...Из рабочего дневника Миросмотра Ньяго, Исследователя Подпространственных Глубин. Земля, Англия, 1849 год...
На параллельной Высоте сгущались сумерки. В сумерках по острым улицам городов не ходил никто. Разве что одна-две искрящиеся просмгулинами передвижные кабинки. Мир был полон тишины, пронзающей слух тишины, застывающей в ушах, словно ватный воск.
Я ступал по стеклянным тротуарчикам Квартала Тэбо и воровато оглядывался по сторонам, постоянно убеждаясь в том, что за мной никто не следит. Мир, в который я попал, был чуждый, холодный, как льдина, и зеленый, как изумруд. Свет изумрудья казалось рос из каждой щели. Из полузабытых гнилых домов, покрытых склизской массой, из одиноких информационных столбцов, в которые нужно было приложить ладонь, чтобы оцифриться.
Каждый сантиметр иномира отторгал меня, но я знал, что не могу вернуться, потому что держала меня в этой подморской реальности крепой хваткой Задача. Задача найти такого же как я испуганного, потерявшего счет времени человека. На руках у меня сонно тикали часы. Каждый циферблат отображал стяжительную точку в далеком пространстве. Для того чтобы метнуться из одного комбулюкса в другой нужно было дождаться пока стрелки хотя бы на трех времясмежителях покажут одинаковый час.
Каждый времясмежитель разноцветной трубочкой тянулся к моей голове. Внутри, под распоротым черепом, светилась жидкая, солнцеобразная субстанция. Она не давала мне ослепнуть и потерять ориентацию в мзгогранье. Я постоянно сверялся с времясмежителями, которые, в дополнение к функции считывателей пространства, были ориентаторами вестибулярного аппарата.
Наконец стрелки сомкнулись на нужном мне координате, и я метнулся сквозь разбитовспыхивающее дно черными, яркими вспышками и стечением обстоятельств. Отходящими эхом в тишину голосами я перебросился в другую часть нужного мне миростана.
Эта часть мира была более легкочитаемой. По широким улицам ползли искрящиеся лампочками передвижные корзинки-жабы, черные пиявки-будтоавтомобили, несущие на себе миростанский люд. Никто не говорил, не было никаких звуков, потому что уши мои были закрыты толстым слоем резиновогубчатой ткани. Сними я затычки хоть на секунду, звуковые волны чужого мира расплющили бы мне мозговые извилины в считаные секунды.
Конец оживленной улицы терялся в зеленоватой дымке. Небо было полубесцветное, а земля и дома вокруг то и дело отсвечивали в сетчатку изумрудной плесенью. В одном из домов с вывеской горел свет. Свет был сигналом для Паскальщиков, спасителей застрявших в иномирье путешественников. Я быстрым шагом направился к дому, стараясь обходить червеобразных пешеходов. Те за версту могли учуять мою иномирность, и кто знает, чем могло закончиться для меня данное предприятие.
Я поднялся по деревянной лестнице и открыл дверь в заброшенную квартиру. Аккуратно, не создавая лишней суеты и шума, я прошел из прихожей по коридору в гостиную. Вдруг кто-то бросился на меня со стороны. Кто-то повалил меня на пол. Я инстинктивно лягнул нападавшего и перевернулся на спину. На искристую долю секунды я увидел его. Он снова бросился на меня, по-обезьяньи подняв тяжелые руки, стремясь раздавить.
Я откатился в сторону и тяжелое тело кулаками бухнулось об пол. Я перескочил через собиравшегося с силами для новой атаки страннеца и бросился к выходу, только выхода не было. На месте входа в квартиру стояла непроницаемая стена.
В панике я вспомнил о том, что иногда на перемещиков между мирами нападали таинственные существа. В Штабе Релокаций очень часто говорили о них, но межмирцы по большей части считали росказни Главков легендой, уличной страшилкой, созданной для того, чтобы новички-прыгцы охотней слушались инструкторов и вели себя осторожно, попадая в другие миры.
Когда мой взгляд растуманился, я увидел, что в конце коридора стоит во весь нечеловеческий рост мой враг. Враг, по-странному одетый в похожее на мое облачение! Черный “резиновый” комбинезон-оскальпщик и сверкавшая серебристой окантовкой маска-противогаз на крепкой, ореховой голове.
Я ничего не слышал, но представлял как тяжело дышит наверняка рассерженный и желающий искалечить меня страннец. Медленно он двинулся на меня, расставив руки так, словно желая обнять. Тогда...только тогда я схватился за пистолет.
Пистолеты строго запрещалось использовать в иномирье, потому что они вызывали звуковые колебания, которые не только сбивали настройку времясмежителей, но и могли вызывать необратимые изменения в хрупкой структуре другого естества. Несмотря на это каждый прыгец имел при себе оружие.
Я недолго думая выхватил надежный, как смерть, Крайцштерн-полюсс из кобуры и спустил курок. Пуля с отложенным временным действием прошла сквозь невидимые невооруженному глазу поля-одеяла и мягко ткнулась в “примата”. Мой враг не ожидал, что я смогу достать его с расстояния. Прежде чем раскомпоноваться (иными словами разгерметизироваться под воздействием другой реальности) он неуклюже достал из поясного мешочка что-то блестящее и кинул предмет на пол в гостиную. Я бросился навзничь. Раздался взрыв, который я чуть было не услышал сквозь сработавшие вовремя подавители колебаний.
Поднявшись на ноги я рванул в гостиную. Времени терять было нельзя. Вот-вот на место расщепления прибегут жители иномирья, и тогда мне не поздоровится. Я понимал, что не смог бы, даже если бы очень захотел, перестрелять всех свидетелей. К тому же, этому образу мыслей (и действий) противоречил морально-этический кодекс с добавлением четких “что-можно-и-что-нельзя-делать” записей из Инструкции по Прыжкам.
Со смертью странного чернокостюмочного обезьяна стена, оказавшаяся временно замаскированной дверью, вновь открыла мне взор. Сжимая в трясущихся руках брошенный мертвецом предмет, стальную, похожую на зажигалку, коробочку, я выбежал из квартиры.
Там, в дополнение к случившемуся со мой происшествию, меня ждал еще один удар. Весь этаж здания “выбежал” посмотреть, что случилось. Я, не обращая внимания на червеобразных былинщиков, бежал что есть сил к Месту Высоски. Выбив плечом дверь и выбежав на улицу, я понесся к соседнему дому, не разбирая дороги. Маска от дыхания запотела. Слепой, уставший и испуганный, поднявшись на крышу, я обнял ржавый, с виду никому не нужный предмет и заплакал. Почуствовав знакомую энергию, Экстракционный Шнупель прошел сквозь меня лучом, заморозившим желудок. Кишечник вывернулся на изнанку.
Глаза закатились, и нестерпимая головная боль дала мне понять, что Высоска началась. “Отмирая”, я знал, что к моменту возвращения у Нужного Координата будут ждать наготове врачи и Координатологи. Я был спасен.
Не догадывался я лишь об одном. Убитый мной страннец неспроста привлек мое внимание к Серебряной “Зажигалке”...
***
Из рабочего дневника Ординатра Пространственной Полиции Шнюпса.
...Мы ждали Посылку несколько часов по стандартному времени. Наконец, в воздухе послышался едва слышимый хлопок, и сквозь невесомую подпространственную нишу мягко приземлился в кузов грузовика мирно спящий пришелец из другого мира. Солдаты быстро связали его по рукам и ногам, а Дискоординатор я забрал обратно, радуясь отличному результату - впервые проведенному на Фнокусе эксперименту по выловке межперебежчиков. Теперь дело оставалось за малым...