Фэнтези
.....
Я стою на остановке. Снег валит большими хлопьями. Белая пелена завораживает, прячет светящиеся огни домов в нереальной снежной круговерти. Под смазанными очертаниями светящегося фонаря летают лохматые сросшиеся снежинки, напоминающие здоровенных белых шершней. Ветер слабый, но колючий, и чувствуется, что скоро начнётся пурга. Холодно, очень холодно. Такое ощущение, что долго я не смогу ждать троллейбус. Если через несколько минут его не будет, пойду пешком, чтобы хоть немного согреться. Задумавшись, я не сразу замечаю проходящего мимо остановки молодого мужчину в тёплом тулупе, запорошенном снегом. Он подходит ближе, смотрит на меня, идёт прямо ко мне. Останавливается передо мной, улыбается и говорит: «Привет!» Я вроде бы его не знаю: «Разве мы знакомы?» Он становится серьёзным: «Ты на самом деле не узнаёшь меня? Нехорошо забывать своих верных друзей!» Еле шевеля губами от мороза, теряюсь в догадках: «Кто вы?» Он отзывается: «Мы с тобой уже много лет идём рука об руку 28 дней в году, за исключением високосного года, тогда на день больше. Пора бы уже узнавать меня в лицо. Я - месяц Февраль. И я из другой реальности! Почти как в сказке «Двенадцать месяцев», читала или нет?» В ответ я лишь молча кивнула в смятении, недоверчиво оглядываясь по сторонам. Он снял рукавицу, и дотронулся рукой до моей пёстрой замшевой сумки от Серджио Валентини, которую я купила по акции с большой скидкой. Сумка сразу стала ледяной и совершенно прозрачной. В ней под расплывчатым светом фонаря стало отчётливо видно яблоки, йогурт, булку и бордовую массажную расчёску. Меня взяла оторопь: «Но этого не может быть!» Февраль с улыбкой сказал: «Всё может быть, когда идёт такой снег!» И яблоко из закрытой сумки оказалось в его руке. Растерявшись, поспешила ответить: «Извините, но я шутить не расположена. Лучше идите своей дорогой! Вы, очевидно, гипнотизёр…» А мужчина, назвавшийся Февралём, опять надел рукавицу себе на руку, протёр яблоко и ответил: «Можешь тоже обращаться ко мне на «ты». Я твой самый лучший друг». «С каких это пор? - с иронией спросила я, переходя на «ты», - поверь, в такую погоду мне действительно не до шуток». Февраль не унимался: «Ты сейчас на этой же месте, но в ином измерении. А я на самом деле Февраль. Отбрось все сомнения, поверь мне. Пришло время пообщаться с тобой лично. Неблагодарность до добра не доводит. Не нужно меня гнать, тем более публично. Вспомни своё стихотворение «Букетик фиалок», точнее, фразу из него: «Мысли нелепые из головы можете выбросить вслед февралю». Он взял мою руку в варежке и прижал к своему сердцу. Почувствовав его биение, я увидела, как рука прошла сквозь тулуп и сквозь тело, как через голограмму, словно его сердце билось в моей руке. Я похолодела.
«Почему ты не любишь меня? - спросил Февраль, - Ведь человек, в высоком понимании этого слова, должен за всё, даже за всякую малость, благодарить Вселенную». «Я принимаю тебя, как должное, - пролепетала я, - и от этого никуда не деться». Февраль не унимался: «Я не чувствую от тебя любви, благодарности, мало-мальски доброго отношения. Из всех двенадцати месяцев в году лишь я принёс в твою жизнь самый дорогой подарок. А ты игнорируешь меня. Неужели не ценишь дорогие подарки?» Я задумалась над его словами и поинтересовалась: «Ты имеешь в виду то чудесное время на острове Сахалин, когда мне довелось кататься на коньках и на лыжах? Конечно же, это было прекрасно! Просто неописуемый восторг! Прости меня, что я не поблагодарила тебя своевременно. Честно говоря, даже в голову не пришло сказать тебе спасибо. Ты прощаешь меня?» Пар из моего рта на холоде превратился в ярких бабочек, которые, в свою очередь, превратились в снежных птичек и улетели. Февраль огорчённо помотал головой. «Я совсем не об этом! - сказал он, - разве ты не понимаешь?» И он пристально посмотрел мне в глаза. «А, ты хочешь, наверно, напомнить мне о раннем детстве, когда мы с сестрёнкой катались с горок на санках и валялись в сугробах?» Февраль снова покачал головой. Я полюбопытствовала: «Может, ты намекаешь, что я забыла о том чудном периоде, когда в феврале мы играли в весёлые зимние игры, например, в снежки? Или лепили снеговиков и строили снежную крепость?» Февраль опустил голову: «Ты, похоже, совсем меня не понимаешь!» Меня осенило: «Неужели ты подарил мне возможность щеголять в холода в новенькой красивой шубке? Но ведь я прожила на Сахалине много лет, и пока я росла, шубки менялись. Спасибо тебе, они оберегали меня в метель! А сейчас, на юге, снег выпадает не часто». Февраль сказал: «Ну вот, ты опять уходишь от ответа!» Он всмотрелся в моё лицо и спросил: «Скажи мне, пожалуйста, кто или что в твоей жизни для тебя дороже всего?» Задумавшись на пару секунд, я ответила: «Если «кто», то, конечно же, мой сын! Это самое дорогое, что у меня есть! А если «что», то, конечно же, мир!» Февраль стукнул свободной рукой по стволу заснеженной липы, и с неё осыпались белые хлопья…
