Живое...

 
     Его притягательность объяснялась довольно просто. Он как прирожденный лидер всегда оказывался в центре внимания. Я считал себя по жизни человеком неглупым, редко встречал кого-то  умнее и успешнее. Он был именно таким. Прекрасно воспитанный, образованный, он позволял себе быть озорным, остроумным и веселым без чванства и высокомерия. Это вызывало уважение и очень импонировало мне. Я не люблю людей хамоватых, чванливых, хвастливых, короче, тех, из кого прет гордыня, даже если она соответствует уровню интеллекта.  Людей, слегка или не слегка «забронзовевших», хоть и незаурядных,  - я терпеть не могу и держусь от них подальше, потому что сам не люблю выпячиваться и что-либо делать напоказ.
 
     Я всегда осознавал, что мне не хватает ни того остроумия, ни той реакции, с которой он откликается на хохмы, ни, может быть, общей культуры воспитания, которую я ощущал в нем. Это притягивало, вызывало уважение и желание общаться. Постепенно мы подружились, хотя я трудно схожусь с людьми, а с возрастом желание закрыться от каких-либо новых вторжений только возрастает. Но как-то мы, преодолев эти зажимы, сдружились. Он, не смотря на то, что был моложе, всегда оказывался на какую-то дистанцию дальновиднее, мудрее, и это опять-таки  вызывало  уважение.
 
***

     Умение дружить у взрослых парней, скажу я Вам, это особая и очень тонкая штука. В наше время никто никому ничем не обязан, и люди, охотно общаясь, редко переходят ту грань суверенности, в которую никто никого не пускает.  Приятельские отношения присутствуют в нашей жизни повсеместно, но остаются таковыми, ни к чему не обязывающими. Сергей в этом что-то понимал больше других, и в силу то ли воспитания, то ли чутья, умел дружить, поддерживая эти отношения без какой-либо принужденности и нарочитости. Это умение проявляло себя в мелочах, из которых появлялось ощущение, что дружба, - это что-то большее, чем приятельство. Его внимательное, иногда заботливое, иногда вежливое, иногда озорное отношение всегда трогало и невольно вызывало твой отклик, к которому ты был давно готов, и только боялся напороться на равнодушие или показаться «назойливым», чего мы опасаемся больше всего. Первичные полудружеские отношения хрупки и моментально рвутся,  натолкнувшись на отчужденность или безразличие.

***

     Ну и конечно, он вовсе не стремился переходить грань приятельства с каждым. Он чутко присматривался, тестировал Вас на «вшивость». Он мог вывести тебя из равновесия сознательно, хоть и незаметно для тебя, особенно в подпитии, и посмотреть, что ты наговоришь в раздражении под винными парами. Проснувшись утром, я пару раз испытывал стыд и неловкость за несдержанность и спешил извиниться. Он как будто ждал этого и продолжал общаться как ни в чем не бывало, убедившись, что я, сказав нечто, могу извиниться.
 
     Так постепенно мы сдружились и охотно общались с той степенью необременительности, которая бывает между людьми в состоянии дружбы и взаимного уважения.

     Радость общения и совместных мероприятий создавало неизменное чувство взаимного удовлетворения. Постепенно мы обрастали общими впечатлениями от пережитого, совместных путешествий, рыбалок, застолий. Эти воспоминания как жемчужины давали чувство полноты жизни, и этими впечатлениями было с кем поделиться. Мне нравилась готовность, с которой он это делал, вспоминая какие-то эпизоды, поездки и приключения.
 
Мужская дружба интересна и понятна только мужчинам.  Осмелюсь утверждать, что мужская дружба – самая бескорыстная из всех возможных вариантов. Дружба между мужчиной и женщиной – всегда корыстна, потому что подразумевается половое притяжение, с взаимностью или без оной – неважно. Дружба между женщинами всегда осознанна, конкурентна и временна, поскольку женщины – единоличники и эгоцентристы. Этот барьер они преодолевают через мужчину и ребенка, главная цель – любовь, семья и свой мир. Мужчина – креатор по натуре, и дружеские его отношения  формируются на почве общих увлечений рыбалкой, охотой, техникой и прочими.  Они не дружат против кого-то или за кого-то. Им просто интересно с кем-то заниматься чем-то объединяющим. Женщины любят говорить, что мужчины остаются на всю жизнь детьми, это так и не так; женщины точно также, взрослея, остаются девчонками на всю жизнь, а эти утверждения всего лишь сексистский юмор.

     К моей зависти, Сергей очень легко находил общий язык с женщинами. Улавливая быстроту мысли и провокационное остроумие, они невольно «делали стойку» и велись на его дву-, трехсмысленные остроты.

***

     Кроме множества всевозможных увлечений он еще увлекался кулинарией. Мне поначалу это было странно, поскольку я привык считать кулинарию женским делом, и сам к ней был равнодушен. Однако то, как он привносил в это дело чисто мужскую  фантазию и изобретательность, вызывало во мне живой интерес. Он читал дореволюционные книги по кулинарии, и вообще подходил к этому виду человеческой деятельности вдумчиво и аналитично. Мне это было внове, я считал, что это повседневное женское ремесло, а высокую кухню  знал плохо и считал уделом снобов. Однако  его живые эксперименты и рассуждения в этой области  были интересны и новы. Я начинал понимать, что это вовсе не ремесло, а действительно искусство, как музыка или архитектура.

