Детство и дедство

Владимир Буров 2
                Ремонт

   Ну что сказать… Забрал зайца из школы, идём к остановке, я повторил мысленно то, что заучил о разнице нашего голоса, когда говорим и когда слышим его в записи, хотя заучил, это, конечно, слишком сильно сказано, и начал вслух поправлять себя утреннего, потому что сам-то заяц сегодня получил только четвёрку по окружающему миру, где-то в своём ответе спутав города и страны, а пересказывая мне, ещё больше запутался, но спорить со мной отказался:
  - Всё равно проспорю.
   В общем, мало интересного. Я же не бабушка Т., чтобы по такому поводу посыпать его голову пеплом, хоть и понарошку. Меня его четвёрки на нравоучения не вдохновляют.
   Рассказываю ему, как положено: с выражением, с драматическими паузами. И так далее. Думаю, Станиславский поверил бы. Думаю, и заяц поверил. Но не более. Только мы подошли к остановке, он, не переставая слушать, открыл рюкзак, вытащил Улефон, сел на лавку, да и воткнулся в девайс пальцами и взглядом. Рюкзак справа от себя поставил.
   Потом подошла пожилая женщина и заняла собой и сумками оставшуюся лавочную поверхность. Шучу: микрощель между нею и рюкзаком всё же наличествовала. А я продолжал читать лекцию. Но уже тише: мало чего может обо всём этом подумать посторонний человек. Со стороны-то было похоже, что я разговариваю не с ребёнком, а сам с собой…
  - Тебе не интересно?
  - Ничего не понял, но было познавательно… – не отрываясь от дела, ответил мелкий.
  - Ну, раз мы такие умные, то придёшь домой и сам прочитаешь.
  - Я читать не умею.
   Моя спина передала мозгу сигнал: «Женщина позади приняла его слова за чистую монету и намерена вот прямо сейчас очень удивиться услышанному». Заяц продолжал молча втыкать в телефон. Не сказать, чтобы я сильно расстроился, тем более после его: «Ура, удалось!». Я наконец заглянул в причиндал в его руках:
  - Машину ремонтируешь?
  - Уже. Сейчас буду резину менять.
  - Нужно тебя свести с одним моим знакомым по интернету – он тоже фанат разборки, ремонта и сборки авто. Буквально позавчера и вчера только этим и занимался. Правда, у него по жизни «Ситроены». Но какая разница?
  - Большая… – ребёнку что-то не понравилось в ходовой, и он углубился в ревизию деталей: все ли на месте после сборки.
   Я ничем не мог ему помочь, поскольку сослепу даже не получилось понять: что там у него на экране – просто отдельно взятая ходовая, или вообще целый карт. Тут к остановке подошла ещё одна женщина, мне показалось, беременная, но миновала её и остановилась чуть в сторонке. Я снял с лавки рюкзак и предложил ей присесть, на её беременности, естественно, не настаивая даже взглядом. Она поблагодарила, но отказалась. Между нами, как это обычно бывает со мной, тут же завязался в меру содержательный разговор. И время побежало чуть быстрей.
  - Трамвайчик, – надо же, ребёнок, оказывается, не настолько был увлечён игрой, чтобы не замечать ничего вокруг себя, включая дальние подступы, - быстро время пролетело!
  - Твоё – конечно, ты же играл, а моё тянулось, как жвачка…
  - Мог бы поиграть со мной.
  - Родной, я только колёса и сумел различить!
  - Интересно, а как дядя Серёжа ремонтирует всё время свою машину? Он же старенький…
  - Наощупь! И, кстати, он моложе меня на 4 года, а ты говорил, что я не старый ещё.
  - Ты – не старый. А он – старый.
  - Это как у тебя так забавно получается?
  - Он старее выглядит просто.
   Думаю, надо будет дяде Серёже пересказать. А то он уже лет сорок, как курить бросил. Может, в этом всё дело? А я как раз собираюсь тоже бросить на днях. Не хотелось бы ошибиться в расчётах. С другой стороны, на пачках-то чего только не пишут! Хоть не читай…