда она ударила его в лицо рукояткой меча.
Под рёв толпы он полетел на землю и упал, но продолжал сжимать щит. Отшвырнув его ногой и наступив на руку, Пентесилея наклонилась прижав к горлу колкое острие. Парис дёрнулся и она надавила сильней, выжав каплю крови:
- Ты проиграл царевич! На поле боя ты был бы мёртв, но здесь всего лишь состязание! - убрав с глаз щиток амазонка улыбнулась. - Пусть то чем я наградила тебя, всегда напоминает об этой встрече!
Убрав ногу с его руки Пентесилея подняла меч и в знак победы покрутила им над головой.
- А - р - р - та - а - а!!! - заревели амазонки, качаясь и толкаясь вокруг.
Имя богини Артемиды превращённое в клич, сотрясало воздух и толпа бурлила как разъярённое море. Отойдя от Париса царица огляделась. Гектор не сводил с неё глаз и торопливо убрал в ножны меч, который держал наблюдая за поединком. Шлем скрывал его лицо не оставляя сомнений, - случись что и защищая младшего брата он бы бросился на неё.
Проскользнув на ринг троянские воины подняли царевича и подобрали его оружие, но покачав головой тот кивнул на Пентесилею:
- Отдайте царице, - теперь это её трофей!
- Пусть возьмёт Ипполита! - она указала им на сестру.
Та как раз появилась внутри и подойдя к Парису завязала ему руку, положив на рану листья какой-то травы. Царевич был бледен и она пошла вслед, когда поддерживая с двух сторон его повели воины. На земле остались тёмные пятна крови. Расправив плащ Гектор двинулся за братом, но подойдя к ограждению Пентесилея окликнула его:
- Царевич, куда же ты? Теперь твоя очередь!
Он оглянулся:
- Всё кончено! Я только поручитель и ты сама отказалась биться со мной!
Глаза царицы потемнели и она рассмеялась:
- Кто ты такой чтобы я уклонялась от поединка? Надеюсь что у троянцев "поручитель" не означает "слабак" или "трус", а вызов за других не говорит об отсутствии чести?
- Что ты сказала? - Гектор повернулся.
- Троянцы плохо слышат?
Приблизившись и отстегнув красный плащ он бросил его воинам, потом нагнулся, шагнув под канат:
- Мне не нужно повторять дважды царица, - возьми свой щит, он пригодится тебе!
Толпа вокруг зашумела опять когда посмотрев в глаза Гектору с язвительной улыбкой, Пентесилея ушла туда где лежал её щит. Подняв его она увидела что царевич приготовился и ждёт её в центре огороженного круга. Заткнув за пояс секиру она пошла на него играя мечом. Он двинулся ей навстречу. Рёв толпы прокатился волной и затих, сменившись напряжённым ожиданием.
Сблизившись они не спешили и какое-то время кружили на месте, присматриваясь друг к другу. Шаги амазонки напоминали пиррический танец, когда выжидая момент она плавно скользила вокруг троянца. Несмотря на могучее телосложение Гектор двигался также легко. Он не смотрел ей в глаза, пристально разглядывая меч. Всё произошло неожиданно. Прыгнув вперёд она толкнула его щитом. Гектор покачнулся, но устоял и оттолкнув царицу ринулся на неё. Описав круг его меч настиг амазонку, но уклонившись она отбила удар. Он промахнулся наклоняясь вперёд и прыгнув на землю Пентесилея швырнула ему под ноги щит. От такой подсечки Гектор потерял равновесие. Удар по поножам сбил его с ног и царевич упал.
Подскочив к нему амазонка выхватила секиру и оттолкнулась замахиваясь в прыжке. Словно хищная птица она зависла над ним с занесённым оружием, но Гектор успел откатиться, подставляя щит. Тот зазвенел от ударов меча и секиры, когда приземлившись она пошла на него не давая встать. Толпа вокруг уже ревела победными криками ожидая развязки, когда улучив момент и отбив удар, Гектор сделал подсечку в ответ.
