Тикают часы в тишине ночного покоя. Свет в незаштореном окне. Снег идёт.
Каждый год. И сейчас тоже.
Тайная старой квартиры уже без жильцов тоже живёт своей жизнью. Дряхлеют краны, очнувшись, вдруг начинает капать вода. Оседает пыль на полированной поверхности, копоть на окнах, смотрящих на шоссе. Скрипят половицы. Стуки за стеной. Что-то грохочет за дверью: это на лифте возвращается домой сосед. И опять тишина. Тикают часы. Одни на кухне всегда идут вперёд на 20 минут, в комнате на 5 минут. Хозяйка пока ходила боялась опоздать, потом, чтоб подгонять деда... Теперь им некуда спешить: три поколения из биологических тел перекочевали в фотоальбомы и их судьба зависит только от моего волеизъявления. Я Хранитель памяти рода. Должность сравнимая с придворным астрологом. Одно движение руки в сторону мешка для мусора и больше уже Никто и Никогда. Нет, не совсем. Останется то, что я помню. В моей памяти ещё работает телевизор, льётся вода ванне, кипит чайник. А ты бабушку покормила?- Загадочно и таинственно спрашивает меня обезумившая свекровь - она там, в той комнате! И указывает на дверь. Там только альбомы. А здесь на стене фото молодой привлекательной женщины с импозантным военным. И становится непонятным в каком времени я нахожусь. " За несколько дней как с мамой случился инсульт" - рассказывает свекровь, как-то внезапно придя в себя,- "Она начала много говорить, лежала с закрытыми глазами и рассказывала, не останавливаясь а я записывала, потом замолчала и уже больше ничего не говорила". История, которой более 100лет.
7.01.1993г
Я родилась в 1907 году 6 июня на Украине, в Майданецком, Сахарный завод, в сахарозаводской больнице, при ней мы жили, так как мой отец Михаил Левитский был земским врачом. Моя мать - Любовь Николаевна. Она была незаконнорожденной: отцом считался граф Четвертынский, а матерью была бедная дворянка польского происхождения ( граф тоже был небогатый) Они любили друг друга. Но ему пришлось жениться на богатой вдове Потоцкой, а мать покончила жизнь самоубийством, она отравилась, когда дочери было 5 лет. Любу оставили на попечение брата матери, холостого управляющего имением графа. Учителей нанимали, но они с хозяином только охотились. Девочкой занималась прислуга из людского дома и собаки, которых в доме было великое множество..
Чтобы узаконить её существование, ей купили документы на имя Бербиной, то есть, она стала русской. Найдя письмо с требованием денег, она решила, что от ней скрывают родителей и потребовала, чтобы ее к ним отправили. Но действительность была ужасной: мнимый отец и его сожительница были горькими пропойцами, били её и называли польским отродьем. Это было в Одессе. Приняли в её судьбе участие казачий офицер с женой, написали дядьке обо всем Она стала красивой девушкой, за ней стал ухаживать офицер -холостяк. Их хотели поженить, но офицер погиб во время скачек.
Её настоящий отец - граф умер, но оставил ей приданное: лес, землю, 6 коров. Потоцкая ( вдова графа ) выгнала дядьку с должности, так как был он нерадивый управляющий. Он переехал в Майданецкое и взял землю в аренду, тут она познакомилась с Михаилом Левитским.
Михаил Левитский был сыном священника и сам собирался стать священнослужителем, но подрался и его исключили из духовной семинарии и он стал врачом. когда Любовь Николаевне ( моей матери ) было 16 лет, она вышла за него, жили при больнице. тут родились у нее три дочери: старшая Эмилия, потом Евгения и третья я- Сусанна.
Приданное матери пропало, так как отец вложил его в какое-то акционерное общество, его обманули. Стал пить, гулять, бить маму. Она бежала от него с тремя дочерьми в Звенигородку, стала работать. Она ушла от него , пыталась жить самостоятельно, открыла столовую для студентов, но прогорела и её вернули к мужу. В 1905году ей ( как и всем) был выдан вид на жительство и она бежала а в Звенигородку, где стала преподавать ручной труд в гимназии и в высшим начальном училище, но диплома не имела и параллельно училась в Киеве. Детей отдавала чужим, когда уезжала на учёбу. Мила заразилась ящуром от сырого молока, очень мучилась и умерла двенадцати лет от роду. Но раньше её умер отец, спился.
8.01
Отец о том, где живет его сбежавшая семья не знал. Знала его сестра, жившая в Белой Церкви. У нее было очень много детей, муж пристав. Старший сын у нее был Саша офицер артиллерист, жил в отдельной комнате, вел себя так, что я долгое время считала его квартирантом. Следующей была дочь Нина, она с ними не жила, считалась революционеркой, о ней в доме не говорили. Третьим был гимназист и гимназистка Люба, потом две приготовишки, а последняя Тамара, у которой я иногда бывала нянькой. Хозяин появлялся редко. Это был большой, толстый человек, я такая худенькая и маленькая. Питались скудно. Я заболела золотухой.
Мальчишки бегали за мной с саблей, ставили головой вниз, ногами вверх - забавлялись. Приехала за мной мать.
Когда отец заболел, его сестра известила мать телеграммой: " Приезжай, Михаил при смерти".
