Анализ концепции сознания в квантовом мире
по работе Иванова Евгения Михайловича «Наука и идеализм»
Анализируемая мной работа принадлежит одному из авторов сайта Проза.ру. Все работы Евгения Михайловича, опубликованные на сайте, глубоко проработанные добротные философские тексты. Тем более интересно анализировать такой отличный материал, выявляя его сильные и проблемные стороны. Анализ проводил в рамках концепции моего прочтения эзотерического взгляда на мироздание.
Цитаты из работы «Наука и идеализм» выделял кавычками.
«Не существует никакого способа логически корректно перейти от внутреннего содержимого сознания – к чему-то внеположному сознанию. Нельзя из элементов, принадлежащих лишь субъективному опыту, сконструировать нечто запредельное этому опыту. Нельзя из имманентного получить трансцендентное. Как только мы помыслили какой-либо «трансцендентный предмет» (например, мозг человека, как «объективный» источник сознания), то этот предмет, как мыслимый нами, уже становится имманентным нашему сознанию. Мы не можем выпрыгнуть из мира собственного субъективного опыта и вступить в контакт с «трансцендентным», не сделав это трансцендентное имманентным нашему опыту.
Есть ли в таком случае у нас какие-либо основания считать, что нечто «запредельное сознанию» вообще существует? Очевидно – нет. Но в таком случае мы приходим к классической форме идеализма – никакой иной формы реальности, кроме нашего собственного сознания не существует»
Это не классическая форма идеализма и даже не его крайняя разновидность – субъективный идеализм. Это в чистом виде концепция солипсизма. Нет ничего трансцендентного сознанию человека – никаких иных субъектов с их сознаниями. Всё существует в сознании одного единственного субъекта – весь мир.
«Но вспомним, однако, каким образом мы пришли к этому выводу. Вся наша аргументация строилась на данных физиологии и психологии восприятия, которые свидетельствуют о зависимости сознания от функций мозга и органов чувств. Разве мозг при этом не рассматривался как некая «объективная реальность», существующая независимо от сознания и даже определяющая сам факт существования сознания? Не подрывает ли наш «научно выводимый идеализм» свои собственные предпосылки в виде научной физиологии и психологии? Действительно, если содержание сознания есть единственная известная нам и мыслимая нами реальность, то, очевидно, мозг человека нужно рассматривать лишь как нечто существующее «внутри сознания» – либо как чувственный «образ мозга», либо как умопостигаемую «идею мозга». В этом случае, очевидно, мы должны признать, что не сознание является чем-то производным от мозга, но, напротив, мозг является чем-то производным от сознания и он существует не вне, а «внутри» сознания»
Именно так. Мозг – это объект сознания человека, данный человеку чувственно-феноменально (например при просмотре человеком съемки трепанации черепа, кому эта операция была проведена) и понятийно-умозрительно (при мышлении человеком такого объекта мысли как мозг).
«Но тогда как объяснить эмпирическую зависимость сознания от мозга (например, то факт, что локальные повреждения мозга существенно изменяют свойства сознания)?»
Так это опять же умозрительная логическая система-модель зависимости сознания от такого органа тела человека как мозг. В сознании человека, мыслящего это отношение мозга и сознания, эта модель и пребывает. То есть объяснение (любое и чего угодно) есть создание субъектом при помощи собственного умозрения логической понятийной модели, смысл которой есть описание-объяснение предмета мысли человека-субъекта.
«На этот вопрос, составляющий, на наш взгляд, основную философскую проблему обоснования научного мировоззрения, мы и попытаемся дать ответ в данной статье»
Превосходно обоснован вопрос предмета рассмотрения данной статьи.
«Начнем сразу с изложения нашего подхода к решению этой проблемы, которое мы далее будем развивать и обосновывать. На наш взгляд, сохранить не впадая в противоречие статус науки как реальной онтологии (описания реального мира) можно лишь признав истину идеализма, к которой нас наука (в лице психологии и физиологии) как раз однозначно и подводит. А именно признать, что никакой иной реальности, кроме реальности нашего собственного сознания, нам не дано и не может быть дано, а следовательно, примысливать что-либо запредельное сознанию – незаконная (самопротиворечивая) логическая операция»
То есть нужно признать вывод о реальности «вне сознания», сделанный И. Кантом в заключении о вещи-самой-по-себе, как сугубо умозрительной конструкции ума, которая принципиально непознаваема, ибо все познанное знание пребывает исключительно в сознании человека.
«В таком случае нужно также признать, что мозг, тело и весь «окружающий нас» предметный мир – все это существует лишь «внутри» нашего сознания: в нашем восприятии, в памяти, в воображении, в актах мышления и понимания. Только таким способом возможно непротиворечиво обосновать онтологичность научной картины мира.
Основная проблема, с которой сталкивается идеализм, как мы видели, – это проблема объяснения эмпирической зависимость сознания от мозга. Если мозг есть не «источник», а некоторое «содержание» сознания, то почему сознание как целое зависит от этого своего содержания?
На наш взгляд, ничего особо парадоксального и невозможного в зависимости сознания в целом от некоторого конкретного его же собственного содержания нет. В качестве аналогии здесь можно привести компьютер. Работа компьютера зависит от установленной в компьютере операционной системы, Если повредить операционную систему, стерев какой-либо важный элемент программы, то работа компьютера будет нарушена, вплоть до полной его остановки. Однако операционная система не есть нечто «внешнее» по отношению к компьютеру. Она записана в его памяти и по сути физически существует как система ограничений, наложенных на степени свободы компьютера. Иными словами, она существует как некоторое внутреннее состояние самого компьютера, от которого специфическим образом зависят и все его иные внутренние состояния. Точно также мозг может существовать как некая «запись» в составе памяти сознания, которая выполняет роль как бы некой «операционной системы» сознания, управляющей работой этого сознания. В этом случае, мозг существует «внутри» сознания (как часть его памяти), но при этом сознание функционально зависит от мозга. Однако какую-либо активность в этом случае проявляет именно сознание, а не мозг. Мозг есть лишь как бы некий «инструмент» саморегуляции сознания, но не источник его существования. Более того, если ничего нет кроме сознания, то именно сознание (или сознания) и является «творцом» и мозга, и тела, и всего предметного мира (физической реальности)»
Предельно логичное рассуждение о связи мозга и сознания человека. Это рассуждение можно лишь дополнить представлением о человеке как неслиянного единства его материального тела (тел: физического с мозгом, психического с феноменально-чувственным объектным миром, ментального с умозрительной моделью-понятийной логической системой представлений объектного мира в сознании человека) и его нематериального духа, или субъекта, различающего свои тела с их объектной действительностью в своем (субъекта) сознании. Вот в сознании физическое тело (нервная система с мозгом) взаимосвязана с субъектом/духом человека. Тела человека выступают без кавычек инструментом субъекта по восприятию и умозрению в сознании объектной действительности субъекта.
Отношение тела и духа/субъекта на философском дискурсе есть рассмотрение человека как неслиянного единства (со-положенности) материального-объектного и нематериального субъектного в человеческом сознании. Материальное есть всё объектное (как «внешняя» человеку объектная действительность окружающего мира, так и «внутренняя» человеку действительность объектных тел человека: физического, психического, ментального), данное человеку в его сознании. Различие объектов по принципу их отношения к субъекту/духу человека в том, что объекты-тела есть по определению А.В. Болдачева «привилигированные объекты» субъекта человека. Идеальное же есть сам субъект/дух человека как неслиянного единства духа и тела человека. В сознании человека существует только материальное содержание-контент, или объектная действительность субъекта человека. Сам субъект нематериален и не существует в сознании, но он есть как Тот, кто различает материальные объекты и творит/придает этим объектам существование в сознании.
Таким образом, отношение тела и духа человека есть пребывание в его сознании Того, Кто не существует/нематериален, но есть и производит/различает к существованию то, что существует в сознании как объектно-материальная действительность (контент-наполнение, содержание). Этот контент/содержание-наполнение сознания есть различенные субъектом объекты – феномены, или чувственные образы психики/астрального тела, составляющие феноменальную картинку сознания, и ноумены, или понятия умозрения/ментального тела, составляющие понятийные конструкты-модели (гипотезы, концепции, теории), объясняющие/осмысляющие феноменальную действительность, данную в феноменальной картинке сознания.
Ключевой вопрос проблемы взаимоотношения тел-инструментов с субъектом человека в его (человека) сознании – это что является Источником, из которого субъект человека различает объекты посредством восприятия и умозрения?
Для материалистов этот Источник есть материя и порождаемый ею мир самосущей «объективной реальности». А что есть Источник различения-познания из «вещи в себе» вещей (чувственных образов с их поименованием в вещи, носящие имена) в концепции идеализма? Это Бог (в теологической концепции), Абсолют (в индуистской концепции именуемый Брахманом), Пустота (в буддийской концепции именуемая Шуньятой).
