Серж остановил коня на дальнем огороде Вана Мучника. Судя по всему, именно здесь Леший и расправлялся с теми оборотнями. От огорода, конечно, мало что осталось, но монаха порадовала кровавая куча мяса вперемежку с волчьей шерстью и костями. Один не ушел точно! Но где же второй? Серж огляделся привстав в стременах. Ага! Вот и кровяной след по примятой траве. Выходит, подранок уполз в лес. Ну что ж, посмотрим…
Он тронул своего Серого каблуками и направил к опушке. Поведение громадного коня не вызывало подозрений. Животное уверенно и спокойно шло вперед. У темной стены деревьев Серж спешился и достал из-под монашеского балахона короткий меч. Опоясавшись ремешком ножен и убрав складки одежды за спину, он вытащил оружие. Клинок длиною чуть больше локтя появился на воздухе и сверкнул вкрапленным серебром под лучами заходящего солнца.
— Жди меня тут, — монах строго посмотрел на коня, который принялся пощипывать травку, и ступил под сень леса.
След уводил его вглубь чащи. Все дальше и дальше от светлой кромки опушки постепенно спускаясь в низину, он петлял между скрюченных деревьев и поросших мхом валунов. Серж шел медленно, осматриваясь по сторонам и держа наготове свой небольшой, но страшный в умелых руках клинок. Наконец, завернув за большой камень и оказавшись на сухой прогалине, он узрел второго оборотня. Точнее то, что от него ещё там оставалось.
Мелкие карлики, по-здешнему – гномы, разносили труп, тщедушного при жизни человека, по кускам! Может десять, может пятнадцать маленьких людей в красных колпиках и расшитых ярким бисером безрукавках, орудуя топориками и другим инструментом, растаскивали останки тела в разные стороны. Кое-кто из них тут же приметил гостя, но не прекратил свой труд. Чихая и сквернословя, гномы продолжали свою черную работу.
-А! Рада видеть тебя снова! – услышал Серж женский голос.
Оглядевшись, он сделал пару шагов вперед и оказался у неё на глазах. На следующем громадном обломке, обросшим ярко-зеленым мхом и цветущим различными растениями, закинув нога на ногу, сидела полуобнаженная смуглая женщина с копною медных волос.
-Давненько мы не видались, Серж!
Монах нахмурился и, сделав шаг в сторону, прислонился спиною к ближайшему камню.
-Меч-то убери, дорогой гость. Видишь, мелочь моя его побаивается! Да и не с кем тебе тут уже… Сама справилась.
-Катрин?
Женщина потушила вспыхнувший, было, взгляд.
-Катрин уже не та, которую вы там все знали.
-Я догадался.
-Ещё бы! Ты же всегда был умнее их… Карла, Пьера и… Алекса.
-Мы, братья Ордена Цитадели, не ставим себя выше или ниже остальных. И меж нами равны все! В совете ли в бою ли это безо всякой разницы…
-Помню ваши правила. Один как все и все как один… Однако, ты тут сейчас со мною в лесу и в крови этой мерзкой твари, а они там, в тиши своих покоев…
-Катрин!
-Я не Катрин! – вскрикнула она и приподнялась с места. — Не смей, рыцарь, так меня теперь называть!
Серж, убрав меч и поправив одежду, спросил с усмешкой:
-Ты забыла! Монах, а не рыцарь. А как же прикажешь себя величать?
Женщина вновь опустилась на ложе из цветов. Взяв в руки маленький синий камушек, она подкинула его на ладони.
-Как в тот, самый последний раз между нами… «моя». И ведь ты давно уже не монах, Серж… не кичись тут и не криви душою. Носить крест и одежку – это разве монашество? Ты взял меня тогда! Согрешил! Какой из тебя теперь монах, грешник? Стал такой же, как и твои…братья Цитадели.
-Послушай…
-И слушать не желаю! Не хочу я слышать какие-то, гм, прозвища мне! Именно от тебя – не хочу! А местные людишки пусть зовут меня как им вздумается! Ты же понимаешь меня, я знаю.
Серж склонил голову в раздумье или раскаянье.
-Мы не говорили в тот раз с тобою. Был только твой и мой бездумный порыв. Мальчишка, которого ты притащил с Запада, оказался просто смешон. Я же не такая уж и старая фурия, что бы утешить себя каким-то сопляком! И… и еще я помню те времена Цитадели, когда только твои глаза излучали ко мне приязнь, в отличие от остальных твоих соратников.
-Ты сейчас к ним жестока.
-О нет! Нее-ет! Я, может, была жестока! Когда-то. А сейчас, поверь, мне все равно и на них и на тебя! На весь Белый свет! Кто проходит путь, что прошла я…. Поверь, они меняются и у них другие планы на жизнь.
-Если она есть… эта жизнь.
-Жизнь и планы, есть всегда и у всех. Даже у букашки, которая сейчас ползет по твоему капюшону.
Серж скосил глаза и впрямь, какая-то мурашка перебирая множеством лапок, приближалась к его шее. Он тут же одним щелчком отправил ее на тот свет.