Еще когда мать жила в Майданецком, но уже врозь с отцом, он сделал попытку нас украсть силой. Отбили её друзья-учителя. Они же помогли ей уехать в Звенигородку.
Мама , получив телеграмму, приехала, привезла нас. Отца нашли в пустой комнате, умирающего. С ним была женщина, которую он раньше любил. Теперь она окривела и опустилась Приезда матери она испугалась, но мать е1 остановила, поблагодарила за то, что она ухаживала за мужем. Как только он увидел мать, что-то хотел сказать и умер. Хоронили его обе женщины. Собралось много народу поглазеть, как хоронят две жены, законная - спокойная и сдержанная, с виду, и незаконная кидалась к нему. мне было тогда, наверное, лет 8.
Майданецкая - это деревня. Там сахарный завод. Там жили одни поляки. В 1905г было восстание. Поляков били. Отец прятался в больнице. Местность очень красивая, много сирени.
19.01
Мама уехала в Киев на учёбу, нас с Женей оставила у хозяйки. Я заболела дифтеритом. Хозяйка испугалась, выслала нас в пустую, неотапливаемую комнату. Еду передавала через окошечко. У меня была высокая температура. Бредила, хотела бежать через окно. Бог спас, я выздоровела, а Женя и не болела. Приехала мать, забрала нас, наняла дом у священника, который жил в деревне, в Звенигородке. Дом был старый, на две половины, но с хорошей комнатой. Уже была революция.
Запомнилось: ведут кадетов, мальчишек лет16-17 лет, человек со страшными глазами. Я сидела на заборе. Он сказал мне: "слазь, а то из обреза срежу".
За городом у нас были военные лагеря когда-то. Кадетов отвели туда и зверски замучили. На другой день немцы оккупировали город. Кадетов привезли немцы к церкви, похоронили их в братской могиле.
Во второй пустой половине дома у немцев была мастерская. Я подружилась с немцем, он мне казался пожилым. Сидел он у окна и шил сапоги. Меня называл Зузанна и прочил в невесты своему Карлуше. Я знала немного слов по-немецки, так как училась в гимназии. Мы с ним как-то общались. В основном немцы к нам относились хорошо. Среди них был один, который расстреливал, они с ним не общались, даже не ели вместе и рассказали о нем нам.
Мой знакомый сшил мне туфли из обрезков кожи, так как я ходила босая.
Потом он уехал в отпуск, несмотря на то,что шла война и дорога была трудной, он не забыл обо мне и привез большущее яблоко и печенье.
В лесах появились партизаны, они убивали немцев. У нас был сосед Кононенко. он был их главарем, так говорили. появлялся он только ночью и исчезал. У него была красивая дочь. в неё влюбился немецкий офицер, который говорил по-русски.
Другой наш сосед был молодым парнем. Когда собирался на свидание, приходил и я ему накручивала чуб ( у нас были плойки?) Немцы его схватили, хотя вины его не было, приказали рыть могилу. Он, молодой и здоровый, ударил лопатой конвоира, но бежать не смог. Матери вернули скальпированный труп.
В конюшне немцы держали очень красивых лошадей. Проходил офицер, белым платком проводил по крупу лошади. Если платок пачкался, то на солдата деньщика надевали амуницию и гоняли по двору до потери памяти. Я смотрела и жалела солдата. Потом немцы бежали, бросали всё. У нас застрелили кабанчика, которого мы держали.
17.08.93
Начался голод. Моя сестра Женя, ей было, наверное, 16 лет ушла в армию Буденного. Работала в канцелярии. Потом очень тепло вспоминала это время, говорила, что к ней относились с заботой. Через год она вернулась. ей предлаали поступать в военное училище, но она затосковала по дому.
Мама ездила в Киев за продуктами на крыше вагона, я оставалась одна. У меня уже было два кавалера: Петро и Королёв Миша. У Петро отец был зажиточным крестьянином, нанимал за зерно еврейский оркестр, собирались девчата и ребята и танцевали.
Мы с мамой снимали комнату у мещанина, который требовал плату не деньгами, а пшеницей.
С ней ( с Женей) приехал бывший офицер Алябьев, перешедший на сторону красных. Он устраивался работать на сахарном заводе в Майданецком. Женя согласилась быть его наложницей за требуемую в уплату за жильё пшеницу. Зерно отдали мещанину, вскоре и Женя вернулась, в положении. пришлось сделать аборт. Женя стала преподавать ручной труд вместо матери, а мама ушла на пенсию ( 8 руб).
Переехали от мещанина с окраины на Дворянскую улицу в город, советская власть дала жилье на первом этаже еврейского училища. Миша Королев был старовер, жил в собственном доме неподалёку.
В городе появились военные, их ставили на постой. Я работала курьером, за что получала талоны на продукты. К нам поставили Гри-Гри, так его звали, был веселый. Собирался выдать Женю за своего товарища. Гри-Гри привел его, стал тащить , он упирался. Распахивается дверь, и он влетает. Мне показался он очень толстым, женя прозвала его сальцесоном.
Мы с Женей и мамой при свечах шили на заказ одеяла, зарабатывали. При этом дом был полон молодёжи. И военные и молодые учителя. Женя хорошо играла на гитаре, пели.
26.11.93
Запись бабушки Ады: "Маму порализовало, потеряна речь"