     Я подарил ему антикварную книгу, и был удовлетворен его живым интересом к старинным рецептам. Его жена как-то сказала по секрету, что он любит почитать кулинарные книги перед сном.

***

     Однажды он «выкопал» допетровский рецепт рассольника с почками. Я скептически подумал:  «Ну и что?» Он сказал: «Там нет картошки, и это круто!» «Ну и что?» - подумал я. Он говорил, что картофель – это то, что не имеет своего вкуса, а только засоряет блюдо. «Ну и что?» - опять подумал я, находясь по-прежнему в привычных рамках того, что готовка – это просто еда.
 
     Случился день, когда он пригласил меня в числе компании на званый обед. Центральным блюдом был как раз тот самый рассольник с почками. Я уже слышал, что кроме почек, вымачиваемых в пяти водах, в приготовлении допетровского блюда участвуют коренья пастернака, петрушки, сельдерея, все это щедро заливается свежим рассолом, приправляется какой-то зеленью и подается на стол, вместо картофеля еще используется репа.
 
     С первой ложки мой скепсис сменился восторгом. Это была симфония, прорвавшаяся через оживший слух глухого. Не скажу, что все гости так уж прониклись, но я был просто сражен и внутренне посрамлен за свой нигилизм. Столкновение непривычного вкуса почек с неожиданной кислотой рассола и божественным букетом бульона из кореньев было подобно вспышке сверхновой. Я даже написал оду об этом рассольнике, где рифмовалось, как «я дошел до точки, употребив эти почки, и написал эти строчки, и мысли скачут как по кочкам, отведав рассольник с почками». В общем, все смеялись, но я с тех пор относился к кулинарному искусству как к искусству. Прочитав Гиннеса и Макаревича, я понял, что для интеллигентных людей кулинария - это форма самовыражения и творчества, причем одноразовая.  Повторить можно, но это уже будет чуть-чуть иначе. Я вспомнил Джапара, друга моего со студенческих лет, который говорил, что если бы не архитектура, то он стал бы поваром. Тогда я это воспринял как шутку, но теперь уже нет. Джапар, приезжая из Ашхабада, всегда затевал на моей территории праздник желудка. Юрка, еще один наш студенческий друг, как чистокровный армянин, отвечал за шашлык, а Джапар, как чистокровный туркмен, - за плов, а я, как чистокровный русский дилетант, отвечал за общую организацию кулинарного праздника. Со временем, чтобы наш триумвират стал более полноценным, я построил на даче русскую печь с шашлычницей и мангалом, этакий комбайн трех национальных кухонь. Так вот, плов и мясо, приготовленные мастерски и с любовью, были всегда превосходны, и никакие аналоги не шли с ними в сравнение. Мои друзья оставались вне конкуренции. Лучше Юры невозможнобыло замариновать и пожарить мясо. Ну а Джапар просто колдовал над своим пловом. Когда мы садились за стол, их блюда обладали наркотическим воздействием.

***
     Однажды по какому-то поводу я пригласил Сергея с семьей на обед на дачу в Глуховку. Чем удивить моего друга и тонкого гурмана Сергея? Ведь он объехал весь мир и всегда живо интересовался местной кухней. Его действительно было трудно чем-то удивить. Я, к своему стыду, умел и с детства знал только одно блюдо – уральские пельмени. Я купил на рынке три мяса, намесил из лучшей муки тесто, приготовил укропные палки, заготовленные с осени. Пельмени – блюдо,  знакомое мне с детства, для Сергея оказалось в новинку. Мои ухищрения с лепкой, тестом, тузлуком, и, наконец, укропными палками, произвели на него должное впечатление.  Когда ты выносишь на старинном блюде дымящуюся с пылу с жару гору пельменей, а на столе уже приготовлены тарелки, приборы, сметана, масло, уксус и тузлук (смесь лука, чеснока, уксуса и перца) – это праздник от одного только предвкушения. На столе, в качестве закуски к обязательной рюмке водки, стоят соленые грузди, квашеная капуста и холодец. Гости накладывают из общего блюда себе в тарелки по несколько штук, делают подливу из тузлука, масла, сметаны и чего-либо еще, и, положив в рот первый пельмень, который прорывается во рту вкусным бульоном и нежнейшим фаршем, невольно постанывают со звуком: «М-м-м!» Проглотив первенца, выпивают запотевшей водки и дальше уже один за другим, попутно подхватывая то капустки, то грибов. Я ревностно и с волнением слежу за реакцией гостей и  по общему стону вожделения убеждаюсь, что мои пельмени удались.

