Живопись
Народный художник РФ Евгений ЗАХАРОВ:
БЕЗ БОГА НЕЛЬЗЯ, ТЕМ БОЛЕЕ – ХУДОЖНИКУ!
С народным художником России Евгением Захаровым мы встретились на шестом этаже здания на улице Толстого, где расположена его мастерская. Здесь он творит, здесь хранятся его живописные полотна и графические работы.
Поговорили мы о многом - и о том, как воевал его отец, как сам он ребенком пережил немецкую оккупацию в калужской деревне, верит ли он в Бога, и какую роль в творчестве художника играют женщины.
80-летний Евгений Григорьевич, человек скептический, отвечал на все мои вопросы, в том числе и каверзные, открыто и непредвзято. И, что самое важное, интересно. В том числе, на вопрос, почему на прошедшем недавно аукционе «Кристи» небольшой натюрморт Поля Сезанна "Кувшин и фрукты" был продан почти за 60 миллионов долларов, а пейзаж Винсента Ван-Гога - за 40 миллионов американских тугриков (!) - мир сошел с ума?! Евгений Григорьевич ответил, что разговаривал с людьми, имеющими связи с «Кристи», - и ему ответили, что истинная цена на произведения искусства появляется только через 70 лет после смерти автора...
Кстати, работы самого Захарова, которые продаются в салоне Дома художника на ул. Шлякова стоят тоже немало - порядка 70 тысяч рублей. А я видел его работы ценой и в 150 тысяч рублей...
Два Евгения
- Евгений Григорьевич, в Сергиево-Посадском музее-заповеднике проходит ваша совместная с художником Евгением Жирухиным выставка. Расскажите о ее экспозиции.
- Это проект музея. Они задумали такую экспозицию. Жирухину в этом году (2019) исполняется 90 лет со дня его рождения, ну, а мне, значит, 80 лет.
У меня в основном выставлены графические работы. 29 графических работ. Раньше я столько работ не выставлял, тем более отдельно. И еще 5 работ живописных.
Я доволен, как экспозиция выглядит, как все сделано в гармонии с другими художниками. В частности, зал Жирухина Евгения Петровича. Кстати, он был очень грамотным художником, окончил Суриковский институт, учился у замечательных художников, ведущих для того времени – в частности, у Александра Дейнеки, на монументальном отделении (Алекса;ндр Алекса;ндрович Дейне;ка (1899—1969) — советский живописец, монументалист и график, педагог, профессор. Академик АХ СССР (1947). Народный художник СССР (1963). Герой Социалистического Труда (1969). Лауреат Ленинской премии (1964). Преподавал в Москве во ВХУТЕИНе (1928-1930), в МГАХИ имени В. И. Сурикова (1934-1946, 1957-1963) – прим. ред.)
У Жирухина есть свой творческий почерк, свое мировоззрение, у него своеобразная трактовка пейзажа, графических работ.
- Насколько я знаю биографию Евгения Жирухина, он учился еще и в Палехском художественном училище. И, как мне показалось, оно тоже отложило отпечаток на его творчество, на его манеру письма.
- Да, да. Совершенно верно (оживляется). В его работах есть такое чувство народности, фольклорности, в сочетании с академической подготовкой.
- А почему вас объединили именно с Жирухиным – по возрасту что ли? Или потому, что вы два Евгения?
- Нет, не потому, что два Евгения (смеется), а потому, что так совпали наши юбилеи. И музей задумал показать наше творчество в каком-то сравнении, в контрасте – в стилевом, в мировоззренческом.
- Если от имен «Евгениев» отбросить пару первых букв, то получится выставка двух «гениев».
- Кто как подумает…
- Как я где-то вычитал, одна из выставок Евгения Жирухина в 1968 году в загорском музее, а он тогда размещался на территории Троице-Сергиевой лавры, была запрещена. И его работы даже срывали со стен. Вы что-нибудь слышали об этом?
- Да, слышал. Ну, тогда существовало такое понятие – «искажение советской действительности». А в 1968 году как раз происходили события в Чехословакии (В Праге начались антисоветские выступления, и Советский Союз и страны Варшавского договора ввели в Чехословакию свои войска – прим. ред.). И кто-то говорил, что вся та буза началась из-за того, что некоторые художники начали в своих творениях искажать социалистическую действительность. И это, мол, привело к ТАКОМУ. Вот как бы и у нас такое не случилось, надо следить! Такое было время. Для него, может, это было естественно. Хотя для художников это было нежелательно.