«Такая идея может показаться слишком смелой и радикальной, но далее мы покажем, что именно такое отношение между сознанием и «физической реальностью» по сути предполагает квантовомеханическая картина мира. Но предварительно обсудим еще несколько важных гносеологический вопросов. Радикальный идеализм часто обвиняют в том, что он неизбежно ведет к солипсизму – к представлению, что существует лишь только «мое сознание», тогда как все другие люди – это лишь произведенные моим сознание образы, подобные персонажам моих сновидений. Действительно, если мне непосредственно дано лишь содержимое моего собственного сознания, то мне не доступно и немыслимо для меня не только «бытие предметов вне меня», но и «бытие других субъектов вне меня». Как уже отмечалось, содержательно наполненная мысль должна как-то указывать на свой денотат – предмет данной мысли. Именно эта интенциональная направленность мышления на его предмет и делает мысль осмысленной. Но если предмет мысли – за пределами возможного опыта (сознания), то он очевидно не может быть объектом указания. Но тогда и «другой субъект» (именно как «система опыта другого») как таковой немыслим, мыслима лишь моя субъективная мысль о нем, предметом которой может быть либо мой чувственный образ «другого субъекта», либо «идея» этого субъекта. Таким образом «другой» оказывается чем-то, существующим лишь в пределах моего сознания»
Таким способом выйти за пределы логической системы солипсизма невозможно. Проблема решается, по мне, иным способом, предложенном учением эзотеризма. Нужно предположить (создать аксиоматическую основу), что мир как целое предполагает мирового Субъекта (Логос-Брама индуизма), способного различать (воспринимать и умозрить) к существованию Всё предметное содержание Мира как целого. В таком случае человеческий субъект/дух есть всего лишь участнение мирового Субъекта (тат твам аси). Мир различается Субъектом во всеохатывающем объектный мир Сознании, а участненные субъекты (человеческие индивидуумы) воспринимают и умозрят доступную в их сознаниях часть-фрагмент Мира – объектную действительность субъекта-человека, обладающего для различения своей объектной действительности собственными инструментами-телами. Так посредством психического тела человек различает-воспринимает феноменальную картинку мира-объектной действительности в сознании. С посредством ментального тела человек-субъект различает понятийно-ноуменальную модель, описывающую-объясняющую (акт осмысления) феноменальную картинку мира в своем сознании.
«Полностью исключить солипсизм как «неадекватную теорию» не представляется возможным. На наш взгляд возможно лишь показать при каких условиях солипсизм все же можно преодолеть – при каких условиях «другой субъект» (также как и «внеположный индивидуальному сознанию объект») может быть непротиворечиво мною помыслен»
В этом отношении вопрос исключения солипсизма решается выбором аксиоматики, позволяющей выйти за рамки логической концепции солипсизма. Возможны различные решения с теми или иными допущениями (аксиоматикой) разных концепций, решающих проблему солипсизма. В концепции материализма проблема решается аксиоматическим допущением-предположеним предметного мира самого-по-себе (самосущего) – вне сознания субъектов. Тогда множество субъектов воспринимают каждый на свой субъективный лад единый реальный самосущий предметный мир. Здесь самосущий мир – Источник для субъективного его восприятия-копирования в множестве субъективных вариаций. В идеализме проблема решается допущением единого Источника всех восприятий и умозрительных различений, задаваемого понятиями Бог, Абсолют, Абсолютная Идея, Пустота (в буддизме).
«Условием мыслимости какого-либо предмета, как мы установили, является его наличие в сознании в качестве элемента опыта. Значит для того, чтобы «другой» мог быть мною помыслен, он должен «в подлиннике» (не репрезентативно) присутствовать в моем сознании именно в качестве «другого». Но поскольку этот «другой» есть не что иное, как «не мой» опыт (а именно опыт этого «другого»), то он должен, присутствуя в моем сознании, быть при этом и «не моим опытом». Таким образом он должен быть одновременно и «моим», и «не моим» опытом (элементом сознания). Как такое возможно?»
На это вопрошание дает ответ индуизм с его выражением «тат твам аси». Нет ничего безусловно раздельного. Любая раздельность условна как условно разделение целого на части. Будь часть безусловно (а не условно) раздельна от целого, невозможно целое. Будь целое безусловно отдельно от частей, не было бы у целого никаких частей. Так и человеческие субъекты есть лишь условное разделение Единого Субъекта на мириады раздельных субъектов. В этом и заключен смысл выражения тат твам аси, или ты есть То. Ровно так же соотношение трансцендентного и имманентного. Они лишь условно раздельны. Всякое транцендентное в то же время имманентно и, наоборот.
«Очевидно это возможно лишь в том случае, если в моем сознании содержатся такие элементы опыта, которые одновременно являются «моими» и «не моими», т.е., иными словами, если мое сознание помимо индивидуального (приватного) содержания включает в себя и такие элементы опыта, которые могут «в подлиннике» (именно как те же самые элементы, не расщепляясь на множество копий) одновременно присутствовать и в других сознаниях. Итак, для того, чтобы преодолеть солипсизм, необходимо чтобы сознание представляло собой не замкнутую в себе, чисто приватную сферу субъективного бытия, но чтобы оно было где-то «разомкнуто», укоренено в некой надындивидуальной (единой для всех возможных сознаний) или по крайней мере в интерсубъективной (единой лишь для некоторых сознаний) реальности. Ясно, также, что в этом случае статус надындивидуальных или интерсубъективных объектов могут приобретать не только «другие субъекты», но и любые другие объекты «окружающего нас мира» – также как и весь этот «мир» в целом.
Какие же элементы сознания следует отнести к общим для всех (или, по крайней мере, для некоторых) сознаний и какие элементы, напротив, являются «приватными», данными лишь единичному субъекту? Мы имеем две основные познавательные способности: чувственное восприятие и мышление. Именно эти две способности открывают нам предметный мир и факт существования других субъектов. Тогда вопрос можно поставить так: на каком уровне сознание «разомкнуто» – имеет доступ к надындивидуальному: на уровне чувственного восприятия или на уровне мышления? Этот уровень «разомкнутости» сознания, в силу того, что его объекты являются «общими» для множества сознаний, можно рассматривать как некий аналог «объективной реальности» (хотя ее правильнее назвать «интерсубъективной или надындивидуальной реальностью»), но такой «объективной реальности», которая целиком находится «внутри» этих сознаний (как некая их «общая часть»). Тогда наш вопрос можно сформулировать и так: посредством какой познавательной способности мы постигаем эту «объективную реальность»? Или, иначе, где мы имеем доступ к «самим вещам» (к надындивидуальным «оригиналам»), а не только к их приватным субъективным репрезентациям?
Возможны три ответа этот вопрос: доступ к «самим вещам» имеет место только на уровне чувственного восприятия, только на уровне мышления или обе эти формы познания имеют дело непосредственно с интерсубъективными объектами. Все эти три точки зрения в той или иной форме в разное время имели (и имеют) место в мировой философии.
Если доступ к «самим вещам» (надындивидуальным оригиналам) имеет место на уровне чувственного восприятия, то мы получаем гносеологическую систему известную как «интуитивизм» или «неореализм» (А. Бергсон, Д. Мур, С. Александер, Н.О. Лосский, С.Л. Франк и др.). Интуитивисты и неореалисты отвергают опосредованный характер чувственного восприятия. По Бергсону, нам чувственно даны не «образы сознания», а «сами вещи» или «материя» окружающего нас мира, причем, как писал Бергсон, «материя не обладает никакой тайной или непознаваемой силой, ... в существенном она совпадает с чистым восприятием» [1, С. 477], т.е. вещи именно таковы, какими мы их непосредственно воспринимаем. В России основоположником интуитивистской теории познания был Н.О. Лосский. Особенность интуитивизма Лосского заключалась в том, что он предполагал возможность доступа к «надындивидуальным оригиналам» не только на уровне чувственного восприятия, но также и на уровне мышления. Мы не только видим «сами вещи», но и мыслим также «сами вещи». Различие же чувственного и умопостигаемого проистекает, по Лосскому, из того, что сами вещи имеют две стороны — чувственную и умопостигаемую [5, С. 137-288].
Представляется достаточно очевидным, что интуитивизм и неореализм во всех их формах, включая теорию познания Н.О. Лосского, несовместим с научным подходом к описанию реальности. Во-первых, интуитивистская теория «прямого восприятия» прямо противоречит научно обоснованной физиологической и психологической теории восприятия — которая явно основана на концепции опосредованности (репрезентативности) любой формы чувственного восприятия, что делает невозможным тождество чувственного образа и объекта. Согласно научной теории восприятия, как мы отмечали выше, мы видим не вещь, а субъективный образ вещи, существующий в сознании, созданный посредством сложного, многоэтапного нейронального процесса, протекающего в нашем мозге»
Нет даже оснований думать, что образ в наглядном смысле «похож» на изображаемый им объект (подобно тому как, например, фотография похожа на объект-оригинал).
