«Что со мной?! Мысль о близких – и я мгновенно там, в родительском доме: вспомнила вишнёвый сад деда – я уже в нём, цветущем: мысль о сестричке – она уж рядом со мной…» – с испуганным любопытством мучала себя вопросами Марфа, не подозревая, что она уже не Марфа, а только то, что от неё … осталось – душа.
Она то застывала над хирургическим столом, где люди в белых халатах колдовали над её телом, то плыла над родной улицей, узнавая дома друзей, знакомых, то ласкала взором белоснежные лилии на своей клумбе, то взмывала высоко в небо, вторя трелям жаворонков – лёгкость в движениях, абсолютная свобода, о какой прежде не мыслилось.
«Марфа» вдруг поняла, что ей чуждо чувство усталости, но вовсе исчезло чувство времени. Наслаждаясь дивной свободой, вдруг услышала откуда-то зов: «Домой, домой…» Звали не в жизнь, которую она безмерно любила, а куда-то в неведомое, но неизбежное.
Отслужив на Земле без борьбы «за место под солнцем», ни у кого ничего не прося (даже у Небес), а только истово трудясь, она безропотно подчинилась и …
Одиноко, сквозь бесконечную полутьму, неведомо куда, неслась острокрылой ласточкой без мысли остановиться. Но вдруг в этой полутьме увидела ряд жёлтых обшарпанных двухэтажек (такие есть у нас при каждой железнодорожной станции). Только эти не стояли, а, ни на что не опираясь, как бы повисли в пространстве… Тусклый свет в полуоткрытых окошках, из которых вырывались омерзительные запахи чего-то горящего, непотребного. И неслись вопли, не менее омерзительные, душераздирающие, будто четвертуют живых…
«Не это ли ад? Похоже… Продолжаю путь, значит, меня СИЕ миновало…» – мелькнула мысль у «Марфы».
Вскоре как-то незаметно она вошла в открытое пространство дивного света и необычной устроенности: мягкий свет не мешал рассматривать возникший далеко на горизонте город из хрусталя, его храмы, купола которых, казалось, уплывали в золотистое небо, где купались большие синекрылые птицы, в унисон слагая ГИМН ТРУДУ. Волшебная музыка не звала к труду – она славила труд прибывших сюда, в мир таинств и удивлений.
«В честь кого звучит сия торжественная песнь? – мелькнула мысль у «Марфы». Она тотчас осмотрелась: «Никого вокруг. Выходит, так встречают … меня. Но за что?! Скальпель в руках да страждущий –вот и всё в моём простом пребывании на земле. Без обид в сердце, хоть и детдомовская. Жила без любви и близких, если не считать ставших близкими выздоровевших … после моего скальпеля. Не отрицала Бога, но не ведала молитв, чтобы обратиться к Нему…»
Откуда-то сверху, на фоне ласкающей слух музыки, ей отчётливо послышались слова: « Три деяния – УЧИТЬ, ЛЕЧИТЬ и ЗАЩИЩАТЬ Отечество – три благословенных ипостаси ВЕЛИЧИЯ, которые должны быть в основе земной человеческой жизни».
Она не могла и подумать, что её ежедневный бескорыстный труд есть не что иное, как МОЛИТВА, возможно, самая достойная, самая сильная, особенно у тех, кто УЧИТ, ЛЕЧИТ и стоИчески защищает своё ОТЕЧЕСТВО (воинов).
«И город … он как единое целое – ни на чём, висит, если сказать по-земному…» – дивилась «Марфа», почувствовав себя бесконечно счастливой, до слёз…
***
Марфа очнулась ровно в полдень. Солнечные лучи весело играли в её влажных длинных ресницах, скользили по лицу, по волосам, будто радовались её возвращению в мир, где она нужна, где её, как спасительницу, ждут пациенты.
– Пора просыпаться, коллега, Вы не только доктор, но. и меткий стрелок,
отличный снайпер. Не будь вас, потерь было бы у нас в том гиблом
ущелье… Моджахедов вы «снимали», ни раз не промазав. Славно.
Пулю из вас я удалил, благополучно, - с искренней улыбкой тихо сказал
коллега-хирург. И, прощупывая её пульс, добавил: «Что сон?»
– Не снилось. А была в ином мире, где звучит гимн нашему скальпелю,
знай это и не тоскуй по неразделённой любви. Прости меня, Уметь
прощать – это так же важно, как и найти своё дело, служить ему… –
еле слышно сказала она, вздохнув в последний раз…
27.02.2021 г.