Глава 5. Инфернальный секс
Где можно найти женщину, которая не против? Чаще всего – в веселой поддающей компании. Как любил говорить друг Колян: «Фемина ин вино – нон куратор vagina»*. Сестра беспечности – надежда, – неистребимая спутница горячих юных сердец. Поэтому ноги сами привели Сергея в дом к одному пьянице, где дверь была всегда открыта для пришедших с бутылочкой чего бы то ни было, желающих выпить и пообщаться.
Компания подобралась на этот раз дружная, экзальтированная, но безденежная. Когда закончился последний пузырь «Земфиры», один из молодых и весьма жаждущих продолжения банкета парнишка предложил «задвинуть» его «командирские часы». Продавать их пошли самые трезвые – старый уркаган Паша и проклепанный маргинал Вано. Паша зашел сначала в одну квартиру, потом постучался в другую, – часов никто брать не хотел.
— Тут еще Надя живет. Она чокнутая, но, может купить, – сказал урка Сергею. – Давай, тоже думай, кому еще можно толкнуть.
— Пошли к Наде, – ответил тот, хоть и не ведал ни сном, ни духом, кто это такая. – Вполне может статься, что вследствие своей невменяемости и купит как раз.
Дверь открыла худенькая… интересная, скажем так, женщина лет тридцати, в соблазнительном халатике и кашемировом белом берете. Взглянув на часы, она исчезла в темных недрах своей огромной квартиры. Появившись снова, Надя молча сунула Паше скомканные бумажки и таинственно улыбнулась. Схватив Сергея за рукав куртки, она принялась затаскивать его за порог. Немного растерянный парень оглянулся, глядя на Пашу – тот радостно и положительно кивал головой, показывая ладонью знак утверждения-направления, мол: «Спокойно, пацан, – все будет путем, – топай-топай».
Надя закрыла дверь на замок и принялась сразу же у порога снимать с гостя одежду. Убедившись, что все необходимое у него на месте, она взяла его за руку и повела к себе в спальню, на ходу сбросив халатик из белого шелка. Радостный парень привлек к себе распутную хозяйку квартиры и начал целовать ей груди и шею, одновременно проникая пальцами глубоко между ног. Ловко нащупав и помассировав заветную точку внутри, начитавшийся соответствующей литературы и насмотревшийся порно юнец, заставил оторву изогнуться и кончить, не доходя до постели. Сергей был очень рад результату, хоть и понимал при этом, что заслуга тут не столько его… Однако действительно, – встречаются порою в жизни подобные мультиоргастичные дамы.
Не давая новому другу остыть, чудачка толкнула его на кровать и сразу же забралась сверху. Твердый, как камень, член парня достал до самого дна и уперся головкою в матку, которая задрожала, пронзая все тело Нади волнами удовольствия, словно разрядами электричества, – так, во всяком случае, все это представлялось и виделось познавателю в его живом и ярком психоделическом воображении.
Спустя какое-то время Надя немного замедлилась. Сергей снял с ее головы берет, ожидая увидеть рассыпающиеся по плечам волосы… но их на голове, почему-то не оказалось. «Что ж, немного экзотики не повредит. Так даже интересней», – благоразумно решил молодой человек. Повернувшись и подмяв под себя данное чудо природы, он начал так неистово и старательно исполнять свои обязанности, что потом, после весьма неслабого общего их оргазма, она еще минут десять лежала, уставившись в потолок и не подавая почти никаких признаков жизни.
Вышла из медитации Надя только тогда, когда мокрый от душа Сергей присел на кровать и протянул ей стакан лимонада. Надо ли говорить, что на кухне он уже успел проглотить подаренные ему Коляном грибы. Напившись и закурив, Надежда впервые за встречу заговорила. Черт побери, каким же знакомым показался ему этот голос! Именно его, хоть и слегка в измененном подсознанием виде, он слышал, сидя с Панком в волшебном поезде. Это был один из тех потусторонних голосов, что сопровождали ребят в мистическом путешествии.
Надя скороговоркой рассказывала о своем недавнем пребывании в психушке. Хвалила доктора, отпустившего ее, несла всякую околесицу насчет «Бермудского треугольника», из которого врач помог наконец-то ей выбраться, а также несколько раз упоминала о той – другой, – которая иногда ею овладевает.
— Это из-за нее ты постригла волосы? – спросил почему-то Сергей.
Надя посмотрела на него внимательным и добрым, почти влюбленным пристальным взглядом, в котором не читалось никакого безумия, и сказала:
— Ты самый красивый мужчина Лондона. Давай еще. Я еще хочу. Подожди, ты пробовал циклодол?