Образ чувственного восприятия и не может быть похож на оригинал, поскольку нет никаких оригиналов и их копий в сознании, а вне сознания и подавно, ибо вне сознания умозримая никак непостижимая ВВС Канта. А что есть в сознании. Там есть вещь – союз (неслиянное единство, со-положенность) чувственного образа и мыслимого понятия, под которое подводится умом чувственный образ психики. Эту загадку вещи давно разрешил индуизм, полагая вещь как со-положенность, именуемую нама-рупа (имя-форма). Вещь есть неслиянное единство формы (чувственного образа-феномена) и имени (слова-термина понятия, под которое подводится чувственный образ-феномен). Называя вещи разными именами (стол, яблоко, мозг) мы соединяем продукт восприятия (чувственный образ сотканный из разных до пяти модальностей ощущений и воплощенный восприятием в пространственно-временную форму) с продуктом умозрения (подводим этот феномен под соответствующее понятие, присваивая феномену имя-термин этого понятия). Так рождается в сотрудничестве чувственного восприятия и понятийного умозрения вещь, или поименованный феномен.
«Для того, чтобы субъект был способен адекватно действовать в окружающем его мире, необходимо и достаточно, чтобы субъективный образ этого мира был изоморфен (или хотя бы гомоморфен, т.е. частично изоморфен) этому миру. Изоморфизм – это понятие из теории множеств. Два множества изоморфны если между их элементами существует взаимно-однозначное соответствие. Кроме того, если на одном из множеств задано некое отношение между его элементами, то этому отношению также должно однозначно соответствовать некоторое другое отношение в изоморфном множестве. При этом взаимосоответсвующие элементы изомофных множеств должны быть упорядочены взаимосоответствующими отношениями. Предполагается, что взаимосоответствующие элементы разных множеств и взаимосоответствующие отношения в этих множествах, могут иметь совершенно различную природу. Следовательно, изоморфизм не предполагает какого-либо наглядного сходства между образом и объектом. Однако, если образ и объект изоморфны, то образ содержит полную информацию об объекте, а объект об образе, так что имея образ возможно восстановить объект и наоборот. Но при этом образ может быть совершенно не похож на объект, а объект — на образ. Пример такого изоморфизма: фильм и компакт-диск — которые содержат полную информацию друг о друге. Следовательно, они изоморфны друг другу, но наглядно совершенно не похожи друг на друга. Отсюда вытекает, что нет никакой необходимости в том, чтобы чувственный образ был наглядно похож на изображаемый им предмет»
Вывод некорректен из рассуждения об изоморфизме как механизме интерсубъектного сходства в восприятии и умозрении мира. Изоморфизм относится к предметной области интерсубъектного общения как способе передачи информации между субъектами. В этой области изоморфизм раскрывает природу кодирования информации одним субъектом в знаковую форму словесных текстов или речения и раскодирования этой шифровки другим субъектом. Чувственность образов и умозримость понимания приватны в сознаниях субъектов, а знаковые словесные тектсты интерсубъектны. Но тексты не являются ни чувственными образами, ни умозрительными понятийными конструктами. И то и другое является приватным содержанием сознания субъектов. Потому и говорят «чужая душа - потемки» и читают чужие мысли лишь экстрасенсы-телепаты.
«Таким образом, научная теория восприятие исключает не только возможность прямого постижения субъектов предметов «внешнего мира», но также ставит под сомнение и «наивный реализм», т.е. представление, что вещи «сами по себе» именно таковы, какими мы их воспринимаем. Следовательно, если верна интуитивистская теория познания, которая говорит нам о том, что мы видим «сами вещи» и видим их такими, какими они реально существуют, то мы должны полностью отказаться от научной концепции восприятия, а если верна научная теория восприятия — то явно ошибочна интуитивистская теория познания»
Да, это альтернативные концепции либо аксиоматического признания множественно-предметного мира самосущим и копируемым субъектом в своем сознании, либо признания иллюзорности восприятия мира как «объективной реальности вне сознания».
«Во-вторых, интуитивизм несовместим со статусом научной (физической) картины мира как реальной онтологии этого мира. Если уже восприятие дает нам доступ к надындивидуальным объектам, то эти объекты (условно обозначаемые как «объективная реальность») должны быть именно таковы, какими мы их непосредственно воспринимаем. Наука же нам говорит о том, что вещи окружающего мира совсем не таковы, какими мы их воспринимаем. Например, с точки зрения науки цвет, как чувственное качество, не существует в физическом мире — это лишь субъективное «обозначение» определенного интервала длинны электромагнитных волн»
Наука с парадигмой допущения самосущести «объективной реальности» по сути есть абсолютизация умозрения человека и низведение чувственного восприятия до статуса абберации, искажающей умозрительное научное представление мира самим по себе, то есть самосущим.
Однако, сама наука демонстрирует, что научные концепции и теории – это не содержание мира самого по себе (мир как он есть на самом деле), а не более, чем его умозрительное моделирование. Интервалы длин электромагнитных волн отнюдь не принадлежность самого мира, но лишь одна из моделей, умозрительно описывающих-объясняющих мир, или это есть объяснение мира человеком самому себе, - умозрение мира человеком, но не мир сам-по-себе. Вот вся наука с парадигмой самосущего мира не более, чем иллюзия (самообман) приписывания миру представления человеком мира в умозрении сознания человека. Другая иллюстрация иллюзорно-модельного умозрительного описания мира – это антагонистические концепции геоцентризма и гелиоцентризма. Концепции радикально по-разному описывают-объясняют феноменальную картинку восхода, бега солнца по небосводу и закат солнца. При этом феноменальная картина восприятия единая по отношению к обеим умозрительным концепциям-моделям мира.
Все представления о строении вещества, устройстве мироздания не более, чем различные умозрительные понятийные конструкты в сознании человека, а никак не мир-сам-по-себе. Нет никаких самосущих ни электронов, протонов, ни субэлементарных частиц типа нейтрино или бозона Хиггса. Все это продукты человеческого умозрения в сознании человека, которые выполняют роль умозрительных моделей мира-самого-по-себе и которые авторами концепций объявляются как будто их концепции-модели и есть сам мир «на самолм деле». Это ровно также как нет никаких вещей-самих-по-себе, а есть вещи как продукт в сознании совместной работы восприятия и умозрения - поименованные умом объекты-феномены, подведенные под соответствующие понятия ума человека в человеческом сознании.
«Также не существуют объективно запах и вкус — им соответствует «в реальности» определенная форма молекул, воздействующих на обонятельные и вкусовые рецепторы»
Разберу пример с ароматом как образчик возникновения в сознании человека такой вещи как аромат. Феноменально аромат представлен объектом, имеющим в чувственном восприятии образ из объектов, носителей данного аромата. Этот аромат чувственно воспринимается как ощущение определенного запаха и визуально в восприятии связан с объектами-носителями запаха, создающего чувственный образ аромата. Например, аромат розы. Умозрение нам объясняет аромат как признак, присущий неким молекулам, источаемым розами. И умозрение данный аромат поименовывает запахом розы, имеющим определенную молекулярную основу. Так что за вещь этот «аромат розы»? Это совокупность чувствеенно различимого ощушения обонятельной модальности и умозрительной модели, объясняющей природу аромата розы и поименовывающей вещь словами «аромат розы». Ровно то же самое со вкусом и другими модальностями чувственного восприятия и умозрительного придания чувственным образам умопостигаемого смысла.
Таким образом, запах/обоняние, вкус, осязание/тактильность, зримость и слышимость как раз таки объективны – образуют в акте восприятия объекты-феномены, или чувственные образы психики, наполняющие (образующие контент) сознания человека. И продукты умозрения ровно также как и продукты восприятия, именно что объективны, ибо они есть объекты-ноумены (образующие контент) в сознании человека. Продукты умозрения, или объекты-ноумены, есть понятийные конструкты в сознании – те самые понятийные модели (гипотезы, концепции, теории), описывающие-объясняюшие (наделяющие смыслом) объектный феноменальный мир (феноменальную картинку сознания). И нет никакого в сознании мира каков он есть «на самом деле». Миров «на самом деле» ровно столько сколько существует умозрительных моделей мира в умах людей, которые (умозрительные модели) пребывают в сознании авторов и людей принимающих авторские модели «за чистую монету» (каков якобы мир есть на самом деле).
«Заметим, что современная квантово-релятивистская физика еще дальше отходит от чувственно воспринимаемой картины реальности по сравнению с классической физикой – здесь не только «изгоняются» всякие «вторичные» качества (вроде цвета, запаха, вкуса, тепла и т.п.), но релятивизируются даже и «первичные» пространственно-временные и количественные характеристики физических объектов. С точки зрения теории относительности не существует объективно определенных пространственных и временных интервалов: тела не имеют объективно определенных размеров и формы, не существует одинаковых для всех наблюдателей временных интервалов между пространственно разделенными событиями. Инвариантами оказываются лишь абстрактные «пространственно-временные интервалы», которые по разному «распадаются» на временную и пространственную компоненты для различных наблюдателей»
И это прямое следствие открытия Канта о том, что пространство и время не является атрибутом мира самосущего (самого-по-себе), а есть априорные формы восприятия человеком-субъектом объектов-феноменов (которые различаются-творятся в психическом теле человека-субъекта), составляющих феноменальную картинку сознания человека.
