Наивны надежды падших на милость, закон наш наиболее суров как раз к тем, кто наиболее заслуживает снисхождения. Почему так? Потому как народ требует зрелищ, и тем больше, чем меньше получает хлеба. Замена так себе, но кто спит, тот ест, как известно, а зрелища отвлекают от забот реальности, то есть работают как нечто вроде сна.
Почему это ему послабления? – скандирует народ. Ну и что с того, что он герой, ну и что с того, что он страдал за всех, или страдал, изменяя себя, мутируя в угоду потребностей общества? На его место найдем другого, возможно еще более забавного мутанта, другого, еще более жалкого мученика.
Совершенная ошибка разом аннулирует все свершения, подвиги и достижения. В обществе нашем презумпция виновности. Мелкие душонки в каждом ищут мелочности и ликуют, когда находят, или думают, что нашли.
Победы и достижения полагаются делом обыденным, это всего лишь работа, у нас же всяк бежит от работы, как черт от ладана и рвется в начальники, чтобы в чужой работе выискивать огрехи и ошибки. Всяк любит учить, да командовать, делать же самому, работать, - не в чести в нашем обществе. Всяк нынче судья и прокурор, начальник да полицай.
И оказавшимся в суде в наше время впору скрывать свои заслуги перед обществом, поскольку за них спросят больше, чем за вину.
Все поражаются растратному характеру Мезоамерики, где народ переводили в жертву божествам, но по сути характер общества он таков и есть – приносить в жертву лучших. И если все как-то живет и держится на плаву, то это не заслуга общества, это вопреки ему, это работа культурных героев, которых еще не выявили, которым не подобрали вины и не успели принести в жертву.
… Да, и я рад, что Ефремов не стал завклубом.