- И дико, наверное…
- Это сейчас для нас дико. А тогда… Просто государство проходит свои этапы. И оно не всегда такая сладкая пилюля, что делать-то?! Остается только терпеть и делать то, что возможно, исходя из реалий текущего времени…
«Таись, скрывайся и молчи…»
- Вернемся к вам. Почему на этой выставке вы отдали предпочтение в основном графическим работам? Потому что они редко выставлялись?
- Понимаете, я как бы всегда считал для себя, что каждый художник должен иметь какую-то тайну. Даже Тютчев как-то сказал: «Таись, скрывайся и молчи…» Какая-то тайна, которая должна тебя вести и в которой ты как бы не должен полностью раскрываться.
Вот и я всю жизнь делал альбомные рисунки, которые никому особо не показывал. Но приходит время, и хочется показать их более широкому кругу. Сначала, на предыдущей выставке, я показал немножко своих графических работ, а сейчас решил показать более полно.
- И как воспринимает это публика?
- Есть разные толкования. Есть, кто отрицает. Кто-то говорит, что «твоя графика лучше, чем живопись». Кто-то говорит наоборот. И мне все это интересно.
- А вы относитесь к критике с пониманием? Или обижаетесь?
- Какая-то злостная критика – это одна крайность. Хвальба какая-то – другая крайность. А самое ценное – это какой-то разумный профессиональный анализ. И критический, и похвальный, хотя среди зрителей это встречается довольно редко.
- То есть, вы больше прислушиваетесь к мнению профессионалов, коллег, а не к обычному зрителю?
- А что такое – обычный зритель?! Изобразительный язык – это СВОЕОБРАЗНЫЙ язык. Язык общения среди людей. Есть язык музыки. Есть язык форм, скульптуры. И каждому языку нужно учиться, чтобы его правильно понимать.
Обычно человек говорит: «Вот я вижу, - значит, я понимаю, я так чувствую». Но это общее и зачастую ошибочное впечатление.
- Хорошо. А я, как простой зритель, хочу задать вам провокационный вопрос. Вот мы сидим сейчас среди ваших картин, а я не первый раз бываю на ваших выставках и в вашей мастерской, и я вижу, насколько замечательны ваши работы. И это естественно, потому что звание народного художника просто так не дают. Вы выделяетесь и своей манерой, и своими сюжетами, но на картинах практически отсутствуют и люди, и животные. Есть только фауна, без флоры. Это что – вы не любите людей и кошек?
- Нет, я пытался вводить в свои работы людей, но это вносит какую-то ненужную сюжетность, какую-то бытовщину, - и меня это не устраивало. Потому-то я и рисовал свои альбомные рисунки, где в основном изображал ЛЮДЕЙ, чтобы как-то, возможно, компенсировать их отсутствие на живописных полотнах.
- То есть, это вы делали специально, осмысленно.
- Да.
Без поддержки государства будет одна самодеятельность…
- Когда я с вами созванивался, чтобы договориться о встрече, вы сказали, что находитесь в Москве, на выставке Ильи Репина. Поделитесь вашими впечатлениями.
- Ну что тут скажешь? - Это великий русский художник. Он выразил эпоху, время и душу народа. Он и фолклорный, он и академический - он просто ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ художник! Это, конечно, гордость России, гордость русского искусства, русской живописи. И, конечно, это воспитанник Санкт-Петербургской Академии, она его воспитала, как и других: Александра Иванова, Сурикова...
И государство должно поддерживать это искусство. Еще пока стоит на берегу Невы императорская Академия, а без нее ведь ничего не будет, останется только самодеятельность какая-то…
А в Москве стоит Большой театр – и все это построили государственные просветители, государственники высокого уровня. Это и породило Репина и таких, как он. Но тогда была Империя, был размах во всем, была народность…
- Но и в советское время тоже был размах, наверно?
- Был, конечно! Об этом времени сейчас много говорят, вспоминают и жалеют…
- А сейчас упадок?
- По сравнению с тем, что было, - конечно. Не знаю даже, что сказать…
- Вот вы называете Илью Репина великим русским художником, отдаете ему должное. А вот некоторые ваши коллеги по Сергиево-Посадскому отделению Союза художников России, авангардисты, считают, что Репин, Левитан, Серов – это НЕ художники, а вот Кандинский – это гораздо выше…
- Ну, у нас общество сейчас разделено во всем (раздражается). Почитайте, послушайте – по экрану чего только ни говорят! И о войне говорят разное, и о революции 1917 года.