«В квантовой механике неопределенными могут быть самые различные количественные характеристики объектов: их положение в пространстве, скорость, импульс, энергия и др. Чувственное же восприятие всегда дает нам объекты, обладающие как вполне определенными качествами, так и вполне однозначно определенными количественными, в том числе, определенными пространственными и временными, свойствами. Таким образом научная и чувственная картины реальности совершенно отличны друг от друга, даже не изоморфны друг другу и, очевидно, не могут быть одновременно «истинными» в том смысле, что не могут одновременно представлять для нас объекты, имеющие надындивидуальный статус»
Что научные картины (разнообразные до антагонизма концепции описывающие чувственную картинку мира) не могут быть истинными в силу их существенного различия по принципу или, или (логический принцип исключенного третьего): либо истинен гелиоцентриз, либо геойентризм (третье здесь – ложны обе концепции): истинен либо дарвинизм, либо концепция номогенеза (а ведь есть и прочие эволюционные конйепции несводимые ни к дарвинизму, ни к номогенезу).
Но что нас может убедить, что феноменальная картинка восхода и бега солнца по небосводу до его заката за горизонт не единая для всех людей, а разная у каждого человеческого субъекта с его приватным сознанием? Ответ – ничто, кроме аксиоматического допущения (веры) либо в то, что восприятие разных людей нам предоставляет как минимум очень сходную феноменальную картинку, либо веры в то, что приватность сознания настолько скрывает различие феноменальных картин восприятия, что один человек-субъект воспринимает протянутуему руку другого человека как клешню, а второй воспринимает чувственно руку первого человека-субъекта как щупальце (аллегория приведена А.В. Болдачевым).
«Если «истинной» (надындивидуальной) является чувственная картина мира, то научная картина мира является «ложной» (является лишь неполной и искаженной субъективной интеллектуальной интерпретацией этого чувственно воспринимаемого «истинного» мира). Напротив, если «истинной» (надындивидуальной) является научная картина мира, то «ложной» (неполной и искаженной, опосредованной ее субъективной репрезентацией) оказывается чувственная картина мира. (Отсюда видно, что идея Н.О. Лосского о том, что обе эти картины и чувственная, и научная могут быть истинными тоже не работает)»
Да это, по мне, так – и чувственная картинка и умозрительная картина мира не истинны. Но это вовсе не значит, что в сознании человека исключительно ложное представление о мире. Просто нет единого для всех субъектов ни чувственно данного, ни умозрительно описываемого мира. Мир дан в сознании как продукт его различения субъектом-человеком феноменально (посредством психического тела) и ноуменально (посредством ментального тела). И это восприятие и умозрение мира индивидуально – имеет расхождения в рамках индивидуальных различий человеков-субъектов. Но Источник, из которого субъекты различают (воспринимают и умозрят) мир – единый для всех субъектов. В принятой мной концепции (эзотерической) – это Абсолют, или Субстанция causa sui, явяющийся Источником-Причиной Мира. Вот индивидуальные различия людей (индивидуальный их чувственный и умозритьельный опыт) обусловливают различие картин мира (феноменальной и ноуменальной) во множестве версий Мира «на самом деле». То, что удается извлечь в различении Мира каждым индивидуумом содержит в седе как крупицы Истины, усмотренные субъектами в Абсолюте, так и массу ложно-иллюзорно индивидуального (частных субъектов различные представления), принимаемые самими человеками-субъектами за «как оно есть на самом деле».
«Западная философия ХХ века по большей части пошла по пути признания в качестве «истинной» (надындивидуальной) именно чувственной картины мира. Но это привело к тому, что наука, которая до этого рассматривалась как наиболее адекватная и высшая форма человеческого постижения реальности, была, образно говоря, «сброшена с пьедестала» – ей отказали в претензии на статус быть онтологией реального мира. Если мир таков, каким мы его чувственно воспринимаем, а наука нам говорит нам об этом мире нечто иное, не соответствующее этому восприятию, то, очевидно, наука не права, а все ее «объекты», отсутствующие в чувственной картине (атомы, частицы, поля и т.п.), – есть просто вымышленные сущности, существующие лишь в головах ученых, которые их придумали»
Все это так, но и чувственная составляющая сознания человеком Мира, очевидно содержит лишь отчасти «истинный мир». Примером этому может служить несомненное различие в восприятии мира здоровым человеком и дальтоником, трезвым и под действием наркотиков, Измененные состояния сознания демонстрируют нам очевидность различия в чувственном восприятии человеков-субъектов вследствие разных причин (дальтонизм, наркотики, белая горячка и прочее).
«Ничему реальному в воспринимаемом мире они не соответствуют и с научным объяснением нужно считаться лишь в силу того, что оно способно в более компактной и связанной форме описывать связи элементов окружающего нас воспринимаемого мира, а также предсказывать новые наблюдаемые явления. Наука априори объявляется неким заблуждением, отходом от реальности, но, при этом, полезным заблуждением, а потому и терпимым»
Для объяснения вопроса соотношения истинного и ложного в восприятии-умозрении (а шире говоря – познании Мира) не достает важнейшего звена-элемента логической объяснительной системы. Это вопрос об Источнике-Субстанции Мира. Признаем, что Мир не самосущ, а есть следствие-проявление его Источником-Субстанцией и у нас вопрос Истины переместится с Мира на Источник Мира. Вот сам мир (участненность Мира как всеохватности) в сознании субъектов окажется уже слодствием восприятия-умозрения его субъектом. Субъект извлекает своей интуицией из Источника-Абсолюта некие вечные идеи-истины, которые умом субъекта воплощаются в понятийные модели мира, вмещенного в сознание субъекта. Этот мир есть объектная действительность субъекта в сознании, представленная объектами (феноменами и ноуменами) индивидуально усмотренными-различенными им (субъектом) в своем сознании. И эти объектные миры субъектов вовсе не тождественны между собой, но индивидуально-различны. Потому нет единого всм субъектам «на самом деле», сколько ни познавай наука Мир. Знания индивидуальных субъектов содержат в себе как зерна Истины (усмотренные в Едином, Абсолюте), так и заблуждения искажения, составляющие индивидуальную специфику чувственной картины мира и умозрительной картины мира в сознании субъекта, убежденного, что его знания есть ни мало ни много мир «на самом деле».
«…у нас остается лишь только один путь обоснования научного мировоззрения: мы должны признать, что надындивидуальным статусом может обладать не чувственное, но лишь умопостигаемое содержание нашего сознания. Иными словами, мы должны признать, что сознание «разомкнуто» (имеет доступ к надындивидуальным предметам) на уровне мышления и воображения, но при этом «замкнуто» (имеет доступ лишь к приватным субъективным репрезентациям этих предметов) на уровне чувственного восприятия. Мы чувственно воспринимает субъективные приватные «образы вещей», существующие лишь в нашем индивидуальном сознании, но мыслим непосредственно «сами вещи» – как некие надындивидуальные «оригиналы», отображаемые в нашем чувственном восприятии в качестве перцептивных «образов»»
Это рассуждение вполне вписывается в платоновскую онтологию Мира с миром идей и миром вещей. «Сама вещь» как «некий оригинал» - это по сути источник вещи, а не вещь. Этот источник вещи есть вечная нетленная идея из мира идей Платона. Идея улавливается интуицией человека-субъекта и преобразуется в понятийное определение собственно вещи – преходящего (имеющего начало и конец существования) поименованного объекта-феномена в сознании человека-субъекта. Так яблоко есть вещь, имеющая понятийное определение, дающее объекту-феномену имя-термин по понятию, под которое данный объект-феномен умом человека подводится. Таким способом и рождается к тленному существованию вещь-яблоко, составленное из преходящего объекта-феномена (преходящий чувственный образ зрелого плода, который со временем исчезнет-прекратит феноменальное существование - сгниет) и нетленного понятия, воплощающего в объект-ноумен идею яблока. Благодаря нетленной идее и феномен-яблоко получает нетленное существование в качестве чувственного образа воображения человека. Вот в воображении феномен-образ не подлежит тлену.
«Очевидно, что мыслить можно лишь мысли (идеи). Следовательно с этой точки зрения «сами вещи» – это и есть «идеи», мысль непосредственно совпадает с тем, что в этой мысли мыслится. Мы приходим, таким образом, к парменидову принципу «тождества бытия и мышления»: «одно и то же мысль и то, о чем она существует». Теория познания, основанная на идее тождества бытия и мышления — это нечто иное, как «объективный идеализм» или «платонизм». Согласно Платону, человек подобен узнику, прикованному к стене пещеры, причем таким образом, что он способен видеть лишь стену пещеры противоположную входу. На этой стене он видит тени, отбрасываемые предметами, проносимыми у входа в пещеру возле пылающего рядом со входом огня. Эти тени — и есть чувственные образы. Однако, мудрец способен посредством мышления сбросить оковы и обернуться в направлении входа — и там он увидит «оригиналы» (сами вещи), тени которых он ранее видел на стене пещеры»
Некорректность такой трактовки концепции Платона в том, что идея и вещь нетождественны. Если нетленная идея есть сущность и эйдос-вид вещи (образ воображения), то сама вещь есть проявление идеи к преходящему тленному существованию: соединение нетленной идеи (представленной в умозрении человека понятиями-ноуменами) с преходящим чувственно-образным (феноменальным) существованием в психике человека. Феномен яблока исчезнет-сгниёт, а идея (выраженная в понятии) яблока нетленна.