-А на что же тебе не все равно?
-Вот видишь, как ты легко обрываешь чье-то существование…
-И все-таки? Кто для тебя важен тогда, если мир сточная канава?
-Аннет.
-Могу понять — она чудный ребенок.
-Правда? Ты тоже так считаешь? – Катрин, наконец, улыбнулась, — Я рада.
-Это и вправду так, — Серж вспомнил заплаканное личико маленькой рыжей девчушки . – Чего стоит ее доброта к моему Серому и своей кошке… Так даже иным взрослым не под силу. Она – Маленькая Святая!
Один из снующих внизу гномов подошел под камень и молча склонил колена. Катрин взглянула на совершенно чистую поляну и шепнула ему:
-Ш-шш-шший
-Спасибо, госпожа, — пискнул тот и исчезнул в высокой траве, что обрамляла валун.
-Правишь ими? – усмехнулся брат Серж.
-Почему «правишь»? Они вольные человечки, но за плату готовы на многое.
-И какова же цена?
-Жизнь.
-Ты не изменилась, как мне тут рассказывала…
-Хм, Серж…я не человек уже почти! Те законы, что вы там почитаете, для меня не представляют ценности!
-Это ты так решила!
-Это вы так сделали, когда сбросили меня в ту шахту!
-Катрин!
-Забудь, это имя! Иначе…
-Что?
-Познаешь дракона!
-Бедная девочка, ты напугана той правдой, которую пыталась забыть…
Женщина не выдержала разговора и поднялась с камня. Цветы, что охраняли её покой, теперь льнули к ее ногам, пытаясь поцеловать их…
-Ты сейчас узнаешь, что значит быть напуганным…
Пред Сержем разверзалась бездна. Воронка под ногами клубилась черным туманом и, расширяясь, подступала к монаху. Он взялся рукою за свой меч и услышал смех Катрин. Тут же в воронке замелькали лица и образы людей и животных — Алекс, спешащий куда-то по делам, Пьер, как был, в дурацком колпаке шута… Карл с обнаженным мечом над нехристем в Тунисе… горящие башни Цитадели Ордена… Этель, Клер… псы, спущенные на врага… лицо Катрин, перемазанное грязью шахты и следами слез на нем.
-Я помогу тебе! Я помогу тебе! – как сквозь сон к нему пробилось чужое сознание.
-Аннетка, это ты? – спросил он.
-Я помогу тебе, – шепнул детский голос и все разом исчезло.
Серж крепко закрыл глаза и вновь открыл их. Катрин уже стояла рядом и нежными пальцами сжимала его горло.
-Серж? Ничего не понимаю… Как ты выкрутился?
-Убери руку, пока я ее не отсек!
-Ты смеешь угрожать дракону, человек?
-Я сказал – ты услышала. Даю секунду.
-Мама!!!
На валуне, где возлежала ранее Катрина стояла маленькая Аннетка со своею кошкой.
-Аннет, вы как всегда непредсказуемы, дочь моя…
Катрина забыв про монаха, мгновенно переместилась к девочке.
-Что с вашим платьем? Оно запачкано и порвано местами! Достойно ли это будущей Правительницы?
-Мама, не трогай его! Он друг Ярики и мой друг. А ещё у него коник!
-Животное из Предгорыволка? Знаю. Ярика – это дочь мельника Вана? Вы вместе собирали жучков у них на огороде. Хм, мельник и его семья — достойные люди! И вы, Аннет, хорошо себя вели с ними. Я довольна. Теперь они считают вас своей…
-Ты следишь за нею и всеми тут? – поинтересовался Серж, растирая синие пятна на горле.
-Смешишь меня, дорогой. А как же иначе? Но «все тут» меня не интересуют! Им уже отмеряно. Но дочь… она еще крошечка у… у меня. И поэтому кошка, что постоянно с Аннет, мои глаза и уши.
-Ты заботливая мать.
-Я – просто мать. Кто бросает своих детенышей на прокорм всяким тварям, как меня саму когда-то, это не матери. Многое я бы не совершила никогда там… в том мире, если бы рядом была любящая и ведущая меня рука матери. Многое бы, Серж, было бы совсем по-другому и я никогда не стала бы врагом Ордена. Но… что было, то прошло и это не изменить. Однако, теперь, когда мы встретились опять, нам нужно обсудить кое-что… Когда ещё выйдет такой случай? И выйдет ли…
-Мама, я хочу есть…
-Аннет, воспитывайте в себе терпение!
-Думаю, что она вправе… — сказал Серж, заступаясь за ребенка.
-Что ж, — Катрин кивнула ему, — если и ты так считаешь, то я думаю, тебя это не смутит.
Она улыбнулась своему ребенку и пристально посмотрела на монаха. Затем взяла на руки дочь и бережно усадила к себе на колени. Не отрывая взора от Сержа и неспешно распустив шнурок платья на груди, она оголила упругую полусферу и Аннетка тут же жадно припала губами к коричневому соску. Кошка крутилась рядом с маленькой хозяйкой слизывая капли, что не попали в детский рот, а падали вниз на землю из источника силы…