Споткнувшись она тяжело упала рядом. Не давая опомниться он бросил своё оружие и схватил её за руки сжимая запястья. Пальцы Гектора были крепкими словно клещи и пытаясь освободиться амазонка извивалась как дикая кошка. Хрипло дыша они катались по земле, но не ослабляя хватку Гектор сжимал её всё сильней. Оказавшись сверху Пентесилея стиснула его бёдрами и стала разводить руки пытаясь освободиться. Они дрожали от напряжения в мёртвой хватке троянца. С криком она дёрнула их сильней, но Гектор вдруг рванул её на себя, поднимаясь навстречу. Падая она увидела его гладкий шлем. Тёмные глазницы приблизились и страшный удар загудел в голове, разливаясь мраком и яркими искрами. Пентесилея обмякла. Её руки разжались, выронив секиру и меч.
Сбросив оглушённую амазонку Гектор встал и поднял своё оружие. Вытянув руки над головой он повернулся вращая меч. Лезвие ксифоса блеснуло как молния на фоне щита со знаком Солнца. Толпа грозно шумела вокруг, но громче всех разнёсся троянский клич.
- А - пэл - ла - а - а!!! - дружно ревели воины, колотя по щитам клинками мечей и звонкое дорическое слово, давшее имя троянскому Богу, грозно разносилось вокруг.
Кивнув воинам Гектор опустил руки и убрав в ножны меч, повесил на спину щит. Он посмотрел на Пентесилею. Она шевельнулась начав приходить в себя, потом поднесла к лицу руки и подняла щиток. Их глаза встретились. Приподнявшись на локте царица вздохнула и улыбнулась. Гектор наклонился протягивая руку. Кивнув она взялась за его ладонь, поднялась и встала рядом оглядев притихшую толпу. Подняв канат на ринг протиснулась Ипполита. Бросив взгляд на сестру Пентесилея сказала:
- Вы все видели поединок! Я проиграла и по нашим законам царевич Гектор может взять меня в жёны, забрать с собой или оставить здесь, зачав наследницу которая будет править после меня, но если родится сын, я сама отвезу его в Трою! Если Гектор заберёт меня с собой, новой царицей станет Ипполита! С этого дня троянцы - наши гости, пусть останутся сколько пожелают и делят с нами хлеб! Приглашаю их на пир в честь Аполлона и Артемиды!
Её слова утонули в рёве толпы. Настороженность сменилась восторженным ликованием разрядившим обстановку и повеселевшие амазонки стали расходиться, выдёргивая копья и убирая канат. Ринг исчез также быстро как появился и улыбаясь Гектору царица потянула его за собой, но сделав несколько шагов тот остановился и посмотрел на неё:
- Куда мы идём?
- Во дворец, - там мои покои и ты можешь разделить их со мной!
Царевич нахмурился:
- Ты ведь знаешь что я обручён?
- Обручён, - не значит женат!
- Да, но одно дополняет другое...
Отпустив руку она бросила колкий взгляд:
- Расслабься царевич Гектор... Уж ни подумал ли ты будто я навязываюсь? До тебя здесь побывали многие, они сватались ко мне и другим, но мало кому удалось забрать с собой жену - амазонку или возвратиться назад, а сегодня ты - победитель и я приглашаю тебя на пир! - сняв шлем она провела рукой по волосам и они упали ей на плечи тёмной, каштановой волной. - Можешь отдохнуть в моих покоях или в гостевой, куда воины повели твоего брата!
- Благодарю царица! - Гектор отвёл глаза. - Пировать с тобой это честь для меня как и померяться силой в поединке, но я отдохну в гостевой!
Пентесилея кивнула. Взгляд её карих глаз остался непроницаемым и царевич подумал что никогда не узнает какие мысли кроются в их загадочной глубине, такой же таинственной как и её улыбка, похожая на лёгкую рябь под каплями дождя или прикосновением ветра.
- До встречи на пиру и пусть хранят твою силу великие Боги! - сказала она и пошла во дворец пружинистой, лёгкой походкой, словно и не было поединка где она только что билась против двоих мужчин.