«С этой точки зрения мышление — не есть нечто производное от чувственного восприятия. Это самостоятельная форма познания, как бы особый род сверхчувственного восприятия. Поскольку то, что дано в этом сверхчувственном восприятии («мир идей») – имеет надындивидуальный (или интерсубъективный) статус, то, очевидно, что предметы этого «умопостигаемого мира» не являются продуктами индивидуального сознания, не создаются этим сознанием и даже не присваиваются индивидом. Будучи созерцаемы индивидом, они остаются там, где изначально и находились — в общей для всех индивидов надындивидуальной сфере сознания»
Вводя понятие надындивидуального сознания, нужно понимать и вводить понятия Того, кто обладает надындивидуальным сознанием и Что составляет содержание-контент этого сознания. По мне, это понятие Логоса-Брамы из философии индуизма, который творит-проявляет Мир, эманируемый Абсолютом-Брахманом в Брамы (мирового Логоса) Сознании. В этой концепции Брахман есть Источник-Субстанция Мира. Брама есть Субъект проявленного мира, а сам Мир есть Объект, пребывающий в мировом Сознании Брамы-логоса. В индуистской концепции мироздания человек есть участненный Брама (мириады субъектов-участнений мирового Субъекта), различающий-творящий фрагмент Мира (объектную действительность субъекта) в собственном ограниченном сознании (фрагменте-участнении мирового Сознания).
«Платон обозначил такую форму познания специфическим термином «причастность». Индивид лишь причастен идеям, т.е. он не создает их, не копирует, не присваивает себе, а созерцает там, где они изначально находятся – в составе надындивидуальной (общей для всех) сферы сознания»
По мне причастность – это способность человека-субъекта проникать своей интуицией в мир идей Платона и извлекать-усваивать-понимать эти идеи (малую их часть) в своё понятийное умозрение. А далее человек своим понятийным умозрением способен различать феноменальную картинку сознания на на условно-раздельные объекты-феномены посредством подведения объектов-феноменов под соответствующие понятия, что и составляет акт осмысления феноменальной картинки.
«Чувственные объекты с этой точки зрения следует понимать в духе репрезентативного подхода (иначе мы входим в конфликт с научной теорией восприятия) — как отображения (проекции) надындивидуальных «идей» в приватную чувственную компоненту индивидуального сознания. Сами по себе умопостигаемые предметы «безвидны» – сверхчувственны»
Безвидны лишь идеи и их перевод в умозрении человека в понятия. А вот феномены преходящие (имеющие начало и конец существования) и образы воображения (эйдосы идей) как раз таки видимы и различимы в иных модальностях ощущений, из чего слагаются объекты-феномены, или психические образы-гештальты в психическом теле человека-субъекта.
«Они не обладают «чувственной формой представленности», которая состоит из качественности (чувственные объекты всегда «какие-то»: красные, теплые, горькие и т.п., они характеризуются различными «квалиа» – модально специфическими чувственными качествами), пространственности (чувственные объекты имеют некоторую пространственную форму, размеры, положение в пространстве) и временности (чувственные объекты всегда локализованы во времени — они всегда существуют как конкретные события, привязанные к определенному отрезку временной шкалы). Иными словами, чувственные объекты всегда отвечают на вопросы: что? где? и когда?»
Это касается объектов-феноменов восприятия «внешнего мира» - тех, что получают в сознании человека преходящее тленное существование. Уже феноменальные объекты умозрительного воображения – эйдосы – вполне себе подвержены умозрительному расчленению и затем конструированию-рекомбинации умозримых феноменов-химер (кентавров, русалок и т.п.) по сути своей умозрительности – нетленных.
«Сверчувственные (умопостигаемые) объекты, напротив, — ни на один из этих вопросов не отвечают: они не имеют качеств (идея «красного» не красная, идея «теплого» – не теплая), они не имеют размеров и формы (идея «большого» не большая, идея «треугольного» — не треугольная), не имеют локализации в пространстве, а также, что менее очевидно, не имеют даже (как мы увидим ниже) локализации во времени (не являются событиями, локализуемыми на временной шкале). Можно характеризовать умопостигаемые объекты («идеи») как «чистое знание», или «чистую информацию», инвариантную по отношению к форме ее чувственной представленности. В таком случае чувственный объект — есть та же информация, но в «представленной», чувственно воплощенной форме. Следовательно, как и у Платона, каждый чувственный объект есть ни что иное, как «идея» «отпечатанная» в некой «воспринимающей природе». Последняя есть не что иное, как сама форма чувственного бытия: а именно, качественность, пространственность и временность»
В философии эта форма существования объектов именуется феноменальной, или форма существования в предметной области чувственного восприятия мира субъектом-человеком в его сознании.
«Для более наглядного представления отношения умопостигаемых и чувственных объектов можно использовать компьютерную метафору. Уподобим чувственный объект изображению на экране монитора, тогда умопостигаемый объект следует уподобить компьютерному файлу (как он существует на уровне машинных команд, т.е. в виде двоичного кода), открытие которого через браузер и порождает видимое нами изображение на экране. Таким образом «идея» не есть нечто наглядно подобное чувственному образу, который она «порождает», «проецируясь» в чувственную сферу сознания. Напротив, «идея» есть нечто совершенно абстрактное, лишенное всякого чувственного содержания, поистине «безвидное». Однако, когда мышление или воображение открывает нам какой-либо умопостигаемый объект в качестве актуально мыслимого или воображаемого предмета, то он, этот предмет, как правило, переживается нами в форме некоторого представления, т.е. имеет хотя бы минимальное чувственное содержание. Это создает неверное впечатление, что умопостигаемые объекты — суть и есть представления (так, например, считали Дж. Беркли и Д. Юм) и, следовательно, также имеют то или иное минимальное чувственное наполнение. Однако, умопостигаемое переживается нами и более непосредственно — в его собственной сверхчувственной форме, — в тех случаях, когда оно переживается нами в форме смысла какого-либо чувственно воспринимаемого предмета или представления»
Соотношение умозримого и чувственно данного объекта есть соотношение в сознании субъекта-человека двух предметных областей мироздания – области логического понятийного и области чувственного феноменального.
В области логического понятийного идеи мира идей Платона имеют вне-пространственно-временное существование-воплощение в сознании субъекта в понятийные конструкты, или объекты-ноумены, различенные субъектом посредством такого своего инструмента различения как ум-умозрение-ментальное тело человека. Это всевозможные гипотезы, концепции и теории, выражаемые посредством знаково-словесных суждений, рассуждений в их логических взаимосвязях. Речения или текстового выражения поняийного мышления по правилам/законам различных логик (классической и неклассических).
В области чувственно-феноменального идеи мира идей Платона имеют пространственно-временное воплощение непреходящих эйдосов в воображении человека и преходящих объектов-феноменов так называемого «объективного мира», или феноменальной картинки мира (объектной феноменальной действительности субъекта) в сознании человека-субъекта.
«Смысл очевидно не тождественен самому воспринимаемому объекту, смыслом которого он является. Смысл возникает из контекста, который мы присоединяем к воспринимаемому объекту – что и дает нам понимание того, что за вещь мы в данный момент воспринимаем: каково ее назначение, происхождение, свойства, потенции, отношения с другими вещами (действительными и возможными). Иными словами, смысл возникает тогда, когда мы соотносим вещь с некоторой информацией о ней, хранящейся в нашей памяти, а также с некоторой информацией, которую мы можем предполагать в отношении данной вещи (например, как она может вести себя в различных гипотетических ситуациях в будущем)»
Смысл есть продукт умозрительного понимания сущности воспринимаемого объекта-феномена. Мы лишь тогда имеем понимание-осмысление воспринимаемого чувственно объекта, когда своим умозрением подводим объект под соответствующее умозримое понятие этого объекта и тем наделяем объект-феномен смыслом. То есть феномен становится осмысленной человеком вещью, когда он обретает имя-термин того понятия, под которое он умом субъекта подводится. Нет такой самой-по-себе вещи как яблоко. Такая вещь возникает в акте совместной работы психики и ума человека-субъекта. Психика различает объект-феномен со всеми его атрибутами (пространственно-временной формы бытия и качествами разных модальностей ощущений, из чего и создается в психическом восприятии образ-гештальт, или объект-феномен). А умозрение наделяет этот объект-феномен сущностью-смыслом, подводя его под соответствующее понятие и наделяя феномен именем-термином понятия, под которое феномен подведен умом субъекта. В индуизме этот принцип рождения к существованию в сознании вещи именуется нама-рупа – со-положенность чувственной формы и имени новоявленной вещи. Благодаря совместной работе психики и ума нам в сознании явлена вещь – яблоко. Источником же всех вещей в сознании субъектов являются идеи мира идей Платона, А сам мир идей пребывает в Источнике-Субстанции мира – Абсолюте, Боге, Абсолютной Идее.
