- Серый, а ты не хочешь сегодня в балке покататься с ледяной горки, на саночках?
Зима в самом разгаре, не успеешь оглянуться и зиме конец. Там, в балке, сейчас весь город наслаждается и радуется матушке зиме. Тем более морозы стоят на удивление долго и снега столько навалило! Погодка так и шепчет, всё как у Пушкина: Мороз и солнце день чудесный, вставай красавица проснись..." - и мама потянула меня за руку. Ну, а что бы тебе скучно не было, можешь и меня с собой взять, мы с Ладушкой составим тебе чудесную компанию.
При слове "Ладушка" наша спаниэль приподняла уши и часто завиляла своим купированным хвостиком.
По дороге в балку мама предлагает мне сесть в санки, а она прокатит с ветерком, но с условием, что назад повезу её я, усталую и измученную, как она сама выражается "старую и больную женщину" и я соглашаюсь.
Ладушка бежит по дороге впереди нас, высоко подпрыгивая, а её висячие уши подлетают выше её головы. И у меня создаётся впечатление, что уши живут сами по себе и, если Ладушка радуется, то вся её собачья радость передаётся не только её хвосту, который непрестанно виляет, но и ушам, которые пытаются оторваться от головы и взлететь, словно неведомая птица с собачьей мордой. Ладушка подбегает ко мне на всей скорости и бьётся в меня холодным мокрым носом, скулит от удовольствия, тут же разворачивается, скользит, буксует, шкребет об заледенелую дорожку лапами, рвёт когти, подбегает к маме хватает за верёвку от санок зубами тянет, отпускает, бежит и вдали высоко выпрыгивает из сугробов, мы с мамой смеёмся её щенячьему восторгу.
Мы в балке. Народу как говорит бабушка Рая "сыла - сылэнна". Мы смотрим на лучезарную красоту былых просторов искрящегося снега. Смотрим на холмы, которые ложатся один на другой, на саму балку, посадку и шумный народ, который в веселии и радости катится вниз на чем придётся. Мама рассказывает, что здесь когда-то давным - давно было море, потому что вокруг одни меловые горы и можно даже в этой балке найти летом ракушки, хотя по близости от нас только Казённый Торец (небольшая тощенькая речушка, если смотреть по карте ).
- Удивительно, как всё меняется, - говорит задумчиво она.
-А большое это море было, - спрашиваю с интересом я.
- Наверное большое, от горизонта до горизонта, и даже больше!
- До самого края земли?
- До самого края, - говорит мама и улыбается мне от души.
Я смотрю на балку, на множество народа, которые словно по ручейку - по накатанному льду едут кто на попе, кто на картонке, кто на животе - кто на чем горазд в самый, самый низ балки, там происходит куча-мала и тёмными точками люди расползаются, словно муравьи, затем поднимаются на ноги, расходятся, балансируя руками, и вереницей поднимаются вверх на горку, чтобы через несколько секунд оказаться внизу.
Я смотрю на холмы, покрытые снегом, и мне кажется, что холмы - это какие-то доисторические сказочные гигантские киты, которые однажды сюда приплыли в поисках большой воды, которая скопилось здесь от горизонта до горизонта, до самого края земли да так и уснули став холмами, когда море или мировой океан отошёл. И видя этих могучих спящих китов, начинаю верить, что мир стоит на них, ну может быть не мир, но по крайней мере наш дом и рядом ещё несколько таких же девятиэтажек и кладбище, которое дальше и бабушкин Раин виноградник.
Всматриваюсь в горизонт и мне кажется: там за ним, за краем земли в пещере меловых гор живут лето и зима в виде причудливых растений под одним светилом не ссорясь и не ругаясь, набираясь силы и соблюдая свои сроки посещения земли.
- В первый раз кататься всегда страшно, - говорит мама. - Давай вместе, - предлагает она мне и мы садимся в сани: я впереди, она сзади и на счёт раз, два три наши сани наклоняются в балку, трогаются с места и мы, набирая скорость, летим с ветерком, а Ладушка бежит рядышком поспевая за нами со всех своих собачьих ног, подпрыгивая и помогая ушами, летит, временами лая и виляя непрестанно маленьким купированным хвостом!
Вверх подниматься тежело, я соплю, но лезу вверх, пытаясь не соскользнуть вниз.
- Любишь кататься, люби и саночки возить, - выкрикивает сзади мама, радостная и счастливая от хорошего дня.
Она придерживается за саночки, саночки держатся за меня, а мне хочется ухватиться за радостный хвост Ладушки, но он только дразнит меня и быстро ускользает за своей хозяйкой вверх по склону.
Накатавшись, нападавшись, накувыркавшись на наших доисторических китах, обледенелые и замерзшие, но довольные, мы возвращаемся домой. Как и обещал, я усаживаю маму в сани и мы потихоньку трогаемся. Трогаться всегда тежело, потом, когда набираешь скорость, становится легче. Мама довольная говорит:
- У меня теперь есть своя ездовая дытына и собака, - мы смеёмся.
Проехав метров сто мама встаёт с саней, говоря, что пора и честь знать:
- Что я изверг, что-ли, садись, теперь моя очередь тебя катать и мы катемся домой вслед за последними лучами уходящего солнца.