Гектор посмотрел ей вслед. Сейчас когда схватка была позади, уже ничто не напоминало в ней воина. От него удалялась стройная девушка в коротком хитоне, её красивые ноги с тонкой оплёткой сандалий, лёгкой поступью притягивали взгляд. Пояс державший секиру и меч подчеркнул изящную талию, которая словно изгиб персидской вазы, приглашала за собой в линию сильных бёдер и округлую нежность плечь. Ветер трогал её густые тёмные волосы лежавшие на плечах, словно взгляд амазонки уронил на них вишнёвые сумерки. Шлем который сжимала она казался громоздким в её утончённой руке как и всё оружие что вместе с панцирем напоминало нелепое украшение, слишком грубое для этой красоты.
Проём дворца скрыл её силуэт и наваждение исчезло. Невидимая сила отпустила Гектора и его устремлённый взгляд. Постояв он направился в гостевую.
Солнце припекало и царевич снял шлем. Удар головой не прошёл даром и она гудела. Вспоминая детали поединка он удивлялся. После такого удара Пентесилея ушла как ни в чём не бывало и спокойно улыбалась ему. Грозный воин и красивая девушка... А если отец был прав когда хотел соединить её с ним? Может быть он поспешил обручиться с Андромахой? Эта мысль так поразила его что Гектор остановился. Нет... Он мысленно одёрнул себя:
- Я только поручитель... Но всё же как она хороша!
Пройдя вдоль одинаковых деревянных строений он пересёк опустевшую улицу и оказался перед гостевой. Как и остальные дома амазонок она напоминала казарму отличаясь размером, который позволял разместить солидное количество гостей. Стены были сложены из сосны, стволы которой гладкие без коры, побелели от Солнца. На больших окнах виднелись квадратные рамы обтянутые тканью, выгоревшей и полупрозрачной. На входе не было крыльца, а вместо двери висела тяжёлая шкура перед которой возвышался порог. Шагнув на него Гектор протянул руку, но не успел откинуть полог, который шевельнулся и отошёл в сторону, пропуская фигуру в зелёном плаще. Посторонившись царевич узнал Ипполиту. Встретившись с ним глазами она приложила палец к губам и осторожно кивнула, приглашая отойти в сторону.
Оглядевшись он молча пошёл за ней. Сам не зная почему Гектор пропустил её вперёд и шёл не спеша, постепенно сокращая дистанцию. Улица была пуста и он понял что знойное марево прервало женские баталии, разогнав амазонок в спасительную тень. Короткое затишье перед новыми схватками и вечерним пиром.
Поднявшись на пригорок Ипполита свернула в лес. Её плащ скользнул в заросли лантаны и растворился в сосновой чаще. Шагнув туда Гектор снова увидел девушку. Запахнувшись в зелёный плащ она стояла у высокой сосны, почти сливаясь с ней в серых прохладных сумерках.
Птицы заливались вокруг, но царевич шёл походкой охотника, бесшумно ступая в густой траве. Приблизившись он посмотрел ей в глаза. Синие как грозовое небо они потемнели и облака тревоги пеленой пробегали в них.
- Присядем! - тихо сказала она и расправив плащ опустилась на него прислонившись к сосне. Сев напротив Гектор заметил что густой и разноцветный кустарник скрывает их как шалаш. Даже его красный плащ потерялся среди этого разнотравья. Кроны сосен закрывали небо над головой, заслоняя палящее Солнце.
Скрестив ноги Ипполита разглядывала его и молчала. Шлем на голове с поднятыми щитками делал её похожей на нимфу у которой растут диковинные рога, но это ничуть не портило девушку, скорее наоборот. Глядя на неё Гектор вдруг позавидовал брату. Он уже догадался что разговор будет о нём, ведь Ипполита не только открыто болела за него, но и показала своё расположение, мало этого принесла ему панцирь и шлем, а после когда Гектор победил сестру, ушла с Парисом не проводив царицу Пентесилею. Да, девочка с характером и горько сознавать что брат недостоин её. (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)