«Хотя смысл и предполагает отнесение осмысляемого объекта к контекстам, но, однако, самонаблюдение показывает, что все эти необходимые для осмысления контексты не актуализируются в сознании в какой-либо чувственной форме. Например, для того, чтобы понять смысл слова «собака», нам нет необходимости явно представлять себе какую-либо собаку или явно вспоминать какими свойствами собаки обладают. Смысл, как правило, дан нам прямо и непосредственно, без всяких чувственных иллюстраций, явных воспоминаний и наглядных представлений»
Смысл нам дан через «контекст» понятия собака. А этот «контекст» есть понятийный конструкт, определяющий понятие собака. То есть смысл понятия задается всей понятийной сеткой человека. Каждое понятие имеет смысл-свое место-статус в понятийной сетке ума. Чтобы помыслить то или иное понятие человеку требуется априорная сеть - система категорий (СК), упорядочивающая обширную понятийную сетку в уме субъекта. Вот через это априорное условие мышления (разработка Канта об априорных формах восприятия и мышления) мы и можем мыслить – оперировать разными понятиями, выстраивая-конструируя из них понятийные конструкты (гипотезы, концепции, теории).
«Это прямо говорит нам о том, что смысловой контекст в данном случае присутствует в сознании именно в своей «естественной», сверчувственной (безвидной) форме — поэтому мы его и не воспринимаем как какое-либо определенное чувственное содержание»
И эта форма, в которой дан смысл, есть способность человека-субъекта мыслить-умозрить, конструируя из понятий понятийные конструкты. То есть смысл пребывает в предметной области понятийного умозрения, в которой отсутствует пространственно-временная форма чувственного восприятия.
«Если сложить все эти взаимосвязанные контексты вместе, то мы получим «интегральную картину мира» в которой, видимо, так или иначе задействован весь наш прошлый опыт»
Сложение взаимосвязанных контекстов вместе дает понятийную сетку мыслящего человека-субъекта с костяком из СК, упорядочивающим понятийную сетку человека-субъекта.
«Поскольку однако смысл зависит не только от прошлого опыта, но и от различных наших предположений, ожиданий, представлений о будущем, представлений об альтернативных вариантах прошлого и настоящего (смысловая модальность «как если бы»), то мы должны дополнить эту «интегральную картину реального мира» (основанную на реальном прошлом опыте) множеством (вероятно бесконечным) «картин возможных миров» (основанных на возможном, лишь предполагаемом опыте) и тогда мы получим содержательно то, что Платон называл «Миром идей», Плотин называл «Мировым Умом», а Лейбниц – «Множеством всех возможный миров», т.е. мы получим «Умопостигаемый Универсум», в котором все, что возможно помыслить, уже имеет место, уже как бы «в потенции» (неявно) помыслено»
Вот это выражено весьма точно. Умопостигаемый Универсум есть это потенциальное состояние Всего нераздельно едино пребывающее в Абсолюте (Универсуме). А субъекты своей интуицией проникают в Источник Всего, нераздельно присутствующего в Абсолюте и частично извлекают из Абсолюта условно раздельные платоновские идеи, которые умозрением субъекта облекаются в форму понятий, или объектов-ноуменов. Вот это различение субъектами идей формирует в сознании субъектов понятийное пространство объектов-ноуменов – воплощения идей из мира идей в объектный мир умозримых ноуменов (понятий и понятийных конструктов). И это пространство ума есть понятийная сетка человека с костяком из СК (системы категорий). А далее совместная работа ума-умозрения и психики с её чувственным восприятием создает-воплощает к существованию в сознании пространства феноменального – феноменальной картинки вещного мира, представляющего собой феноменальную объектную действительность субъекта в его сознании (феноменальную картинку объектного мира). Феномены (образы-гештальты психики) соединенные-подведенные под соответствующими понятия и обретшие посредством этого имена составляют вещную объектную действительность субъекта, или вещный феноменальный мир в сознании субъекта.
«Действительно, в нашей модели умопостигаемое имеет статус надындивидуального, а следовательно умопостигаемые объекты не являются продуктами конструктивной функции индивидуальных сознаний. Индивиды лишь воспринимают умопостигаемые объекты, а это означает, что эти объекты были в наличие и до того, как некий субъект актуально в явной форме помыслил тот или иной умопостигаемый объект (спроецировав его для этого в некое субъективное представление)»
Потенциальность объектов есть лишь возможность их различения субъектами из Абсолюта, где нет как таковых раздельных объектов, а есть состояние нераздельности-слиянности возможных объектов. А субъекты, достигнув Абсолюта своей способностью интуитивного проникновения-приобщения к Абсолюту, различают (условно делят неделимо-слиянное) на условно раздельные (иллюзорно раздельные) идеи, которые умозрением воплощаются в понятия и их конструкты. А далее чувственное восприятие также условно делит феноменальную картинку на иллюзорно раздельные объекты-феномены в совместном творчестве различения в сознании вещей (поименованных умом феноменов). Вот имена феноменов и позволяют иметь в сознании не просто феноменальную картинку, а раздельные вещи, каждая из которых поименовывается умом человека-субъекта через подведение феноменов под соответствующие понятия ноуменального пространства умозрения.
«Каждый индивид, с этой точки зрения, есть весь этот Умопостигаемый Универсум плюс «чувственный приватный мирок» (сфера чувственного индивидуального восприятия), а также плюс приватные «активные» психические процессы (такие, как мышление, воображение, активные воспоминания, эмоциональные и волевые акты), «проецирующие» содержания Умопостигаемого Универсума в этот «чувственный мирок»»
Это рассужение иллюстрирует мудрость индуизма с его изречением «тат твам аси», или «ты есть То».
«Поскольку же Умопостигаемый уровень является уровнем надындивидуальным (общедоступным), то «возможный опыт» каждого индивида доступен в качестве предмета мышления и воображения и для всех других индивидов — что и позволяет нам иметь идею «другого индивида» именно как сферу «опыта другого», причем иметь не репрезентативно, а «в подлиннике» – а это и позволяет нам преодолеть солипсизм»
Формула выхода за рамки концепции солипсизма заключена в изречении «тат твам аси». Все мириады субъектов глубоко родственны, единокровны друг другу, поскольку являются участнением Единого, Абсолюта. Потому оправданно предполагать, что восприятие субъектов весьма схоже и умозрение с восприятием человеческих субъектов питаются из единого Источника. А относительное различие восприятия и умозрения в рамках универсального единства их Источника диктуется индивидуальностью участнения субъектов из мирового Субъекта. Эта индивидуальность опыта, знаний приводит к некоторому коридору различия в восприятии и умозрении участненных субъектов. Это можно выразить такими словами «все люди идут общей единой дорогой познания, но при этом каждый по дороге следует по своей индивидуальной тропинке». И эта индивидуальность обеспечивается приватностью сознания.
«Отметим, прежде всего, что рассмотренная «идеалистическая» теория познания позволяет рассматривать научное знание именно как постижение «самих вещей», а не как некое схематическое и субъективное их опосредованное отображение. Действительно, если я мыслю, например, электрон, то, поскольку мыслить можно лишь мысли (идеи), то я могу реально помыслить именно сам электрон (как элемент физической реальности), только если «электрон» есть некая идея, есть нечто онтологически однородное моему мышлению. Если «электрон» есть нечто отличное от мысли об электроне, то, он подобен кантовской «вещи в себе» – находится за пределами всякого возможного опыта и, в таком случае, он, очевидно, немыслим и непознаваем (поскольку не дан нам ни чувственно, ни интеллектуально). Следовательно, мы можем содержательно мыслить физическую реальность как таковую только в том случае, если эта реальность одной природы с нашим мышлением, т.е., иными словами, если бытие и мышление тождественны друг другу»
В том и суть отличия вещи феноменально данной от вещи-электрона, что феноменальная вещь представлена в сознании человека-субъекта объектом-феноменом (чувственным психическим образом) и вместе с тем умозрительным понятием этого феномена, что в совокупности (со-положенности) и представяет собой в сознании вещь как неслиянное единство феноменальности и понятийности, заключенное в вещи. А вот вещь электрон «неполноценна» - это лишь понятийный конструкт, под который ничего феноменального подвести невозможно. Электрон чувственно не представлен в сознании. Он незрим, не обоняем, не осязаем, не вкушаем. То есть нет такого феномена как электрон. Это чисто ноуменальная умозримая конструкция. И таких сугубо ноуменальных объектов умозрение человека может плодить неограниченно. Сперва раздербанить атом на электроны и протоны. Затем умозрить нейтроны. А далее плодить элементарные частицы числом далеко перевалившим за сотню элементарных частиц.