А, с другой стороны, смотря КТО говорит. Сказать просто, но нужно еще и доказать!
Если для человека это правдиво, он, конечно, имеет право так говорить. А просто схоластически заявлять – это другое! Вот говорят, что Пикассо – не художник! Я знаю такого художника, но он так живет, он так считает – и для него это естественно. Я знаю художников, которые заявляют, что Рембрандт – барахольный художник! Но для них это правдиво, они так и говорит. Но всем остальным надо еще доказать, что Левитан и Рембрандт – не художники! Пусть докажут своей жизнью, своим творчеством, что это так! А сказать можно все, что угодно, чего только сейчас не говорят…
- Может, это недостаток образования? И я знаю художников, которые отрицают необходимость высшего образования. А отсюда, возможно, и их экстремистские взгляды на искусство…
- Конечно, от образования зависит многое. Я 22 года преподавал в Московском государственном областном университете, на факультете изобразительного искусства, и ко мне до сих пор приезжают бывшие студенты. Да, от ШКОЛЫ зависит многое. Я четко вижу, где художник с ВЫСШИМ образованием, или с каким-то средним. Или, тем более, когда человек вообще живописи не учился…
Существуют предметное (фигуративное) и не предметное, то есть, абстрактное искусство. Я знаю Евгения Чубарова, он всемирно известный художник, получил в свое время стипендию Джексона Поллака (Евге;ний Ио;сифович Чуба;ров (1934 - 2012, г. Мытищи, Московская обл.) - российский живописец, художник, скульптор и график. Он заявил как-то: «Искусство, лежащее на поверхности, способно ошибаться».
Во время жизни в Нью-Йорке Чубаров из экспрессионизма перешел в чистую абстракцию и добился успеха - стал стипендиатом фонда Джексона Поллока-Краснера. В 2007 году на русских торгах аукционного дома «Phillip's» картина Е. Чубарова «Без названия» (1994) была продана за рекордную для здравствующего художника из России сумму - $1 198 500 – прим. ред.)
Поэтому то, что говорят наши доморощенные авангардисты, - это старо. Им кажется, что они что-то новое окрыли, но они просто не знают историю даже нашего коллектива (смеется).
Я жил в Химках 20 лет, там были художники, которые профессионально занимались беспредметной живописью, некоторые даже участвовали в аукционах «Сотбис». Я с ними общался и видел, у кого есть беспомощность, самодеятельность в беспредметном искусстве, а у кого есть УРОВЕНЬ! Важно КАЧЕСТВО работ, владение формой. А не то, чтобы кого-то как-то удивить своим беспредметным стилем.
- Чтобы отвлечься на минуту от высокоинтеллектуальных рассуждений об искусстве, спрошу вас о другом. Ваша мастерская находится на улице Толстого. А почему - он тут жил?
- Нет, Лев Николаевич Толстой здесь не жил, он здесь ПРОЕЗЖАЛ. Он приезжал а лавру, а где-то тут был дом князя Урусова, он останавливался у него. И один пожилой мужчина даже рассказывал мне, что он помнит, как приезжал Толстой, как семинаристы его встречали, несмотря на то, что тогда его отлучили от церкви. А точнее пусть расскажут наши историки.
- Евгений Григорьевич, если Толстой здесь не жил и только когда-то проезжал, то, может быть, лучше назвать эту улицу именем того, кто здесь ЖИЛ и трудился, возвышал наш город? Назвать, к примеру, проездом художников или улицей народного художника России Евгения Захарова. А?
- У нас есть улица Горького, улица Лермонтова и улицы имени других наших писателей, да и в каждом городе есть улица Горького или Ленина. Нет местных имен. И когда было 100 лет со дня рождения нашего земляка, народного художника Николая Барченкова, я предложил местную художественную школу назвать школой искусств им. Барченкова. Но все были против...
- А кто был против – администрация или ваши коллеги, художники?
- Я предлагал свое решение оформить на собрании художников и отправить в администрацию. Пусть вышестоящие инстанции решают. Но все были против…
Все искусство построено на религиозном мышлении
- Евгений Григорьевич, мы только что отпраздновали День Победы, по улицам Сергиева Посада прошел «Бессмертный полк», в шествии которого участвовало не меньше 10 тысяч человек. А у вас в семье кто-нибудь воевал?
