… Третий час бесполезного пока ожидания на станции прибытия и растаможивания грузовых контейнеров подходил к концу. Народ нервничал, напряжение в очереди нарастало. Была пятница, короткий день, а это означало, что все машины от “Трансагентства” в 15.00 покинут территорию железнодорожной станции. А перспективка ходить самому с ружьем все выходные круглосуточно вокруг пусть даже и опломбированного, но невывезенного контейнера никого не воодушевляла.
И, как это обычно бывает, в какой-то момент в центре толпы вдруг началось подспудное брожение, вызванное появлением небольшого (для юркости) роста человечка с уже приготовленным блокнотом и ручкой за ухом. Ну и, должно быть для полного эффекта, - полуазиатской внешности.
Человечек, между прочим на чисто-русском языке без намека на акцент, пояснил ситуацию: мы сдаем по энной сумме и наши вещи, не вскрывая контейнер для досмотра, перегружают на грузовики и развозят по адресам. Сумма была подъемной, и все присутствующие, во имя скорейшего окончания процедуры растаможивания или чего там у них на этой ж/д станции было, согласились.
Человечек составил списки и так же незаметно, как появился, исчез. Народ успокоился, кто-то подрёмывал, сменяя друг друга в немногочисленных скрипучих креслах из кожи молодого дерматина, какие раньше стояли в кинотеатрах.
Кто-то чего-то жевал, - время подходило к обеду, - кто-то просто переговаривались друг с другом.
Прошло не менее двух часов. Воз был и ныне там. Народ потихоньку начал роптать, а не развел ли нас под шумок какой-нибудь аферюга? Но по прошествии еще получаса человечек вновь появился в центре общего внимания.
- Товарищи, мы там прикинули, получается маловато. Надо бы скинуться ещё по столько же…
И вновь защелкали кнопки портмоне, завизжали молнии кошельков посетителей, и наш таинственный благодетель так же незаметно скрылся в одном из длинных коридоров узловой станции.
Когда человечек появился в третий раз, кто-то из посетителей, не утерпев, съерничал:
-Шо? Опять???
В помещении раздался смешок.
Но совершенно не смутившийся товарищ наконец-таки подал команду входить. Но не всем сразу, а по три-четыре человека.
Тут другая беда. И без того нервозную обстановку начали напрягать раздающиеся возгласы водителей автофургонов:
- Поторапливаемся, товарищи! В пол-четвертого, максимум, грузим на сегодня последних!..
Словом, когда мы попали внутрь станции, где на подъездных путях, входящих прямо в ангар, стояли наши контейнеры, прибывшие в Москву со всех концов необъятной страны, была уже четверть четвертого. Муж умчался с человечком договариваться уже с шофером о недолгом ожидании, что стоило нам, помимо оплаты агентству по тарифу, ещё немного денег.
И вот мы, наконец, у заветного стола, располагавшегося в центре ангарного типа помещения у широкой несущей колонны, по обе стороны которой в него входили подъездные пути. По ним, собственно, контейнеры и доставлялись внутрь для досмотра.
То ли для наведения жути, то ли на самом деле чего-то там не согласившиеся платить бедолаги как раз в это время проходили процедуру досмотра. Зрелище было, мягко выражаясь, нелицеприятным. Разобранные постельные принадлежности, распакованные коробки с посудой, когда разворачивалась каждая, отдельно завернутая чашка, ну и т. д.
Создавалось впечатление, что контейнер обязательно должен был прятать где-то в себе наркотики, причем в мизерном, судя по тщательности досмотра, количестве. Не хватало только полицейских с натасканной на наркоту собакой и телевидения.
Правда, нам, измученным долгим, полуголодным ожиданием, в любом случае было тепло от предвкушения скорейшего окончания действа - раз, и втайне, что мы не на месте тех несчастных - два.
Наконец, и моя квитанция с сопровождающими груз документами зашуршали в руках подписывающего их лица. И я уже было подумывала, говорить спасибо или говорить вообще что-то, как мой взгляд остановился на вырезанной из старого журнала, до боли знакомой картинке-репродукции, висящей в аккурат над головой инспектора.
Это было изображение знаменитой картины художника Белоусова, на которой молодой Ленин успокаивает скорбящую после казни старшего сына Александра мать, под названием “Мы пойдем другим путем!..”
Решение пришло тут же. Получив разрешение, я, указав на вырезку, сказала:
- Вот это вот тут повесил либо полный дурак, либо величайший умница…
И, счастливая, пошла получать свой контейнер…