Таким образом, плодятся в науке сугубо умозримые понятийные конструкции (понятийные модели), оторванные от феноменальной основы познаваемого мира. Так рождаются взаимоисключающие концепции, сугубо умозримо (оторванно от феноменальной действительности) моделирующие феноменально проявленный мир. То наука выдумает концепции с теплородом, флогистоном, эфиром, описывающие-объясняющие сущность феноменального мира, то объявит их лженаучными. То вновь вернет эфир в научный дискурс. То вознесет на свой щит концепцию геоцентризма, то ниспровергнет эту концепцию гелиоцентризмом, а солнце как всходило над горизонтов, пробегало свой путь по небосводу и заходило за горизонт, так и продолжает своё феноменальное существование независо от умозрения гео- или гелиоцентричного.
«Далее, ясно, что наука — это именно продукт мышления, а не чувственного восприятия. Любые физические объекты — есть именно умопостигаемые объекты, непосредственно существующие в нашем мышлении, и они не тождественны чувственно воспринимаемым предметам (поскольку научная картина мира, как уже отмечалось, не совпадает с обыденной чувственной картиной мира). Вообще научное знание возможно и необходимо, по Аристотелю, именно в силу того, что сущность вещей (их «самобытное бытие») не совпадает с их «видимостью» и именно мышление есть та способность, которая позволяет нам проникнуть сквозь видимость и непосредственно схватить сущность самих вещей…»
Вот так в науке сущность феноменальных явлений радикально меняется при смене умозримых концепций. То сущностью бега солнца по небосводу объявляется вращение солнца вокруг земли, а затем с точностью до наоборот – эта сущность заключена во вращении земли вокруг солнца и вокруг своей оси.
«К такому выводу об надындивидуальном статусе предметов мышления нас подталкивает и сравнительный анализ гносеологических свойств восприятия и мышления. Особенность восприятия в его приватности, невозможности передать другому в точности содержимое моего чувственного опыта. Только я лично знаю, как выглядит «красное» в моем восприятии, как именно я чувствую боль, музыку, тепло и холод. Только я знаю, что означает быть на чувственном уровне мною. Такая приватность чувственного внутреннего мира, тем не менее, не лишает нас возможности обмениваться мыслями, адекватно понимать друг друга»
Это же явное несоответствие фактическому положению дел. Разве приватность касается лишь чувственного контента (наполненности содержанием) сознания? Разве мы обмениваемся мыслями напрямую – телепатически? Нет же! Умозрение также приватно как и чувствование. И мы понимаем друг друга не потому что мы все телепаты (таковых единицы – лишь мощные экстрасенсы), а потому что мы единородны в своей субъектной сущности – мы участнения единого Субъекта (Логоса-Брамы). А общаемся мы между собой, обмениваясь речевыми или текстовыми шифровками – знаковыми обозначениями наших мыслей в языке. И потому способны адекватно расшифровывать эти словесные коды, что мы все единородны.
«Это возможно, очевидно, потому, что содержание мысли – смысл – есть инварианта, «чистая информация», содержание которой абсолютно не зависит от набора квалиа, посредством которых данная информация представлена в нашем чувственном опыте. Эта инварианта одинакова для всех субъектов восприятия, как бы они ни воспринимали окружающий мир. Мы воспринимаем окружающий мир, как вполне возможно допустить, по-разному, но способны мыслить этот мир вполне одинаково, что и делает возможным взаимопонимание, согласие в содержании мысли. Знаменательно, что там, где мышление наиболее очищено от чувственной компоненты, например в математике, в логике, мы способны достигать абсолютного согласия – доказательства теорем, полученные одним математиком, как правило, достаточно быстро принимаются (если они истинные) всем математическим сообществом. Здесь достигается подлинная общезначимость мысли, онтологически указывающая на нечто поистине всеобщее, надындивидуальное, лежащее в основе нашего мышления»
Ровно также следует полагать (аксиоматически допускать), что чувствуем мы весьма сходно, а нетак как аллегорически допускает А. Болдаев – один видит протянутую для рукопожатия руку как клешню, а второй руки первого видит как щупальце.
«Особенность пространственно-временного континуума Минковского заключается в том, что его невозможно одинаковым образом для всех наблюдателей разделить на временную и пространственную составляющую. Для того, чтобы определить «временную ось» конкретного наблюдателя, нам необходимо установить его «мировую линию» – кривую, описывающую геометрическое место всех событий существования соответствующего этому наблюдателю физического тела в пространстве-времени. Эта «мировая линия» и рассматривается далее в качестве «временной оси» данного наблюдателя. В частности, протяженность мировой линии деленная на скорость света дает нам собственное время данного наблюдателя.
Если наблюдатели двигаются с различными скоростями, то их мировые линии не будут совпадать по направлению, т.е. будут не параллельны друг другу. Следовательно, для них единое пространство-время будет различным образом распадаться на пространственную и временную составляющую. В таком случае, чисто пространственный или чисто временной интервал между двумя событиями для одного наблюдателя, будет одновременно и пространственным, и временным для другого наблюдателя. То есть пространство как бы может здесь частично может превращаться во время, а время — в пространство. Таким образом мы видим, что пространство-время Минковского само по себе не есть ни пространство, ни время. Пространство и время как различные онтологические сущности здесь появляются лишь как «проекции» единого пространства-времени в собственную систему отсчета данного конкретного наблюдателя, что, наш взгляд, равносильно признанию, что пространство и время, как онтологически различные сущности, существуют лишь в чувственном восприятии конкретного наблюдателя и не существуют как таковые вне этого восприятия»
Что есть подтверждение идеи Канта об априорности (присущести субъекту, а не «внешнему миру» самому-по-себе) пространства и времени как формы восприятия субъектом феноменальной дейсвительности.
Но и понятийность, как и априорная пространственно-временная форма восприятия феноменальных объектов, выступает присущей субъекту (его умозрению) приватной формой различения объектов ноуменов. Чужие мысли нам непосредственно недоступны (исключая людей сенситивов, обладающих телепатией). Они как и чувственное восприятие составляют приватную сферу сознания.
«Итак, мы видим, что и смысловая (умопостигаемая) реальность, и физическая реальность — обладают одинаковыми бытийными свойствами. И то, и другое лишены чувственных качеств, чувственно данной пространственности и временности. Следовательно, мы вполне можем рассматривать физическую реальность как часть смысловой реальности. Почему именно как часть? Очевидно потому, что мы способны содержательно (непротиворечиво) помыслить и то, что физически не существует (но в принципе могло бы существовать в каком-то ином «плане бытия»). Таким образом, то, что непосредственно доступно нашему умственному взору — это Лейбницевское «Множество всех возможных миров» или «Умопостигаемый Универсум» – совокупность всего того, что вообще возможно помыслить»
Вот в этом и суть Универсума (Абсолюта). В нем заключено Всё, что в возможности-потенции может помыслить и воспринять человек. Нет в нем ничего раздельного актуально, но Всё в нем неаздельно-потенциально. Потому буддисты этот Источник всего раздельного именуют Пустотой/Шуньята. Всё раздельное - в Абсолюте представлено как нераздельная Пустота. А субъекты из этой Нераздельности-Пустоты-Ничто условно-иллюзорно различают (чувственно воспринимают и понятийно умозрят) объекты феномены (вещи) и ноумены (понятия) как свою объектную действительность (объектный мир) в своем сознании.
«При этом наше мышление само по себе способно различать лишь возможное и невозможное (непротиворечивое и противоречивое), но не способно различать возможное и действительное. Действительное здесь — эта та часть умопостигаемого (один из возможных миров), проекция которого в приватное чувственное сознание и дает нам чувственное восприятие «окружающего нас физического мира». Это «действительное» – и есть то, что мы называем «научная физическая картина реального мира». Отсюда понятно почему мы, несмотря на то, что наше мышление обладает способностью прямо постигать «сами вещи» в «подлиннике», тем не менее можем ошибаться, создавать ложные физические теории»
Наше мышление различает не подлинник (Истину в последней инстанции), а модель этой Реальности-Подлинника. Реальность не имеет для субъектов доступности, которая (доступность) обеспечивает существования в сознании субъекта модели понятийной и феноменальной, тождественной Реальности (Абсолюту). Если бы это было так, то (1) познавать было бы нечего, ведь заблуждениям просто не было бы места, ибо мышление обеспечивало бы тождество мыслимого и Реальности. А (2) кроме того не было бы и самого множества субъектов, а был бы один Субъект (логос-Брама), обозревающий Мир своим мышлением как Реальность (тождество мышления и Реальности).
Что же в таком случае доступно сознаниям множества субъектов в познании Мира умом субъектов? В сознании субъектов пребывают лишь крупицы Реальности, смешанные с заблуждениями субъектов. И причина этому в том, что субъекты не равны, а лишь подобны мировому Субъекту и владеют знаниями не полноты Истины, а лишь малюсенькой частью (крупицами) Истины, смешанными с массой заблуждений. Что заключено в выражении «знаю, что ничего не знаю, но другие не знают даже этого». Вот потому путь познания Истины необозримо долог и тернист.