     Глубокоуважаемый Сергей, которого я боялся разочаровать таким «посконным» блюдом, произнес, что ничего вкуснее в жизни не ел. Такая оценка была неожиданна и желанна. Я был удовлетворен и счастлив.  Я знал с детства, что ничего вкуснее хороших пельменей нет, но  оценка такого гурмана как Сергей, меня порадовала и убедила в том, что как ни крути, а русские все скроены по одному лекалу, и каких бы сациви или профитролей мы не пробовали по заграницам, самым вкусным для нас останется классический русский стол.
 
     Вкусовые пристрастия формируются в детстве, и хотя мы любим по жизни все попробовать и порадоваться новым вкусовым переживаниям, приехав домой, снова наслаждаемся знакомыми с детства  великолепными русскими блюдами.

***

     После этого я начал осваивать классическую русскую печь. Конечно, она долго топится, но потом как автомат способна готовить самые разные блюда. Птица, рыба, мясо, рагу в чугуне или рагу в горшке. Хлеб печь не смог в силу низкой квалификации. Да и все блюда я делал в фольге, потому что органолептически определить температуру и время приготовления очень непросто. На это ушел, наверное, год. Первый год у меня все неизменно пережаривалось. Постепенно до меня дошло, что печь ценна технологией томления, когда она уже остывает. Ставишь, например, гуся в яблоках в фольге на ночь, когда печь уже не горячая, так что рука терпит, а утром достаешь, раскрываешь, кладешь на самое красивое старинное блюдо, и все со стоном вдыхают божественный аромат. Гусь, приготовленный по технологии томления, натертый аджикой, защищенный от ожогов капустными листьями, не просто готов, а разваливается почти до молекул вместе с косточками. Яблочная кислота, пропитав гусиную плоть, создает божественный букет, давно открытый нашими предками, и явившийся нам, спесивым потомкам, познавшим множество разных вкусов, с пронзительным откровением, что новое – это давно забытое старое.


***

     Дружеские отношения укрепляются еще и тем, когда мы стараемся друг друга порадовать какими-либо кулинарными изысками.  Во время застолья можно обменяться воспоминаниями о пережитых блюдах в Монголии или Эквадоре, Боливии или Мексике, Японии или Австралии, Русском Севере и Кавказском Юге. Умение готовить, щедрость и остроумие создают нечто, ради чего жизнь твоя и твоих близких наполняется смыслом и назидательностью для детей и подростков.

***

     Когда Джапар делает свой плов, я неизменно удивляюсь тщательности и эстетическому совершенству, с которым он нарезает лук и особенно морковь. Вообще весь процесс приготовления полон ритуальной эстетики, целью которой является насыщение блюда своим авторским отношением, любовью и энергетикой.
 
     Мне всегда казалось, что это все чистое шаманство, не имеющее научного основания. Однако, в течение жизни отношение к этому сильно поменялось. Исторический факт, что в каждой деревне люди знали, у какой хозяйки хлеб лучше заквашивается и вообще все вкуснее. У злой хозяйки даже молоко скисает быстрее.
 
     Я перепробовал множество пловов в разных местах по разным рецептурам, но плов, приготовленный Джапаром, оказывался самым вкусным, потому что он в него вкладывал душу, и это было видно без всякой мистики.
 
     О скудности студенческого рациона известно всем. Я иногда привозил из дома зажаренного мамой венгерского гуся. Мы его съедали сразу за двадцать минут. В упаковке оставался гусиный жир. Джапар в минуты полного безденежья делал божественную «жареху» из макарон на этом жире. Это более чем аскетичное блюдо, лишь слегка приправленное реденькой россыпью докторской колбасы, съедалось моментально и полностью. Теперь я знаю, что там был еще один компонент – дружба и авторская страсть.
 
     Человеку в пище нужны не только белки, жиры и углеводы. Пища – это видимо некий комплекс материальных и духовных компонентов для физического здоровья, иммунитета, ауры, и бог знает чего еще, для того, чтобы противостоять жизненным испытаниям. Хорошее настроение после вкусного застолья способно противостоять любым болячкам. Получается, что в искусстве кулинарии заложен глубочайший смысл и польза. Просто сытость – это лишь вершина айсберга.
 
     В пельменях я это чувствовал всегда. Слепленные своими руками, одинаковые, как из автомата, совершенные по составу ингредиентов и заряженные твоей любовью и предвкушением праздника, несут в себе всегда мощнейший заряд положительной энергии, так необходимой и взрослым и детям.
 
***
   
    Суточные щи по Гиннесу – это что-то!  Кислая капуста, белые грибы, говяжья или телячья косточка с мысом, томление в печи, через сутки - на стол. Самое простое из русской кухни блюдо оказывается чем-то  несравнимым по божественному сочетанию капустной кислоты с грибным привкусом. Щанный дух такой, что им, кажется, пропитан весь дом. От этого духа у русского как судорогой сводит вкусовые рецепторы и начинается активное слюноотделение как у бешеной собаки, в то же время, у какого-нибудь англичанина, не привыкшего к русской кухне, может случиться обморок.
 
***

     Осмелюсь утверждать, что чувство Родины, национальной идентичности, в конечной степени, патриотизма, наполовину, если не больше, состоит из вкусовых пристрастий, сформированных в раннем детстве, отпечатанных где-то на подкорке каждого человека.