В настоящем письме меня заинтересовала печальная информация о моём бывшем сельском однокласснике Николае Сергиенко. Я упустил в конце фамилии букву «В» не случайно: её нет у Ольги Ульяновны. О том, что он по своей глупости погиб почти сразу же по окончании восьмилетней Малиновской школы я знал давно. Но подробности той трагедии и последующих после неё событий узнал впервые. Вот что мне писала в ноябре 2006 года автор письма:
«Коли Сергиенко ехал с совхоза на мотоцикле, а стояла грузовая машина Дубровского. Он прямо въехал в машину и смерть наступила мгновенно. Отец преследовал Дубровского, угрожал ему. Тот пожаловался, его судили. Он отсидел три года. А потом порезал Макаренко, который жил на хуторке. Мол, что-то сделал, что корова перестала давать молоко. И возле дома нанёс семнадцать ножевых ран. Тот умер. Сергиенко судили, дали семь лет. Вскоре умерла жена Макаренко. На хуторке живёт он один и одна Катя Духопел, Иван умер».
Теперь я понимаю, почему я не дружил с сыном этого убийцы. Он был весь в отца: наглости не отнимать. Один раз мы с ним чуть не подрались прямо в классе, девчонки нас разняли. Извиняться он, понятно, не стал, хотя вина была с его стороны. Я просто встал на защиту своего одноклассника Володьки Панасейко, сына моего троюродного брата. Иначе тому было несдобровать. К огромному сожалению, Володька оказался неблагодарным.
Когда я посетил в мае 1991 года Малиновку, то меня встретили там с удивлением. Явно, не ждали. Но не потому, чтоо я двадцать лет не появлялся в родном селе. Год назад по селу поползли слухи, что меня нет в живых. Но об этом я узнал, как ни странно, от своего школьного "врага" Татьяны Данильченко. Не знаю, что на этот раз с ней случилось, может решила реабилитироваться за своё поведение в школьные годы, но только именно она мне раскрыла тайну возникновения вышеуказанных слухов.
В 1990 году Люба Кухаренко, наша одноклассница, с диагнозом «онкология», упросила бывших одноклассников и одноклассниц вместо 1992 года (десятилетие окончание Малиновской восьмилетней школы) провести встречу раньше, летом девяностого года. Встреча состоялась.
Как и положено, делали перекличку. Когда очередь в списке по алфавиту дошла до меня, то Панасейко Владимир снова «взял слово». Но на этот раз отвечал не за себя, а за меня. Ему в дурную голову пришла откуда дурная мысль, что меня нет в живых. Он об этом и поведал "народу". Устроили «поминки».
Когда я об этом сказал тогда же, в 1991 году, Ольге Ульяновне, присутствовавшей на той встрече, она уклонилась от ответа на мой вопрос: «Правда ли это?», но сказала: «Не переживай, Петя, теперь ты будешь жить до ста лет».
28.02.2021 г.
На фото: Плетень О.У. 1971 г.