Сергей покосился на Надю так, как если бы ему предложили выпить стакан бензина.
— В общем-то… пробовал, – медленно ответил он, слегка сомневаясь: «Не многовато ли, все-таки, чудес и кайфа для одного дня?».
Надя, кокетливо виляя маленькой попкой, скользнула в соседнюю комнату и вернулась оттуда мгновенье спустя, демонстрируя пораженному парню необычно большую пластинку таблеток.
— Ешь все, – уверенно сказала она приятным таинственным голосом, – я хочу вас с ней познакомить.
Понимая, что его ждет что-то особенное, Сергей послушно проглотил горсть таблеток – штук тридцать навскидку. Не дожидаясь начала действия колес и грибов, сгреб миниатюрную и приятную на ощупь, податливую Надю в охапку и принялся ее возбуждать, вспоминая сцену из увиденной недавно у Пивы порнушки. Надя не осталась равнодушной к его ласкам, приняв их почему-то как должное, и впилась, подыгрывая, губами в растущий на глазах член…
Вместе с возбуждением росло и усиливалось действие грибов и таблеток, но Сергей уже этого не понимал. Думать и заниматься сексом под кайфом практически невозможно. После того, как они чебурахнулись с кровати, пытаясь применить какую-то немыслимую позу, он отнес Надю на подоконник. Мерно двигаясь, вдыхал свежий холодный воздух, что дул из открытой форточки, и наслаждался бодрящим ветерком. За окном на дереве сверкнули два желтых глаза, глядя прямо в упор на ничего не стесняющуюся счастливую парочку. Стало слегка неуютно.
Сергей подхватил Надю за бедра и отнес на край просторной кровати. То ускоряя, то замедляя темп, довел ее до очередного оргазма, стараясь зачем-то смотреть прямо в глаза. В них наблюдалось теперь нечто странное, – зрачки девушки стали походить на кошачьи.
Вытащив все еще готовый к использованию инструмент, Сергей взял его в руку, и пару раз шлепнул головкой проказницу по лицу. Та, в ответ на такие «изящные» ухаживания, рассмеялась и потянулась за сигаретами, которые курила все свободное от соития время буквально одну за другой. У Сергея возникло ощущение, что он держит в руке совершенно инородный, странный на ощупь предмет. Чувствительность вовсе пропала. Ощутив какую-то неестественную слабость, он лег на кровать. Надя схватила ничего не чувствовавший больше член и, не торопясь, села на него сверху, продолжая курить. Почувствовав что-то неладное, Сергей оглянулся по сторонам. Стена слева исчезла, – теперь там шумел густой тропический лес – папоротники, пальмы… огромный хвощ упирался в сплошную шумящую крону деревьев. Парень готов был поклясться, что где-то вдали из нее вылетел птеродактиль, поймав на лету огромную разноцветную стрекозу.
— Как тебе мой сад? – спросила Надя, все еще сидя сверху, – голос ее звучал необычайно красиво, и выходил, казалось, из самой груди.
Сергей повернул голову и поднял глаза, – сверху на нем сидела совершенно другая женщина. Черные, словно уголь, глаза смотрели на него, не мигая. Длинные ресницы и изогнутые дугой брови напоминали о древнем Египте. Полные чувственные губы обнажали ряд идеальных белоснежных зубов с острыми, как у вампира клыками. Змееподобный тонкий язык, стремительно вытянувшись, лизнул его в щеку. Груди стали на размер или два больше, а под смуглой кожей явно обозначились хорошо развитые мускулы. Широкие бедра, осиная талия, идеальные, словно сошедшие с рисунков фэнтези, пропорции тела…
С большим усилием оторвав взгляд от бюста, Сергей снова взглянул ей в глаза. То, что теперь он увидел, оказалось не слишком приятным. Кожа на черепе была разрезана ровно посередине и натянута на плечи стальными поводками с крючками. Две струны поддерживали открытым разрез на горле дьявольской бестии, – именно поэтому голос звучал так душевно и мелодично. Машинально подняв одну ногу в колене, Сергей тут же почувствовал, как ее обвивает длинный, лишенный растительности хвост. Бестия состроила глазки, скромно наклонила голову и улыбнулась.
— А тебя как зовут? – спросил он зачем-то.
Дьяволица нахмурилась, и угрожающе согнула пальцы с длинными острыми ногтями.
— Значит, ты не узнаешь меня? Странно... Мое имя Люсильда. И не вздумай коверкать его или придумывать прозвища. Как ты мог переспать с этой дурой, не дожидаясь меня? – спросила она, царапая грудь Сергея.