«Наконец-то ты стала мыслить в правильном направлении! - заявил Февраль, и спросил: «А в каком месяце родился твой сын?» От этого простого вопроса мне стало не по себе. «В феврале», - ответила я. И тут же вскричала: «О, Боже, мой дорогой Февраль! Я только теперь поняла, почему ты затеял этот разговор. Конечно же, именно в феврале мне посчастливилось стать матерью! Благодарю тебя от всей души, что мой сын родился в положенный природой срок. А могло быть всё иначе…» Февраль не отрывал взгляда от моего лица, задавая следующий вопрос: «А тебе не кажется, что мой подарок для тебя оказался двойным?» Я опешила: «Не понимаю. В моё время беременным не делали УЗИ, а я мечтала о двойне. Но сын родился один. Почему же ты говоришь о двойном подарке?» Февраль грустно улыбнулся: «Подумай хорошенько. У тебя родился мальчик, сын. Будущий защитник родной земли. Какого числа он родился?» Я охнула: «Боже мой! Я гордилась этим всегда, но сейчас выпустила из виду, что он родился 23 февраля, в День защитника Отечества. Только тогда, в доперестроечной России, в 1990 году, праздник назывался Днём Советской Армии и Военно-морского флота». Февраль сказал: «То-то же! Потому и сохраняется мир на земле, который дорог не только тебе, и всё из-за того, что не переводятся её защитники!» Я подошла к Февралю поближе и отряхнула снег с его плеч: «Прости меня, дорогой февраль! Прости, прости! Я воспринимала тебя, как часть календарного времени. Как самую холодную его часть. Не зря ведь по-украински тебя называют Лютый. А я так не люблю лютые холода. Сейчас у меня словно открылись глаза, как будто я была слепа всё это время…» Февраль едва заметно улыбнулся и робко признался: «Да, я страж самого холодного периода года. Но я горячо люблю тебя!» И он шутливо замахнулся на меня яблоком, как будто пожелал бросить его в меня. Слёзы полились у меня ручьём. Всхлипывая, я сказала: «Я тоже люблю тебя, только до этого момента сама этого не понимала…»
Февраль опустил голову и произнёс: «Но ведь это ещё не всё, что касается твоего сына! Больше ничего не хочешь вспомнить?» Я поинтересовалась в недоумении: «А что же ещё?» Февраль напомнил: «Разве ты забыла, в каком месяце тебе была организована встреча с сыном, когда он служил в армии, в Цхинвале? Ему угрожала опасность, он заболел воспалением лёгких, его не случайно перевезли в госпиталь во Владикавказ именно в феврале. Ты ведь сама тогда ездила к нему на поезде!» Я чуть не задохнулась от нахлынувших воспоминаний... А Февраль продолжил "допрос с пристрастием" после паузы: "Ты уже далеко не молодая. Но склерозом не страдаешь. Тренируй свою память. Может, вспомнишь, кто из родных пришёл в твой дом после длительной ссоры именно в феврале?" Я ошеломлённо посмотрела на него и вскрикнула: "Боже ты мой!" А Февраль спросил: "Не запамятовала ли ты случайно, кто ещё из твоих близких родился в феврале?" В ответ я затряслась от сдерживаемых рыданий...
Февраль искоса взглянул на меня и полюбопытствовал: «Надеюсь, ты переосмыслила свои взгляды на существующую действительность?» Сквозь слёзы я согласилась: «О, да! Ты перевернул моё мировоззрение с ног на голову! До этого момента я не рассматривала ценности моей жизни с такого ракурса! Огромное тебе спасибо! И прости меня ещё раз! Много-много раз прости! У меня теперь просто сердце разрывается от любви и благодарности к тебе». И опять пар из моего рта на холоде превратился в снежных птичек, растворившихся в снегопаде. Февраль снял свою рукавицу, подбросил яблоко в руке, раздался лёгкий хлопок, и в снег упали уже два яблока. Вздрогнула ветка липы и пушистые снежные хлопья снова посыпались на наши головы. Я засмеялась сквозь слёзы, подобрала яблоки, и протянула ему одно. Он покачал головой. «Ну, будь счастлива!» - сказал он, и мои руки в варежках крепко сжал своими большими руками в овчинных рукавицах. Улыбнулся мне и горделиво заявил: «Не забудь, что именно за мной всегда следует Весна, а её старший сын Март тот ещё баловник!» - повернулся и пошёл прочь. "Я люблю тебя, Февраль! Спасибо за всё!" - крикнула я ему вслед, вытирая слёзы. Он обернулся, помахал мне рукой, и пошёл дальше своей дорогой. Ещё несколько секунд скрип снега под ногами выдавал его присутствие. А вскоре его тёмный, заснеженный силуэт скрылся из вида. Вывел меня из оцепенения свет фар подошедшего троллейбуса и резко открывшиеся двери. И я шагнула в тёплое световое пятно.
_____
Фото из интернета.