«Заметим, что идеализм можно обосновать и непосредственно исходя из самой научной картины мира. В частности, к идеалистической картине мира (мнению, что физическая реальность есть нечто существующее лишь «внутри сознания») нас прямо подталкивает квантовая механика (см.: [3]). В квантовой механике состояние любого физического объекта описывается с помощью волновой функции (в некоторых случаях — с помощью матрицы плотности). При этом общепринятой является вероятностная интерпретация волновой функции — квадрат модуля волновой функции в некоторой точке пространства дает нам (при надлежащей нормировке) плотность вероятности обнаружить квантовый объект в данной точке. То есть по самому своему смыслу волновая функция описывает лишь состояние нашего знания/незнания относительно пространственной локализации квантового объекта. Уравнение Шрёдингера, описывающее динамику волновой функции, также, в таком случае, описывает лишь эволюцию нашего знания о физической системе. Оно позволяет вычислить вероятность получить в процессе измерения те или иные значения наблюдаемых величин на основе знания результатов каких-то ранее проделанных измерений. При этом, квантовая механика ничего не сообщает нам об «объективном» состоянии физической системы как до, так и после произведенного измерения»
Физиками умозрятся разные понятийные модели, описывающие-объясняющие чувственно (эмпирически) данную картину мира. Эти умозримые модели (понятийные логические системы) в лучшем случае сменяют друг друга как более обширные модели, включающие прежние модели как частные случаи, а зачастую просто новые модели отвергают старые как ложные умозрительные построения, лженаучно описывавшие-моделировавшие феноменальный мир. Так и на место квантовой физики с теорией относительности придет рано или поздно очередная умозримая математическая модель, иначе описывающая чувственно данную картину мира.
« Таким образом, какая-либо «конкретизация» квантового состояния в результате измерения происходит лишь в нашем восприятии и памяти, а «само по себе» «объективное» физическое состояние (если допустить, что таковое существует) — остается совершенно нам неизвестным и неопределенным как до измерения, так и после него.
Из сказанного следует, что любые объекты, которые обладают какой-либо физической (классической или хотя бы квантовой) определенностью — существует лишь в интерсубъективном (взаимно скоординированном) восприятии (а также в интерсубъективной памяти) некоторого «сообщества сознаний». Но в таком случае мы должны также признать, что любые пространственно компактные и сложноорганизованные «классические объекты», вся окружающая нас «предметная реальность», включая наше тело и наш мозг, — как объекты обладающие вполне определенным физическим состоянием, существуют лишь в интерсубъективном восприятии некоторой группы сознаний (к которой и мы принадлежим) и в их общей интерсубъективной памяти (поскольку предметная реальность сохраняется и тогда, когда мы ее не воспринимаем), но не имеют какого-либо объективного существования вне сознания»
Иначе говоря, нет ничего объективного/объектного вне нашего сознания, ибо объекты есть то, что нами-субъектами различено из Ничто-потенциальности Абсолюта как иллюзорно раздельная объектная действительность в нашем сознании. И этот объектный контент сознания представлен двумя модальностями объектов: объектами-феноменами, различенными посредством психического тела субъекта, и объектами-ноуменами, различенными посредством ментального тела (ума/умозрения) субъекта.
«В данном случае мы различаем общее для любых сознаний «надындивидуальное содержание сознания», которое мы выше описали, исходя из общегносеологических соображений, как «Умопостигаемый Универсум» – множество всего того, что вообще может быть помыслено, и содержащееся «внутри» этого «Универсума» (как его часть) «интерсубъективное содержание сознания» — выделенную посредством множества «актов наблюдения» и сопряженных с ними «редукций» «физическую реальность», существующую как нечто вполне определенное лишь для некоторого конкретного «сообщества сознаний» (поскольку мы не можем утверждать, что «акты редукции» обязательно закрывают доступ к невоспринятым квантовым альтернативам для всех возможных сознаний)»
Общим для группы сознаний или всех сознаний мириадов субъектов является то, что удалось различить всей этой группе субъектов или всем субъектам из Абсолюта-Ничто как объекты, присутствующие-общие в сознаниях группы или всех субъектов.
«Следовательно, могут существовать какие-то иные сообщества сознаний, отличные от «нашего» сообщества (в которое входит мое сознание), и члены этих альтернативных сообществ будут чувственно обнаруживать себя в иных, возможно существенно иначе физически устроенных, вселенных»
По сути, каждый субъект обладает индивидуальной объектной действительностью и каждый человек живет в своем индивидуальном объектном мире. Но в этих индивидуальных мирах есть доля сходных объектов, единящих субъекты в разные группы сознаний с общим-сходным объектным контентом.
«Кроме того, такой подход позволяет приписать сознаниям активное участие в созидании той «физической вселенной», в которой они себя на чувственном уровне коллективно обнаруживают»
Тут всё же важно понимать принципиальное отличие понятия сознание и понятия субъект. Активностью обладают субъекты – духи-драйверы направляющие деятельность тел человека. Активность субъекта реализуется через материальные инструменты субъекта-духа в воплощенном существе (человеке как неслиянном единстве духа-субъекта и материальных тел-инструментов субъекта). А вот плоды этой различительной активности (объектная действительность субъекта) есть контент (содержательное наполнение) сознания-вместилища объектной действительности субъекта-человека.
«Описанная модель «сознания в квантовом мире» в точности соответствует «компьютерной метафоре», которую мы использовали в начале статьи для объяснения связи мозга и сознания. Мы тогда сравнили сознание с компьютером, а мозг — с его операционной системой, существующей в памяти этого компьютера»
Если использовать компьютерную аналогию, то субъект обладает статусом драйвера, приводящего софт в действие. Софтом выступает умозрение субъекта - Система Категорий и обширная понятийная сетка, задающие правила и направленность мышления (оперирования понятиями), а продуктом действия софта выступает объектная ноуменальная действительность сознания субъекта – гипотезы, концепции и прочие понятийные конструкты умозрения. Компьютерным же железом выступает феноменальное содержание сознания субъекта – его материальные тела-инструменты (физиологическое, психическое и ментальное тела).
«Полученный нами результат также приводит нас к заключению, что мозг существует в интерсубъективной памяти некоторого «сообщества сознаний» и существует он, по сути, как система ограничений, наложенных на данное индивидуальное сознание совокупностью ранее осуществленных коллективных актов «селекции» квантовых альтернатив, которые и сформировали данный мозг (а также и весь «предметный мир» вокруг нас)»
Мозг есть важнейший элемент физиологического тела человека-субъекта – инструмента субъекта по действованию в физической объектной действительности в сознании субъекта-человека. Сам же человек есть неслиянное единство субъекта-духа и его материальных тел-инструментов активности в разных объектных-материальных действительностях (физической, психической-астральной, умозрительной-ментальной – так называемой Нирване).
«Единственной непротиворечивой философской системой, позволяющей сохранить смысл науки как подлинного изображения реальности, как реальной онтологии мира, на наш взгляд является объективный идеализм (платонизм). Он позволяет не только дать правильную непротиворечивую интерпретацию квантово-релятивистской физики и избавить нас от парадоксов, связанных с «нефизичностью» акта редукции, но и позволяет решить фундаментальные проблемы философии сознания, связанные с невозможностью представить сознание как некую «часть» физической вселенной. Основная проблема философии сознания заключается в том, что сознание явно обладает «нефизическими» свойствами: чувственными качествами (квалиа), целостностью, индивидуальностью, способностью к творчеству, свободой воли [4]. С нашей точки зрения, психофизическая проблема разрешима лишь если мы признаем, что не сознание является частью «физического мира», а напротив, «физическая реальность» — есть лишь некая компонента надындивидуальной части нашего сознания, а следовательно, в сознании должны существовать и другие, нефизические компоненты, как раз и ответственные за упомянутые физически необъяснимые свойства нашего индивидуального сознания»
Концепция квантовой модели сознания позволяет по новому осмысливать статус науки в познании мироздания в свете концепции Платона о мире идей и мире вещей. Но полагать эту авторскую концепцию «единственной непротиворечивой философской системой» - явный перебор. Вся история научного и философского познания мироздания свидетельствует, что не существует научных и философских концепций абсолютистского характера. Всё познание движется в коридоре относительных истин – умозрительных моделей (понятийных конструктов - теорий), сменяющих в историческом процессе друг друга как разнообразных моделей умозрения человека, описывающих-объясняющих мироздание со всевозможных аспектов-сторон имеющих лишь частичное отношение к Истине. И это естественный процесс познания, ведь человек существо не совершенное, а ограниченное в своих актуальных способностях познания, ибо он есть лишь подобие (а отнюдь не тождество) своего Творца. Потому и говорится, что «знаю, что ничего не знаю» и всякая очередная теория мироздания лишь малейшая частичка Истины, которая (Истина) пребывает в Абсолюте-Боге.