Постепенно познаватель начинал что-то соображать. А понимал он то, что попал в довольно-таки хреновую переделку. Неизвестно – чего можно ожидать от сумасшедшей женщины, когда сам находишься в таком состоянии, да еще и не можешь двинуться с места, словно парализованный ядом, запутавшийся в паутине жучок. Теперь все в ее власти. Остается только импровизировать. Благо, – он сам понимает, что и к чему, хотя бы частично, и помнит себя, осознавая происходящее оставшейся незатуманенной частью сознания.
— Так значит, она ждала… тебя? – спросил Сергей сдавленным голосом.
— Какой догадливый, – ответила дьяволица, сжимая член натренированными мышцами влагалища и улыбаясь. – Оторвать тебе его что ли?
В ответ бедолага только слегка простонал, ожидая самого худшего. Подумал даже, – «Хорошо, что не чувствую почти ничего». Но, выражение лица инфернальной гостьи постепенно смягчилось, и в глазах ее промелькнула хитрая похотливая искорка.
Все ощущения внезапно вернулись к Сергею, и то, что он испытал потом, в объятиях этого неземного создания, стало для него настоящим, скажем так, откровением.
Каждый гурман секса ищет идеального партнера для реализации своих грез. Но, как правило, он довольствуется тем, что может получить от разных человеческих особей, словно коллекционируя понемногу в своей памяти чувственные эмпирические пазлы и дорисовывая необходимое в воображении. Собрать картинку – получить все и сразу, – практически несбыточная мечта. Хоть иногда и может случиться при встрече с подобным тебе существом, что ты не так уж и изощрен в своих изысканиях, как тебе кажется, но очарование и удовлетворенность быстро проходят. Изменить это проклятие рода людского в силах только любовь или глупость – довольно близкие по своему свойству понятия.
Теперь же Сергей не видел никаких пазлов. Дьяволица являла собой завершенное творение инфернального зодчего. Ей не нужно было чему-то учиться, как это делают куртизанки; набираться опыта или стремиться к некому идеалу, играть роль или анализировать и удовлетворять. Рожденная в Преисподней – там, где истинная суть и сама душа обретают живую ощутимую плоть, – Люсильда даже представить себе не могла того, как можно заниматься сексом, не раскрывая при этом весь свой потенциал, не демонстрируя опыт, отказывая себе в чем-то или стесняясь. Более того, – она делилась энергией своего наслаждения, словно давая испить вина из своей чаши. Поглощая же долю радости, возбуждения, опьянения, азарта и удовольствия сенситива, дьяволица возвращала ему едва ли не больше, как в астра-ментальном, так и в физическом плане. Словно скульптор творила она свое волшебство, превращая не имеющий целью зачатия секс в совершенно иной, но не менее ценный процесс истинного созидания.
Сладкие муки подобного творчества передались познавателю, заставив его увидеть казалось бы тривиальное занятие глазами запредельного существа, не ведающего человеческих границ и сомнений. И пусть на деле в видениях парня присутствовала лишь земная проекция демонессы, прошедшая призму его собственных представлений, не обогащенных на тот момент богатым жизненным опытом, но этого оказалось достаточно… более чем, и с избытком.
У демонов нет души – утверждают многие, заставляя прочих верить подобным измышлениям, как аксиоме. Но это не совсем не так. Однако же то зерно своего естества, что мы всегда прячем; то, чего даже стесняемся, но мечтаем сберечь; то, что стараемся игнорировать, принимая важные решения в жизни, у них словно вывернуто напоказ.
Преисподняя, – теперь познавателю открылся истинный смысл этого слова… в одном из его наиболее приятных ключей.
— Это тебе на память, – сказала Люсильда и провела по плечу Сергея острым, как бритва ногтем.
Кожу нестерпимо зажгло, но крови почти не было видно. Оставшаяся метка напоминала написанный на иврите иероглиф «Йод». Очертания Люси стали расплывчатыми, – она словно растворялась в ночи.
— Неслабо ты способен погрезить наяву, – добавила дьяволица как-то мелодично-зловеще. Голос ее, такой глубокий, приятный и будоражащий, казался теперь далеким призрачным эхо.