- Да, отец. Отец остался жив, а два его брата, моих дяди, погибли. Один пропал без вести, а на другого, бабушка говорила, пришла похоронка. А отец чудом уцелел. Мать мою тоже посылали рыть окопы.
Я часто смотрю на портрет отца и вспоминаю войну. Я, конечно, не участник войны, но могу сказать о себе, что я человек, искалеченный войной. Наша семья жила в Калужской области, от Москвы 200 километров, и на мой день рождения 1 октября 1941 года в нашу деревню пришли немцы. Мне тогда было два годика, а сестра - на два года старше. Я потом, когда позже пошел в школу, слышал от колхозников разные страсти-мордасти, которые творили немцы в нашей местности. Мне уже было 6 лет, и я все понимал. Лучше я не буду это рассказывать…
- Верите ли вы в Бога?
- Без Бога нельзя, тем более художнику (возбуждается)! Наше искусство построено на религиозном мышлении. И вообще все величайшие творения человеческого духа созданы на базе учения Христа. Даже художники Эпохи Возрождения, католическое искусство – все, все. И наши великие художники, тот же Александр Иванов, Илья Репин, Николай Ге, Поленов, не говоря уже о древних иконописцах, как Андрей Рублев и Феофан Грек, - все русское искусство построено на религиозном мышлении, на учении Христа. И отрицать это просто невозможно…
- А случалось ли лично с вами что-то такое, что поддерживало вашу веру?
- Конечно, случалось (умолкает)…
- Что является истоком для создания ваших произведений – какие-то переживания, какие-то события? Как все это происходит на творческой кухне народного художника России Захарова?
- У меня в основном все идет от любови к природе. От природы приходит и нравственная, духовная сила. От природы. И, конечно, от наблюдения за людьми тоже. И традиции на меня тоже действуют. Как-то так…
- Вы пишете свои картины из головы или уходите куда-то на природу, на пленэр?
- Я в основном пишу с натуры. Потом анализирую без натуры, но больше пишу с натуры.
«Рисовалки» и художники
- Хотел бы спросить вас вот о чем. На прошедшем недавно аукционе «Кристи» небольшой натюрморт Поля Сезанна "Кувшин и фрукты" был продан почти за 60 миллионов долларов, а пейзаж Винсента Ван-Гога - за 40 миллионов американских тугриков. Это что - мир сошел с ума?!
- Вот когда в ЦДХ на Крымском Валу была Всероссийская выставка (улыбается), на ней была экспозиция антиквариата наших русских собирателей, коллекционеров. И там выставлялся, например, пейзаж Юлия Клевера ценой в миллион долларов (Юлий Юльевич Клевер (1850 - 1924) - русский художник немецкого происхождения. Получил признание как пейзажист салонно-академического толка. Академик Императорской Академии Художеств (1878) – прим. ред.).
Эта ОСОБАЯ среда. Эти произведения имеют, конечно же, и художественные качества, но в основном тут вступают в дело такие понятия как коммерция, спрос и предложение на рынке художественных ценностей.
Я спрашивал у таких собирателей, как они определяют цену того или иного произведения? Например, совершенно небольшой пейзаж Лагорио (Лев Феликсович Лагорио (1827 - 1905) - один из самых известных русских художников-маринистов. Выпускник петербургской Академии художеств – прим. ред.) Я спросил, сколько он стоит? – Оказалось, что 6 миллионов рублей!
Я тогда спросил, а когда считается, что работа уже относится к антикварной? Мне ответили: когда пройдет более 70 лет после смерти художника. Вот тогда его работа начинает цениться (улыбается)…
- А при жизни живи, как можешь!
- А при жизни, кто обладает перспективным чутьем, тот может скупить какие-то вещи и разбогатеть. А может и прогореть… Поэтому Ван Гог – есть Ван Гог…
- В современном шоу-бизнесе большое значение имеет блат. А в искусстве блат может помочь?
- Конечно. Сплошь и рядом. Из человека можно искусственно сделать «художника». Но в искусстве, как в поэзии – есть ПОЭТЫ, а есть стихоплёты. «Поэт в России больше, чем поэт» - это все-таки носитель каких-то ПОНЯТИЙ (Е.Г. вспомнил фразу поэта Евгения Евтушенко – прим. ред.)
