Верхотуров не был везунчиком. Он и Верхотуровым-то не был, это его литературный псевдоним, не самый плохой, согласитесь. А уж везунчиком – подавно. Ибо у него под рукой не было ни Френсиса Бэкона, ни Эдуарда де Вера, графа Оксфордского, ни Кристофера Марло, ни Роджера Мэннерса, графа Ратленда, с супругой Элизабет Сидни, ни даже Амелии Бассано Ланье, чтобы писать так красиво, изящно и слезоточиво, как Уильям Шекспир в переводе С.Я.Маршака, ни чугунной попы, совмещённой с повышенной писучестью и фантазучестью, чтобы писать хотя бы так бодро и безостановочно, как Дарья Донцова.
Поэтому творить-то он творил, но получалось так себе. Связываться с его шедеврами за долгие годы эпистолярных отношений не решилось ни одно издательство, вследствие чего он публиковал их сам - принтером на листах формата А4 стандарта ISO, которые складывал в стопочки и прятал на антресолях мебельной стенки в гостиной, она же зал.
За тридцать пять лет средней плодотворности писательской деятельности антресоли так и не были заполнены под завязку, а книжные полки не пополнились ни одной книгой за его авторством. Ну а что вы хотите? У Верхотурова под рукой не было ни Френсиса Бэкона, ни Эдуарда де Вера, графа Оксфордского, ни Кристофера Марло, ни Роджера Мэннерса, графа Ратленда, с супругой Элизабет Сидни, ни даже Амелии Бассано Ланье, чтобы писать так красиво, как Уильям Шекспир, ни чугунной попы, совмещённой с повышенной писучестью и фантазучестью, чтобы писать хотя бы так бодро, как Дарья Донцова…
И тут появился интернет!