— Мы еще встретимся? – тревожно спросил Сергей, не в силах смириться с происходящим. Сердце его словно сдавила рука в железной перчатке. Едва различимый уже в странной тихой мелодии голос, похожий на доносимые ветром слова когда-то полюбившейся песни, промолвил чуть слышно:
— Только не с ней…
Сергей глянул на стену. Сад Люси находился все еще там, но начал меняться. Растительность стала реже, обрела более культурный, ухоженный вид. Сплошная, непроницаемая до этого крона деревьев, начала пропускала теперь лучи кроваво-красного солнца. В глубине сада появилась прозрачная стеклянная лестница, ведущая куда-то вверх. По ступенькам спускался, звеня шпорами, мужчина лет сорока. Он был одет в изящные, золотые с чернью доспехи, покрытые чеканными узорами и гравировкой. На перевязи висел длинный меч, похожий скорей на широкую шпагу. В руках рыцарь держал старинную книгу.
— Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю, – раздался глубоко в голове Сергея его сильный и властный голос.
— Стою у двери и стучу, – ответил Сергей.
— Взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего, – с этими словами рыцарь сел на ступень лестницы, открыл книгу и углубился в чтение.
Сразу же вслед за этим в саду стремительно наступила осень. Листья желтели и падали вниз, с тихим шелестом касаясь поникших растений. Цветы увядали, чернея и умирая на глазах. Сквозь шорох листьев послышался шепот тысячи голосов, отдаленные стоны и всхлипывания. Очень печальный, красивый женский голос нараспев произнес фразу: «Синяя книга – черный фолиант…».
То, что произошло вслед за этим, вряд ли можно описать человеческим языком. Все вдруг стало ужасно логичным и жутким. В каждом сплетении веток, в каждой, без исключения, вещи прослеживалась дьявольская закономерность, читались знаки и символы. Даже в траве можно было увидеть таинственные скрижали. Возникло ощущение, что весь мир настолько просчитан математически и предсказуем, что и такая хаотичная штука, как полет мухи, представлялся некой трех… нет четырехмерной функцией-графиком, уравнением, алгоритмом.
Происходящее представлялось весьма жутковатым. Если бы какой-то жрец Вуду бросил в этот момент перед Сергеем гадальные кости, то он без труда бы прочел в них необходимую информацию. Это было и сумасшествием и откровением одновременно. Должно быть, так видят мир настоящие ведьмы, колдуны и гадалки.
— И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее, – вырвалось у Сергея.
Рыцарь, не глядя на него, поднял одну бровь и сказал:
— Иди и смотри.
Вслед за его словами перспектива сада стала меняться. Лестница находилась уже вдалеке, едва различима; деревья, смыкая верхние ветви, становились колоннами и готичными арками копьевидной правильной формы. Растительность внезапно исчезла, – ее стер белый туман. На месте увядших трав и цветов появился блестящий черный мраморный пол, в который они медленно превратились. Вдоль стен, покрытых древними гобеленами, в нишах зеленым светом горели яркие факелы.
За колоннами промелькнул знакомый женский силуэт. Это была, несомненно, она – его таинственная дьяволица Люсильда. Усилием воли Сергею удалось буквально приблизиться к ней, увеличив живую картинку. Она вздрогнула, ощутив его взгляд, но не обернулась, а ухватилась за бронзовое кольцо, торчащее из пасти грифона, потянула его на себя и открыла огромную дверь. Пройдя в нее, дьяволица вдруг вскрикнула, схватилась за сердце и упала, мертвая, навзничь.
***WD***
*Правильно: Femina in vino curator vaginae non est. Femina in vino non curator vagina, – студенческая приколюха-рифма (собачья латынь). Примитивизируя до русской быдло-пословицы: "Баба пьяная – пи*да чужая". Canis Latinicus – относится к созданию фразы или жаргона в имитации латыни, часто путем «перевода» английских слов (или слов из других языков) на латынь, спрягая или отклоняя их, как если бы они были латинскими словами (Псевдолатынь). В отличие от одноименной языковой игры «Свинья-латынь» (форма шутливого разговорного кода), «Canis Latinicus» является скорее юмористическим приемом, призванным призвать к серьезности ученых. Иногда «собачья латынь» может означать некачественную попытку написания настоящей латыни. Пример:
Peregrinus, expectavi,
Pedes meos in cimbalis.
Peregrinus, expectavi,
Pedes meos in cimbalis est.
Vincant arma crucifera!
Hostis pereat!
Peregrinus, expectavi,
Pedes meos in cimbalis, expectavi! – Пафосно-бессмысленный марш немецких крестоносцев из х/ф «Александр Невский»
******
Следующая глава - http://proza.ru/2021/02/25/1131
Предыдущая глава - http://proza.ru/2021/02/25/912
Начало повести - http://proza.ru/2021/02/24/1297