А в изобразительном искусстве есть «рисовалки» и «писалки», а есть ХУДОЖНИКИ (смеемся)! А это совсем другое!
То есть, обычный человек может что-то нарисовать, но это не значит, что он носитель какого-то мировоззрения…
- А вам приходилось кому-нибудь завидовать, в творческом плане?
- Нет, не завидовать, но я знаю художников, которые ГЛУБЖЕ меня чувствуют, глубже меня понимают пластическое мышление. И я таких художников знаю. И я не завидую им, но стараюсь понять то, что они понимают, а я пока не понимаю…
- Это современные художники?
- Современные. А традиции – это традиции. Трактовать традиции – это особый дар.
- Я часто наблюдаю за вами на выставках и замечаю, что вы крайне редко кого хвалите. Это что – снобизм народного художника по отношению к простым художникам? Типа - вам еще расти и расти! Или на самом деле уровень современных посадских художников недостаточен?
- Нет (смеется). Если я вижу хорошее качество работ, то хвалю. А бывает, вижу отрицательные качества. Думаю, что и у меня видят и положительные качества, и отрицательные качества. А вообще художники всегда склонны относиться друг к другу более критически. И вообще природа искусства держится на ПРОТЕСТНОМ видении мира и действительности. Природа искусства – протестная. И художники, и писатели – они протестные творцы…
- А протест против чего? Против товарищей?
- Против жизни, которую они видят. Против уклада жизни, против несправедливости…
- Ну как пейзаж может протестовать против уклада жизни (провоцирую Евгения Григорьевича на эмоции)?! Нарисовать разбитое корыто?
- Пейзажем можно выразить все – и эпоху, и время, и состояние душ людей! И выражают – Левитан это выразил, Шишкин выразил величие России – своими лесами, своими соснами. Мощь России…
- А сейчас есть художники такого же масштаба?
- Есть, только в какой форме, в каком виде они существуют – это другой вопрос. Это нужно заниматься этим, и это дело изучать. Люди всегда есть. Вот раньше были хорошие, а сейчас плохие. Раньше были закаты хорошие, а сейчас закаты уже плохие. Нет, не так.
- Мне один искусствовед рассказывал, что и сейчас есть замечательные художники, но просто на стыке XIX и XX веков появлялись новые течения в искусстве – импрессионизм, модерн и т.п. Поэтому ТЕ художники, которые их придумывали – были ПЕРВЫМИ, и именно поэтому они ценятся больше, чем нынешние…
- Ну, это субъективное мнение. Хотя, конечно, есть новаторы – например, наш Филонов (Па;вел Никола;евич Фило;нов (1883 – декабрь 1941) - российский и советский художник (художник;исследователь, как он официально именовал себя сам), поэт, один из лидеров русского авангарда; основатель, теоретик и практик аналитического искусства - уникального реформирующего направления живописи и графики первой половины XX века, оказавшего заметное влияние на творческие умонастроения многих художников и литераторов новейшего времени – прим. ред.) Он погиб в блокадном Ленинграде. Вот он был настоящий новатор…
И каждый художник, если человек честный, - он всегда НОВАТОР. Честное и открытое чувство – оно всегда новое, что и пугает людей. Так же как в искусстве, так же как и в жизни…
- Ну, и напоследок, чтобы добавить каплю оптимизма в нашу такую мрачную искусствоведческую беседу, я хочу спросить вот что. Как вы думаете, какую роль играют в жизни и творчестве художника женщины?
- Женщина всегда вдохновляет мужчину на всякие великие дела (смеется), но и одновременно помешает их осуществить. Есть такое высказывание.
- Гениально сказано!
- О чем тут еще рассуждать? Женщина – это великое явление, величайшее создание духа. Вот идет мужик, он на что смотрит? – Он обязательно смотрит на женщину. Он может, что угодно болтать, а смотрит все равно только на женщину…
- Вот на этой оптимистической фразе мы и закончим нашу беседу с Евгением Григорьевичем Захаровым, народным художником России. Было очень интересно.
- Вам большое спасибо за то, что уделяете внимание нам, художникам. Желаю всем удачи, творческой, житейской. Всего доброго…
Беседовал Вячеслав СУХАНОВ
(«Лицом к Лицу», Радио Посад)
2019